ПРОЛОГ. - Ну, всё, до завтра! – бросив взгляд на небольшую сцену ресторанного зала, Женька поднял на прощание ладонь. - Давай, Жека, - клавишник Олег Бородин кивнул в ответ и тут же, как будто что-то вспомнив, снова окликнул Журавлёва, - ты смотри, если что, звякни мне с утра домой, я прикрою. - Да не… - уже стоя в дверях, Женька улыбнулся и махнул рукой, - Всё нормально, завтра отработаю. На субботу с парнями договорились, уже всё на мази. - Ну, смотри. Всё-таки день рождения, интересно же день в день отметить. - Вот завтра с вами и отмечу, после закрытия. Или что, не посидим? - Какой базар, - Бородин радостно развёл руками, - посидим, было бы сказано! - Что и требовалось доказать, - Женька обаятельно улыбнулся и показал два пальца, - Значит, аж два раза отмечу! Выйдя из ресторана, в котором он подрабатывал по вечерам, Женька Журавлёв не торопясь направился к стоянке такси. Октябрь в этом году выдался на удивление сухим, золотисто-листопадным, таким, каким его хотелось бы видеть всегда. Опавшая листва скрадывала звук шагов, и парень, наслаждаясь ночной тишиной и вдыхая уже слегка морозный воздух, неожиданно остановился и уставился в звёздное небо. Какая-то непонятная радость нахлынула, заполнила всё его существо. Хотя, почему – непонятная? Всё очень даже понятно. Завтра – день рождения. Двадцать один год… Позади – служба в армии… Профессия уже есть – музыкальное училище по классу бас гитары и природный талант давно уже сделали его заметным музыкантом: приглашения поработать в различных группах он получал, и не раз. Возможно, дальнейшая музыкальная карьера будет удачной, но пока на первом месте финансовое положение, поэтому он и устроился в этот ресторан. Завтра ему – двадцать один год… Вся жизнь впереди… Талант, незаурядная внешность, успех у женского пола – что может быть лучше для парня в этом возрасте? Девчонки… Их Женька любил всегда, и любовь эта была взаимной. Уже с четырнадцати лет он ловил на себе взгляды представительниц противоположного пола, при чём, многие девушки были гораздо старше его, поэтому сексуального опыта он набрался довольно рано. Каштановые, до плеч, волнистые волосы, светло-карие глаза, чуть вздёрнутый, «уточкой», нос и красивые, чувственные, застывшие в обаятельной полуулыбке губы – увидев его один раз, многие девчонки буквально сходили с ума, чем он частенько пользовался… Пока не появилась она. Милена. «Ленка» - он сразу стал звать её именно так. Они познакомились на новогодней дискотеке в педагогическом колледже, где Женька в тот вечер играл в составе музыкального коллектива. Сначала его внимание привлекло необычное имя девушки, в числе прочих подошедшей к молодым музыкантам с просьбой исполнить популярную песню – оно было созвучно с модным в тот год словом «миллениум». К тому же, она невольно задела его самолюбие, в отличие от остальных девчонок, не бросив на смазливого семнадцатилетнего парня почти ни одного восхищённого взгляда. Женька не мог не заметить этого, потому что, приглядевшись, сам так и не смог отвести глаз… Он даже подумал, что это совершенно посторонняя девчонка, настолько она отличалась от своих подруг какой-то невероятной девичьей изысканностью. Стройная, с копной шикарных, светло-русых волос, обрамляющих красивое, чуть удлинённое лицо с высокими скулами, девушка смотрела на мир огромными карими глазами… Женька пытался поймать её взгляд, но она так почти и не взглянула на него… Озадаченный, он даже растерялся, не зная, как познакомиться с этой неприступной на вид девчонкой, и ушёл в тот вечер восвояси… …Но на следующий день он снова поехал в этот колледж, чтобы найти её, не зная ни её фамилии, ни группы, в которой она училась. Он её нашёл. С тех пор прошло чуть менее четырёх лет, два года из которых он провёл на службе в армии. Провожая его, Милена долго вглядывалась в его глаза, как будто ища в них ответ на какой-то сокровенный вопрос. «Дождёшься?» - спросил тогда Женька. «Я-то дождусь…» - она как-то странно заморгала: быстро-быстро, но предательская слеза всё же скатилась по щеке. …Она его дождалась – Женька ни на миг не сомневался в этом. Она просто не могла не дождаться… Она, действительно, была необыкновенной. Её нельзя было назвать гордой, но в каждом её движении, в каждом сказанном слове чувствовалось достоинство – женское достоинство. Они были ровесниками, но, несмотря на свои семнадцать лет, эта девушка была исполнена взрослой женской мудрости – во всяком случае, именно так казалось самому Женьке. Встречаясь с ней, он совершенно забывал о других девчонках, которые, как и раньше, сходили по нему с ума и поджидали после концертов и дискотек. Где-то, на уровне интуиции, он понимал, что Миленка не простит измены, но не только поэтому сохранял ей верность. Женька влюбился… Влюбился по-настоящему. Свой восемнадцатый день рождения он встречал в тревоге – попадая под осенний призыв, он не представлял, как он расстанется с ней на целых два года… В тот октябрь судьба смилостивилась над ними… Повестка пришла лишь полгода спустя. Женька вдруг вспомнил, как Ленка приехала к нему в часть – без предупреждения, вдрызг разругавшись с матерью, которая была против этого путешествия. Уставшая с дороги, с огромным трудом отыскав его часть, она несколько часов ждала на КПП, пока он смог выйти к ней… Повиснув у него на шее, она молча ревела, а он лихорадочно сжимал в объятиях её обмякшее от усталости тело… Вернувшись из армии, Женька сразу хотел жениться, но у Милены тяжело заболела мать, и они решили отложить свадьбу до её выздоровления, благо прогноз был положительным. Это было в начале лета. А в конце августа матери вдруг стало хуже, и её срочно положили в больницу на операцию. Целый месяц Милена ухаживала за матерью, и с Женькой они виделись очень редко, а вскоре после выписки врачи посоветовали ей закрепить лечение в санатории. Отца у девушки не было, и единственной поддержкой для своей матери была лишь она сама. Предприятие, на котором работала Татьяна Николаевна, оплатило ей путёвку на черноморский курорт, а с путёвкой для сопровождающего лица помогли родственники – в начале октября Милена вместе с матерью улетели на юг. Вспомнив сейчас всё это, Женька ещё раз глубоко вдохнул свежего воздуха и, потянувшись на носках, решительно шагнул в сторону стоянки такси. Осталось совсем немного… каких-то три недели, и Миленка вернётся. Они уже решили, что сразу после поправки Татьяны Николаевны снимут квартиру, не дожидаясь свадьбы… А свадьба будет – скорее всего, под самый Новый год. Четвёртый год нового тысячелетия... Потому, что он уже не может без неё… Потому, что кроме неё ему никто не нужен… Никто. И та девчонка, случайно подвернувшаяся ему пару месяцев назад, совершенно стёрлась из его памяти… Глупо, конечно, получилось. Он был довольно выпившим, она на всё согласной… Сначала он даже не понял, что стал первым для неё… догадался только утром. С удивлением ловя себя на мысли, что впервые в жизни чувствует неловкость от того, что провёл ночь со случайной партнёршей, постарался выкинуть из памяти все подробности случившегося. Всё произошло случайно, и на его отношениях с Миленкой сказаться никак не могло… Это вообще ничего для него не значило. Ни-че-го. Через три недели приедет Миленка, и они будут вместе. «Вернёшься – пойдём подавать заявление», - сказал тогда Женька, провожая на самолёт её и Татьяну Николаевну. «Посмотрим…» - она как-то грустно улыбнулась ему в ответ. Женька неожиданно смутился… Ему на какое-то мгновение показалось, что Ленка что-то знает… Да нет, откуда… всё – ерунда. Он даже не помнил ничего… значит, ничего и не было. *** Ещё подходя к дому, он с удивлением увидел, что в квартире горит свет – обычно в это время родители уже спали. Поднимаясь по лестнице, вдруг ощутил в душе какой-то неприятный холодок… как будто предчувствие чего-то страшного и непоправимого… Торопливо достал из кармана ключи… - Явился? – взгляд отца не предвещал ничего хорошего. - Чё случилось? – разуваясь в прихожей, Женька не сводил с того тревожного взгляда. - Сейчас узнаешь… - сжав губы, отец развернулся и скрылся в гостиной. Окончательно раздевшись, Женька последовал за ним. - Здрасьте, - он с удивлением смотрел на незнакомого мужчину лет сорока, сидевшего на диване – положив локти на колени, тот крепко сцепил пальцы рук и всем своим видом олицетворял ожидание чего-то. - Здрасьте, - процедил в ответ незнакомец, взглянув исподлобья на парня. - Ну, что, сам догадаешься или напомнить? – отец буравил Женьку недобрым взглядом. Он догадался уже с первой секунды, как увидел этого мужика у себя в квартире… Догадка обожгла сознание… Слова отца лишь подтвердили то, чего он так боялся и пытался вытравить из памяти все эти два месяца. Кирилл Витальевич оказался отцом той самой девчонки. Кира – Женька тут же вспомнил её имя… Она «повесилась» на него сама… и, если бы не количество выпитого, он, возможно, ушёл бы тогда сразу… Впрочем, для рассвирепевшего отца это не послужило бы оправданием… Оказывается, ей нет ещё восемнадцати. Впрочем, он всё равно тогда не стал бы спрашивать её о возрасте… Да и прошло уже целых два месяца – попробуй сейчас что докажи? - Ну, и что будем теперь делать? – Кирилл тяжело смотрел на Женьку. - А что нужно делать вообще? – попытавшись изобразить недоумение тот усмехнулся, - У вас лично какие претензии? - Моя дочь беременна. И отец ребёнка – ты! – мужчина неожиданно вскочил и приблизился к Женьке. - С какого праздника? – тот пожал плечами, - Почему именно я-то? - Ты!.. ты!.. – не в силах совладать с собой, Кирилл Витальевич сжал кулаки. На мгновение Женька внутренне сжался, ожидая, что тот его ударит, но мужчина вовремя остановился. Дальнейший разговор никакой ясности не внёс. Разъярённый отец девушки