Глава 1. Рыжий медведь

 

- Родмир! Родмир! – В комнату, где за длинным столом восседало человек двадцать воинов, облаченных в кольчужные рубашки, вбежала пожилая женщина и остановилась перед сидевшим на почетном месте их предводителем. – Беда!

- Что случилось?! Почему явилась без спросу?! – Тот, кого женщина назвала Родмиром, повернул к ней злые глаза, приведшие ее в еще больший трепет.

- Прости, господин! Беда! Прибыл гонец …

- Зови! Сейчас же зови, баба! – Грозно рявкнул Родмир.

- Я не могу… - Женщина, прося взглядом милости своего господина, упала на колени.

- Это почему еще?!

- Он умер, господин.

Сидевшие за столом, вскочили с лавок. Посыпались вопросы. Родмир поднял вверх правую ладонь. В доме наступила гробовая тишина.

- Говори быстрее, глупая баба! – Одним легким движением Родмир поднял за шиворот с полу начавшую причитать женщину.

- У него две стрелы в груди. Как на коне усидел… До тебя не дотерпел, господин. У крыльца и отошел…

- Говорил что-нибудь?!

- Только и разобрала, что брат твой не принял их… Велел лучникам уложить всех…Гонец один уцелел… Сумел вырваться…

Родмир отшвырнул от себя заливавшуюся слезами женщину и жестом указал ближайшему к ней воину вытолкать ее за дверь.

Молчание, явившееся в дом по его указанию, стало пропитываться горячими чувствами возмущения, которые вот-вот могли вырваться из могучих грудей окруживших Родомира воинов.

- Готовить коней! Мы идем на него! Он забыл уважение к старшему брату! Милорад ответит мне за свои дела!

Общий вздох удовлетворенности вырвался у воинов.

- Погоди, сын! – Через боковую дверь в комнату вошла стройная пожилая женщина в дорогих одеждах. Из-под яркого плата на ее висках выбивались седеющие русые волосы. Взгляд больших зеленых глаз, наполненный необычайным теплом, устремился на Родомира. – Я сама поеду к Милораду. Мать дала вам жизни, мать и должна уберечь их. Если, когда завтра солнце повернет к закату, к тебе не прибудет мой гонец, выступай к городищу. Там решишь, как быть дальше. Дай слово, сын, что поступишь так!

Родомир в знак согласия отбил матери поклон.

- Поступай, как знаешь. Я сделаю, как просишь. Но не более того! Я люблю тебя, мать, и был покорным сыном всю свою жизнь. Теперь же не тот случай. Прости…

 

*****

 

Нежданно в этот приозерное городище, тесно зажатое старым частоколом и опоясанный глубоким рвом, прискакал израненный воин в кожаной броне с металлическими бляхами на груди и высоким шишаком на голове. Вроде и похоже было его воинское снаряжение на то, в которое рядились местные воины, но, все же, имело отличие от него. За его спиной сидела на коне молодая девушка с густыми русыми волосами, почему-то не упрятанными пот плат от взоров посторонних. На глазах у стоявшего у ворот народа, воин, скрывая донимавшую его боль за случайно вырвавшимся тихим стоном, не совсем ловко спрыгнул с коня и опустил с седла на землю свою спутницу. Пошатываясь, он прижался спиной к коню и, поддерживая левой рукой еле стоявшую на ногах женщину.

- С миром к вам, народ… Помощи прошу… и крова… - Воин обвел глазами стоявших напротив него. – Помощи и крова… Я отслужу… Ей помогите…

Добрые руки подхватили не устоявшего на ногах раненного и увлекли в глубь городка. Кто-то повел следом усталого, покрытого хлопьями пены коня. Какие-то женщины с причитаниями засуетились вокруг приезжей.

- Закрывай ворота! Боярина зовите! Ворог! Конно! – Зазвучали громкие крики.

Из-за дальнего перелеска на поляну выскочило десятка три всадников. Боевые одеяния на них такие же, как и на только что прибывшем в город нежданном госте.

Всадники осторожно приближались ко рву, растянувшись цепью. Стена частокола ощетинилась в ответ луками, а зычный глас прибывшего боярина вопросил:

- Кто такие?! По какому делу незвано?!

