Две группы мединститута лечебного факультета вот уже с начала сентября жили в хроническом стрессе и маниакально учили анатомию. Ещё бы! Им «повезло» больше всех на потоке: они попали на весь учебный год к заведующей кафедрой Первовой О. В., которая славилась тем, что испортила не одну зачётку.

И вдруг по кафедре молнией пронеслась удивительнейшая новость: за экзамен по анатомии можно получить автоматом "5" из рук самой Первовой! Все были в шоке! Всех волновало, что же такого надо сделать, чтобы стать этим избранным?! Оказалось, что Краеведческому музею был необходим скелет лошади, который мединститут не смог ему предоставить, поэтому вопрос решили через деканат следующим образом: шестеро студентов, которые доставят на кафедру скелет с условием качественного изготовления анатомического препарата, получат "5" автоматом. Вот это да! Но где было взять городским студентам мёртвую, но целую лошадь?!

Лёха Торнов был простым деревенским парнем, которому невероятно повезло: он разузнал, что в деревне, где когда-то жила его бабушка, соседский дед похоронил целёхонькую лошадь, которая по словам её владельца заболела и умерла. Нужно было ещё пять человек, пять счастливчиков, готовых ехать в далёкую деревню откапывать лошадиный труп. Кандидатуры двух Лёхиных друзей, Сашки и Андрюхи не ставились под сомнение. «Нужно как-то заманить Марину,- строил планы Алексей,- но без своих подружек она может не согласиться на такую долгую поездку. Ничего не поделаешь, придётся брать прицепом и ещё двух девчонок». Удачно разыграв попавший в его руки козырь, Лёха получил от Марины и её подружек согласие ехать. Договорились встретиться на автовокзале.

Чтобы читатель понимал, что значит приготовить анатомический препарат скелета, автор вынужден сделать отступление. Такой препарат готовится следующим образом: труп разделывается, а кости варятся до тех пор, пока не начнут легко отделяться от хрящей, потом они скребутся дочиста и варятся ещё некоторое время в растворе стирального порошка, затем вымачиваются в гидроперите, чтобы побелели. Далее в концах костей просверливаются небольшие дырочки и с помощью проволоки скелет собирается.

В день отъезда у Лёхи было приподнятое настроение, потому что это был реальный шанс завязать общение с Мариной, которая учась в параллельной группе, упорно его не замечала. Видимо, такая хорошенькая и ультрамодная девочка не привыкла обращать внимание на деревенских парней с долговязым телосложением, а к тому же одетых весьма несовременно.

Сашка и Андрюха пришли к отходу автобуса навьюченные, как ишаки. «Забавные такие, как будто на год в тайгу собрались»,- подумал Лёха. Подошла Марина, и Лёха невольно залюбовался ею. Как всегда в присутствии той, что так отчаянно нравилась ему уже больше года, на него накатывала робость, движения сразу же становились неуклюжими, а язык словно намертво прилипал к нёбу. Подали на площадку отправки автобус. Студенты всё надеялись в последний момент увидеть опаздывающее такси с ещё двумя сокурсницами, но автобусу было суждено уехать без них, а Марине оказаться на несколько дней в сугубо мужской компании.

Конечная цель всего путешествия располагалась за маленькой речушкой под названием Дрипка, от чего деревня исторически получила название "Задриповка", но в народе её окрестили более метко - "задрипанной деревенькой". И действительно, вид у забытого Богом места, где жили одни старики, был покинутый; часть пустующих домов покосилась и, казалось, уже почти вросла в землю.

Лёха привёз всю компанию в старенькую и почти заброшенную хатёнку, в которой дожила свой век его бабушка, и, натопив избу, пошёл разыскивать нужного деда, того самого хозяина лошади, с которым недавно договорился за бутылку водки, что тот покажет точное место захоронения. Увидев Лёху, дед сразу же потребовал своё, заявив, что иначе никуда никого не поведёт. Но Лёха был готов к этому и выдал тому в качестве аванса только чекушку , предусмотрительно наполненную до половины. Дед попытался кобениться, но Лёха был непреклонен.

Наконец пошли на поляну за деревней. По словам деда, именно там неделю или две назад он похоронил свою Игрушку (так звали лошадь при жизни).

Парни шарили глазами по поляне, ища на земле свежие следы от лопаты, но то ли первый, легко тающий снежок всё замаскировал, то ли дед что-то перепутал.

