История эта случилась давно. Сейчас, наверное, трудно поверить, что такое возможно. Но она случилась. А слов из песни, как известно, не выбросишь.

Видавший виды «ЗИЛ» одиноко стоял посреди большой площади. Бесцельно бродившие по ней куры, набравшись храбрости, подошли к автомобилю и стали разбрасывать лапами густую желтую пыль под самыми скатами с таким старанием, словно должны были извлечь из-под них самые лучшие в их жизни зерна. За возней птиц с высокого крыльца окрашенного в зеленую краску дома с красным флагом на коньке крыши лениво наблюдал вислоухий лохматый пес, положив голову на передние лапы и вывалив вздрагивающий язык. Тут же, забившись с небольшую тень под стеной, гордо возлежал круторогий баран, гордо взиравший на мир из своего удачного укрытия.

В раскрытом окне дома, выходившем на площадь, были видны три громко споривших человека. Двое из них были достаточно солидного возраста. Один же был совсем еще молодой парень.

- …На кой ляд мне твой пассажир сдался?! Не положено мне их возить! Ясно?! – Громко произнес тот, вид которого из-за покрытого масляными пятнами комбинезона, выдавал в нем человека, который долгое время имел дело с техникой.

- Парню в город срочно бы надо! Телеграмма у него. Что-то случилось, видать. Чего артачишься?! – Стукнув кулаком по столу, произнес в ответ тот, что сидел за столом в расстегнутой на груди полосатой рубашке.

- Вот она. – Вмешался в разговор парень, извлекая из кармана сложенный вчетверо листок.

- Погоди, не встревай! – Одернул его тот, что сидел за столом, старательно вытирая большим носовым платком покрывающееся потом лицо. Затем, повернувшись к мужчине в комбинезоне. – Как человека прошу: возьми парня с собой. Он уже второй день транспорта дожидается!

- Не положено! - Прозвучало в ответ. - По инструкции права не имею!

- У меня деньги есть… - Снова вмешался в перепалку парень, усиленно приглаживая непокорный русый чуб, постоянно сползавший ему на глаза.

- Цыц! – Рявкнул мужчина в комбинезоне. – Ты на что меня подбиваешь? Честного труженика деньгами оскорблять? Теперь точно не возьму. Салага!

Мужчина за столом скомкал промокший платок и бросил его перед собой:

- Бездушный ты человек! Другая-то машина может сегодня и не быть. Сколько же парню мучиться в ожидании? А ты, юноша, помолчал бы уже, когда старшие разговор ведут! – Без всякой злости в голосе прикрикнул он на парня и повернулся ко второму собеседнику. – Ты, Петрович, в положение-то войди. Ребята у нас второй месяц трудятся. Как в делах строительных помогли! Старательный народ студенты. Всем их отрядом довольны люди наши. Неужто мы им в ответ доброе дело сделать не можем? Если бы я свой «ГАЗ» за материалами не отправил, то и не просил бы. А он только завтра возвернется. Выручи парня.

- А чего он мне деньги совать собрался?

- По молодой глупости. Я же тебя по-человечески прошу. Может, отплачу когда…

- Ладно, бригадир! Но, только из уважения к тебе! А этот юнец пусть деньги не сует. Пусть леденцов себе купит.

Машина, громко шумя, вырвалась за околицу села на степную дорогу, покрытую гладким, как асфальт, прокаленным полуденным солнцем солончаком.

- Как зовут-то тебя, рыжий? - поинтересовался Петрович.

- Юрий.

- Юрка, значит.

- Вроде…

- Так, куда ты, Юрка, спешишь? На свадьбу? - Но зыркнув на текст телеграммы, развернутой Юрием, сменил веселую тональность на деловой тон. – Сразу бы сказал! И спору бы не было.

- Вы же не давали говрить…

Наступило молчание. Только рокот изношенного двигателя нарушал степное безмолвие. Минут десять ехали молча.

- Тут, в одном месте, поможешь мне кое-что в машину забросить. В том и плата за проезд будет. Кто не работает, тот не едет. Ха-ха-ха! – Расхохотался собственной шутке Петрович. – Лады?

- Конечно, помогу.

Грузовик на удивление резво выскочил на вершину холма. Возле густого кустарника Петрович резко затормозил

- Приехали! Пойдем, труженик.

