Баллада о рыцаре Роджере Между сумрачных скал протекает ручей, в нем вода холодна и черна, Нет на карте его, безымянный, ничей, лишь луна ему светит – верна. И давно уж заброшена та сторона, ни людей, ни зверей не видать; только конь удила продолжает терзать, словно страж он стоит у воды. Ждет напрасно: его седока не сыскать, и острогом нависли хребты. Где ты, рыцарь? Крутую судьбину кляня, что искал ты в суровых краях? Где твой меч, на кого ты оставил коня иль погиб в неприступных лесах? Рыцарь верный служил королю не за страх, и однажды услышал приказ: -Принеси из страны полунОчной алмаз! «Око смерти» возжаждал король, волшебством завладев, выставлять напоказ всем врагам, будь страшна их юдоль! Роджер славный серебряный панцирь надел и коня серебром подковал, и пустился он вскачь, но тревогою рдел над долиной родною закат. Роджер ветра быстрей, вот уж первый привал он разбил у чужого ручья, бьёт копытами конь, разъярённо фырча! Конь боится клубящейся тьмы: Словно вздыбилась тьма, ожила, заворчав, Впору петь начинать псалмы. А из тьмы – мертвецы, завывая: «О, месть!»- Строем шли, будто на судном дне. Вечный бой начался не за жизнь, а за смерть, Меч разящий сверкал при луне. Все, без вести пропавшие в злой стороне, В заржавелых доспехах, волной Накрывали героя, одна за другой. Бил ручей, словом «месть» пробуждён, расступился, отхлынул вдруг черной водой, дикий холм из него порождён: Сложен был из костей тот явившийся холм, лунный свет сквозь глазницы сиял - черепами погибших людей холм был полн, тлен струился из мертвых пиал. Разнесло вурдалаков, лишь ветер стенал, в страхе конь ускакал далеко, только рыцарь и холм…. Меч поднявши легко, призрак варварский Роджер разил, горячо и с размаху, победой влеком, он свой меч в черепа погрузил. Содрогнулась земля, холм исчез без следа, и в смятении Роджер застыл, а в руках у него чёрной глыбою льда камень смерти бессмертьем светил. Пожалеет ли рыцарь, что долгом он жил? Иль вернёт камень зла он в ручей, пусть на дне бы лежал - безымянный, ничей…. Свет от камня поднялся столбом, Проявил письмена и в сияньи лучей, Рыцарь стал «Ока смерти» рабом! Но бессмертье обрёл. И убив короля, Захватил он, играючи трон, И от крови людской захлебнулась земля, Власть его, как набат похорон. Смерти множатся вечной борьбою корон. Сын отца убивает шутя, Лишь бы камнем владеть, он готов умереть… До чего же ты жалок, король! Знай, под прахом всегда оживает земля, Неусыпно цветёт там, где боль! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
