Нелепый случай.

Я не поладил с ней сразу. Зима стояла морозная, снежная. Рябчиков и мышей с осени осталось мало, белки почти целый день не покидали свои гнезда. Соболь, обежав окрестности, ушел дальше на север. В начале сезона появилась табунка коз, пришли изюбри, но появилась большая стая волков и разгулялась вовсю. В одиночку и загоном они уничтожили почти всех копытных. Погоняв зайцев, также быстро ушли по реке вверх. Норка изредка вылезала из-под толстого льда, сделав небольшую просеку, она снова исчезала подо льдом.

Я заволновался – ни мяса, ни пушнины не было. Взяв карабин, ушел в скальные сопки в надежде хоть там отстрелять кабаргу. К вечеру выследил и стрелял, но неудачно. Только ранил и слабовато. Смеркалось, поспешил в зимовье.

Утром отправился искать свою добычу. Нашел ее быстро, но вместо целой тушки меня ожидало всего полтушки. К кабарге шли аккуратные, даже слишком аккуратные кошачьи следы. правда размер их был намного больше. В диаметре где-то около десяти сантиметров и длина шага около полуметра. По следу вычислил, что это была старая самка. Шерсть, обрамляющая лапы, уже стерлась. Когти четко выделялись на снегу. При поедании тушки она больше грызла свежее теплое мясо - мякоть и внутренности, не трогая костную часть. Я рассердился и решил расправиться с бандиткой.

Мясо забирать не стал, надеясь, что зверь придет еще раз к трофею. Не теряя времени, расставил вокруг волчьи капканы и тщательно замаскировал. Рысь, не доходя метров пятнадцать-двадцать, обошла вокруг и скрылась в буреломнике. Убив еще одну кабаргу, оставил голову, внутренности, ребра и снова насторожил капканы. История повторилась. Рысь, покружив вокруг приманки, снова ушла. Кабарга больше не появлялась, и я перешел к охоте на зайцев.

В одну ночь попалось сразу два зайца. И снова, когда зайцы еще были живые, рысь додавила их по очереди, съела внутренности, заднюю часть и ушла. Взяв карабин, надев маскировочный халат, решил выследить хищницу. Целый день ходил по свежему следу. Крался по уступам скал, лез по буреломнику, кружил ельником. Казалось, вот-вот настигну, но безрезультатно. К вечеру, спускаясь со скалы, сзади услышал шорох. Быстро оглянулся – почти надо мной на толстой ветке ели сидела огромная лесная кошка. Серовато-рыжего, почти белого цвета с едва заметными пятнами на боках и спине, прижав заостренные кисточки ушей. Она почти сливалась с нависшей кроной елки. Наши глаза встретились. Мгновенно вскинул карабин, но на какие-то доли секунд рысь опередила меня. Треснул сучок, посыпался снег с ветвей и рысь исчезла в зарослях. Я был ошарашен

- «Вот это реакция!»

Мне стало не по себе. Появись у нее желание расправиться со мной, она в любой момент могла прыгнуть мне на спину, когда я проходил под ней. По поведению понял, что этот чуткий, очень умный, осторожный зверь не видел во мне врага. Ее желания избавиться от меня.

Это были ее угодья, ее владения. Сама регулировала свои запасы, я ей мешал. Тогда бросил это место и перешел охотиться в другие.

Когда на хребте наши пути сходились, не видя друг друга, расходились. Возможно, меня видела, но наблюдала со стороны. К февралю появился у нее помощник и они охотились вместе. У меня пропало всякое желание добыть рысь.

- Пусть живет, - решил я,

- Все веселее в тайге с напарницей, не дает расслабиться.

В мае на песке встретил следы маленькой кошки. Следы часто мелькали на песке напротив скал. Весна была бурной. Весеннее солнце жгло, как летом. Его лучи безжалостно съедали снег, буравили на речке лед, который желтел с каждым днем. Не успел еще лед сойти с реки, как потянулись косяки уток. Следом за ними увязался ястреб. И, наконец, я дождался. Прилетел мой старый знакомый орлан. Вначале он сделал обзорный круг над лесом, рекой, над скалами, что-то высматривая или выискивая. Присев на верхушку высокой лиственницы и долго взирал на окружающих. Освоившись и сделав контрольный круг, сел на галечник. Величаво-гордо, как граф, зашагал по берегу, изредка подбирая мелкие камешки и теребя тушки осенней кеты. Издали долго наблюдал за ним, близко он к себе не подпускал.

Слов нет, как красив и величествен был орлан. Громадного роста, на высоких ногах, с гордой посадкой головы, огромным клювом он казался пришельцем из прошлого. Издали, казался черным с разноцветным хвостом и черными крыльями. При малейшей опасности, взмахнув огромными крыльями, уходил в небо.

В эту весну их приходило двое. Его подруга была размером меньше его. Они вместе гуляли по галечнику, потом парили в небе. Это было завораживающе красиво. В то утро я возвращался с ночной рыбалки. В начале плеса, напротив скал из ельника тянулся по песку, оставляя глубокие отпечатки, крупный след рыси. Чуть в стороне, делая зигзаги, то приближаясь, то играя с коротким хвостом матери, резвился рысенок. Он все старался оторваться от нее к реке. Мать, по всей вероятности, рычала на него, сердилась и держалась ближе к ельнику. Вдруг рысенок увидел клевавших на берегу рыбу птиц. Одна, которая была поменьше и поближе, привлекла внимание. Охотничий кошачий инстинкт сработал в рысенке. Кошачьи повадки сделали свое дело. Он присел, ушки его прижались к голове, хвост опустился. Он выпустил когти из лап, вытянулся, присел и, как кошка, пополз скрадывать птицу. Его шкура слилась с песком и галечником. Бесшумно полз. Мать остановилась и наблюдала за ним. Прыжок, и рысенок попытался схватить птицу, но промазал. Во рту осталось лишь несколько перьев хвоста. Птица испуганно заклокотала и отскочила к самцу. Огромным прыжком, полураскрыв крылья, орлан кинулся к рысенку. Тот, увидев такое страшилище, испуганно замяукал и пустился наутек. Ему на помощь большими прыжками летела старая рысь. Орлан на секунду остановился и бросился на рысь. Ростом они были почти вровень. Загнутый тяжелый клюв опустился на спину зверя. Рысь упала на спину и лапами пыталась ухватить орлана. Но тот, обезумев от ярости, с силой клевал врага, нанося смертельные удары. Наконец, рысь увернулась, и ее острые когти в момент удара ухватили незащищенную шею птицы. Задние лапы сразу распотрошили живот птицы и рысь в последних судорогах затихла. Орлан несколько раз судорожно дернулся, и ноги его вытянулись.

Рысенок с прижатыми ушами и опущенным хвостом, жалобно мяукая, трусливо оглядываясь, поспешил в глухой ельник.

Подруга орлана, тревожно клокоча, поднялась в воздух. Больше я ее не видел. Ни в это лето, ни в последующее она не прилетала.

К зиме рысенок подрос. Его уже было трудно отличить от взрослой особи.

Мне было очень жалко таких прекрасных экземпляров и обидно за их нелепую гибель. Не находил себе места целый день. Во всем произошедшем винил себя, ведь стоило закричать, выстрелить вверх и звери бы разбежались. Но я лишь зачарованно смотрел на их борьбу. Во мне тоже сыграл инстинкт охотника «кто – кого». А в результате из мира исчезли две уникальных особи. Особенно жалко было орлана. Такая редкая, грациозная птица и так нелепо погибла.

Природа еще раз подтвердила, что жизнь – борьба и побеждает в этой борьбе сильнейший.