всё твердил про «единственный раз», когда его дочь была «наедине с мужчиной», и этим мужчиной был именно Женька. Слабо огрызаясь, Женька уже понимал, что вляпался в нехорошую историю… Масла в огонь подливал его собственный отец – приняв соответствующую позу, тот с пафосом заметил, что его сын в такой ситуации должен поступить как настоящий мужчина. Прислонившись к косяку, Женька с тоской думал о том, что утром ещё предстоит объяснение с матерью, которая сейчас была на работе в ночную смену… А Ленка?! Конечно, всё это ерунда… как-нибудь утрясётся… Но, если до неё дойдёт этот скандал?.. - Всем здрасьте, - Генка, старший брат, хлопнул дверью и, раздевшись, удивлённо окинул взглядом гостиную, - Что-то случилось? - Случилось, - отец сердито кивнул на Женьку, - у братца спроси. - Чё? – Генка вопросительно кивнул брату. - Потом… - тот устало махнул рукой и, опустив голову, уставился на свои носки. - В общем, так… - Кирилл обвёл взглядом присутствующих и остановился на Женьке, - На сегодня я прощаюсь. Но предупреждаю… Если не захочешь всё уладить по-хорошему, статья за совращение несовершеннолетней тебе будет обеспечена. Когда Кира родит, отвертеться тебе уже не удастся. Я наизнанку вывернусь, но ты, поганец, за всё ответишь. Проводив гостя, отец вернулся в гостиную. Узнав подробности, Гена попытался заступиться за брата, но все доводы и сомнения в правдивости полученной от девчонки информации были строго пресечены родителем. - Сделал ребёнка – женись! – сказал как отрезал Владимир Сергеевич. - Я женюсь на Ленке, - в ответ отрубил Женька, - Я всё сказал. *** - Это правда?.. – она смотрела ему прямо в глаза. - Ленка… давай спокойно поговорим… - он попытался взять её за локоть, но она выдернула руку. - Это – правда?! - Подожди… - попытка обнять её за плечи тоже не увенчалась успехом. - Ты не ответил… Едва справляясь с собой, она вглядывалась в его глаза… Напрасно он готовился к этому разговору – все слова и объяснения куда-то улетучились, одна-единственная мысль птицей билась в голове – только бы она сейчас никуда не ушла… только бы выслушала!.. - Ненавижу!.. – он так и не понял, что ударило сильней – это её «ненавижу» или тёплая, ещё недавно такая родная и ласковая ладошка, сейчас так смачно впечатавшаяся в его щёку… - Лена!.. – он попытался её догнать, но, развернувшись, она ещё раз ударила его по лицу. - Не-на-ви-жу!.. – последний раз она произнесла это слово шёпотом, но в Женькином мозгу её шёпот отозвался набатом. - Ленка, не уходи!.. – он понял, что догонять её бесполезно, и. остановившись, отчаянно выкрикнул в ночную темень единственные, пришедшие ему на ум слова. Он знал заранее, что ответа не будет… Его и не было, а налетевший ноябрьский ветер окончательно скрыл затихающий звук её шагов… *** Весеннее апрельское солнце никак не хотело садиться за горизонт. Было уже около шести часов вечера, а оно упрямо освещало город, лучами цепляясь за кромку нежно-голубого неба… Обрадованные весной, завсегдатаи городского парка неспешно прогуливались по его дорожкам, и лишь одна молодая девушка торопливо шла вдоль едва зазеленевшей аллеи, поглядывая через ажурные ветви на противоположную сторону примыкавшей к парку узкой улицы. Неожиданно остановившись, она свернула к ограде и, взявшись руками за её прутья, устремила взгляд на подъехавший к расположенному напротив ресторану свадебный кортеж. Кусты сирени, растущие по другую сторону ограды, частично загораживали картину, но она упрямо смотрела вперёд сквозь ветви… …Выйдя из белого лимузина, жених подал руку невесте… Судя по всему, та была на последних месяцах беременности – её живота не смогло скрыть даже специально пошитое по такому случаю платье. Уже сделав шаг к крыльцу ресторана, жених вдруг остановился и, как будто почувствовав что-то, оглянулся назад… Девушка за оградой невольно сжалась, но распускающаяся зелень и слепящее парню в глаза вечернее солнце надёжно скрывали её от посторонних глаз… Скользнув светло-карим взглядом по сиреневым кустам, жених снова обернулся к своей невесте, потом движением головы откинул со лба каштановые волнистые пряди и решительно шагнул вперёд… …Дождавшись, когда вся свадебная компания исчезнет за дверьми ресторана, девушка за оградой медленно закрыла большие карие глаза и в изнеможении опустилась на корточки, прислонившись к чугунным прутьям… «Вот и всё… - пронеслось у неё в голове, - Вот и всё…» Глава 1. Будильник сигналил уже вторую минуту, но Журавлёву было лень вставать. С трудом проснувшись после вчерашнего веселья, он понадеялся, что сигнал вскоре утихнет, но противное жужжание никак не заканчивалось. Наконец, не выдержав, повернулся и сел в постели, потирая руками лицо. - Слушай, выключи ты свой будильник, - сонно произнёс он лежащей с краю молодой женщине. - Ты ставил, ты и выключай, - та недовольно приподняла голову от подушки, - Припёрся ночью, теперь тоже спать не даёшь… - Могу больше вообще не приходить, - проснувшись окончательно, Женька перелез через женщину и направился ванную. - Да не приходи! – та со злостью повернулась на другой бок, - толку-то… захотел – пришёл, захотел – ушёл… да и приходишь, только когда напьёшься… Немного полежав, она всё же поднялась и, накинув на себя халат, вышла в кухню. Поставив с грохотом чайник на конфорку газовой плиты, взяла со стола пачку сигарет. - Насть, ты что, мою зубную щётку выкинула? – Женькина голова показалась в дверном проёме. - Угу, - глубоко затянувшись, Настя кивнула в ответ. - Зачем? – Журавлёв удивлённо уставился на неё. - А откуда я знала, что ты снова придёшь? – она пожала плечами и, затушив сигарету в пепельнице, шагнула к плите, на которой закипел чайник. - Понятно… - Женькина голова снова исчезла. Приняв душ, он снова вышел в кухню и присев к столу, взял чашку с горячим, дымящимся кофе, который Настя всё же налила ему в большую чашку. Сделав пару глотков, положил на стол локти и поднял на неё глаза. - Ну, чего ты? Насть?.. - Да ничего, - та усердно дула на свой кофе, - Пей и проваливай. - Я что-то сделал не так? – Журавлёв едва улыбнулся красивым ртом. - А что ты вообще сделал так? – откинувшись на спинку стула, Настя скрестила руки на груди, - Вот скажи мне, что ты в этой жизни сделал так? - Начинается, да? – вздохнув, он снова взял в руки чашку. - Я могу и не начинать. Всё равно бесполезно. - Ну, ладно тебе, чего ты… - он взял в руку её ладонь и слегка сжал, - Просто вчера с ребятами посидели. Даже Димон почти в ноль был, его Наташка еле домой увезла. - Почему-то позавчера ты не пришёл, когда был трезвый… - Позавчера мы в ночном клубе почти до трёх ночи играли. Не захотел тебя тревожить. - Ага, - она насмешливо посмотрела на него, - а сегодня в два тридцать захотел… Да, Журавлёв? - Ну, всё, больше не буду, - встав со стула, он подошёл к девушке и обнял её сзади, прижался щекой к голове, - Правда, не буду… - Зарекалась свинья… - Настя сердито тряхнула головой, - Женя, тебе уже тридцать лет стукнуло… А что за душой? Гитара и микрофон? Живёшь, как неприкаянный… то тут, то там… И я вместе с тобой не живу, а мыкаюсь. - А что, тебе плохо со мной? - целуя её в шею, он одной рукой скользнул за ворот халата, а другой попытался расстегнуть на нём верхние пуговицы. - А тебе со мной? – она перехватила его руку и оттолкнула. - Мне с тобой нормально, - снова забираясь ей под полу, промурчал он. - Вот именно – нормально, - с горечью произнесла Настя, - Господи… Сколько у тебя было баб… Неужели не хочется иметь нормальную семью?.. - А разве у нас с тобой не семья? – расстегнув, наконец, все пуговицы, он резким движением приподнял её со стула и, повернув к себе, начал целовать. - Да какая семья?! – слабо уворачиваясь от его поцелуев, девушка попыталась оттолкнуть его от себя, - Какая семья, если ты ни меня к себе не зовёшь, ни сам ко мне не переезжаешь?! Третий год вот так… Приходящий сожитель… А мне уже двадцать восемь… - Серьёзно?! – он подхватил её на руки и шагнул из кухни в спальню, - Сейчас разберёмся… *** - Ну, и что вы вчера отмечали? – чуть позже, лёжа в постели, Настя грустно наблюдала, как Журавлёв, надев джинсы и свитер, заглядывает под кровать в поисках второго носка. - Как что? – протянув руку, он тщетно шарил ею под кроватью, - Сегодня же открытие морозовского творческого центра. Вот, вчера были последние приготовления… ну, и мы приготовились… - Морозов… - Настя усмехнулась, - он же младше тебя, кажется… А сколького уже добился в жизни… А ведь такой же музыкант, как и ты. - Ну, ты вспомни ещё, что у него двое детей и жена красавица, - хмыкнул Женька. - К которой ты до сих пор не равнодушен, - Настя язвительно усмехнулась в ответ. - Не гони гусей, - он наконец-то нашёл второй носок и, усевшись на полу, натягивал его на ногу, - И Наташку ко мне не приплетай. - Да я прекрасно помню, как она у нас в ресторане пела… Ты от неё ни на шаг не отходил. А ребёночек-то?.. До сих пор непонятно чей, Морозова или… или твой… - Ну, чего ты несёшь?! – встав на ноги, Женька вдруг резко развернулся к ней, - Ты ещё где-нибудь вот это ляпни… - А что ты так испугался, - Настя ехидно прищурилась, - Значит, правда?.. - Слушай… - сжав губы, он несколько секунд молчал, как будто боясь сказать что-то очень обидное для неё, - Наташку не трогай, поняла?! Я тысячу раз говорил, что между нами никогда и ничего не было… Да и пацана ты видела, вылитый Мороз… Чего языком мелешь? Ты ещё её дочку мне припиши. - Всё равно ты к ней неровно дышишь, - Настя со злостью откинула одеяло и села на постели, - Журавлёв, меня не обманешь! Я почти всех твоих баб знаю… всё на моих глазах было. Но ни к одной из них я бы тебя сейчас не приревновала! А тут что-то нечисто… - Нечисто… - он обернулся на пороге, - Но это совсем не то, о чём ты думаешь. - А