Когда в храме просишь Господа за себя – это в высшей

степени

эгоизм. Пришел, купил свечу, зажег, поставил у иконы и стоишь, просишь

достатка, здоровья, успеха, поездки за границу, новую шубку… мало ли

чего хочется в такой момент. Бесы делают свою серую работу, а ты

продолжаешь просить. Входишь в азарт, поглядываешь по сторонам, не

просит ли кто того же, что и ты и не услышит ли Господь соседа раньше,

чем тебя.

- Богохульствую, - вырвалось у Ирины. - Господи, прости. Это тоже мысли,

и от них никуда не деться.

 

В Рождество Христово разные приходят мысли. Если отпустить их на волю –

станет легче душе. Ведь груз такой тяжёлый, такой неподъемный, что

спину гнёт. Гнёт…. «Гнёт» - это иго. Какое уж тут иго? Сгибает? Возможно…

 

Натянув на себя тёплые вещи, Ирина вышла на улицу. Работа и в праздник

и в будний день – важнейшее дело в её жизни, и поэтому на работу – как

на праздник. Выйдя из подъезда, Ирина поняла, что день будет серьёзным:

ветер чуть не сбил с ног, в лицо мело с крыш, деревьев и еще откуда-то.

Косметика с ресниц потекла. Можно представить, какой «красавицей»

дойдёт она до своего кабинета. Только бы никто не смотрел ей в глаза.

Только бы не оправдываться, что это всего-навсего противный ветер со

снегом. Ирина согнулась, тут же вспомнив о гнёте. Гнёт всё-таки к земле

этот противный ветер.

 

**

 

- Здравствуйте, Ирина Ивановна, - улыбнулась Маша. – С Рождеством

Христовым!

- Здравствуй, Машенька. Одна?

- Нас будет четверо. Ну, не допродали товар, - виновато посмотрела

молодая женщина Ирине в глаза.

- И не надо оправдываться. Это работа. В наше время надо выживать всем.

- И не знаем, как будем выживать, - подошла Лена. – Вот, остатки мяса

привезла, а что будет дальше, один Бог знает.

- Слышала. Всё слышала, Лена. Говорят, серьёзные проблемы у нас на

границах.

- Были бы границы, а так – одно название. В одном селе две власти, а

школа находится на стороне украинцев. Представляете, они детей,

живущих на территории ДНР, в школу не пускают. Причём здесь дети?!

- Страшно не то, что детей не пускают в школу. Страшно то, что в одном

селе две власти.

- Настоящая «Свадьба в Малиновке». Думали, комедию смотрели, а

оказалось – классику жанра.

- Так что там с границей? – переспросила Ирина.

- Наших знакомых не выпустили из села с мясом. Вернее, из села

выпустили, а на блокпосту застряли. Говорят, что не позволят кормить

Донецк и Макеевку. Или пусть едут сдавать мясо обратно, где взяли, или

выбрасывать в кювет. Они не понимают, что всё это стоит больших денег,

нервов и здоровья.

- И где они теперь с мясом?

- Ищут другие блокпосты. Вдруг попадут на понятливых таможенников.

- Вот вам и понятливые, - подошёл Володя. – Не понятливые, а по-

понятиям.

- А ты, смотрю, всё своё сало распродал, - съязвила Маша. – Посмотрю, как

ты в следующий раз привезёшь свинину – по понятиям или без них.

- Что-то безрадостно сегодня день начался, не заметили? – сказала Лена.

- А чему радоваться? У нас каждый православный праздник обозначен

новыми бестолковыми событиями. Солдаты - противники друг друга

конфетами угощают, а мирные жители не могут выехать к родственникам в

праздничные дни. Что за война?

- Пусть бы встретились лоб в лоб в чистом поле и выяснили отношения.

- Да-да. А снаряды бы в нас летели?

 

Ирина ушла, не дослушав. Всё – пустые разговоры. От праздника к

празднику ждём победы, а ею и не пахнет. Молитвы, что ли не доходят?

Снова молитвы – поймала себя на мысли Ирина. Сколько молитв она

прочитала, прокричала, проплакала – не услышал.

 

Как-то, совершенно незнакомая женщина в интернете после прочтения

какого-то рассказа, попросила Ирину написать православные имена детей

и внучек, убедительно доказывая, что она закажет молебен о здравии всех

членов её семьи и всех жителей Донбасса. Затем, поступило ещё

предложение, потом ещё… уже и не помнит она имена людей, желающих ей

теплоты душевной и силы выстоять в этом испытании. И как только всё

забылось, яркий лучик скользнул по сердцу: кто-то прислал денег, кто-то

продуктов, памперсы, некоторые пополняли счёт на мобильном телефоне

её и её дочери. И если денег было много, как ей казалось, Ирина тут же

отправляла переводы своим знакомым на мобильные, предполагая, что и им

нужна хоть маленькая поддержка.

 

А мимо неё всё шли и шли эшелоны с гуманитарной помощью. Ирина

воспринимала это событие, как провидение Господне, всякий раз бодбегая

к дороге со слезами на глазах. Провожая машины белого цвета, она, как

девчонка, махала им рукой. Просто так. Никто её не видел, а она

продолжала махать руками и крестить вдогонку машины.

 

Гуманитарной помощи она так никогда и не получила. Ни она, ни её дочь с

крошкой на руках. Всегда был один ответ: не положено. Она давно

потеряла надежду, перестала подавать свои документы на любое

оформление помощи. Не умерла же за столько месяцев. Не умрёт и сейчас.

Всё – пустая трата времени. Лучше об этом не думать.

 

**

 

- Тётя Нина, сколько лет вашему мужу?

- Шестьдесят четыре.