-Дед, а поляна точно именно эта?- допытывался Алексей.

-Да точно, точно! Вон и дерево торчит.

-Дед, что-то тут земля везде твёрдая, как вроде некопаная... Может ты пьяный был, и место совсем не то?– не унимался Лёха.

-Да точно, точно! Копайте вот тут!- деловито и уверенно повторял дед всякий раз, пока парни вкруговую не перекопали всю поляну, как сумасшедшие кроты. А когда в очередной раз прозвучало указание: "Копайте тепереча вот тут!" с указанием на диаметрально противоположный конец поляны, Сашка выматерился, а Лёха сурово и молча сдвинул брови, это означало что над дедовой головой уже сгустились тучи.

Вдруг Андрюха закричал:«Ура! Копыто! Я ногу отрыл!» Чуть погодя по поляне разнесся жуткий смрад.

-Когда, ты говоришь, лошадь закопал-то?! Недавно...?- стал вплотную припирать деда Алексей, начавший подозревать неладное.

-А я и говорю, что недавно... недавно. В середине лета она померла... Я так и говорил!

-В СЕРЕДИНЕ ЛЕТА?!!!– все застыли в немой и красноречивой панике.

Первым опомнился Сашка.

-Да ты что, дед, охренел?!!! Как в середине лета?! Ты же говорил, что неделю или две всего лежит!!!

-Дык тебя ж не было, когда я вон Лёхе говорил, что в середине лета... А он и слушать не захотел, показывай, говорит, и всё тут!

Все взгляды тут же были переведены на Лёху, который от такой наглой лжи в свой адрес не сразу нашёлся, что сказать. Когда все опомнились и разобрались в том, как искусно дед перевёл стрелки, лгуна уже и след простыл, вместе с ним с поляны испарилась и бутылка водки. Если бы студенты знали, что за этим последует, то непременно бы кинулись за ним в погоню, а изловив беглеца, скрутили бы и привязали к дереву до вечера.

Каждый знал, на что соглашался. Откапывать трупы - это занятие вообще нормальным людям не по силам, если вы только не студенты мединститута. Но к лошади, пролежавшей в земле 4 месяцев, даже студенты выше упомянутого учебного заведения готовы не были. Нужно было что-то решать.

-Ну, дед! Ну и брехун!

-Фу-у-у! Я представляю, как она завоняет, если раскопать! Пацаны, это нереально.

-Без лошади сдать анатомию на пятак - вот это нереально! Костям-то ничего в земле не сделалось.

-А если мы никому не скажем, сколько она пролежала в действительности?! Ведь всё равно привезём кости уже чистыми.

-А у меня есть с собой большая пачка масок-аспираторов. Угольная химзащита!– неожиданно и очень оптимистично вступила в мужской диалог Марина, таким образом лишив тех возможности пойти на попятную.

-Раз уж копаем, на полпути не брошу!- решительным тоном закончил Лёха все пересуды.

У автора нет цели расписывать неприглядные подробности откапывания и расчленения лошадиной туши, дабы не отвратить читателя от дальнейшего повествования. Скажу только, что главным героям пришлось очень нелегко. Пусть утешатся они тем фактом, что ради знаний выдающимся сынам человечества приходилось приносить на алтарь науки ещё и ни такие жертвы.

Игрушка оказалась Старушкой, умершей в очень почтенном возрасте по причине старости. Кости были желтыми, зубы сжеванными, а копыта стёртыми. А ведь владелец говорил, что лошадь умерла от болезни... Ну дед! Подсунул студентам старую клячу и сам был таков!

И вот когда начатые нелегкие раскопки были почти на середине, на поляне вдруг появилось старушечье ополчение, из-за спин которого выглядывал тот самый дед, недавно убежавший с поляны с бутылкой водки, и по всему было видно, что это его рук дело. А возглавлял эту старую гвардию другой дед Степан, вооружённый кочергой, которой он угрожающе потрясал в сторону студентов. (Оказывается, хозяин Игрушки-Старушки прибежав в деревню, зашёл распить бутылочку к своему соседу Степану, где стал трепаться о том, что он лично видел, как в деревню понаехали чужаки, чтобы осквернять могилы, видимо, сатанисты, готовящиеся к своим кровавым сатанинским оргиям). Новость мгновенно разлетелась по дворам, обрастая новыми душераздирающими подробностями. Народ захотел разобраться со злодеями немедленно, ещё до приезда милиции. (Примечания автора: чем думали Наполеон, а потом и Гитлер, когда сунулись завоевывать такую огромную страну, где народ, все как один, вот так же, как сейчас эти бабки и деды, встаёт на борьбу со злом?)

