Сел старик в трамвай, отдал монету, едет в парк, не спится на печи. Лучше, чем великие поэты скажут о весенних днях грачи. Одному шататься меньше толку, чем вдвоем, но юность далека. Под кустами, серые, как волки возлежат, скукошившись, снега. Ковыляет дед, а он же – папа, пер, как танк, теперь – металлолом. Ладно, ничего, была бы шляпа, есть она в кладовке с барахлом. И под солнцем Родины великой, вдоволь понаслушавшись грачей, он идет назад с блаженным ликом – одинокий, старый и ничей. |