- Одного года не хватает для помощи.

- Какая помощь, Марина? Мы пытались. Нет нам помощи. Не состарились на

один годик. Ой, Ирина Ивановна, а сколько вам лет?

- Нина, разве женщин об этом спрашивают в присутствии молодых

девушек? Мы для них древние. А я считаю, что еще девочка – мне до

пенсии еще три месяца, - улыбнулась Ирина. А о чём разговор?

- О гуманитарной помощи, - отозвалась Марина.

- Всё должно быть по справедливости, - продолжила Ирина.

- По справедливости? – ухмыльнулась Марина. – Шутите?

- Привыкла. Знаю.

- Вы хоть раз получили гуманитарку?

- Нет, ни разу. Не положено.

- Вам? Не поверю, - вытаращила свои красивые глазки Марина, – Ведь

правда, что вы инвалид? Сейчас.

- Что ты делаешь? – только и успела выкрикнуть Ирина.

- Звоню на горячую линию. Ваша Оля мать одиночка?

- Да.

- Гуманитарку получила?

- Нет. Ей не положено.

- Всё вам положено. Вы просто не умеете её получать.

 

Ирина безнадёжно улыбнулась и хотела уйти от этого пустого разговора.

- Подождите! – приказала вдруг девушка. Положено!

- Шутишь?

- Несите мне оригиналы документов. Я всё равно сегодня еду за

гуманитарной помощью. Покажу там ваши документы.

 

Ирина ничего уже не ждала от жизни. Так не бывает, чтобы посторонний

человек с посторонними документами…

 

**

 

- Ирина Ивановна, выходите к машине, заберите свои документы, -

услышала она через полтора часа голос Марины.

- Ну вот. О чём я говори.. – не договорила Ирина, увидев два огромных

пакета с продуктами у машины.

- Это вам и Оле.

- Девочка моя, тебя Бог послал мне в ту минуту.

- Не выдумывайте, - улыбнулась Марина. – Вот вам талончики на

следующую помощь. Всё вам давно положено. Вы действительно не умеете

просить. Хоть бы требовать научились.

 

**

 

Кто молил о помощи? То, что это была не Ирина, она знала точно. Неужели

молитвы совершенно чужих людей доходят быстрее? Скорее всего. Ведь

они бескорыстны. Они идут от чистого сердца.

 

- Значит, гуманитарная помощь всё же существует, - прошептала сама себе

Ирина. – Значит, колонны машин, проезжающих мимо неё, везли и ей

продукты. Значит, она не пустое место в этой жизни.

 

Ирина остановила себя на том, что думать надо не о гуманитарной помощи,

а о людях, способных на подвиги. Эти люди не догадываются о том, что

своей малой крохой творят чудеса. И Ирина не одна такая в этой страшной

людской мясорубке: кто-то помог ей, кто-то соседям, кто-то горожанам.

Ирине удалось, благодаря такой поддержке, мелкими шажочками выйти из

той рутины, в которую по своей воле она ни за что бы не попала.

 

**

 

Кутья получилась вкуснейшая. И почему она раньше к этому блюду была

равнодушна? Ну не ест она изюм. Но ведь можно его отковырнуть в

сторонку и наслаждаться сладким блюдом с орехами. Ведь Ирина с такой

любовью её готовила. Грецкие орехи она предварительно обжарила в

духовке, сняла шелуху, оставив красивые ароматные ядрышки. Рецепт,

вроде, незатейливый, но самый главный фактор – пшеница. Именно из

пшеницы Ирина готовит кутью. По всем правилам жанра, которым она

училась много лет. А может она получилась такой оттого, что душа пела?

Может, оттого, что Господь увидел её? Остаётся только поблагодарить всех.

 

И она благодарит. Коряво, неумело, стыдливо.. Благодарит всех, кто принял

участие в её выживании. Теперь легче. Теперь действительно легче,

потому что научились пользоваться малым: вещи остались, мебель

сохранилась, квартиры – целы и невредимы. Правда, лекарства… в аптеках

их нет. Научатся люди и без них жить, если выживут. Только бы не

бомбили.

 

Но сводки с фронтов не радуют. И долго ещё не будут радовать.

Жить в неопределённости сложно: не знаешь, откуда ждать беду. Вроде, не

бомбят под окнами, вроде, нет пожаров. Надолго ли? Так хочется верить,

что навсегда. Люди в стрессовом состоянии не помнят, чему раньше

радовались больше: шубке ли, велосипеду, роликам, пицце…

 

- Ирина, у меня слышна бомбёжка, - тревожный голос Галины разорвал

ночную тишину. – Я боюсь. Я раньше так не боялась, как сейчас. Всё

продолжается. Гвардейка трясётся, словно в судорогах.

- Галочка, успокойся. Нас не тронут. О нас молятся.

- Вы в своём уме? Ой, простите.

- В своём. А давай я за тебя помолюсь. Ты просто слушай взрывы, а я буду

молиться. Верь. Ты просто верь. Ведь сегодня самая важная ночь – Христос

родился.

 

Ирина перестала стучать по клавишам клавиатуры. Все события –

вперемешку. Что это? Что с её мозгами? Она перестала контролировать ход

событий или произошло нагромождение информации? Крыша не должна

ехать без причины. А причинно-следственные события просто так не могут

влиять на разум. Разум… причина… война… все события смешались.

Помните: люди, кони…?

 

Пора остановиться. Христос родился. Он разберётся. Иначе -невозможно.

Иначе – новый Содом. Донбасс – не Содом. У Донбасса – своё

предназначение. Дождёмся ли? Наверное, дождёмся. Христос родился. С

Рождеством Христовым! С Рождеством!