что тут думать?! – выкрикнула она ему вслед, - Что тут можно думать?! Опять уходишь?! Показался, как красное солнышко, и опять исчезнешь?! На день?! На неделю?! А, может, навсегда?! - Может, и навсегда, - схватив куртку, он громко хлопнул дверью. - Господи… - Уронив лицо в ладони, Настя горько расплакалась, - Как я устала… Господи… ну, помоги… помоги мне его разлюбить… *** Выйдя из дома, в котором жила Настя, Женька направился к автобусной остановке. Неожиданное застолье, устроенное вчера вечером в новой студии, которую открывал Димка Морозов, к часу ночи «уложило» всех участников рок-группы «Ночной патруль», бессменным руководителем, солистом и композитором которой являлся Дима, поэтому, вызвав по телефону свою жену, он, запинаясь на каждом слове, честно признался, что не в состоянии вести машину. Приехав через полчаса на такси, Наташа каким-то чудом затолкала всех пятерых, не вяжущих лыка, «патрулей» в салон их нового «Ауди» и ещё минут сорок развозила по всему городу по домам. Когда в салоне остались лишь Морозов и Журавлёв, она решила по пути сначала закинуть домой мужа. - Жень, подожди немного, я Димку домой отведу, ладно? Я детей одних бросила, душа разрывается… Хоть посмотрю, как там они… - кивнув Журавлёву, она вышла из машины возле своего дома. - Ну, что, всё нормально? – спросил он, когда Наташа вернулась через несколько минут. - Да, всё хорошо, спят, - кивнула девушка, - да и Дима протрезвел, если что… - Ты уж прости нас, Наташка… - Женька виновато улыбнулся ей в салонное зеркало, - Я понимаю, что такое детей одних оставлять… - Ну, не совсем одних, - она улыбнулась ему в ответ, - мы сегодня у Диминых родителей ночуем, они просто в комнате одни, а так – с бабушкой и дедушкой. - А разве вы ещё не переехали к себе? - Ой, мы и тут, и там, - рассмеялась Наташа, - Я же чуть ли не из роддома на сцену вышла. А детей куда?.. Хорошо, что квартиру через стенку с родителями купили, далеко не надо бегать. У нас теперь две спальни… - Вам няня нужна, - вполне серьёзно заметил Журавлёв, - тем более, у вас сейчас такие дела заворачиваются. - Нужна, - кивнув, Наташа нажала на газ, - Но страшно… Валера-то уже большой, ему три с половиной года… А вот Анечка совсем маленькая, три месяца… Ну, какой няне я смогу её отдать? У меня единственная няня – Анна Сергеевна… Вот, на неё только и надеемся. Вспоминая сейчас прошедшую ночь, Журавлёв ловил себя на мысли, что Настя в чём-то права… Он, действительно, относился к Наташе Морозовой особенно, не так, как ко всем остальным женщинам. Глядя на неё сейчас, он часто вспоминал её восемнадцатилетней девочкой, которую он впервые увидел на дне рождения у Димки Морозова пять лет назад, и потом, когда она вместе с ним работала в ресторане… Поссорившись, тогда они надолго расстались с Димой. Попытка завязать лёгкие отношения с белокурой стройной девушкой увенчалась абсолютным поражением, но почему-то Журавлёв по-братски прикипел к Наташе, узнав, что она беременна… он буквально опекал её все эти несколько месяцев, пока она пела вместе с ним в ресторане по вечерам, так, что ни у кого не оставалось сомнений, что Наташкин ребёнок – от него, Женьки… И только поразительное сходство родившегося Валерки с Димой рассеяло сомнения окружающих, благо, к моменту его рождения влюблённые родители снова были вместе… Доехав на автобусе до своего дома, Женька поднялся в квартиру. Холостяцкое жильё было совершенно не обременено мебелью – большой угловой диван в комнате, как пристанище для него и случайных гостий, шкаф-купе, телевизор… Разведясь семь лет назад с женой, он так больше и не женился, ограничиваясь недолгими любовно-романтическими отношениями с представительницами противоположного пола. Исключение лишь составляла Настя – бывшая официантка ресторана, в котором он работал несколько лет назад. Их отношения нельзя было назвать прочными – вместе они не жили, но Журавлёв регулярно оставался у неё ночевать, каждый раз торжественно обещая переехать навсегда… Но, уходя утром, он напрочь забывал об обещании и мог не показываться по нескольку дней. Настя ждала его, потом проклинала, звонила и кричала в трубку, чтобы он больше не появлялся… но, стоило ему снова возникнуть на её пороге, как она кидалась к нему на шею… чтобы наутро снова проклинать и упрекать в непостоянстве… *** Переодевшись, Женька выпил пару чашек крепкого кофе, после чего, взглянув на часы, набрал номер Морозова. - Да, Жень, - трубку вместо Димы подняла его жена, - Димка в ванной, если что-то срочное, я сейчас отнесу ему трубку. - Да не нужно, - Журавлёв махнул рукой, - Я только уточнить хотел, во сколько подъезжать? К началу или раньше? - Дима с Сашкой поедут к трём часам, остальные ребята к началу, к шести… А ты сам смотри… - А ты?.. – он не хотел, но вопрос вырвался сам собой. - А я приеду позже, - как бы оправдываясь, произнесла Наташа, - как только Анна Сергеевна с работы придёт. Мне Аню не с кем оставить. - Ну, тогда и я к трём, - сделал неожиданное заключение Журавлёв, - Помогу хоть после вчерашнего убраться… - Да уж, - рассмеялась в трубку Наташа, - отметили вы здорово. Мало того, что насвинячили, так ещё и раньше времени… Но я знаю, кто провокатор… - Кто? – усмехнулся Женька. - Да Говоров с Мазуриком, кто ещё? - А вот и не угадала… - Да ладно… А то я их не знаю. - В этот раз Саня с Викуном ни при чём… Это я нечаянно… - Понятно, - Наташа снова рассмеялась, - Значит, одним провокатором в «патруле» стало больше. Положив трубку, Женька какое-то время смотрел в окно. Декабрьский снег мягко ложился на крыши домов, на пешеходные дорожки, на голые ветви деревьев… казалось, что вся природа за окном исполнена зимнего умиротворения, и это умиротворение разливается по всему городу, наполняя собой улицы, дома, квартиры и души людей… На какое-то мгновение Журавлёву тоже показалось, что покой посетил его мятежную душу… Но это было лишь одно мгновение. Ещё раз посмотрев на часы, он решительно вышел в прихожую. Уже одевшись, вдруг снова представил себе Наташу Морозову… А, точнее – её глаза… Огромные, цвета крепкого чая... Точно такие же глаза были у Милены… Тогда, пять лет назад, он не сразу сообразил, чем привлекла его эта белокурая девочка… Да, она понравилась ему, и однажды, сидя в машине, он попытался дать волю рукам… Но не только её признание в беременности остановило его тогда… Наташка смотрела на него испуганно-умоляюще… Её глаза были так близко, что на миг ему показалось, что это Ленка сейчас сидит рядом с ним… И тогда, и потом, вспоминая тот вечер, он видел перед собой эти огромные карие глаза… Наташа прочно заняла место в его душе… Но это была не любовь, не увлечение… Это было нечто другое… Воплощение несбыточной мечты. Далёкие воспоминания. Неизгладимая вина, замолить которую перед самим собой он так и не смог… Глава 2. Наташа тихонько прошла через всю спальню к детской кроватке и, наклонившись, взяла на руки трёхмесячную дочку. Потом подошла к кровати, присела на край и потянула вниз молнию домашнего халатика. Анечка крепко спала, но подходило время кормления, а ждать, когда девочка проснётся и сама запросит есть, было некогда. Конечно, можно было бы просто подогреть смесь и покормить её потом, в любое время, и не самой, а попросив Анну Сергеевну… Но Наташа очень боялась, что Анечка привыкнет к искусственному вскармливанию и бросит грудь, и поэтому прибегала к спасительной бутылочке с соской лишь в самых крайних случаях. Глядя на старшего Валерика, она буквально ощущала, как сжимается её материнское сердце… Из-за её болезни он уже на шестой день после рождения остался без грудного молока. Она часто печально вспоминала, как уже через пару часов после выписки из роддома с сыном её увозили обратно на скорой – практически без сознания… Если бы не Дима… Она с содроганием подумала, что было бы, если бы за месяц до этого они снова не помирились с Димкой… Что было бы с Валериком, если бы в тот день она была совсем одна?.. А что было бы с ней?.. А Дима… Дима тогда не испугался, оставшись один на один с новорождённым сыном. Он не отдал его в детскую больницу, как советовали многие знакомые. Он сам возился с крошечным с малышом, пока не приехали из отпуска его родители. Наташа вспомнила, как Анна Сергеевна противилась их примирению, когда сын привёл беременную Наташку в их дом… Она долго не верила, что Наташин ребёнок – Димкин ребёнок, слишком долго они были в ссоре – почти восемь месяцев… И как она изменилась, увидев внука, похожего на Димку как две капли воды… …Глядя на полусонную дочку, припавшую к материнской груди, Наташа ласково улыбалась… Ожидая рождения Валерика, она была лишена того, что делает беременную женщину по-настоящему счастливой… Тоска… Слёзы… Одиночество… Вот этого ей пришлось хлебнуть тогда в полной мере. Лишь в последний месяц ожидания ребёнка, когда к ней вернулся Дима, она почувствовала такую необходимую любовь и заботу. С Анечкой же всё было по-другому… Дима и раньше, ещё до их ссоры, хотел детей, а когда родился Валерик, он тут же начал мечтать о дочке. Наташа долго не решалась сказать ему о диагнозе, который ей поставили в результате послеродового осложнения… И, если бы не трава, которую ей привёз её школьный товарищ по наставлению своей матери – известной в их маленьком городке травницы… . Вспоминая всё это, Наташа тяжело вздохнула. Да, с Анечкой всё уже было по-другому… Узнав, что жена ждёт второго ребёнка, Димка окружил её заботой и буквально не спускал с неё глаз... Он уже с четвёртого месяца хотел отменить все её концерты, и Наташе стоило огромных трудов убедить его, что она в состоянии петь и стоять на сцене. Сама же она не представляла себя, сидящую дома, и до последнего дня уезжала с ним в студию, где они репетировали и записывали