Сны Сны потерявших себя Парус ветрами полный покидает эфир. О пронизанный волнами органический мир, погруженный в пучину нездорового сна, когда боль и причину разделяет стена, из того материала нашей фабрики чувств, о котором вздыхала душа в храме искусств, а теперь скалолазом, трубочистом в трубе, подсознания лазами ищет выход к себе… Сны нашедших себя А бывают счастливыми наши старые сны, когда в дреме ленивой под присмотром весны кружат души по спальне тел покинув посты, когда с миром астральным ночь наводит мосты и в свои сновиденья приглашает Морфей, когда мы по течению, души, сняв с якорей, за мечтой уплываем в сладкозвучный эфир и во сне рассекаем, недоступный нам мир Сон поэта А бывает так песенка, вдруг в ушах прозвенит: подниматься по лесенке душа станет в зенит, бросив бренное тело, в мимолетных мирах, оседлав коня белого и восстав в стременах, на просторы Парнаса волновой держит путь, под копытом Пегаса Млечный стелется Путь. К солнцу новому с Музой - поднимаюсь в зенит - громче древняя Музыка в моем сердце звенит. Она спета поэтом и моим двойником его сердцем согрета и бежит босиком, словно фея степная по цветному лучу, силуэт девы тает - я за нею лечу. Ах, как медленно катится световая верста - деву в беленьком платьице догоняет Мечта. Я ловлю, девы руки и любуюсь лицом. Разливаются звуки золотым бубенцом. В волновом резонансе наши души сошлись, в упоительном танце волновые слились… Волнового распада, обретая тела, - сквозь веков колоннаду, в ночь летим как стрела. До мгновенья, до точки, сжат обратный наш путь: в мир простреленный почками, в Богом данную грудь мою душу бросает непреложный закон, где ее ожидает недосмотренный сон. Я тяну, молча, руки к деве полной луны к умирающим звукам потрясенной весны. Дева в беленьком платьице просидит до утра. С гор из звезд луна скатится - я услышу: «пора»: (на другую Вселенную непреложный закон, словно цепь многозвенную перетянет в свой сон.) Я стою возле окон, ищу деву полей: на шоссе, что под окнами, на ряды тополей золотистая смальта опустилась горя на полоску асфальта под колпак фонаря. Ночь дорогой в Тутаев увели фонари - горизонт вырастает полосою зари. Карандаш колокольни уколол горизонт. Раскрывая над полем перламутровый зонт, поднимая багровый в небо шар фонаря, в колеснице лиловой спешит в небо заря. Вижу дальнее поле, фонарей огоньки, монастырь с колокольней у пустынной реки – с богомольными всхлипами женских душ зоопарк и с тишайшими липами, тихий Павловский парк. По небесному тракту скользит легкая тень: заступает на вахту мой непрожитый день. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