Протиснувшись в глубь на меленькую полянку, Юрий увидел несколько десятков сваленных в кучу керамических кирпичей. Петрович тут же сложил несколько кирпичей стопкой и, подхватив эту стопку широкими своими ладонями, ушел к машине.

- Чего стоишь? – Возвратившись за следующей стопкой, окликнул он Юрия. – Работай!

- Откуда здесь кирпич?

- На кустах вырос. – Заулыбался Петрович.

- А серьезно?

- Я припрятал.

- Зачем?

- У тебя что-то с головой? Здесь же степь. Кирпичики эти тут какую цену имеют? На пять червонцев потянет. А мне за них сколь дней баранку крутить?

- Вы же их на стройку везли!

- Не обеднеет твоя стройка, парень! Ты лучше делом займись, да и мне не мешай!

- Не буду я кирпич грузить! – Категорично заявил Юрий.

Петрович замер, глядя на него с таким удивлением, словно видел перед собой какое-то экзотическое животное.

- Не будешь?! – Гулкий голос его враз пропитался злостью – Тогда топай отсюда пешочком в любую сторону! Нам дальше не по пути. Кто не работает…

- Тот не едет? – Закончил его фразу Юрий. – Только и Вы далеко не уедете.

Петрович приблизился к Юрию, загреб в кулак рубашку на его груди и притянул вплотную к себе.

- Ты, сопля оленья, думай, что говоришь! Я тебя одним плевком перешибу! – При этом он так сильно толкнул Юрия в грудь, что тот не удержался на ногах и опрокинулся на кусты.

Размазывая по лицу выступившую из царапин кровь, Юрий подошел к озлобленному мужчине.

- Кирпич по назначению отвезти придется…

- Я же тебя похороню здесь, вобла ходячая!

- Не похороните. Бригадир же знает с кем я уехал.

- Тебе никто не поверит. Свидетелей нет. А ты до города когда доберешься пешочком?

- А я назад, на стройку пойду. Там и расскажу…

- Ты же по телеграмме опаздываешь. – В голосе Петровича стали появляться заискивающие нотки. – Бригадир сам виноват, что не проверяет груз досконально.

- Очень Вам верит. Только… ошибается сильно.

- Но-но! Ты это брось! Я же не хапуга какой! Другой бы по этим ухабам и половину цельного кирпича не довез бы. Вот бы повозились вы с кладкой! Из мусора не просто что-то слепить. Я же, почитай, весь груз целехоньким довожу. Что выгодней? Посчитай, умник.

- Там же школу новую строят! А тут Вы, Петрович, на целую печку с трубой скинули.

- Не твое, сопляк, дело! Не хочешь помогать?! Тогда валяй отсель! Мозги не пудри! – И Петрович вновь стал укладывать в кузов кирпич.

Юрий брел по дороге, обозначенной двумя неглубокими колеями на твердой степной почве, которая давно уже не знала дождей, изнывая от постоянной жары, когда даже легкий ветерок ленится пробежать по ней. Злость на Петровича уже утихла. Непонятное в данном случае чувство жалости к нему начало настойчиво беспокоить. Он твердо знал, что расскажет бригадиру о тайнике Петровича и потому сожалел о том, что пострадает этот человек из-за своего персонального понятия о праве на сбереженный кирпич. Ноги, как-то незаметно свернули с намеченного маршрута. Если не сумел переубедить, то зачем же доносить? Пусть уж сами разбирается во всех этих делах. Успеть бы до вечера на трассу выйти, чтобы поймать какую-нибудь попутку. А солнце, словно насмехаясь, все распаляло и распаляло и без того горячий степной воздух. Нигде даже кустика малого видно не было. Хорошо, что бригадир сунул ему на прощание бутылку квасу. Если не прикладываться к горлышку надолго, то может и хватит на дорогу. Глядишь, ручеек где попадется…

Нараставший гул мотора прервал мысли Юрия. Но он продолжал шагать, не оглядываясь. Подняв клубы пыли, возле него резко притормозил «ЗИЛ» Петровича.

- Садись, парень! – Окликнул его знакомый голос. - Быстро смотаемся до стройки и назад двинем. С бригадиром я сам объяснюсь…

 

1995 г.