В комнате вдруг стало невыносимо душно толи от одиночества, толи от внутреннего жара неудовлетворённости. Он распахнул окно и, сделав глоток вечерней прохлады, смешанной с голосами людей, почувствовал в себе прилив сил, а может быть даже и вдохновения.

 

- Интересно, - подумала я, - что Он выберет на этот раз? Исходя из того, что у Него просто страсть ко всяким сексуальным штучкам, наверняка, он возьмёт моё:

«Ты только душу и сердце не тронь,

Всё остальное бросаю в огонь!».

И расскажет миру о том, как лит героиня поэтессы (а скорее всего сама поэтесса), в порыве безудержной страсти отдавалась заезжему «казанове». Всё горело – и стены, и постель, а ему (казанове) душа её и даром не нужна была, прелести подавай!

 

Перечитав удачную завязку нового произведения, он с довольным видом покопается в своём архиве моих стихов и, отобрав ещё несколько подходящих по смыслу фраз или отдельных слов, примется за работу.

Уж теперь то я спесь с неё собью, хоть что-нибудь да ответит!

Это ведь не просто так, ни какой-нибудь один стишок, всей её писанине оценка – амазонка, она и в Африке амазонка!