свои песни. Единственное, на что она согласилась, это не ездить с ним на концерты «Ночного патруля», которые проходили поздно по вечерам. Но, даже зная, что она находится дома, рядом с его родителями, Дима без конца звонил ей на мобильный телефон и спрашивал, как она себя чувствует. Узнав, что у них будет дочка, он всю ночь просидел у синтезатора в наушниках, а наутро уже пел едва проснувшейся Наташке новую песню, посвящённую Анечке… …Наташа наклонилась к малышке и ласково поцеловала её в голову, потом перевела взгляд на часы… Половина второго. Скоро должна прийти с работы свекровь. Они с Димой почти три года жили вместе с его родителями, но этим летом им удалось купить свою собственную квартиру – по соседству. Ремонт в новом жилье ещё не был закончен, поэтому Дима с Наташей и детьми жили «на два дома» - по обстоятельствам, благо их двери располагались рядом, на одной лестничной площадке. Выписавшись с Анечкой из роддома, Наташа лишь две недели была занята исключительно дочкой – бесконечные звонки от заказчиков возымели своё действие, и она, едва оправившись, начала усердно репетировать. Их с Димкой домашняя студия располагалась в их новой квартире – одну из четырёх комнат они отвели под творческие занятия, поставив там синтезатор, пульт и усилитель, и теперь Наташа, уложив Анечку в детской, шла в дальнюю небольшую комнатку и распевалась. Дима купил ей домашний тренажёр, чтобы она как можно скорее могла прийти в форму, и Наташа, начиная со второй недели, практически без отдыха совмещала обязанности молодой мамы с творчеством. Когда Анечке исполнился месяц, состоялся её первый после рождения дочки концерт, после чего они с Димой уже не отказывались ни от одного предложения выступить, благо, Анна Сергеевна помогала нянчиться с внучкой – Валеру молодые родители зачастую брали с собой и на выступления, и на репетиции. Являясь руководителем группы «Ночной патруль», параллельно Дима вот уже четвёртый год усердно продвигал творчество своей талантливой жены, и небезуспешно. Наташин голос полюбился огромной армии её поклонников, как в их большом городе, так и за его пределами. Они неоднократно выезжали на гастроли в соседние области, выступали в ночных клубах, на корпоративах и городских мероприятиях. По приглашению знакомого музыканта, Константина Романова, они уже дважды гастролировали в Германии – один раз вместе с «Ночным патрулём», а второй раз ездили только Наташа с Димой – она давала сольные концерты для русскоязычной публики. Оба безгранично талантливые, они всегда были полны идей и проектов, и вот теперь сбывалась Димина давняя мечта… Уйдя несколько лет назад из продюсерского центра «Кри-Стар», он остался и без студии, и без материальной базы. На первое время выручил Романов – уезжая в Германию, он продал Димке свою собственную студию, где и поселился «Ночной патруль» после ухода из продюсерского центра. Но вскоре Димке стало не хватать места – его творческие амбиции и проекты требовали воплощения, а для этого нужны были помещения и новая аппаратура. Находясь в затруднительном материальном положении, он долго искал выхода из сложившейся ситуации, и вот теперь выход был найден. Наташа ещё раз посмотрела на часы и тут же перевела взгляд на дверь. - Ест? – пройдя на цыпочках, Дима присел на корточки возле жены и дочери. - Да, - так же, шёпотом ответила Наташа, - Сейчас уже заканчиваем… - Мне уже пора собираться, - Дима наклонился к ребёнку и ласково поцеловал в розовую щёчку. - А гостей дождаться не успеешь? - Не знаю, - он пожал плечами, - отец недавно звонил, сказал, что уже на вокзале, поезд скоро подойдёт… Наташа что-то хотела ответить, но в это время дверь снова отворилась, и Валерик со всех ног бросился к родителям. - Тс-с… - приложив палец к губам, Дима другой рукой «поймал» сына, пока тот не помешал матери кормить сестрёнку. Прильнув к отцу, тот с интересом с минуту наблюдал за процессом кормления. - Наши девочки, да?.. – посмотрев на маму и Анечку, Валерик поднял на отца синие-пресиние глязёнки, - Да, папа? - Да, наши девочки, - улыбнулся сыну Дима и потрепал его по белой пушистой макушке. - Да! – в подтверждение Валерик с совершенно серьёзным видом кивнул головой, но буквально через несколько секунд все попытки сохранить мужскую серьёзность сошли на нет, и малыш, придвинувшись к маме, как бы невзначай подсунул голову под её свободную руку. Беззвучно рассмеявшись, Наташа ласково прижала его к себе. - Ну, тогда и я… - лукаво улыбаясь, Дима обнял её колени и положил на них голову. Одной рукой держа дочку и всё ещё прижимая локтем другой руки к себе сына, Наташа свободной кистью пригладила тёмно-русые, рассыпавшиеся по её коленям, волосы мужа. В этот момент она подумала, что вот так была бы согласна сидеть всю оставшуюся жизнь – в окружении своих самых дорогих и любимых… Неделю назад ей исполнилось всего двадцать три года, а у неё уже есть всё, что нужно для настоящего счастья – творческая работа, успех, популярность… Но, самое главное, у неё есть её семья – Валерик, Анечка, и, конечно, Дима… её любимый Дима… Она его так любит, что заранее прощает ему все его слабости и недостатки… Впрочем, у него их нет!.. Он – первый и единственный мужчина в её жизни… любимый настолько, что она даже не умеет на него сердиться… Вот и сейчас, она совершенно забыла, что собиралась ещё с утра отругать его «за вчерашнее»… - Да, Саня… - звонок нарушил из семейную идиллию, и Дима, нехотя поднявшись, достал телефон, - Ты уже там? Вот тебе не сидится… Пульт?.. А ты его включил?.. А пилот?.. А другой пилот, тот, что под рубильником?.. А центральный рубильник включил?.. Так с него и надо было начинать, - Дима негромко рассмеялся и обернулся к Наташе, - Наташка тут тебе привет передаёт… Нет, она позже приедет. Аню оставить не с кем… Сегодня к родителям гости приезжают, вот, пока встретят, накормят… потом уже и детей на них повесить можно будет… Гости?.. дядька мой с дочерью… Ага… Взрослая… Лет двадцать… - Дима снова рассмеялся, - Да я сам не знаю, красивая или нет, я её видел раза два, и то в детстве… А ты чего так громко спрашиваешь? Ирки рядом нет?.. Перекинувшись с Говоровым ещё парой фраз, Дима отключил телефон и снова посмотрел на Наташу. - Сашка уже там, в студии. Наверное, я тоже уже поеду… - Папа, я с тобой! – выскользнув из-под маминой руки, Валерка подбежал к отцу и, обняв его за ногу, запрокинул голову. - Нет, сегодня ты останешься дома, - Дима погладил малыша по голове, - У нас с мамой очень важное мероприятие, там не до тебя будет. - Я с тобой, - упрямо повторил Валерик, - на мелоплиятие. - Нет. - Мама… - не уговорив отца, Валерка подбежал к Наташе и просяще поднял на неё глаза, - Я с вами! - Понимаешь, - Наташа постаралась придать лицу серьёзное выражение, - Нам, конечно, будет трудно без тебя, но ты очень нужен сегодня бабушке с дедушкой. К ним приезжают гости, и без тебя они никак не справятся. Понимаешь? - Да… - Валерка был готов уже расплакаться и даже трогательно наморщил свою мордочку, но серьёзность маминого тона не оставляла ему сомнений: бабушка с дедушкой нуждаются в его помощи… А он – настоящий мужчина. Так всегда говорит ему папа… и поэтому… поэтому он должен остаться. Ну, хотя бы пока - остаться… Мама уйдёт позже, и уговаривать её всегда намного легче… Поэтому, кто знает… Согласно кивнув, Валерик демонстративно громко вздохнул и покорно уселся рядом с матерью, по-отцовски сцепив маленькие пальчики рук. Украдкой взглянув на сына, Наташа переглянулась с мужем – оба едва сдерживались, чтобы не рассмеяться… *** Дима всё же успел дождаться гостей. Он уже одевался в квартире родителей, чтобы отправиться в новую студию, когда входная дверь открылась, и на пороге показался его отец, Александр Иванович, в сопровождении мужчины лет сорока пяти, очень похожего на него самого и молодой девушки, лет двадцати, с волнистой копной тёмно-рыжих волос, выглядывающих из-под капюшона светлого пуховичка. - Ну, вот, успели, - Александр радушно развёл руками, - Узнали родственника? - Ничего себе! – гость изумлённо посмотрел на высокого молодого человека, - Вот это вымахал, племянничек!.. - Как не вымахать, - усмехнулся Морозов-старший, - ты же его лет пятнадцать назад видел, кажется? - Ну, да… - гость протянул Диме руку, - Здорово, Димка! - Здрасьте, дядь Петь… - Дима, улыбаясь ответил на рукопожатие, - С приездом! - Ой, Господи… А я в спальне с Наташей, и не слышу ничего… Здравствуй, Петя! - Здравствуй, Аня, - мужчина расцеловался с Анной Сергеевной, - ты нисколько не изменилась! Помню, как вы в последний раз приезжали с Сашкой в нашу деревню, вот какой была, такой и осталась! - Ну, ты не преувеличивай, - слегка смутившись, Анна кокетливо махнула рукой, - Скажешь тоже… Выбежав на шум в прихожую, Валерик сначала удивлённо застыл, но потом, увидев, что внимание гостей приковано к его бабушке и отцу, быстро подошёл к Диме и чинно встал рядом, запрокинув голову и переводя свои синие глазёнки с одного взрослого на другого. - А это у нас кто такой? – повесив куртку на вешалку, Пётр наклонился к малышу, потом поднял глаза на Диму, - Димка, твой, что ли? - Ну, да, - улыбнулся тот, - мой. - Можно было и не спрашивать, - рассмеялся гость, - похож, как две капли воды. Ну, рассказывай, как тебя зовут? - Валела Молозов, - Валерка доверчиво смотрел на незнакомого дядю. - А я тоже Морозов, - тот протянул ребёнку ладонь, - только Пётр. А для тебя дядя Петя. - Скорее – деда Петя, - рассмеялся Александр. - Можно и так, - Пётр поднял голову и кивнул в сторону девушки, которая всё это время скромно стояла в углу прихожей, - а это – Алиса, моя дочь. - Вот про дочь-то ты и забыл, - Анна решительно шагнула к той и обняла, - Здравствуй, Алисонька, здравствуй, моя девочка! Мужики