Кем они были? – Статья М. Горького «О русском крестьянстве» (I)

Воскресенье, 07 июля 2013, 13:29:01 | Армин Книгге

 

На фотографию я наткнулся недавно в рунете, она там служила иллюстрацией известно-пресловутой статьи Максима Горького «О русском крестьянстве» (1922 г.). Найти сведения об источнике фото, времени и места съемки мне не удалось, но она в моем представлении сразу и невольно связалась с тематикой статьи и приняла таким образом характер аутентичного свидетельства о сушности русского крестьянства, этого «полудикого» племени. Но так ли это? И о ком здесь вообше идет речь? Русское крестьянство - это ушедший в небытие класс. В начале революции оно составляло большинство населения России, сегодня этот класс и его культура жителям городов известен только как экзотика в этнографических музеях. А кто такие сегодняшние сельские жители, тоже трудно сказать. Художественная литература мало интересуется ими. Традиции крестьянских поэтов двадцатых годов и заявивших о себе позднее деревенщиков, насколько я вижу, в постсоветской литературе не нашли преемников. -

Предлагаемая запись в блоге посвящена содержанию статьи «О русском крестьянстве» и истории ее создания, в отдельной второй части приводятся отклики из дискуссий наших дней в русском интернете. В конце напомним о полузабытом романе «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» писателя-экономиста Александра Чаянова, вышедшем в 1920 году и предствляющем образ русского крестьянства, совершенно противоположный образу горьковской статьи.

 

Три женщины смотрят на фотографа (и на нас). Платки и суровые черты лиц можно было бы понять как признаки сельской жизни, но главным указанием на место жительства является, конечно, огромный кусок мяса, который женщина на переднем плане предлагает на продажу. Мясо без упаковки, может быть, задняя часть поросенка или теленка, презентуется как-то вызывающе как символ силы. Женщина смотрит сурово, взгляд сопровождающих ее женщин вовсе отталкивающий. Очевидно, что они не хотят фотографироваться и вообще чувствуют себя неловко в чужом окружении. Можно полагать, что они находятся в городе, объявление на кирпичной стене что-то сообщает о «торговле».

Кто прочитал статью «О русском крестьянстве», почти обязательно соотнесет сцену с тем местом, где Горький рассказывает о голодном 1919 годе, когда «милейший деревенский житель спокойно разул, раздел и вообще обобрал горожанина, выманивая у него на хлеб и картофель все, что нужно и не нужно деревне». Крестьяне при этом старались придать торговле унизительный характер милостыни, добавляет Горький, «которую они нехотя дают барину, `прожившемуся на революции`». Крестьяне в городских «умниках» видят виновников господствующих беспорядков и жаждут покоя, объясняет нам писатель. Торчащий кусок мяса (не будем говорить о возможности непристойных ассоциаций) еше нагляднее, чем картофель и хлеб, символизирует гордое превосходство имущего над нищим горожанином. – Но все это, разумеется, чистые фантазии сегодняшнего наблюдателя, о реальной ситуации, изображенной на фото, (мне) ничего не известно. Может быть, дело представилось бы нам в совершенно другом виде, если бы мы обладали надежной информацией об этом документе. Не исключено, что сняты там городские жители, мещане, мясники, случайные частные торговцы, которые сами каким-то образом приобрели это богатство. В крайнем случае перед нами даже ложное свидетельство, инсценированное для иллюстрации как раз описанной Горьким ситуации. И фотографии могут лгать.

 

Двойственное впечатление, которое фото производит на наблюдателя – кажущаяся убедительность документа, с одной, и неуверенность oтносительно его реального содержания, с другой стороны – относится и к читателю горьковской статьи «О русском крестьянстве». Выступление это представляет бескомпромиссно отрицательный, отталкивающий образ «полудиких», «глупых», «тяжелых» людей, которые в деревнях России ведут свою нецивилизованную, словно доисторическую жизнь. Изображение этого нелицеприятного племени сверх того относится к характеру всей нации, к «русскому человеку». Один этот тезис являлся достаточным поводом для возмущенных реакций как со стороны граждан советской России, так и со стороны эмигрантов. Но вполне «скандальным» выступлением статья стала вследствие утверждения писателя, что среди народов одним россиянам свойственно чувство особенной жестокости, отличаюшейся «дьявольской изощренностью». Многие отзывы относятся главным образом к этой «русской жестокости».

