Перед нами — ироническое стихотворение во имя цветов! Не иначе, ЛГ их с окрестных лесов-полей сдирает, с рыданием обедняя во имя коварной любви, что упрямо требует несчастные цветочки в обмен на «дай» (чего же ему так хочется?), родную природу! На самом деле ЛГ — злокачественный (обилие катренов!) «скупердяй», хотя в девяти из них и пытается тщетно убедить нас в обратном, но в десятом, таки, раскалывается:

Все стихотворение пропитано внутренним конфликтом ЛГ, который выражается в довольно экспансивных оправданиях своей «нелюбви». Ему неизвестно, что цветы СПЕЦИАЛЬНО выращивают для продажи, вернее, об этом факте он знать ничего не желает! Но зато в четырех катренах (со второго по пятый) упорно описывает процесс «зловещей смерти» бедненьких цветочков! Его не волнует, как дама воспринимает букет! Нисколько!!! Он видит лишь «смерти сноп»! Что он, Господи, такое ей притащил??? Пусть и в воображении... Ибо она же не желает, чтоб

При этом, обратим внимание, ЛГ заботится о СВОЕМ психическом состоянии! Ведь ему хочется любви и красоты, и ради оных, срезанные цветы коим есть не иначе, как нож по рукоятку в сердце, он и воспел «праведно»!

На протяжении нескончаемых двадцати строк мы слышим душераздирающий вопль смерти, в некоторых местах весьма эффектно усиленный аллитерацией:

Мы буквально слышим шипение с того света!!! Какая, скажите, любимая после этого захочет цветочков?!?

Но вновь вернемся в третий катрен (на мой взгляд, в нем автор в жанре иронии превзошел самого себя!), в его первые две строки, чтобы извлечь из творения все до единого перлы (зачем отказывать себе в удовольствии?):

Лаская взгляд и нюх.

Справедливости ради вернемся, ведь именно здесь может быть шокирующая подсказка адресата жертвенных цветочков! Быть может, это любимая ...сука? Собака... Тогда и «дай» как-то запросто и облегченно расшифровывается в «дай лапу»...

Мало того, в стихотворении мы вволю (сорок строк! число-то какое! сакральное!) наслаждаемся иронией, так еще и жутиками, и тайной... Вот она, тайна мастерства...

 

Но чу! Ровно на середке текста подуло свежестью:

неужели... нас-таки, ждет что-то другое?

Увы...

Похоже, адресат послания, таки, женщина... И ее отправляют ...куда? А на работу!!! С пчелой! Нет, никаких чудес не предвидится. Перед нами — не бабочка, и даже не стрекоза, которая «лето красное пропела», перед нами — рабочая лошадь! В самом деле, зачем ей цветы? Этот сноп смерти! Еще сдохнет, накушавшись...

ЛГ не дает нам успокоиться, окончательно задавив все последнее в женщине, он неожиданно ее еще и ...выпроваживает!

Не нравится — проваливай! И он еще, «даря» ей, видать, уже окончательно впавши в безумное веселье, «леса, луга, поля, Урал, Памир», лицемерно заявляет:

Ты так мне дорога!

Но и этого мало. Несчастная женщина сама виновата, что позволяет над собой надругаться, ибо последующее звучит, не иначе, апофеозом издевательства:

 

Но к счастью, у нас у всех здоровое чувство юмора, повеселил нас ЛГ! И теперь заслуженно может «побухать на банкете» на сэкономленных цветочках!

 

Стихотворение состоит из десяти катренов. Первые пять повествуют о кошмаре, который (адресату повезло!) случился лишь в воображении — пытка умирающими цветочками... Вторая половина посвящена попытке обозначить любовь и щедрость ЛГ вплоть до размеров бесконечно расширяющейся вселенной и его банальным «откатом» после всех этих катаклизмов!

Рифмы, ну, какие есть... Разве что можно отметить «мир — Памир» и «звезду — узду». Написано четырех-, трехстопным ямбом перекрестной рифмовки с мужскими окончаниями. Сказал, как отрубил!