Что хочет автор. Литературные конкурсы

И сухие литературоведческие статьи, и полусухие популяризаторские эссе, и полусладкие художественные рассказы об извилистых судьбах творческих людей-авторов, в частности о бардах и их песнях под гитару, о туристах-альпинистах и их кострах, а также о неотъемлемых от них (от нас!) литературных порталах, конкурсах, фестивалях и клубах указанной направленности, необычайно важны и полезны для полноценного и гармоничного развития авторской песни, русского языка и литературы. С благородной целью поддержки гитарного духа веселого творчества постараемся внести и свою скромную эссе-лепту, предоставив вниманию общественности и профессионалов абсолютно правдивую историю о том, какими все-таки извилистыми путями порой бредет автор по своей судьбе на современном этапе десятых годов XXI века, стремясь реализовать свои литературные амбиции и, не расплескав, донести таки свое уникальное слово до широких, но избалованных читательских масс.

13 января 2011 года широко известная в поэтических кругах литературно одаренного города Харькова личность (назовем его Критиком, а конкретную фамилию вынесем за круглые скобки, дабы не переволновать глубокоуважаемого читателя) направлялась на заседание МАССОЛИТа... Виноват, зарапортовался — на заседание клуба поэзии «АВАЛ». (МАССОЛИТ, конечно же, знают все, кто читал небезызвестный роман Михаила Б. Об АВАЛе же, его обитателях и проводимых мероприятиях можно (и нужно!) узнать, используя Интернет.)

Где-то в середине какой-то улицы, где-то в четверть седьмого пополудни Критика поджидал мужчина, лет эдак шестидесяти. Выглядел поджидавший обычно, а во что он был одет уж и вовсе не важно. Капельку важнее есть то, что этот весьма зрелого возраста мужчина был весьма молодым поэтом-прозаиком и, к тому же, давним товарищем Критика с таких же давних школьных лет.

Не к месту было бы упоминать, что указанные сотоварищи в 60-е годы ХХ века посещали один и тот же шахматный кружок Дворца пионеров, где, порой, противоборствовали, образно говоря, за обшарпанной желто-коричневой доской (а иногда и за ее пределами — на вытоптанном серо-зеленом футбольном поле). Уместнее было бы упомянуть о паре-тройке лет, совместно проведенных в одном уважаемом техническом вузе (ныне, как водится, техническом университете самого высокого уровня аккредитации). А потом их судьбы как бы разошлись, а потом, через птицу-тройку десятилетий, опять как бы сошлись — на плодородной литературной почве (если так можно выразиться, а если нет — изобретательный читатель сам подставит подходящий изящный оборот).

Так или иначе, но мужчина (пожалуй, пора приоткрыть его имя — Семен Г.), практически, на пороге своего 60-летия, почувствовал трудно преодолимый литературный зуд и, не пытаясь сдерживаться, начал расчесывать зудящее. (Впрочем, в истории мировой литературы подобное встречалось, и даже нередко.)

Свои сугубо юмористические опусы Семен Г. имел неосторожность показывать Критику. Последний анализировал их со свойственной ему тактичностью и безапелляционно выносил жесточайшие (хлесткие) литературные вердикты и хлесткие (жесточайшие) поликлинические эпикризы. (С чувством глубокого удовлетворения Критик заявлял своему товарищу, что все местные поэты получали от него подобное. Так закалялась поэтическая сталь харьковского разлива...)

Постепенно Семен Г. писательски повзрослел, критически закалился и стал настолько самоуверен, что решился испытывать свои творения (которые он стал называть измышлениями; а себя, между прочим, он стал называть «словатором», а вовсе не поэтом, чтобы ловчее увертываться от дубины Критика) на своих же коллегах по шахматному, теннисному и другим производственным цехам. И тогда Критик решил, что пора протащить словатора через все поэтические круги, начиная с первого. С этой благородной целью Критик и прихватил с собой Семена Г. на упомянутое в самых первых строках мероприятие.

Староновогоднее заседание проходило в предпраздничной обстановке со всеми надлежащими празднику атрибутами. Под полезным воздействием некоторых атрибутов напряженный словатор уместно расслабился и рискнул прочитать маститым членам клуба свое измышление «Экзамен по литературе». (Кто бы мог предсказать, что всего через три года это измышление в «чуть-чуть слегка» переработанном виде (с капельку измененным названием — «Все смешалось в доме Вронских») электронно пропечатает один престижный журнал, известный не только в американском городе Чикаго (весьма удаленном от украинского города Харькова), но и за его пределами. Пожалуй, одна только Елена Николаева могла бы предсказать...)

А кроме того, Семен Г. благоговейно перелистал там страницы двух первых выпусков небезызвестного (в городе Харькове) альманаха «Лава». И, видимо, в тот же самый день (и в тот же самый час) запала ему в голову нескромная мысль... А еще через пару дней Критик поведал Семену Г. пикантный нюанс: вышеуказанное действо (расслабление) проходило в кабинете ПСИХОТЕРАПЕВТА К., любезно предоставляющей свой служебный кабинет для вечерних занятий указанного клуба, которым руководит ее муж. Это обстоятельство потрясло чувствительного словатора до основ и сердцевины и соединилось с нескромной мыслью. В его же голове все это хорошенько переварилось и материализовалось в измышление «Посещение кабинета доктора К., или Заявка».