Дед Степан, возглавлявший народное ополчение, был старым фронтовиком, по его же словам не раз подымавшим в атаку солдат своим примером. Глядя на него, этот факт не подлежал сомнению, и сейчас студенты могли получить "на орехи" не меньше, чем когда-то получили по заслугам Гитлер с Наполеоном, вместе взятые.

Расстояние между народными мстителями и студентами угрожающе сокращалось. Дед Степан вопил во всё горло:«А-а-а!!! Я вам покажу, сатанисты поганые! Я вам сейчас все ваши оргии с корнем-то повырву, чтоб такие паскуды не размножались!!!» (видимо, у деда было какое-то своё представление о том, что такое "сатанинские оргии"). Своей основной мишенью он избрал чернявого Сашку, так как он больше всех ему не приглянулся. Сашка испуганно метался по поляне, стараясь чтобы между ним и воинственным предводителем непременно находился либо труп лошади, либо яма. Но старые вояки трупов не боятся! И вскорости дед, как следует размахнувшись своей кривой кочергой, ринулся на Сашку прямо через возвышающийся лошадиный остов. Сашка успел увернуться. Тогда дед в ярости метнул ему вслед кочергу, которая была брошена с такой силой, что попади она в цель, Сашка остался бы инвалидом. Лишившись кочерги, как своего основного оружия, старый фронтовик не намерен был сдаваться и, схватив с земли первую же попавшуюся крупную кость, швырнул её теперь уже в Андрюху. Лошадиная масалыга пролетела недалеко от стоящей в сторонке и перепуганной Марины. В следующую же секунду нападавший сам оказался пойманным чьими-то крепкими руками. Схватив спесивого деда за шиворот, Лёха волок его по поляне в сторону.

-Ты что ж себе позволяешь, дед Степан?!!!- заорал Лёха, тряся пойманного за шкирку, как котёнка. Тот продолжал горлопанить:«Сатанист! Сатанист!»- Ты сам-то, дед, где шлялся, когда Анну Петровну Торнову, бабку мою, жену твою названную, хоронили?! Как бабкины ватрушки жрать, так ты тут как тут, а как в последний путь проводить, так по всей деревне не сыскать тебя было!!!

-Лёха?...Ты что ль?… Не признал,- упавшим голосом выдавил из себя дед. Лёхины слова вдруг произвели на него такое ошарашивающее действие, что за одну секунду из боевого предводителя превратили в жалкого и несчастного старика.

-Мне перед тобой ответ держать?... Эх, да пропади оно всё пропадом!– махнул дед рукой в недосказанном отчаянии и повернувшись, чтоб никто не увидел вдруг появившуюся предательскую влагу в стариковских глазах, поплёлся прочь с поляны.

-Ой, так это ж внук бабки Ани!- выговорила бабулька, переводя скалку в руках в небоевое положение,- Что ж вы тварите-то?! Зачем же вы кишки по всей поляне размотали?!

-Я, баба Валя, в мединститут поступил, мне кости для дела нужны.

-А-а...,- недоверчивым и язвительным тоном вступила в разговор другая бабка,- Люди-то видели, как вы сатанинскими своими обрядами могилы оскверняли! Свидетели имеются!

-А где свидетель-то ваш? А?... Смылся уж! Как будто бы вы, баба Надя, этого брехуна первый день знаете. Поди уж на всю деревню ославился своим враньём!- усмехнулся Лёха, заметив, как вслед за дедом Степаном, кинулся наутёк и хозяин лошади. Конфликт был исчерпан, и бабки, напоследок уважительно назвав студентов «Врачами», ретировались по домам.