есть мужики, всё внимание только на себя, а про тебя и забыли совсем! - Здравствуйте, тётя Аня, - Алиса скромно улыбнулась Анне Сергеевне, - ничего страшного… - Ну, вспомнила нас? – Анна отстранилась от девушки и, хитро прищурившись, посмотрела ей в лицо, - Сколько лет прошло… - Конечно, вспомнила, - рассмеялась Алиса, - мама с папой о вас постоянно рассказывают. - А Диму?.. Диму вспомнила? – не унималась Анна. - Ну… да… - девушка почему-то смутилась и чуть исподлобья посмотрела на троюродного брата, - Вспомнила… - Ну, и замечательно! – Анна Сергеевна обвела всех радостным взглядом, - Ну, и что мы тут все стоим? Проходите, чувствуйте себя как дома! - Ну, вы чувствуйте себя как дома, а я побежал, - кивнув всем на прощание, Дима взялся за ручку двери, - До вечера, а, скорее всего, до ночи! Наташа укладывала маленькую Анечку в их с Димой комнате в квартире его родителей, когда приехали гости, и поэтому не сразу смогла выйти к ним. Со слов свекрови она знала, что Пётр – двоюродный брат Александра Ивановича, который до сих пор живёт в том же родном посёлке на севере России, откуда Александр был родом, и что Алиса ему не родная дочь, а дочь его жены, и, что воспитывая девочку с двухлетнего возраста, он полностью заменил ей отца… окончив несколько лет назад школу, девушка поступила в технологический колледж, но, окончив его, не нашла занятия по специальности и весь прошлый год работала продавцом в магазине. В этом году, решив круто поменять свою жизнь, она поступила на заочные курсы модельеров именно в этот город, и теперь приехала сдавать экзамены. Созвонившись с Морозовыми, Пётр попросил по-родственному приютить на пару недель падчерицу, и, получив согласие, решил приехать вместе с ней, чтобы повидаться с двоюродным братом и его семьёй в преддверии Нового года. Приезд родственников совпал с открытием новой творческой студии, и поэтому Наташа была вынуждена задержаться дома, чтобы помочь Анне Сергеевне принять гостей, а уж потом отправляться вслед за Димой. Дождавшись, наконец, когда девочка уснёт, Наташа взглянула на себя в зеркало и, поправив волосы, торопливо вышла в гостиную. - Здравствуйте, - закрыв за собой дверь, она приветливо улыбнулась. - Мама! – спрыгнув с колен дедушки, Валерик бросился ей навстречу, - У нас зе гости, ты сто, не знала?! - Ну, конечно, знала, - рассмеялась Наташа, - я же сама тебе говорила, что нужно помочь бабушке и дедушке, помнишь? - Да! – серьёзно кивнул Валерка, - Я помогаю. - Ну, вот… - Александр радостно посмотрел на невестку, - А это наша Наташа… Познакомившись, Наташа поспешила на кухню. Помогая свекрови накрывать на стол, она не могла отделаться от странного чувства. Ей почему-то казалось, что Алиса неуловимо кого-то ей напоминает… она перебрала в памяти всех своих знакомых женщин с рыжими волосами и зелёными, пронзительными, как у этой девушки, глазами, но так и не нашла явного сходства ни с одной из них. Решив, что это ей просто показалось, она, уже в который раз, тревожно посмотрела на часы – они неумолимо показывали, что времени у неё остаётся всё меньше и меньше, поэтому, посидев со всеми совсем недолго, извинилась и ушла собираться. Сбегав в свою, соседнюю, квартиру, она сняла с плечиков заранее приготовленное концертное платье, взяла туфли, косметичку, прихватила шубку и сапоги и вернулась в квартиру свекрови и свёкра. Войдя в их с Димой комнату, застала там Алису, которая с интересом разглядывала спящую Анечку. - Ой, я думала, что ты здесь, вот и вошла, - слегка смутившись, девушка подняла на Наташу свои зелёные глаза, - ничего? - Конечно, ничего, - Наташа приветливо кивнула гостье, - располагайся… Если хочешь, вон компьютер, интернет… - Я потом… - Алиса с любопытством оглядывала уютную спальню, - А вы здесь спите? - Мы спим везде, - тихо рассмеялась Наташа, - у нас своя квартира, через стенку, даже больше, чем эта… Но там ещё не закончен ремонт, мы, хоть и живём там, вроде, но часто спим здесь, когда детей приходится оставлять. - Вы что, так часто выступаете? – Алиса показалась Наташе искренне удивлённой. - Ну, да… мы же артисты. У Димы своя рок-группа, плюс ещё и мой проект… Мы часто выступаем, уезжаем, уходим, улетаем… - Наташа рассмеялась, - Раньше оставляли на Анну Сергеевну одного Валерку, а теперь вот ещё и Аня… Правда, я пока никуда далеко не езжу, хотя приглашения есть. Жду, когда ей хотя бы полгода исполнится. - А Димка? – Алиса стрельнула глазами на свадебное фото, стоявшее в рамке на компьютерном столе, - Он сейчас уезжает куда-нибудь? - Да, бывает, - открыв косметичку, Наташа присела у туалетного столика, - Он очень занят в последнее время, открывает свой творческий центр… Вот, как раз сегодня презентация. Так что ты на меня не обращай внимания, я буду готовиться и с тобой разговаривать, хорошо? - Хорошо, - согласно кивнула девушка. - Ты не стесняйся, если что – спрашивай… - Ага… А сегодня… вы тоже тут будете ночевать? - Скорее всего, - Наташа весело усмехнулась, - дети, во всяком случае, точно здесь. Ой… - как будто вспомнив о чём-то, она вдруг повернулась на стуле, - Слушай… Как-то неловко получается… мы и тут и там… А вы?.. Знаешь что, в таком случае, вы можете жить с твоим папой в нашей квартире, там вам никто мешать не будет! А мы пока поживём здесь, всё равно детей оставляем… - Ну, хорошо… - пожала плечами Алиса, - мне всё равно… - Правда, у нас в той квартире студия… Дима там музыку пишет, а ещё мы там поём… - Ой, как здорово!.. – оживилась Алиса, - Мне будет интересно, правда… - Ну, ладно, - Наташа махнула рукой, - как-нибудь разберёмся. Места много, всем хватит! - Да уж… - девушка как-то странно повела вокруг зелёными глазами, - Места у вас навалом… - У меня ещё и своя квартира есть, - вспомнила Наташа, - правда, она маленькая, мы там когда-то жили с Димой, но потом переехали сюда, к его родителям. - А сейчас?.. – Алиса резко повернула рыжую копну, - Сейчас там кто-нибудь живёт? - Да, моя сводная сестра. Мы с Димой решили не продавать квартиру, потому, что Алинке негде было жить. - Добрые вы… - Алиса как-то недоверчиво усмехнулась красивыми губами и слегка качнула головой, - квартиры раздаёте… - Квартира всё равно стояла бы пустая, - пожала плечами Наташа, - Какая разница… - Ну, да… - гостья ещё раз обвела любопытным взглядом комнату, потом неожиданно перевела разговор на другую тему, - А машина у вас есть? - Есть… - распустив белокурые волосы, Наташа взяла в руки расчёску, включила в розетку плойку. - Классно… Одна? - Что – одна? – не поняв вопроса, Наташа обернулась к девушке. - Машина. Одна или две? - Одна… - снова повернувшись к зеркалу, Наташа улыбнулась, - У меня тоже есть права, но водит в основном Дима. - А ты? Почему не водишь? - Ну, во-первых, у меня нет опыта… Во-вторых, я не очень люблю водить… А, в-третьих, иногда я всё же вожу, по обстоятельствам, - нахмурившись, Наташа вспомнила прошедшую ночь, когда ей пришлось забирать и развозить по домам всех «патрулей». Ещё утром, выслушав от Анны Сергеевны справедливый выговор за столь неосторожное поведение – та имела в виду ночную поездку на такси в студию – Наташа окончательно осознала, чем реально рисковала, «спасая» пьяных парней… - Ой… А я бы водила… - Алиса закусила нижнюю губу и дерзко тряхнула волосами, - Так бы и летала по вашим проспектам… - По проспектам не полетаешь, - усмехнулась Наташа, укладывая очередную прядь длинных волос, - скорость ограничена, кругом пешеходные переходы. - Подумаешь… - улыбка у Алисы получилась вызывающей, - А я бы всё равно летала… Сидеть за рулём дорогой тачки и тащиться как черепаха?! Ну, уж нет… - Слушай… помоги мне, пожалуйста… - не справляясь с волосами, Наташа через зеркало посмотрела на девушку, - Подержи вот здесь?.. - Давай… - та охотно протянула руку, - А ты что, сама себе причёски делаешь? - Не всегда, - Наташа на секунду замерла, прислушиваясь к покряхтыванию просыпающейся дочки в детской кроватке, - У меня есть свой мастер, стилист. Но сегодня я к нему уже не успеваю, поэтому приходится самой… - Свой стилист… - Алиса произнесла это с задумчивой улыбкой, - Здорово… Ты прям как сказочная принцесса… А поклонников у тебя много? - Понятия не имею, - рассмеявшись, Наташа снова бросила взгляд на девушку через зеркало, - Надеюсь, что есть, а вот сколько… Не знаю… - А у Димки? - У Димки… - улыбка стала хитрой, Наташа сделала небольшую паузу, как будто собираясь с мыслями, - У Димки много поклонниц… - И что… как он насчёт женского полу? - Ну, ты задаёшь нескромные вопросы, - несмотря на то, что беседа принимала не совсем деликатный оборот, Наташа сохраняла дружелюбие и чувство юмора. - Я пошутила, - догадавшись, что спросила лишнего, Алиса моментально сменила выражение лица: оно стало совершенно серьёзным, - Слушай, Наташ… А можно мне с тобой? На вашу презентацию? Я не буду мешаться, честное слово! - Ну, конечно, - выключив плойку, Наташа обернулась к девушке и приветливо улыбнулась, - Собирайся и поедем! Посмотришь, что мы с Димой затеваем, познакомишься с нашими музыкантами… - А известные музыканты там будут? – зелёные глаза загорелись азартным огоньком. - Будут… И известные… И не очень… - А «Ночной патруль»?.. - Ну, а как без них? – Наташа ловко вынула из кроватки Анечку, - Ты пока собирайся, а я её сейчас помою, переодену, покормлю, и сдам Анне Сергеевне. И сразу поедем… Дождавшись, пока дверь за Наташей закроется, Алиса торопливо подбежала к зеркалу. Закусив нижнюю губу, повернулась одним боком… потом другим… сделала пируэт… подняла руками свою рыжую пушистую копну, повертела головой и, раскинув в разные стороны руки, зажмурила зелёные глаза… - Ура… - под тихий шёпот пушистые пряди снова упали на плечи и спину, - Ура!.. Всё получается… Получается!.. Глава 3. Журавлёв напоследок