 

На читателей в России горьковский памфлет, по моим наблюдениям в рунете, производит до их пор сильное впечатление. Одни с позиции какого-то национального раскаяния готовы согласиться с тезисами писателя, другие ожесточенно опровергают их и обвиняют автора в «русофобстве». Шокирующий эффект статьи стал причиной того, что ее не издавали в России ни до, ни после войны, даже ни в перестройку. Первое издание в переводе на немецкий вышло в 1922 году в издательстве Ладыжникова в Берлине, где в том же году появилось и русское издание. С 2007 года текст предлагается российским читателям на разных сайтах интернета, что можно считать очередным доказательством полезности этого учреждения.

 

Тех, кто относится к личности Горького с уважением и симпатией, чтение статьи «О русском крестьянстве» приводит в состояние недоумения и растерянности. Хотя большинство представленных там мыслей и мнений Горького о крестьянстве известны из других высказываний писателя и его художественного творчества, поражает бескомпромиссность и беспощадность суждений, среди которых многие неприемлемы. Причиной суровой тональности статьи являются, как это у Горького часто бывает, политические условия времени возникновения текста. Цель выступления была защита советского режима от обвинений его в жестокости со стороны западной общественности и русских эмигрантов. Одновременно Горький старался выяснить свои сложные отношения с большевиками. Три года спустя после его публичного отказа от сотрудничества с Лениным и его партией в «Несвоевременных мыслях» он, по сушеству, снова объявляет свою солидарность с большевиками. Этот акт примирения происходит не на уровне практической политики (здесь писатель продолжает линию суровой критики насильственных и антикультурных мероприятий советской власти), а на уровне морали и исторической справедливости. В его глазах представителей новой власти нельзя назвать «мучителями народа», он хочет видеть их скорее в роли жертв, которые приняли на себя «геркулесову» работу, превышающую их силы.

 

«Я никого не осуждаю, не оправдываю, - я просто рассказываю», заявляет писатель. Но на деле он все же осуждает одних и оправдывает других. Смысл всей статьи сосредоточен в предложении: «Жестокость форм революции я объясняю исключительной жестокостью русского народа». «Трагедия русской революции», по мнению писателя, в том, что она происходила в «полудикой среде»: «Почти весь запас интеллектуальной энергии, накопленной Россией в ХIХ веке, израсходован революцией, растворился в крестьянской массе».

 

Деревня и город – непримиримые враги

 

Откуда у русского крестьянства враждебное отношение к революции? Многое из того, что Горький приводит в ответ на этот вопрос, известно из статьи «Две души» (1915). Там писатель выработал дихотомию «Восток и Запад», которая определяет двойственность национального характера, в новой статье речь идет об оппозиционной паре «Деревня и Город». Крестьяне, так сказать, контрреволюционеры по натуре. Безграничная плоскость, на которой сгрудились крошечные деревни, «имеет ядовитое свойство опустошать человека, высасывать его желания». Тяжелая работа, по характеру не творческая, а «собирательная», не оставляет ничего прочного, ее результаты проходят вместе с временами года. Как уже в статье «Две души» этому ленивому и монотонному образу жизни противопоставляется чудотворная жизнь горожанина, его активное отношение к природе, которую он подчиняет своей воле. Человек города создает «вторую природу», мир науки и техники. В сфере истории он один способен вспоминать и объяснять свое прошлое, в то время как крестьяне лишены всякого исторического сознания, они забыли даже своих героев, борцов за свободу крестьянства, таких, как Иван Болотников и Степан Разин. Многое здесь кажется мало продуманным и шаблонным и требует объяснений. Почему, например, пассивные и ленивые крестьяне такие яростные враги города и государства? Почему они страстные защитники собственности, которая обычно связана с местом жительства, когда одновременно «инстинкт кочевника» тянет их к перемене мест?

 

Русская жестокость

 

Намерение писателя вызвать возмущение и отвращение по отношению к сельским жителям явно обнаруживается в обсуждении темы жестокости. Если бы он ограничился рассказами о насилии против женщин и детей, такое мнение едва ли вызвало бы серьезные возражения. «Вообще в России очень любят бить, все равно – кого», констатирует он с сарказмом. Другое дело его утверждение об особенном, исключительно русскому человеку свойственном характере жестокости. Обнаружилась она в событиях революции и гражданской войны. Горький рассказывает о сибирских крестьянах, которые выкапывали ямы и опускали туда – вниз головой – пленных красноармейцев, чтобы по судорогам ног испытать, кто из мучимых окажется крепче и умрет позднее других. На другой стороне фронта красные бойцы, раздев пленного офицера донага, сдирали с плеч его куски кожи, в форме погон, а на место звездочек вбивали гвозди. Эта операция называлась «одеть по форме». На вопрос, кто более жесток, белые или красные, писатель отвечает: «Вероятно – одинаково, ведь и те, и другие – русские».