Оставалась не ободранной ещё добрая половина туши. Ножи быстро тупились, усталость давала о себе знать, а смрадный запах был таким густым, что не спасал даже угольный аспиратор. Сашка с Андрюхой вообще оказались не подготовленными к такой работе: набрав полные сумки неизвестно чего, они не взяли с собой самого главного - точила и хороших режущих инструментов, поэтому Алексею приходилось успевать делать и свою работу и точить для них тесаки, с чем он весьма ловко справлялся. Марина взялась за разделывание ног, а потому намаялась больше всех. Девушка выбивалась из сил, пытаясь перерезать лошадиные связки, по прочности напоминающие канаты. Увидев это, Алексей отдал ей свой невероятно удобный и острый резак, и дело пошло. Наконец, к вечеру кости были убраны в большие целлофановые пакеты, а тухлое мясо зарыто обратно в яму.

Поздно вечером Алексей жарко натопил баню и пригласил Марину идти первой. Помыться и переодеться в чистое после раскопок было жизненной необходимостью. После бани всем стало лучше, и стало ещё легче после принятой парнями стопочки. В конце такого дня грех было не выпить! Лёха предложил Марине вина, но сегодня после тяжёлой работы на холоде вина точно не хотелось. Для такого случая человечеством придумана водка, поэтому Марина поддержала мужскую компанию. Легендарный сорокаградусный напиток на голодный желудок оказал расслабляющее и магическое действие, все стали смеяться, вспоминая дневные приключения. Вдруг в окно избы постучали. Сашка осекся и вздрогнул, увидев в окне лицо деда Степана, но тот был настроен миролюбиво, что он и продемонстрировал, появившись на пороге с бутылкой водки и тазиком домашнего холодца.

-А ну-ка, ребятки, налейте деду,- сказал он, водрузив тазик в центр стола. На холодец никому не хотелось даже смотреть. Во дворе в чане варилось нечто подобное, только из дохлой лошади.

Парни разлили по стопкам. Дед, никого не дожидаясь, опрокинул свой стопарик и утерся рукавом.

-Да вы угощайтесь, угощайтесь. Наваристый, с чесночком,- нахваливал дед холодец, разрезая его ножом на куски. «Вот только холодца нам сегодня и не хватало»,- подумала Марина, с неприязнью поглядывая на мясной деликатес. Дед сам себе налил вторую стопку, выпил, вытерся, закусил. Налил ещё, выпил, вытерся.

-А ну-ка, Алексей, выйдем-ка на пару слов,- обозначил наконец дед цель своего прихода. Оставшись с Лёхой наедине, он мылся, не зная как начать разговор,- Ты зла-то на меня не держи за похороны,- наконец выдавил дед,- Я уж нахоронился за свою жизнь. Не могу я... Как Кольку своего получил в цинковом гробу, так и не могу на гробы смотреть. А на кладбище всё ж полегче, я туда поговорить завсегда хожу к своей Ане… Мы ж с ней хоть и по разным избам свой век доживали, а всё ж душа в душу.

Лёхе вспомнилось, как его бабка-покойница, бывало, нальёт своему гостю тарелочку борща да маленькую стопочку, сядет напротив и слушает целыми днями ворчливого деда. А потом он её слушает. Порой большую часть дня только и сидели друг напротив друга, да рассуждали про жизнь «теперешнюю» и вспоминали жизнь «тогдашнюю». И хоть была бабка Аня старше вдовца аж на двадцать лет, а только не за красоту зачастил к ней дед Степан, хоть и мог себе, как самый завидный жених на деревне, найти бабку помоложе.

-А может, как думаешь, надо было нам съехаться, да и жить уж одним домом?!... Может Аня моя подольше бы пожила, а?– задал, наконец, дед главный и давно мучивший его вопрос.

-Нет, дед Степан, ты тут ни при чём. Инсульт... Никто не виноват,- успокоил его Алексей. Видно было, что деду полегчало после его слов,– Могилку ты прибираешь?- спросил Алексей, уже догадавшийся кто посадил на кладбище кривыми рядками непритязательную календулу.

-Я…- растерянно обронил дед,- Как не стало моей Ани, так и не с кем по душам поговорить. Один остался, как перст один... А на могилке всё ж она меня слушает….- дед торопливо пошёл со двора, побоявшись, что Лёха догадается, что тот просто сбегает от него, унося подальше от чужих глаз свои подступившие слёзы.

Лошадь варилась всю ночь, а деревенские собаки, сбежавшиеся со всей округи, недоумённо и злобно подвывали за воротами, чуя трупный запах. Днём вся компания отправилась в бабкину баню отмывать кости. После этого никому бы не пришло в голову назвать это место баней, а уж тем более париться там. Кости Игрушки-Старушки оказались очень хрупкими. В шутку был поставлен верный диагноз: «Старческий лошадиный остеопороз». Это обстоятельство всё осложняло, так как варить их было больше нельзя, поэтому, просто помыв их в порошке, пришлось признать, что домой придётся ехать в сопровождении уже знакомого и неистребимого запаха. Вся надежда теперь была на обработку гидроперитом.