бросил взгляд на своё отражение в зеркальной двери шкафа и, одёрнув модный свитер, вышел в прихожую. Нащупав в кармане тёплой куртки ключи от своего «ровера», вспомнил, что машина вчера так и осталась на стоянке возле студии после того, как Наташка развезла их, пьяных, по домам. Выйдя из дома, он ещё с минуту постоял на крыльце, размышляя, не позвать ли с собой Настю, но потом, решив, что её присутствие на сегодняшней презентации лишит его свободы действий, направился на стоянку такси. Уже подъезжая к зданию, в котором располагался новый творческий центр, или, как они его кратко называли – студия, вспомнил, что забыл у Насти свою гитару, которую зачем-то вчера прихватил с собой. Возвращаться не было смысла, да и встреча с Настей сулила лишние упрёки и обвинения в непостоянстве, поэтому он решил не заморачиваться по этому поводу, тем более, что сегодня он должен был играть исключительно на клавишах. В студии он застал одного Говорова, которому сегодня не сиделось дома – проснувшись около десяти часов утра, тот еле дождался двух, чтобы под предлогом договорённости удрать из дома, сократив к минимуму общение с приехавшей погостить тёщей. - Ну, ты красавец, - увидев, как Сашка старательно сметает в совок разбросанные по полу аппаратной фантики от конфет, Журавлёв ехидно ухмыльнулся, - Саня, тебе ещё фартучек ажурный… - Да иди ты… - Сашка поднял на того измученное тяжким похмельем лицо, - тут тёща с утра достала, теперь ты издеваешься… - А тёща-то чего? - Иди поешь, да иди поешь… Я пива хочу, а она мне оладушки суёт… Слушай, - Говоров снова бросил на Женьку страдальческий взгляд, - А мы что, вчера конфетами закусывали? Откуда фантики-то? - А ты что, не помнишь? – Журавлёв снова усмехнулся, - Вы же с Мазуром перегар конфетами заедали. Ну, типа, чтобы дома не заметили. - Перегар?.. Конфетами?.. – Сашка недоверчиво покачал головой, - И кому эта дурацкая идея в голову пришла? - Мазурику, конечно, - от нечего делать Женька сел за синтезатор и взял пару аккордов, - Он сам их, кстати, почти не ел… - А я? – Сашкина голова удивлённо застыла. - А ты... Ну, в общем, он тебя убедил… - А я-то думаю, чё мне с утра так хреново… - Говоров как-то печально покачал головой, - А это я, оказывается, конфет обожрался… -Ну, да, ну, да… - несмотря на то, что его состояние мало чем отличалось от Сашкиного, Женька выглядел намного лучше, и его «фирменная» обаятельная улыбка могла бы свести на нет любые «подозрения» в причастности ко вчерашнему ночному застолью. Собрав в полиэтиленовый пакет пустые бутылки из-под виски и обёртки от закуски, Сашка подбоченился и огляделся вокруг. - Ну, чё, нормалёк… Пузырей не видно, колбасной кожуры тоже… А пластиковые стаканы, надетые на микрофон, спишем на творческий беспорядок… - Пластиковые стаканы – фигня, - всё-таки сняв с микрофона одноразовую посуду, Женька как в телескоп разглядывал потолочный светильник через прозрачное дно, - Когда я ещё в ресторане работал, у нас с Петровичем соревнование было – кто кого приколет ржачнее. То он мне клавиши прозрачным скотчем склеит, то я ему вместо микрофона свежий огурец в держатель вставлю… А один раз презик на микрофон надел, по пьяни, и нарочно его на полу так небрежно бросил. Забыл, что у Петровича назавтра выходной, и Наташка одна будет петь… - И чё? – Сашка заинтересованно заржал, предвкушая развязку истории. - До-о-о-лго она потом этот микрофон в руки взять не решалась, - рассмеялся в ответ Журавлёв, - Короче, сам надевал, самому и снимать пришлось. Посмеявшись ещё какое-то время, парни отправились в небольшой концертный зал, в котором сегодня и должна была проходить презентация. Аппаратуру и инструменты на сцене должны были установить ещё вчера, но так и не успели, поэтому, когда через десять минут появился Морозов, Сашка с Женькой как раз собирали ударную установку. Это помещение Дима выкупил совсем недавно, около трёх месяцев назад, когда Наташа ещё находилась в роддоме, и поэтому приводить его в соответствующий порядок пришлось в огромной спешке. Бывший магазин, который срочно продавали его бывшие хозяева, находился недалеко от центра города, и представлял собой отдельно стоящее двухэтажное здание, размером площади полностью подходящее под Димкин проект, который он вынашивал весь последний год. «Мы оба вынашиваем детей, - шутила по этому поводу Наташа, - я – Анечку, а ты – новую студию». Осмотрев здание, Дима пришёл к выводу, что расположение внутренних помещений соответствует его представлениям о творческом центре, и что переделывать почти ничего не придётся, ограничившись лишь необходимым ремонтом, который было решено делать поэтапно – сначала первый этаж, потом второй. Его планы требовали воплощения, но он решил не ждать, когда наберётся вся необходимая для этого сумма денег, а открыть центр уже сейчас, когда первые результаты были уже налицо: первый этаж, где должны были располагаться студия звукозаписи, концертный зал и репетиционный зал для вокалистов, был практически готов принять молодых артистов. Зарегистрировав своё детище как юридическое лицо, Морозов устроил нешуточный конкурс на замещение вакансий, в результате которого должность режиссёра получил бывший Наташкин сокурсник Паша Рулёв, а должность главного бухгалтера досталась Светлане, которую Дима помнил по работе в «Кри-Старе». Должности преподавателя по вокалу и хореографа пока оставались свободными, хотя желающих было достаточно. Своих, накопленных, денег у Морозовых было немного, покупка квартиры и новой машины обошлись недёшево, вобрав в себя значительную часть их гонораров, и поэтому Диме ничего не оставалось, как оформить кредит на воплощение своего проекта – под залог приобретаемого им здания, чем он немного успокоил свою мать, Анну Сергеевну, которая очень волновалась по этому поводу. «Ну, ладно… Не получится – отберут помещение, и дело с концом…» - с такими словами она махнула рукой и ушла гладить пелёнки для новорождённой внучки. На ремонт первого этажа и покупку аппаратуры и оборудования ушли и все личные средства, и те, что оставались от полученного кредита, поэтому приводить в порядок второй этаж Дима планировал постепенно, за счёт гонораров от предстоящих выступлений, а так же за счёт платы за аренду аппаратуры и помещений коллективами. Он долго не соглашался на то, чтобы «Ночной патруль» тоже платил деньги за пользование студией, но на этом настояли все участники группы, справедливо считая, что, если бы не Морозов, то группы не было бы вообще, и что в их нынешней популярности львиная доля заслуги принадлежит именно ему. *** Артисты, занятые в сегодняшней программе, уже начали прибывать. Привычно проверив все выходы и соединения, собравшиеся, кроме Мазура, «патрули» вышли на улицу. - Ну, что, все в сборе? – Юля, как всегда, шумная и весёлая, с профессиональной камерой наперевес, спешила от автомобильной стоянки, не дожидаясь, когда Витька вылезет из-за руля, - Привет, банда! - Привет, - Сашка радостно кивнул девушке, - Юлька, помни, что Мазурик только благодаря тебе всё ещё живой. - Ага, боитесь без собственного корреспондента остаться? – рассмеявшись в ответ, та сразу поняла, что имеет в виду Говоров, - Правильно делаете! Смотрите за ним получше, чтобы он мне верность сохранял… А то напишу о вас разгромный репортаж… - А сам-то он где? – подал голос Журавлёв, - На басухе мне сегодня лабать придётся? - Не дождётесь, - длинная фигура Мазура быстро приближалась от входных ворот. - Чего так долго? – Сашка невольно хмыкнул, глядя на растрёпанную белёсую шевелюру товарища, - Ты, похоже, только встал? - Да щаз… Кто бы ему позволил?.. Мы Мотьку пристраивали, как нарочно, сегодня все няньки заняты, - Юлька, год назад наконец-то ставшая мамой, озабоченно покачала головой, - Пристроили ненадолго, сразу после концерта сниму о вас репортаж, и придётся домой ехать. - Не переживай, я за ним присмотрю, - Сашка деланно нахмурил брови, - научу, как моральный облик блюдить… - Как вчера, да? – Юля тут же нашла, что ответить Говорову и обернулась к Диме, - А где Наташа? - Только что звонил, сейчас подъедет, - тот не спускал глаз с автомобильной стоянки, освещённой вечерними фонарями, куда вот-вот должна была подъехать на такси Наташа, - А… вон, кажется, подъехала… Вся компания дружно повернула головы. - Папа!.. папа!.. – разглядев на крыльце отца, Валерка кинулся к нему со всех ног, но, споткнувшись, растянулся на снежной дорожке. Молча поднявшись, попытался стряхнуть снег с синего комбинезона, но потом, решив, что теряет время, снова устремился к крыльцу. - О, Валерка, здорово, - Говоров протянул руку малышу. - Здолово, - тот подал ему маленькую ладошку и, обведя взглядом всех рассмеявшихся взрослых, чинно произнёс, - Здластвуйте… - Здорово, Дмитриевич… - Журавлёв, Мазур и Зимин тоже по очереди шутливо пожали детскую ручку. - Так, значит, маму мы уговорили, - отряхнув сына, Дима поднял его на руки, - а где она? - Вон идёт!.. – Валерик ручонкой показал на две приближающиеся женские фигуры, - Мама и Алиса… Все как по команде снова обернулись. - А это – Алиса, Димина троюродная сестра, - поздоровавшись со всеми, Наташа представила гостью, но в сгустившихся сумерках на ту мало кто обратил внимание, приковав его к самой Наташе. - Натаха, ты чего Димона позоришь?! – Мазур сделал «страшные» глаза, - Юлька тут эскорт собралась снимать, а ты на такси, как лохушка, приехала… Звёзды так не появляются! - Да какая я звезда?! – рассмеялась в ответ Наташка, - Я только по домам звёзд развожу… - Зря ты этого крокодила вчера по дороге не выкинула, - Юля кивнула на Витьку, - в двери лбом звонил, прикидываешь?! - Прикидываю, - веселилась Наташа, - ты думаешь, он один такой был? Я Димку домой заводила, так даже родители проснулись, мне