В городе тесно. Когда закончился очередной учебный год, я решил

уехать из мира благополучных людей с определенной целью – мне очень

хотелось написать рассказ. Он должен был стать повествованием о моем

детстве. И вот, я в июле уехал из города, который завистливо смотрел мне в

след тысячами глаз через матовые проемы окон безликих многоэтажек.

Сквозь марево забитых различными механизмами дорог. Ворочаясь в своей

душной тесноте. А я сидел в автобусе, смеясь над беспомощностью

мегаполиса. Я был свободен настоящей, временной, но истинной свободой.

Это было начало сезона абсолютной веры. Первый постулат адепта которой

гласил: «в городе тесно». Я – беглец из резервации, я убегал от идеальной

красоты города, от хай-тека бездушной красоты офисов, наполненных

манекенами. От идеальной красоты пустоты, в которой человеческое

теряется без следа. От истинного и бессмысленного порядка существования,

в котором я…я бессмысленная шестеренка, встроенная в крутящий момент

множества винтиков, составляющих механизм города. В котором тесно.

Куда ехать из города, куда убегать от тонкого льда цифрового мира и

одинокой суеты среди множества лиц, я знал. Я ехал в дом на острове

прекрасного озера. И там я мог провести два месяца своего

преподавательского отпуска. В идеальной красоте тишины. Там не больно,

не тесно, не страшно. Да и ехать…полчаса. Там был когда-то монастырь, в

котором возносилось к небу множество молитв.

«Множество молитв. Множество молитв». Это отдавалось в моей голове

эхом. Я уезжал на несколько недель из города. Потому, что в городе тесно.

…Я проснулся в прекрасной комнате. Потянулся всем, еще не утратившим

шарма спортзала, туловищем. Покой, глубокий и истинный покой объял

меня теплом в этой комнате, где меня разместили вчера услужливые

работники. Первая спокойная ночь-мечта за последние десять лет. «В

городе тесно» - первая мысль. Правильная. Но… Я отогнал ее. Я ведь

приехал суда написать рассказ о своем детстве.

…Рассказ начинается с коротких зарисовок. Но для начала я решил сходить

к озеру. К нему вела тропинка через сосновый борок, по этой тропинке я и

пошел прогулочным шагом, наслаждаясь приятным, свежим сосновым

теплом. Навстречу мне попался интеллигентного вида мужчина, который

шел и неспешно курил трубку. «Капитан Бестер», - отметил я про себя, –

«отменный трубочный табак».

- Здравствуйте, – мужчина остановился и внимательно посмотрел на меня

каким-то тревожным взглядом.

- Здравствуйте, - ответил я весело и беспечно, радуясь новому знакомству.

- Вы к озеру, на прогулку?

- Да, решил пройтись в хорошую погоду – мой тон был самым

дружелюбным.

- Разрешите уточнить, вы ведь писатель, и приехали сюда написать рассказ

о своем детстве?

- Да, – я был несколько удивлен, - а откуда вы знаете?

- О, извините, извините…Просто вы похожи на человека, который пишет

рассказ о своем детстве. Скажите, а каково это – быть писателем?

- Ну, прежде всего, следует понять, что в городе тесно. Когда вы поймете

это, вы тоже сможете написать рассказ о своем детстве.

Так, играя словами, мы шли по тропинке. И только когда мы присели на

лавочку в беседке, которая располагалась на территории пансионата, я

понял, что не попал на берег озера. «Ладно, схожу завтра. А сегодня –

работать». И, по старинке, достал блокнот и ручку. Благо, в беседке был

столик. И сколько угодно свежего воздуха.

…Я полностью погрузился в размышления и эмоции.

…Я чувствовал свежий ветер ранней весны, когда свинцовые облака марта,

дышащие свежестью, знаменуют в небе окончание зимы…

…Я видел отходящее половодье, когда чистая весенняя вода струится между

стволами просыпающихся деревьев, а небо сияет радостной, чистой и яркой

голубизной.

…Я видел осенний лес, который хранит простые тайны радостей жизни.

…Я видел своих друзей детства, с которыми провожал времена года,

встречал времена года, жил во временах года…Это было погружение в

состояние абсолютной радости и веры в счастливое прошлое. Это и было

переживание сезона абсолютной веры. Моего сезона, которого я жду целый

год.

- Заканчивайте, заканчивайте работать. Обед вы пропустили, зовут

ужинать. – Веселый голос вызвал меня из глубины моего спиритического

сеанса.

В беседку вошел мужчина с трубкой, которого я видел утром. С ним была

миловидная женщина средних лет, с усталыми глазами. Она кого-то мне

напомнила.

- Моя старшая дочь. – Предвосхитил мой вопрос мужчина.

Он взял со столика мои записи.

- Позвольте, позвольте. О, это прекрасно! – Дымя трубкой, он стал

перебирать вырванные из блокнота листочки. – Просто замечательно! Слог!

Экспрессия! Подарите мне несколько черновиков на память?

- Я же говорил вам. В городе тесно. Поймете это – и напишете свою

историю. – Я был польщен, и разговаривал тоном бывалого литератора. –

Берите!

- Пойдемте ужинать. Еда здесь очень простая, но о-о-очень полезная.

После ужина я прошел в свою комнату и лег спать. Засыпал легко, без

переживаний. «Завтра схожу к озеру». Эта, последняя на сегодня, мысль

стала частью сезона абсолютной веры. Я – жил.

***

- Доктор, как он? – Миловидная женщина средних лет с усталыми глазами

сидела в кресле.

Главврач пыхнул трубкой, по кабинету разнесся запах «Капитана Бестера».

Женщина с усталыми глазами за десять лет привыкла к этому запаху.

- Ну, как. Нормально. Приезжает сам раз в год, проводит два месяца.

Возвращается и продолжает работу в колледже. Он ведь неплохой учитель.

И дети его любят.

- Надежда на полное излечение есть?

- Не думаю. Да мы и не будем его травмировать. Пусть живет миром детства.

Полная реальность ему противопоказана. Вот и сегодня я еле-еле поймал

его на пути к забору. Он ведь к озеру шел…

- И все-таки, доктор…

- Он не узнает вас. И еще, посмотрите, что он пишет. – Врач протянул

женщине листочки блокнота. Они были исписаны, исписаны полностью.

Одна фраза: «В городе тесно».

- Что мне делать? – Усталые глаза смотрели на доктора. – Что?

- Ваш сын как себя чувствует, где он? – Доктор снова пыхнул трубкой.

- Учится в Йельском университете.

- Когда окончится лето, июль и август которого он называет «сезоном

абсолютной веры», когда начнется учебный год, когда он снова ощутит

себя обычным учителем, вызовите сына на пару недель домой. Пусть

побеседуют…

- А разве это можно? – Сказала миловидная женщина с усталыми глазами.

- Не сразу, не все сразу. – Пыхнул трубкой в очередной раз доктор. – Пусть

парень расскажет ему при встрече о том, как некий человек убил голыми

руками маньяка, напавшего в парке на малолетнего пацана. И сделает

акцент на героизме поступка. Посмотрим, может быть, поможет…

***

…Как-то тревожно сегодня, паче чаяния, я спал. Всю ночь снилось, что я

иду по тропинке парка на окраине города. И вижу, как чудовище нападает

на ребенка. Я заслоняю, не задумываясь, ребенка собой, принимаю удар

ножа в живот. И из последних сил ударяю чудовище кулаком в горло.

…Переворачиваюсь на другой бок. Успокаиваюсь. «Все-таки, как тесно в

городе. А здесь – всегда сезон абсолютной веры. Покой».