Горький приводит случаи, которые явно обусловлены озверением людей в условиях войны и полного бесправия и поэтому ничего не говорят о национальном характере. В таких безмерных преувеличениях выявляется отчаяние, охватившее писателя ввиду катастрофичных результатов революции: в этой стране, с этим народом нельзя создать нового человека!

 

Но где же добрый, вдумчивый русский крестьянин?

 

Горький продолжает борьбу против идеализации крестьянина в русской литературе, тему, которая была «знаковой» уже в его раннем творчестве. Жадный и бессовестный Гаврила, противник благородного Челкаша, являлся полемическим ответом Горького на достойные уважения крестьянские персонажи Тургенева, Достоевского, Толстого и народников. Почти четверть века спустя, под воздействием опыта революции и гражданской войны, писатель опять спрашивает: «Но где же – наконец – тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература ХIХ века?» В юности, продолжает Горький, он встретил вместо него «сурового реалиста и хитреца», который прекрасно понимает, что ему выгодно. В подтверждение этого образа крестьянина Горький ссылаетсся на известные произведения Чехова и Бунина, посвященные деревенской жизни, и на крестьянских писателей двадцатого века, как Семена Подъячева и Ивана Вольнова, которым по собственному опыту были известны «горе и грубые радости деревни, слепота разума и жестокость чувства». Об Иване Вольнове, который являлся не только единомышленником, но и оппонентом взгляда Горького на крестьянство, еще будет речь.

 

С особенной решительностью Горький опровергает тезис об исключительной религиозности русского крестьянина. При этом он опять приводит удивительные аргументы. Так, он считает, что безграмотный человек вообще не может быть теистом или атеистом и что «путь к твердой, глубокой вере лежит через пустыню неверия». Можно было бы подумать, что речь идет о мире Достоевского, который на деле не имеет ничего общего с миром крестьянина. Сомнительным может казаться и другое свидетельство о равнодушии крестьян по отношению к религии. Разрушение глубоко чтимых народом монастырей в ходе большевистских кампаний против церкви не вызвало в крестьянстве ни протеста, ни волнения, заявляет Горький, в то время как сельские жители были готовы зашишать с оружием в руках спрятанный хлеб. Роль церкви в крестьянском мире, важная и непростая тема, заслуживала бы более серьезное обсуждение, чем Горький ее удостаивает в статье. То же самое нужно сказать об утверждении писателя, что мужика вообще отличает полное отсутствие интереса и способности к умственной деятельности. Ум крестьянина, по Горькому, сводится к «скептицизму невежества». Как, спрашивается, в такой среде возможен феномен Сергея Есенина, которому сам Горький посвятил такое большое внимание?

 

«Люди мрут – нам дороги трут»

 

Осуждение крестьянства Горьким с особенной беспощадностью выявляется в трактовке темы голода, одного из самых катастрофических последствий революции. Горький не умалчивает, что голод, убивающий миллионы людей, касается и крестьянина, и его способность пользоваться случаем и унизить своим относительным богатством ненавистного горожанина крайне ограниченна. Умирают в массовом масштабе и сельские жители. Но Горький и в этом случае старается противодействовать возникновению сочувствия по отношению к этим жертвам. Сам крестьянин, по рассказу Горького, с полным равнодушием относится к смерти своих классовых собратьев и оказывается сторонником циничного дарвинизма: вымирают слабые, выживают сильные. Для последних вдобавок освобождается в большом масштабе земля. «Люди мрут – нам дороги трут», сказал Горькому старый крестьянин-новгородец.

Крестьяне собираются взять в руки власть, уверяет нас Горький. Они поняли: в чьей руки хлеб, в той и власть. Яростно они сопротивляются мерам советской власти, направленным на коллективизацию. Писатель услышал, как один житель деревни посоветовал другому: «Ты, Иван, в коммуну не поступай, а то мы у тебя отца и брата зарежем». Значит, крестьянин – опасный и злейший враг, против него и насилие применять вполне оправдано.