из-за него от Анны Сергеевны влетело… - Нормально, - хмыкнул Сашка, - Димон бухал, а влетело Наташке… - Хорошо, ещё гаишники на дороге не попались, - Наташа всё ещё обращалась к Юле, - прикинь, остановили бы, а в салоне пятеро пьяных мужиков с гитарой… - Представляю картинку, - усмехнулась Юлька. - И блондинка за рулём… - всегда молчаливый, Вадим Зимин в этот раз не удержался от шутки. - О, точно! – заржал Сашка, - Класс картинка!.. Они ей: «Девушка, дыхните в трубочку», а она им: «Да я народная артистка!..» - Вот гад… - Наташа в шутку стукнула кулачком Сашку в плечо, потом сама рассмеялась ему в ответ. Постояв ещё какое-то время на крыльце и дружно здороваясь с прибывающими гостями и участниками, вся компания уже приготовилась войти в здание, как, оглянувшись, Юля неожиданно присвистнула. - Ба-а-а… Конкурирующая фирма… - произнесла она, глядя, как из подъехавшего на стоянку микроавтобуса с логотипом одного из местных телеканалов выходят трое молодых людей со штативом и видеокамерой. - Эти мальчики по вызову? – Журавлёв удивлённо посмотрел на Морозова. - Эти – нет, - Дима с интересом наблюдал за приближающейся троицей, - Я договаривался с прессой, они уже внутри, с «Культурным городом» - Юля тоже здесь… «Независимое» должно было подъехать, но это не они… Этих я точно не звал. - Скандальные ребята, - произнёс Женька задумчиво, - Такие сами приходят, без приглашения… - Да пусть идут, - усмехнулся Дима, - ответим на все вопросы, а пиар никогда не помешает, даже скандальный… - Добрый вечер! – нагловатого вида молодой человек поднялся на крыльцо, - Телеканал «Всё про всех», меня зовут Сергей, это – мои помощники Лёша и Стас… - Очень приятно, группа «Ночной патруль» и приближённые лица, - в ответ пошутил Дима, опуская на землю Валерика. - Надеюсь, вы не против нашего присутствия на вашем замечательном мероприятии? - Нет, конечно. И даже рады. - Ну, и замечательно. Думаю, разговаривать на крыльце нет смысла, ла? – Сергей частил словами, - Лучше в помещении, да? - Да, - угрюмо ответил Сашка, берясь за дверную ручку, - тем более, что уже пора… *** Своё новое творческое «детище» Дима Морозов решил назвать никак не иначе, как «Творческая деревня». Такое название пришло ему в голову случайно и, подумав над ним несколько дней, он утвердился в своей правоте, считая его оригинальным и отвечающим творческим целям. Услышав слово «деревня», Наташа тут же поддержала мужа, так понравилось ей название, и, обсудив некоторые детали, они с Димой решили держать его в секрете – до поры до времени, чтобы не дать фору конкурентам, которые стали появляться у них в последнее время. После ухода Димы из «Кри-Стара», этот продюсерский центр просуществовал совсем недолго, его владелица, Кристина Лапина, не смогла обойтись без такого талантливого организатора, как Морозов, и, в конце концов, свернула все проекты и сдала помещения в аренду. Как только выгодные ранее проекты были закрыты, тут же нашлись люди, желающие их возобновить, и в последнее время в городе одна за другой стали появляться различные вокальные студии, школы эстрадного танца, но, чаще всего управляли ими дилетанты, считающие, что на первом месте должен быть бизнес. А талант и творчество – на втором. И хотя эти школы и студии как открывались, так и закрывались по причине некомпетентности руководителей, они всё же представляли собой угрозу на первых этапах становления «Творческой деревни», во всяком случае, так думал сам Дима, очень переживая за свой грандиозный проект. Несмотря на свои двадцать семь лет, Морозов был очень талантливым организатором и руководителем, ответственным и удивительно работоспособным. Полтора года назад, ещё до рождения Анечки, Наташе едва удалось уговорить его съездить летом на юг: он был настолько занят своими музыкальными идеями, что даже не думал об отдыхе, и вот теперь пришло время, когда все его идеи могли воплотиться в жизнь… Говоря вступительное слово, Дима с огромной радостью оглядывал полный зал. Несмотря на то, что зал был небольшой, и посадочных мест было немного, всего около ста, гостей было намного больше – они и сидели, и стояли в проходах. Среди них было много творческой молодёжи, которую в дальнейшем ждали в «Творческой деревне», а так же представителей концертно-развлекательных организаций, клубов и домов культуры – потенциальных заказчиков «продуктов производства» «Творческой деревни»… Стоя на сцене, он, казалось, впервые отчётливо осознал всю грандиозность дела, на которое решился пойти. И даже остатки вчерашнего «веселья», которые он всё ещё ощущал внутри, вдруг исчезли из его организма. Впервые за всё время ему вдруг стало страшно… Но это был не панический страх перед чем-то неизбежным… Это был страх ничего не упустить… ничего не забыть… Это был нормальный, «адекватный» страх здравомыслящего человека перед теми переменами, к которым он сам и стремился… Глядя из-за кулис на сцену, где уже выступали приглашённые артисты, а так же студенты университета культуры, который окончили они оба с Наташей, Дима, казалось, забыл и о ней, и о Валерке, смирно стоявшем рядом и вцепившемся в отцовскую руку, и о своей неожиданно приехавшей троюродной сестре… …Сама же сестра, впервые попав в такую творческую обстановку, почти не моргая, буквально поедала своими зелёными глазами молодых музыкантов, выступающих на сцене… Попросившись постоять вместе со всеми «патрулями» за кулисами, она украдкой бросала довольно заинтересованные взгляды на всех парней, как бы оценивая каждого, но, увлечённые происходящим, никто из них не обращал на неё внимания. Даже Журавлёв, который с самого начала проявлял интерес ко всем девушкам, выходившим на сцену – и вокалисткам, и танцовщицам, остался равнодушным к рыжеволосой красавице, скромно стоявшей рядом с Наташей Морозовой… Да и сама Наташа, разволновавшись, тоже забыла обо всём на свете, гордясь за своего Димку… Когда её собственное выступление уже подошло к концу, она едва сдержалась, чтобы не расплакаться прямо на сцене – столько чувств захватили её сразу… И где уж было заметить ей в мелькании цветомузыки, с каким странным выражением смотрела на неё Димина зеленоглазая родственница… И восхищение, и зависть, и азарт – всё было в этом странном взгляде… *** - Скажите, почему – деревня? – нагловатый Сергей направил микрофон на Морозова. - Потому, что деревни ещё ни у кого не было, - улыбаясь, Димка пожал плечами, - были творческие, продюсерский центры, студии… А вот у нас – деревня. - Довольно странное название, - Сергей откровенно скривил лицо. - Ничего странного, - Морозов был абсолютно спокоен, - в данном случае слово «деревня» олицетворяет общность людей, населяющих её. Как и любая деревня, наша началась с нескольких домов-студий, дальше она будет расти, развиваться… И, как в любой другой деревне, все будут знать друг друга в лицо. - У вас уже был опыт творческой организации, если мне не изменяет память, в продюсерском центре «Кри-Стар». Вас оттуда выгнали, вы не боитесь, что неудача постигнет вас и теперь? - Ну, во-первых, меня оттуда никто не выгонял, у вас неверные сведения, - Дима пожал плечами, - Я ушёл по доброй воле, и даже вопреки создателям этого продюсерского центра. А что касается неудач… То от них никто не застрахован. - Создатели – вы имели в виду вашу бывшую жену Кристину Лапину и её отца Леонида Лапина? - Да откуда у вас такие данные? – усмехнувшись, Дима невольно покосился на Наташу, которая стояла рядом с ним, держа за руку Валерика, - Кристина никогда не была моей женой, моя единственная жена Наташа перед вами… - Говорят, вы взяли огромный кредит, вы не боитесь разориться? – совершенно не обращая внимания на ответы, корреспондент задал очередной неприятный вопрос. - Говорят, волков бояться, в лес не ходить… - Хорошо, тогда к вам вопрос как к музыканту. Не будет ли новое увлечение мешать вам, как участнику группы «Ночной патруль»? Ведь вы гастролируете, репетируете… - Не будет, - Дима снова улыбнулся краешком губ, - тем более, что все репетиции будут проходить здесь же, в нашей творческой деревне. - А конкурентов не боитесь? Они же, как известно, не спят… - Если они совсем не спят, то скоро заболеют… Так и передайте, - совсем уже рассмеялся Дима. - Скажите, - Сергей неожиданно обратился к Наташе, - как вы думаете, зачем вашему мужу всё это? – он обвёл рукой вокруг, - это творческие амбиции, жажда славы или нехватка денег? - Это талант и незаурядность, - моментально ответила Наташа. - Тогда, выходит, все остальные музыканты, включая и ваших друзей – бездарность, серость и заурядность? Ведь они не замахиваются на такие грандиозные вещи… Вам не кажется, что своим ответом вы их оскорбляете? - Нет, не кажется. Потому, что, если я скажу, что Виктор Мазур – гениальный бас-гитарист, Вадик Зимин – гениальный соло-гитарист, Саша Говоров – гениальный ударник, а Женя Журавлёв – гениальный клавишник, это не будет означать, что все остальные басисты, солисты, ударники и клавишники бездарны. Я говорю о конкретных людях. Точно так же, если я сейчас скажу, что вы – хам, это не будет означать, что кроме вас нет больше хамов… Они, конечно, есть, но я надеюсь, что их очень мало… - на последних словах Наташа обаятельно улыбнулась… - Правильно сказала, - под общий хохот, Юлька укрепила на штативе и навела на Морозовых свою профессиональную видеокамеру, - Ну, а теперь несколько слов для тёти Юли… Вы начинаете грандиозный проект. Скажите, вы боитесь? - Да, - утвердительно кивнул Димка. - Нет, - одновременно с ним Наташа отрицательно качнула головой. - Не боитесь?.. почему? – Юля направила на неё микрофон. - Потому, что я с Димой. - Тогда почему боитесь вы? – микрофон поменял направление в сторону Морозова. - Потому, что Дима – это я… Глава 4. Журавлёв