Один из всадников сделал знак рукой и конники остановились. Только один, демонстративно сняв с головы шелом и передав оружие соседям, выехал к бровке рва.

- Мой господин, Рыжий Медведь! Имя его заставляет трепетать в страхе всех соседей! Вы слыхали о таком?!

- Доводилось! – Прокричал в ответ боярин. – Но от страха не дрожим! Бивали и не таких!

- Умерь гордыню, говорящий! Мой господин не тронет вас, коли вернете ему того, кто ищет защиты за вашими стенами!

- А не вернем?! Тогда чему быть?! – С явной усмешкой в голосе прокричал боярин.

- Думаю, быть вам битым, а граду вашему вотчиной Рыжего Медведя стать, по правилам боя!

- Пошто это шуму столько из-за одного?! Вас так мало, что из-за него силу потерять боитесь?! Иль важен очень?!

- Не он важен! – Ответствовал переговорщик. – Пленница его! Дочь она брата родного Медведя нашего! Силой и хитростью увезена!

- У нее спросим! Коли подтвердит слова твои, получишь их в обрат, коли нет – не пеняй! Мы, просивших защиту, за ворота не выталкиваем! – Боярин обернулся к стоявшему рядом воину и повелел. – Беги за девкой. Веди сюда. Допрос чинить будем.

Зеленые глаза приведенной девушки с надеждой смотрели на боярина.

- Не против воли моей. Люб мне. – Заявила она.

- Им обскажи. – Боярин ткнул рукой в сторону всадников.

- Серог! Не похитили меня! По доброй воле увезена! Защиты прошу здесь себе и любому моему! – Прокричала девушка всадникам. – Не губите зря людей своих и здешних!

Всадники съехались в круг и о чем-то довольно долго и горячо спорили. В это время из-за перелеска показалась еще одна группа. Число воинов в ней раза в три превышало группу, стоявшую у рва. Вел воинов грузный всадник с густой рыжей бородой. Все встречавшие почтительно склонили головы. Чувствовалась большая власть за этим человеком, закованным в блестящую броню.

- Уж не сам ли Медведь пожаловал за тобой? – Спросил девушку боярин.

- Нет, господин. Отец мой. Брат Медведя.

- Может, оно и к лучшему. – Заключил боярин. – Отцу и решать с тобой. Может, миром и разойдемся, девка.

- Ольх, брат Рыжего Медведя, хочет говорить с боярином и дочерью своей! – Прозвучало из-за рва.

- Пусть подъезжает к мосту! Безоружно и один! Там говорить с ним буду! – Прокричал боярин.

Все увидели, как рыжебородый Ольх снял с головы шлем, отстегнул щит и меч. Все это он передал воину, а сам шагом направил коня к мосту у ворот. Как только конь Ольха остановился перед мостом, створы ворот распахнулись, и боярин вывел за стену беглянку. Ольх спешился.

- Приветствую тебя, боярин! – Чинно произнес он.

- И ты здрав будь, воевода!

- Верни непокорную девку, боярин. Умыкателя ее мне на суд отдай. Миром разойдемся.

- Мир – дело хорошее, правильное. Почему не исполнить просьбу твою, воевода? – Начал заводить разговор боярин.

- Не просьбу, повеление! О дочери моей говорю! – Оборвал боярина Ольх. – Безвольна она предо мной!

- Погоди воевода! Не горячись. На дочь твои права не оспариваю. А с воем как?

- Казнь лютая ждет его, когда в землю нашу вернемся! – Закипел злостью Ольх.

- Постой, воевода! Постой! – Решительно воспротивился боярин. – Славный воин, как до нас дошло, в ближней дружине восседал у господаря твоего…

- У брата, боярин! У брата!

- Прости, воевода! Только, в любом краю по одному господарю на землях сидят, как я знаю. У вас иначе? Семейно? Что ж, и то ладно. Тогда, кем величать прикажешь?

- Не в том суть! – Огрызнулся Ольх, гордыней скрывая свое пораненное боярином самолюбие. – Вертай дочь и похитителя. Разойдемся миром.

- Зачем же, и вправду, кровушку зря проливать? – Вроде бы начал соглашаться боярин.