О чем этот большой рассказ? О творчестве, о любви, о смысле жизни... Насквозь он пропитан болью одиночества и жаждой выразить душу, выразить так, чтобы слиться в единении со всем сущим, по которому так тоскует душа.

Рассказ о молодых мужчинах — Сергее и Цви, каждый из них живет как умеет, как удалось научиться жить в этом мире. Когда-то, в детстве, они учились в одной студии живописи, и Цви был необыкновенно одарен. Но художником, и очень хорошим, стал, как раз, не столь изначально талантливый мальчик — Сергей. Оказалось, каждый их них был для другого кумиром, только они этого тогда, в детстве, о друг друге не знали. Ведь открыть кому-то душу, рассказать о том, что чувствуешь, очень непросто. Не только потому, что тебя могут не понять, но, прежде всего, потому, что человеку его душа — самая большая тайна... И в этом — трагедия и удел, терзания и поиски, ошибки и высшая награда — любовь.

Цви и в детстве знал о своем чувстве, да что толку... Ведь тот, кого оно искало, этого бы просто не понял... И тогда невостребованная любовь спряталась глубоко в душе мальчика. К сожалению, разрушает именно непонятое, подавленное, сокрытое... Любовь укрылась так глубоко, что на поверхности, в картинах, появлялась в отображении, который казался Цви застывшим, несовершенным, измученным. Потеряв человека, которого любил, ради которого создавал свои картины, Цви уже не мог через них выражать свой восторг (некому), и тогда, не получая удовлетворения от живописи, он бросил ее, придумав удобное для себя объяснение вредности этого занятия (художник отнимает у внешнего мира душу, перенося ее в произведения искусства, при этом опустошает и себя, и окружающий мир). И момент единения наступал у Цви (ивр. олень — прекрасное дикое животное) лишь в состоянии алкогольного забытия, когда снимались тщательно охраняемые границы «внутреннего достояния», тогда он шел к людям и предлагал им себя. А после ненавидел свою слабость. Тяжелейшее состояние — душа ищет встречи, хочет вернуться в мир, выразить себя, одарить красотой и любовью, но человек не верит, что это возможно, потому что не видит, не чувствует, что кто-то его ждет, что его душа кому-то нужна. И тогда он медленно, но верно себя разрушает. Путь творчества закрыт, в любовь, как понимание и близость, веры у Цви давно нет. Более того, любовь и творчество спаяны у талантливых личностей неразделимо. И любовь — не лужа, которую можно вычерпать, но неистощимый родник. Без нее настоящее произведение искусства невозможно.

Но, видимо, Цви был очень талантлив, и жизнь таких людей не бросает, как правило, дает им шанс. Встреча с Сергеем и стала таким шансом. Встретились два разных подхода к творчеству и любви у одаренных людей. Цви хотел через творчество передать свою любовь, но это у него не получилось и он отчаялся. Рано начал, не повезло — сразу родился взрослым, не было детства в его душе, такой удел — тяжелейшее испытание. Особенно, когда рядом нет человека, который помог бы разобраться в запутанных чувствах этого взрослого ребенка, человека, с которым он мог бы общаться душой.

Сергей никогда не бросал живопись. И пока не нашел свой стиль, ориентировался на творчество Цви, которого считал гением, но как только отыскал себя — развивался своим путем. Но, похоже, именно Цви был единственным человеком, способным и понять творчество Сергея, и помочь ему развиться в полной мере. В Сергее жила вера, именно она помогла узнать Цви, не пропустить встречу. А Цви был олицетворением вдохновения для Сергея. Странно было находиться рядом с ним. Как будто от него непрерывно исходило некое поле утонченного, я бы даже сказал изящного, беспокойства, которое обволакивало его, как легкое облачко духов. Я мысленно воссоздал его образ в виде линии с едва различимым для глаза надломом. Во встрече случилось преломление и понимание и чувства любви и смысла творчества как такового. Сергей именно одухотворял мир в своих картинах. Да, нарисованные им образы жили уже своей собственной жизнью, но именно он дал им жизнь. Он верил, что если нарисовать боль, то возможно от нее избавиться. Если нарисовать красоту, то красоты вокруг станет больше. Верил, что художник созидает, освобождает, творит. А Цви, под воздействием саморазрушения, был истерически убежден, что художник разрушает... Что если нарисовать красоту, то эта самая красота будет отнята навсегда и у самого художника, да и у мира тоже — душа умирает в произведении искусства. Цви забыл истину о том, что не оскудеет рука дающего...

К счастью, победила любовь. Финал рассказа открытый, но нет сомнений, что Цви поверил и Сергею, и себе.

Так можно ли обрести счастье лишь через творчество? Возможно ли это? Без общения глаза в глаза, без человеческих слов, без живой любви? Возможно ли единение только воображением, без физического контакта? Высока ли «высокая» любовь, которую пытался проповедовать Цви, человек сверхчувственный, аура которого сводила с ума тех, кто был способен ее воспринять? В рассказе наглядно показано, что потребность во взаимной любви, будучи насильно ограничена, рано или поздно вырвется и приведет к нисхождению, к беспорядочности связей. И душе, и телу нужно тепло и взаимопонимание не только в пространстве творчества, но и в обычном человеческом контакте. Только в нем случается абсолютное единение, в «низком» (физическом плане) - высокое. Но в рассказе и показано, как невелик, ничтожен шанс встречи двух родственных душ, которые, к тому же, могут оказаться совсем не в «правильных» по законам общества, телах. Взаимное тепло, родство человека человеку необходимо — об этом рассказ «Сотвори себе кумира».

Название рассказа знаковое. Сотворить кумира — это разрушить гармонию того, что не живет в материальной оболочке. Ограниченное оболочкой, оно теряет божественную суть. А если оболочка окажется пустой, застывшей, то последствия для создавшего ее трагичны. Так Цви разглядел «опустошительность» искусства и утратил смысл жизни. Но его глубоко запрятанная душа верила, искала, пусть и столь разрушительно. Именно неугасимая вера и глубоко запрятанная искорка ее позволила людям встретиться, узнать и не оттолкнуться друг от друга. К счастью для обоих, встретились они, когда Сергей стал взрослым — теперь он выстраивал отношения. Именно он был готов ждать столько, сколько потребуется. Потому что Цви искал любовь, наконец, нашел, но, найдя, испугался (внушенного себе опустошения), и нужно время для преодоления страха, для проживания отмершей философии, для возрождения души. «Сотвори себе кумира» - это сотвори себе любовь. И расти уже в ней, твори вместе. Потому что любовь живет не только в душе — она живет и в теле, повсюду живет. Она свободна и не терпит границ, в том числе и физических. Одинокая душа не может быть счастлива, и если не ищет любви, то ее удел — поиск смерти. Но именно одинокие души имеют шанс встретиться в безграничном мире — они ищут.

Джон Маверик: «Вы так легко вскрыли главное в рассказе, что мне и добавить что-то трудно. Да, он " о творчестве, о любви, о смысле жизни... ", и еще о том, как скрытое - разрушает. Вернее даже, превращается в глубоко запрятанные комплексы и порабощает живые и естественные чувства человека. Рассказ, по сути, о том, что любовь "победить" нельзя. Это пиррова победа - она обернется тоской, потерей смысла жизни и творческим бесплодием. Что и произошло с героем рассказа».