 

Марина смотрела в окно на то, как Лёха в одной рубашке, рубит во дворе дрова. Вспомнилось, как невероятно быстро Алексей утихомирил воинственного деда. Никто из ребят так и не услышал их разговора. «Настоящий мужик,- подумала она,- С таким хоть лошадь копать, хоть в тайге зимовать. Странно, почему я никогда не замечала, как неплохо он сложён?» Про таких, как Алексей, говорят: «породистый костяк». Лёха обладал высоким ростом, был худощавым и мосластым, как и положено быть мужику. Марина вспомнила слова своей бабушки: «Хороший петух жирным не бывает» - говорила она про домашнюю птицу, а сама в шутку подразумевала своего деда, который по её же словам, «в молодости чуть полдеревни не перетоптал». Она поймала себя на мысли, что Алексей после всего произошедшего, вдруг стал для неё невероятно притягательным во всех смыслах этого слова.

Девушка села к печке, потирая суставы пальцев, которые поднывали от работы на холоде в резиновых перчатках. Лёха зашёл в избу и стал крутиться рядом, не решаясь подойти. «Как к такой вообще подступиться!?»

-Будешь горячего чая?- наконец нашёлся он, что сказать.

-С удовольствием!- обрадовалась Марина прерванному молчанию.

Алексей заварил чай. Марина, обхватив горячую кружку обеими ладошками, с удовольствием грела их. «Только бы Сашка с Андрюхой подольше не заходили. Эх, будь, что будет!»,- подумал Алексей и, наконец решившись, как в омут с головой, накрыл маленькие руки Марины своими большими ладонями. Он был готов к любой реакции, но девушка свои руки не убрала, а осторожно освободила одну из них. Её тонкие пальцы мягко обняли Лёхино запястье и нежно сжали.

-Я тоже хочу твои руки погреть,- тихо сказала она.

Рейсовый автобус вёз своих пассажиров через стену мокрого снега. Пассажиры, ехавшие сзади, напряжённо принюхивались друг к другу, улавливая непонятный и мерзкий запах, при этом каждый думал плохое про соседа. Андрюха с Сашкой безмятежно спали, остограмившись на дорожку. Голова Марины доверчиво лежала на плече Алексея, девушка делала вид, что спит; а Алексей, счастливо улыбаясь, делал вид, что смотрит в книжку и учит анатомию. Ехать так было очень приятно, жаль что дорога, как и всё в человеческой жизни, когда-нибудь кончается.

 

Пришло неотвратимое время летних экзаменов; все, кто откапывал лошадь, кроме Марины, получили "5" автоматом.

 

В Краеведческом музее совсем другого города стоит странный экспонат. Это скелет, якобы первобытной лошади, на котором сидит, якобы первобытный человек. Скелет старой клячи мастерски закамуфлирован под скелет молодого скакуна. Вставлены и приклеены в свои лунки, выточенные из гипса белоснежные зубы, выкрошившееся губчатое вещество и концевые дефекты костей искусственно восполнены, разварившиеся мелкие кости заменены на аналоги из протакрила. История умалчивает о том, как в руках собирателей анатомического конструктора по причине хрупкости оказалось вместо 250 костей, более 400(!) их фрагментов. А самое смешное, что в итоге у скелета оказалось два гипсовых надколенника, и оба с правой передней ноги, но никто, кроме создателей шедевра этого не замечал.

Девочка лет шести по имени Анюта пришла в музей вместе с родителями совершенно случайно. Родители так обрадовались, когда наткнулись в музее на этот скелет, что целый час фотографировались возле него и называли «НАША СЕМЕЙНАЯ РЕЛИКВИЯ». И вот теперь ребёнок стоял и смотрел влюблёнными глазами на эту лошадь, продолжая напряженно размышлять над тем, почему же родители сказали, что она, Анютка, со Старушкой почти ровесники, и как могло так получиться, что она обязана своим рождением каким-то костям?! Ещё не понятней стало девочке, когда мама ласково назвала её «не полученным автоматом», а папа «маминым академом».