Эта заявка была озвучена Семеном Г. в мае 2011 года в рамках «свободного микрофона» на ФЕСТИВАЛЕ «АВАЛгард-2011».

Духовной жаждой я ЛОБОтомим

НЕ мысленно вхожу в ваш кабинет.

Диагноз стар: поэт никем не чтим...

Притом придатка мозгового нет.

Там чи-(С)-тка шла, но мигом стало тихо.

«О Каллиопа, чудо сотвори!..»

Уставились. — Герой я фильма «Психо»...

Начальник К. дозволил: «Говори».

— В потугах жалких жизни смысл ищу...

Бреду, подчас в бреду, в плену химер...

Конфуций подсказал мне!.. Трепещу,

Меняя буквы, строки, ритм. «Размер!!»

Из вашей «Искры» возгорелось наше пламя.

Потоки «Лавы» обессмертились в базальте.

В порядке шутки: Землемер зарубит Кламма.

Каток цензуры отдыхает на асфальте.

Не нужен мне укол! Предпочитаю травки...

Я к вам пришел с повинной. Помню чьи-то явки...

Ан нет... Опять забыл... Сейчас одену плавки...

Желаю в альманах — кому сдавать заявки?

Как показалось Семену Г., некоторые слушатели улыбались, а кое-кто даже смеялся. Читавший покосился на ведущего. Тот мотнул головой сверху вниз, разрешая веселить «уважаемый публикум» дальше. Дальше последовали «Опорные точки познания мира» (постигнутые в университетах жизни).

_____ О, сколько нам опорных точек

_____ познанья мира надлежит постичь,

_____ отринув догмы ветхих строчек,

_____ ущербный опыт предков, бред и дичь?!

_____ (Эзоп Н.-сын, гимназист)

_____ В ту пору я плохо понимал юмор.

_____ Я отнесся к вопросу серьезно...

_____ (Максим Г., «Мои университеты»)

Дошкольный университет

_____ — Вы зачем приехали?

_____ — Учиться, в университет.

_____ (Максим Г., «Мои университеты»)

Пуп — завязан. Жить — обязан. Раёк — снов. Новь — слов.

Мать — тепла. Грудь — гола. Даль — светла. Соска — мила.

Школьный университет

_____ Мысль об университете внушил мне гимназист Н. [...]

_____ (Максим Г., «Мои университеты»)

Учитель — звучен. Урок — скучен. Стих — заучен. Ученик — измучен.

Мел — бел. Плод — спел. «Виноград — зелен». Ответ — верен.

Челн — утл. Угол — «угл». Шар — кругл. Араб — смугл.

Ной — миф. Миф — жив. Кафтан — Тришкин. Князь — Мышкин.

Мех — пушист. Мох — мшист. Тёрен — чёрен. Почти. Перечти.

Блик — ярок. Июль — жарок. Голубь — гадлив. Бык — бодлив.

Герасим — сечен. Атом — мечен. Ген — подменен. Театр — современен.

Зевс — гневен. Египет — древен. Уголь — древесен. «Мир — тесен».

Гад — ползуч. Одиссей — везуч. Лес — дремуч. Высоцкий — хрипуч.

Феррум — железен. Абрикос, он же калий — полезен. Треугольник — равносторонен. Тоннель — «потусторонен».

Крестьянин — сметлив. Хулиган — драчлив. Прилив и отлив. Белый налив.

Глист — прожорлив. Экстрасенс — прозорлив. Табак — резок. Педофил — мерзок.

Шейлок — скуп. Шерлок — неглуп. Негр — тёмен. Индеец — скромен.

Поэт — Фет. Трава — «марафет». Четыре по сто — эстафетка. Тринадцать — Лолита-нимфетка.

Университетский университет

_____ Вы думаете — этого достаточно, чтобы поступить в университет?

_____ (Максим Г., «Мои университеты»)

Поиск — в «Гугл». «Янки дудл». «Мальчик Мотл». В зачетке — «отл.».

Блог — плох. Бах — оглох. Ум — ограничен. Навоз — органичен.

Лец — афористичен. Миронов — артистичен. Нерон — деспотичен. Кастро — автодемократичен.

Декарт — ортогонален. Чехов — банален. Дали — оригинален. Колян — уникален.

Послеуниверситетский университет

_____ Университеты нуждаются в таких парнях, каков я.

_____ (Максим Г., «Мои университеты»)

Жених — лих. Час — тих. Намек — пошл. Шафер — дошл.

Жест — непристоен. Флигель — пристроен. Бюджет — скуп. Тесть — глуп.

Пир — тошен. Дворец — роскошен. Лужок — скошен. Сапог — сношен.

Жребий — брошен. Враг — укокошен. Льдом — припорошен. Судом — огорошен.

Секс — приятен. Итог — понятен. Закон — внятен. Фильм — занятен.

Тиран — обезглавлен. Герой — прославлен. Танец — плавен. Сырок — плавлен.

