Владислав Кураш, «Посмотри смерти в глаза», произведение № 1 на авторской страничке. Рецензировалось в Английском Клубе в Гостиной №3 Проза на заседании № 27 от 05.12.2014

 

Небольшой пронзительный рассказ в жанре нон-фикшн - воспоминания, военные мемуары со слов деда. Загадочное название - «Посмотри смерти в глаза» - интригует и предвкушает.

Экспозиция рассказа, на первый взгляд, неоправданно затянута. Но только на первый. Потому что второй различает уже не одну краткую рекогносцировку театра военных действий 12-й Армии первых дней войны, но и тяжелейшее психологическое состояние бойцов, брошенных, по большому счету, на произвол судьбы.

Предложением Южный фронт продолжал отходить на новые оборонительные рубежи — заканчивается экспозиция и начинается завязка. Дух смерти витал в воздухе, подавляя и угнетая всех вокруг. Мы слышим скупые, но прочувствованные простые слова от рядового солдата, перечисляющего лишения, самоубийства, массовые сдачи в плен, отчаяние и желание людей выжить любой ценой. Рассказ построен на приеме противопоставления: жизнь — смерть, панический страх большинства и необыкновенный героизм некоторых офицеров и рядовых, которые личным бесстрашием показывали пример храбрости и мужества, укрепляя нас и вдохновляя на самопожертвование. Правда, таких были единицы(...). Историю одного из них - корреспондента газеты Южного фронта “Во славу Родины” Григория Смирнова мы и узнаем из рассказа. В его краткий портрет-описание органично вписаны револьвер() системы Наган калибра 7.62 на боку и фотокамер(а) “Репортёр”.

Казалось, он наслаждался войной.

Действительно, перед нами — один из Богов Войны, о которых слагались легенды во все времена. Только на первый взгляд этот человек неотличим от остальных. Но камера у него необычная, он никогда не кланялся пулям и снарядам, и читает он книгу на английском языке с дарственной надписью самого автора — Эрнеста Хемингуэя. Оказывается, он был в Испании с самого начала Республики и до её падения (Хемингуэй спас ему жизнь на Арагонском фронте), прошел финскую войну (не финляндскую(!) - у нас ее называли финская война, у меня дед там погиб), был списан после ранения, и, чтобы вернуться на войну, стал фотокорреспондентом.

Далее начинается, впрочем, продолжается(!!!) чистая мистика! Бог Войны с простым именем Григорий Смирнов делает повествователю снимок на память. Раздался металлический щелчок шторного затвора, чем-то похожий на щелчок спускового крючка. Следом он рассказывает о личных отношениях со смертью: «врачи думали, что я не выживу. Тогда-то ко мне смерть и пришла. Наверное, хотела забрать меня. А я сразу понял, что это смерть, и так мне захотелось жить, и так я возненавидел её, и со всею ненавистью, на какую только был способен, посмотрел в её черные бездонные глаза. И она не выдержала моего взгляда, и взвизгнула, как сирена, и отвернулась, и исчезла, и больше не появлялась никогда. Так что запомните, если когда-нибудь встретите смерть, смело смотрите ей в глаза, и она отступит от вас. И не бойтесь её, она смелых сама боится.

То есть, Григорий Смирнов рассказал свою историю, сделал на память снимок и передал деду, прошедшему всю войну, «заклинание» смерти. А через три дня Григорий Смирнов подорвался на мине. Все, что от него осталось,- это несколько обгоревших страничек из книги, которую подарил ему Хемингуэй. Смерть переиграла, как на рулетке.

Не буди лихо, пока спит тихо... Название книги - «По ком звонит колокол» - так же символично. (А может, человек что-то чувствовал, и должен был сделать то, что сделал. Тогда, получается, он переиграл смерть!) Да, смерть переиграла его, но не победила. Я уверен, он не дрожал перед смертью от страха.

Завязка неожиданна. Казалось, победа. Нет, еще по доносу моего лучшего друга меня укатали на восемь лет в лагеря, а потом дали семнадцать лет поселений без права переписки. Словно дед не только подхватил заговор, но и судьбу его передавшего. Не исключено, что можно было бы в сцену госпиталя добавить что-то в эту тему (тоже передачу «дара», обмен судьбами). Буквально простое предложение или даже словосочетание.

Финал загадочен. Ясно одно: это послание деда внуку, послание автора читателям, послание нескольк(их) обгоревших страничек из книги, которую подарил ему Хемингуэй: «Не раз мне доводилось смотреть смерти в глаза. Не раз смерть играла со мной в рулетку. Не раз мне выпадало зеро, и я был на последней грани. Я ни о чём не жалею. Я научился сражаться за жизнь. Не потому, что так люблю её, а потому, что я сам хозяин своей жизни, я человек, а не безвольная пешка.

И ты тоже хозяин своей жизни. Не бойся. Посмотри смерти в глаза».

 

Несомненное достоинство рассказа — в жанре нон-фикш поведать о самом что ни на есть мистическом реализме, причем дать содержание художественной речью персонажа в нейтральной стилистике и простыми словами, простыми предложениями. Без истерического надрыва на малом объеме спокойно, сдержанно передать очень многое: историческую справку, атмосферу войны глазами рядового воина (звание повествователя не озвучено, но это и не требуется), послевоенные ужасы, а также мистику жизни и смерти. Воистину, начинаешь верить в бессмертие чего-то, что шире одной судьбы, и в то, что если человек хозяин своей жизни, то ему выпадает зеро. Этот маленький рассказ очень о многом.

Сцена встречи со смертью, с ее глазами любым читателем может быть понята индивидуально, и в этом мастерство автора: показать картинку там, где содержание толкованию не подлежит.

Замечания. Я бы как-то подработала два заключительных абзаца. Во-первых, смущает слово «зеро». Впрочем, может дедушка и имел его в повседневном лексиконе, но «последняя грань» звучит более органично, а лучше - «черта». Во-вторых, именно в этих абзацах несколько выпирает патетика.

Но здесь же необыкновенно замечательна фраза Не потому, что так люблю её, а потому, что я сам хозяин своей жизни. Лично я остановила бы повествование на ней.

И еще. Хотелось бы в тексте иметь описание взгляда Григория Смирнова. Даже если он ничем не поразил рассказчика. Но что-то мне подсказывает (из контекста названия), что тут должно бы быть «глаза в глаза».

Сцена госпиталя. Понятно, что Григорий Смирнов обморожения получил в финской кампании. Но конструкция абзаца такова, словно он лежал в госпитале после Гренады.

Заключение. Писать о войне дано немногим - хороший рассказ о войне.