 

«Трагедия революции»

 

Своей мрачной картиной крестьянства Горький подготовил тот темный фон, на котором засияют в полном свете вожди революции и вся русская интеллигенция. Честные и самоотверженные люди, они взяли на себя «каторжную, геркулесову работу очистки авгиевых конюшен русской жизни». От протестов иностранной печати против красного террора Горький их категорически защищает: «Когда в `зверствах` обвиняют вождей революции – группу наиболее активной интеллигенции, - я рассматриваю эти обвинения как ложь и клевету».

Но Горький, конечно, знает, что дело обстоит не так просто и что не забыто его решительное осуждение политики большевиков в «Несвоевременных мыслях». Поэтому он в этом месте вкючает размышление об общем характере политики и тем самым рискованным образом приближается к позиции, которую занимал три года назад. Политики – «наиболее грешные люди из всех окаянных грешников земли», заявляет он, но это потому, что характер политической деятельности (т.е. каждой?) просто «обязывает их руководствоваться иезуитским принципом `цель оправдывает средство`». Таким образом даже люди искренно любящие идеалы революции «нередко искажают душу свою ради блага других», объясняет нам писатель. Вечный вопрос всех революций, не только в России, оправдывает ли цель средства или нет, который писатель в других высказываниях категорически отвергал, он в этом месте более или менее завуалированно решает в пользу средств, включая и нелицеприятных. В жестоких формах русской революции, сверх того, виноваты не сами политики, а «жестокость русского народа». Поэтому писатель большевиков не может и не хочет считать «мучителями народа»: «с моей точки зрения, они – скорее жертвы». Настоящая ситуация, по Горькому, такова, что «ценою гибели интеллигенции и рабочего класса, русское крестьянство ожило».

 

Общий смысл этого описания исторического момента можно понять так: очередная революция опять потерпела поражение, мечта о новом мире и новом человеке отложены на далекое будущее. Если бы это являлось заключительной мыслью выступления Горького, можно было бы ему простить многие неприемлемые суждения и осуждения, приписать их понятному разочарованию старого революционера. Но Горький заканчивает статью пророчеством, окрашенным скорее в оптимистические тона. Нарисованную здесь картину будущего можно в какой-то мере понять как предвосхищение развития России в ближайшие годы, - со всеми страшными последствиями, которые ждали русское крестьянство. Оказывается, что вместо «оживления» этого класса его ждет безвозвратная гибель. Революция «стальным плугом» взбороздила всю массу народа так глубоко, что крестьянство едва ли может возвратиться к старым формам жизни. Его судьбу предсказывает писатель при помощи сравнения из священного писания: «Как евреи, выведенные Моисеем из рабства Египетского, вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень /.../ и их заменит новое племя – грамотных, разумных, бодрых людей.» В полемических отзывах наших дней о горьковской статье высказывалось мнение, что Горький этим пророчеством русское крестьянство приговаривает к смертной казни и выражает свое злорадное согласие с этим концом целого класса или даже всего народа. Это, конечно, несправедливый, намеренно уничижительный упрек в адрес советского классика. Но нужно отметить, что Горький в этом месте тогдашнее большинство населения России описывает как вымирающее племя, единственное назначение которого в том, чтобы служить почвой для будущих людей высшего качества. Но здесь мы имеем дело с типом мышления, характерным не только для Горького, но и для большинства думающих «прогрессивно» людей в Европе.

 

Интересно более подробное описание племени «разумных людей» в заключительной части статьи. Оно не состоит из «сверхчеловеков» или представителей высшей культуры, а напоминает скорее реальный советский народ ближайшего будушего. Этот

народ, по мнению Горького, не будет особенно интересоваться Эйнштейном или Шекспиром, а только тем, что имеет прямое отношение к его жизни, в частности писатель называет значение электрификации, ценность ученого агронома, полезность трактора и т.п. Между тем отношение к интеллигенции у новых людей будет дальше отличаться недоверчивостью. Обнаруживаются, таким образом, следы, оставшиеся от бывшего крестьянства. Возникают ассоциации к реальной «аграризации» городов и советского общества в целом, имеющей место в двадцатые и тридцатые годы. Но от идеи утопической крестьянской республики, как она описана в «Путешествии» Александра Чаянова, размышления Горького как нельзя далеки. А там крестьяне развивают как раз те творческие способности, в которых Горький отказывает сельским жителям.