- Добрый, добрейший день, Ирина Ивановна, - послышался в трубке

радостный голос директора приюта.

- Здравствуйте, Виктор Николаевич.

- Я не знаю слов той благодарности, которая меня сейчас переполняет. Не

за себя благодарю – за стариков моих. Только что ко мне приезжали

совершенно незнакомые люди и привезли продукты. Представляете, даже

курей.

- Отлично, - сказала Ирина, радуясь вместе с директором. – Значит, люди

действительно надёжные. Я бы сказала – настоящие.

- Ещё какие настоящие. Вот оно – милосердие. Представляете, мои старики

впервые за много дней будут питаться супом на настоящем мясном бульоне.

 

У Ирины сжалось сердце: вокруг война, боль, горечь, разрушения, смерти,

а здесь, казалось бы, маленькая проблема решена, и сколько счастья она

принесла нескольким старикам.

- Виктор Николаевич, это не я. Я только обратилась за помощью. Это всё –

честные и бескорыстные люди. Есть такая служба «Рация прямого эфира

6». Я верила, что эта служба серьёзная. И продолжаю верить в

справедливость действий и поступков этой команды.

 

**

 

- Ирина, я живая. Всё утро на полу провалялась.

- Мама дорогая, я же говорила тебе, Галочка, приезжай ко мне.

- А кто знал, что на Зелёном будет тихо утром?

- Никто. Просто в твоей ситуации – лучше было сбежать из дому.

- Легко говорить. У меня дети рядом с блокпостом живут. Как я их брошу?

- Я всё понимаю, моя девочка. Сама такая. Главное – дом цел остался.

- Сейчас и не знаешь, что главнее. Ладно, я на работу собираюсь. Жизнь

продолжается.

- Удачи, дорогая!

 

Сейчас хорошими новостями считаются те, которые оставляют в живых

друзей и близких, оставляют целыми их жилища. Несколько дней нет вестей

из Новосёловки. Ирина знает, что там обосновались АТОвцы, что не мёд

местным жителям, что нет воды, света и связи. Все круги ада повторяются в

каждом «освобождённом АТОвцами» населённом пункте.

 

И тут Ирина увидела новость – красочную картину «Амстора»,

расположенного почти на границе с Донецком.

 

«Важная информация: с сегодняшнего дня пенсионеры в возрасте от

шестидесяти лет смогут бесплатно позавтракать в кафетериях

супермаркетов «Амстор». Ежедневно с 8.00 до 10.00 в Макеевке таким

«Амстором» будет супермаркет возле «Эпицентра».

 

Казалось бы: вот оно – счастье! Живёт такая бабушка или дедушка в

Ханжонково (район Макеевки). Чтобы доехать до «Амстора», ей

потребуется добираться двумя транспортами. Доберутся ли все? На

блокпостах долго проверяют документы. Красивое начало акции снова не

продумано. И это не скепсис. Это – реалии.

Позже в объявлении добавили: «многодетные семьи, беженцы, инвалиды».

Можете себе представить человека в инвалидной коляске на остановке,

ожидающего маршрутку? Никогда. Или многодетная семья с множеством

детей и деток толкутся на остановке в ожидании маршрутки без денег. Кто

возьмет в салон такое количество бесплатников? Это нереально. Ей трудно

представить эту душераздирающую картину.

 

Ирина бросила на стол ручку. Эта писанина ни до кого не достучится. Это –

глас вопиющего в пустыне. Единственное, что может успокоить – жители

близлежащих от «Амстора» домов. Пусть хоть они раз в день будут сыты.

 

**

 

День был солнечным, тёплым. Иногда бомбило, но это Ирину уже не

тревожило: она умела определять взрывы по звуку. Эти взрывы улетали

далеко, за много километров от её дома. Это кощунство так думать, но она

живой человек и ничто ей не чуждо. «Слава богу, не во дворе», - думала

она.

 

И тут, наконец, хорошая новость от Наталии Мавроди:

1. Самая главная хорошая новость – в Луганске не стреляют.

2. Уже есть свет (отсутствовал 45 дней, в разных районах «плюс-минус»

день-два).

3. Сегодня дали воду (отсутствовала 53 дня).

4. Маршрутки ходят до 15.00 (полтора месяца ходили до 13.00).

5. Вчера заработала городская телефонная связь. (Мобильную бы

теперь…)

6. У жителей домов, оснащённых электроплитами, появилась возможность

готовить полноценную еду. (Наконец можно сварить борщ!)

 

Луганск медленными шажочками возвращается к жизни. Просто к жизни. Об

излишествах и удобствах – не к месту. Но как радостно читать такие сводки

от друзей. Сколько им пришлось вытерпеть, оставшись дома.

 

**

 

И тут Ирине попала на глаза статья:

«Кто считается более участником войны: те, кто не смотря ни на что

остались дома или те, кто всей душой с родными местами, но подальше от

войны?

Скорее всего, те, кто далеко. Им очень трудно морально: ничего не видеть

и не слышать. Остается только СМИ и собственные ощущения. Правда,

всегда есть пища, тёплая постель не на полу у туалета или в подвале,

добрые друзья, умеющие вовремя похлопать по плечу".

 

Ирина знала: каждый выбирает свою дорогу. Пройдёт немного времени,

жизнь вернётся в дом, всё забудется. Она будет продолжать думать обо

всех только с теплом, ведь в крови у неё – любить всех, а

разочаровываться только после поступков, не оправдавших её доверия.

 

Откуда эти слова?

Из мысли. Из жизни. Из сердца. А что потом? Разве можно сейчас об этом

думать? Нас научили жить одним днём. А мы и не догадывались, что так

можно. Во всяком случае, об этом Ирина действительно не догадывалась.

 

Это ощущение невесомости её подкосило. Она видела себя сидящей на

краешке крыши, болтающей над бездной ногами и готовой в любую секунду

сорваться и улететь вверх. Именно вверх. Может, там надёжнее?

 

На самом краешке высотки

Сижу,

Из лоскутов мой образ соткан

Сужу

Того, кто мир разрушил крепкий

Прощу,

Когда врага увижу в клетке –

Спущу

Курок. И пусть меня осудит

Мой дом.

Всё это будет… будет… будет…

Потом…