Компьютер — «глючен». Жюль Верн — «приключен». Договор — заключен. Телефон — отключен.

Удар — точен. Забор — прочен. Шашлык — замочен. Водка — не очень.

Жид — вечен. Зуб — лечен. Пирог — печен. Болит — печень.

Клоун — потешен. Вдовец — безутешен. Мужчина — грешен. Меч — подвешен.

Счет — безналичен. Перевод — обналичен. Процент — различен. Банк — безразличен.

Академик — приличен. Политик — двуличен. Электорат — обезличен. Голос отдаст — за «наличн».

Любовник — замечен. Век — конечен. Шедевр — вечен. Орангутанг — человечен.

Нож — остёр. Осётр — хитёр. Сон — вещ. Джип — вещь.

Мальчик — шустр. Савик — Шустер. Душ — бодрящ. В холодце — хрящ.

Адвокат — «ушл». Закон — как «дышл». Гной — зловонен. Акт — подзаконен.

Закон — строг. Приговор — острог. Кишка — тонка. «От звонка до звонка».

Клеш — старомоден. Манжет — новомоден. Отсидел — свободен. Через год — наоборот.

Туман — густ. Карман — пуст. Держи — хоть шире, хоть уже. Все — хуже.

Мэр — вороват. Жених — староват. Муж — гулящ. Второе — гуляш.

Штык — трёхгранен. Боец — ранен. Случай — странен. Рассказчик — пространен.

Артрит — неспортивен. Геморрой — противен. Простатит — эксклюзивен. Большой Боб — пассивен.

Пищевод — эрозивен. Пульс — интенсивен. Инфаркт (да и инсульт тоже) — деструктивен. Прогноз — безвариативен.

Иудей — «торанен». Мусульманин — «коранен». Буддист — глухой и слепой. Атеист — вообще никакой.

Мир (наш) — многогранен. Параллельный — туманен. Душа — кумир. Миру — мир!

И опять, как показалось читавшему, некоторые слушатели улыбались, а кое-кто даже смеялся. (Критик же сурово молчал, а через неделю сказал, что люди смеялись вовсе не над текстом, а над его товарищем...) Этот смех бальзамом пролился на юмориста и придал ему недюжинные силы, которые в июне 2011 года были направлены на редакционный совет «Лавы» с целью реализации нескромной мысли.

Поначалу крепость стойко держала оборону, но к декабрю все того же года она пала. «Сбылась мечта идиота», — не ново изрек Семен Г., увидев 13 января 2012 года желанную фамилию в списке авторов 9-го выпуска вожделенного издания.

А опубликовано там было измышление... «Вечный парижский роман, или Допишите сами». Здесь, для интриги, приводить его не будем, но для облегчения работы будущих исследователей самобытного творчества Семена Г., укажем, что один из глубокоуважаемых рецензентов (Андрей Б., если говорить начистоту), в рамках обзора работ, выставленных на международный литературный КОНКУРС «Гран-При» в ЮМОРИСТИЧЕСКОЙ номинации, приемлемо высказался так: «Чистейшей воды игра в стихи, развлечение рифмовкой». А другой (Юрий Щ., если продолжать соблюдать чистоту) и вовсе обрадовал автора: «Автор очень буквально понял призыв к «новой интерпретации жанра». И это у него получилось: уж так намудрил и накуролесил. [...] Семен просто задавил своим интеллектом. Вот что мне делать, если я не вдумчивый и не эрудированный? [...] Вообще-то, номинации, вроде, отвечает... Но исполнение уж больно мудреное и путаное». А дальше с этим измышлением было вот что.

Ну, да ладно, пора и честь знать.

Имея честь, ум и совесть нашей литературной эпохи, не исчерпав лимит и имея резерв знаков (с пробелами), гуманно ставлю самоограничительную точку.

P. S.

А вот и не ставлю! Поскольку осознал, что, увлекшись литературной судьбой, прихотливо играющей человеком-автором (Семеном Г.), совсем забыл о песнях под гитару. Исправляя свою оплошность, прилагаю нижеследующее.

Гитарный набор для ВЕСЕЛОГО бард-певца

_____ Под влиянием малоизвестной песни «Дави на газ»

_____ и широко известной строки «Цветет урюк под грохот дней».

1 _________________ 5 _________________ 9 _________________ 13

Под шум цитат _____ Гитарный бред — ___ Азарт влечет — ____ Чу... снег хрустит.

Сплетем куплет. ___ Тяжелый рок. ______ Подбросить кость. _ «Ты кто таков?»

Набор котлет ______ Судья, дай срок ___ Решай же, гость, __ «Я враг оков,

Накормит штат. ____ Прожить без бед. __ Зеро или чет? _____ Лукреций Тит».

2 _________________ 6 _________________ 10 ________________ 14

Сардельки слов ____ Струна, атас. _____ А дар богов — _____ Где яств был стол,

Топлю в вине. _____ Поет грузин: ______ Пушистый мяч — ____ Там нынче гроб.

С приставкой «не» _ «Ты помнишь, Зин, _ Играет матч _______ Стилист утроб