с трудом разлепил глаза и попытался встать с постели, но от резкого движения потолок вдруг накренился, поехал куда-то вниз… Вернувшись в горизонтальное положение, Женька снова сомкнул веки и полежал так ещё несколько минут, адаптируясь к состоянию пробуждения, а оно сегодня было на редкость тяжёлым. И ведь не собирался вчера снова пить, тем более, что после презентации все как-то быстро рассосались по домам – Мазур с Юлькой уехали практически сразу, как только Юлька записала интервью; Морозов с Наташкой тоже долго не задержались – ей нужно было ехать кормить ребёнка, да и Валерку нужно было отправлять домой… С ними же уехал и Вадим Зимин. Вскоре Морозов ненадолго вернулся, но лишь для того, чтобы, дождавшись окончания стихийной дискотеки, устроенной для молодых гостей, выключить всю аппаратуру и закрыть все помещения… …Вот чёрт… Не собирался он вчера пить, ну, не собирался же… И дёрнуло же перед тем, как уехать, сесть на минутку в салон к Говорову… С трудом вспоминая «вчерашнее», Женька предпринял ещё одну попытку приподняться – на этот раз получилось удачнее, и, присев на постели, теперь он с изумлением разглядывал спящее рядом с ним женское тело… «Вот это номер…» - подумал Журавлёв, пытаясь по спине и затылку узнать свою гостью. То, что это была не Настя, он понял сразу, тем более, она никогда не приходила ночевать к нему домой. Напрягая замутнённую алкоголем память, он пытался восстановить фрагменты вчерашнего вечера, но последнее, что всплывало в его сознании, это глубокий сугроб возле его подъезда… Да, точно, сугроб!.. И пьяный женский смех… Тот факт, что он был в джинсах, не оставлял сомнений в том, что дальше поцелуев и объятий дело не дошло… А, может, и до поцелуев не дошло, кто его знает?.. Хотя… Судя по очертаниям тела под простынёй, девушка была совершенно раздетой. Выходит, раздеть её он смог… А вот на остальное сил уже не хватило. Ещё раз посмотрев на неё, Женька всё-таки слез с дивана и, слегка пошатываясь, вышел в кухню. Открыв дверцу холодильника, с удовлетворением обнаружил банку пива и, проткнув мембрану, тут же сделал несколько жадных глотков. Потом подошёл к окну и, открыв боковую фрамугу, подставил разгорячённое лицо под морозный воздушный поток. Дёрнуло же вчера… лучше бы к Насте поехал… - Привет, - незнакомка неожиданно возникла в дверях кухни. - Привет, - Журавлёв скользнул взглядом по девичьей фигуре, завёрнутой до подмышек в простыню, потом, взяв с подоконника пачку сигарет, закурил и снова бросил взгляд на девушку, - Курить будешь? - Давай, - шагнув к нему, она протянула руку. - Тебя как зовут? – затягиваясь, он смотрел на неё чуть исподлобья: невысокого роста, круглолицая, довольно миловидная… волосы выкрашены в чёрный цвет. Типичная тинейджерка. Прикинул возраст – не больше восемнадцати-двадцати. - Лена… - взяв сигарету в рот, девушка удивлённо подняла на него глаза, - Ты же вчера ещё спрашивал… - Где я и где вчера… - усмехнувшись, Женька снова обернулся к окну и, затянувшись в очередной раз, выпустил струйку дыма на улицу. - А у тебя кофе есть? – девушка бросила взгляд на чайник, стоявший почему-то в раковине. - Где-то был, - Журавлёв нехотя потянулся к навесному шкафу и, открыв, достал оттуда банку с кофе, - Вон чайник, вон вода… вон плита, включай, если хочешь. - Ага, - девчонка охотно открыла кран, - А то голова тяжёлая. - Тяжёлая… - снова усмехнулся Женька, подумав про свою голову, - Ты откуда взялась вообще? - Как?.. – Лена застыла, удивлённо округлив голубые глаза, - С тобой приехала… Ты же сам позвал… - Я?! – Журавлёв недоверчиво покрутил головой. - Ну, да… Не, сначала мы все хотели поехать к Маре, у неё родаки в отъезде, но потом ты сказал, что не хочешь им мешать, и мы поехали к тебе… - Так, стоп, - затушив сигарету в пепельнице, Женька оседлал стул, - давай по порядку. Мара – это кто? - Маринка, подруга моя, - пожала плечами девушка. - А мешать им – это кому? - Ну, им… Маринке и Саше. - Какому Саше? – как будто начиная что-то припоминать, решил уточнить Женька. - Ну, этому… Говорову… Вы же вчера вместе были… Он сначала хотел со мной… Но ты сказал, что со мной будешь ты, потому что я – Лена, а это твоё любимое имя. - Подожди… Это что, выходит, Саня с Маринкой уехал? - Н-ну да… - Понятно… - Женька встал и, выключив кипящий чайник, кивнул на стол, - Короче, вот кипяток, вот кофе, вот чашка. Сахар в сахарнице… А я в ванную. - Мне идти с тобой? – девчонка подняла на него глаза и мило улыбнулась. - Зачем? – скорее машинально спросил Журавлёв. - Ну, как… Ты что, не понимаешь?.. – она даже смутилась от его вопроса. - Тебе сколько лет? – нахмурившись, парень внимательно окинул её взглядом. - Восемнадцать, - Лена как-то охотно кивнула, как будто ожидала этого вопроса, - я же вчера сразу сказала, когда мы договаривались. - О чём договаривались? – несмотря на частичное прояснение, память полностью так и не вернулась к Журавлёву. - Ну, как… - она снова пожала обнажёнными плечами, - О том самом… Чтобы попасть в вашу студию… - Чего?! – ему показалось, что он ослышался, и, прищурившись, Женька теперь в упор смотрел на девушку. - Ну, мы же понимаем, что просто так в ваше шоу не попасть… В то, о котором вчера говорили на презентации. Туда же будут набирать участников? Кастинг, и всё такое… Ну, вот… - Так вы… то есть, ты решила таким способом попасть в шоу? – до Женьки, наконец-то дошло, о чём говорит Лена, - Через меня?! - Н-ну да… - она смотрела на него растерянно, широко раскрытыми глазами, - Мы же вчера обо всём договорились. - Мы – с вами?.. Серьёзно, что ли?.. - Ну, да… - И, что, я что-то пообещал?.. - Ну, да. Ты сказал, что можешь всё устроить… - В общем, так, - Женька потёр ладонями лицо, - Насколько я понимаю, у нас с тобой ничего не было? Не было… Поэтому, собирайся и езжай домой. Извини, проводить не смогу. - Ну, ты же обещал… - девушка казалась расстроенной. - Никогда не слушай пьяных мужиков. И вообще, не связывайся с пьяными мужиками, а особенно с музыкантами. - А как же мне теперь?.. Мне очень нужно попасть в ваше шоу… Я танцами занималась… - Ну, во-первых, шоу не моё. Это Дима всё устраивает. Во-вторых, если хочешь участвовать – приходи на кастинг. Если подойдёшь – тебя и так возьмут… - Слушай… - девчонка закусила губу, - А через Диму… никак?.. - В смысле? – сначала не понял Женька, но потом усмехнулся, - Через Диму это вообще глухой номер. Он ни с кем не спит, кроме жены. Так что, пей кофе. А я – в ванную… - А можно с тобой?.. – сделав шаг к нему, Лена взглянула чуть исподлобья и, улыбнувшись краешком губ, провела ладонью по его груди. - Ну, если только без последствий и обязательств, - приглушив голос, он взял её за плечи и притянул к себе, - И учти… Ты сама это предложила… *** Предновогодние чёсы уже начались, Наташе с Димой предстояли рабочие вечера и даже ночи, поэтому разместить гостей было решено в их новой квартире – оставляя детей на бабушку и дедушку, молодые Морозовы всё равно ночевали у Диминых родителей. Глядя на Анну Сергеевну, Наташа каждый раз испытывала чувство благодарности и вины одновременно. Она даже представить себе не могла, насколько безотказной будет её свекровь, у которой, помимо домашних хлопот и хлопот с внуками была очень ответственная работа. Несмотря на огромную нагрузку в лицее, где Анна исполняла обязанности завуча, приходя домой, она тут же превращалась в заботливую и любящую бабушку. К счастью, Валерик рос спокойным и послушным малышом, и хлопот почти не доставлял, чего нельзя было сказать о маленькой Ане. Едва дождавшись, когда жена и дочь приедут домой из роддома, Дима буквально не спускал девочку с рук в те недолгие часы, когда он бывал теперь дома, занятый своим новым творческим центром. Несмотря на то, что общение его с маленькой дочкой происходило лишь по вечерам, было неизвестно, чьи руки она чувствует чаще – матери или отца. - Дима, ты её уже избаловал, - говорила Наташа, когда Анечке исполнилось всего три недели, - она совсем не хочет лежать одна, требует, чтобы её постоянно держали на руках. Как бы в подтверждение этих слов, девочка начинала громко плакать, материнское сердце сжималось, и, достав её из кроватки, Наташа шла с ней на кухню или в их домашнюю студию. - Давай её мне, - Дима на ходу забирал у неё дочь и, присев к синтезатору, одной рукой наигрывал ей свои мелодии. К счастью, спала Анечка спокойно, и в эти часы Наташа могла заниматься домашними делами и своим творчеством. Рождение второго ребёнка придало ей сил, и, несмотря на то, что её день был загружен с утра до вечера, в первое время ей казалось, что она совершенно не устаёт. Но, когда она снова вышла на сцену, то уже через пару месяцев почувствовала, что отдых всё-таки необходим. Открытие нового творческого центра сулило им с Димой дополнительные заботы и обязанности, к тому же, на предстоящую весну уже были расписаны гастроли, поэтому мысли о няне для детей всё чаще и чаще приходили Наташе в голову. Помимо прочего, ей очень хотелось освободить от нагрузки Анну Сергеевну, перед которой она считала себя в неоплатном долгу. Наташка часто вспоминала, как она боялась сказать ей о своей второй беременности, в душе понимая, что помогать им с детьми придётся не кому-нибудь, а всё той же Анне Сергеевне… Выручил случай – неожиданно потеряв сознание, она очнулась на диване в гостиной, куда её положил Дима, и первые слова, которые она услышала, ещё не успев открыть глаз, принадлежали свекрови: «Дима… - видимо, догадавшись обо всём, та обращалась к сыну, - Никаких абортов. Ты меня понял?» - «Какие аборты, ма?.. – ответил Дима. – У нас должна быть девочка…» Услышав этот диалог, Наташа с облегчением открыла глаза… Она не случайно вспомнила сейчас всё это. Начиная с завтрашнего вечера и ей, и Димке предстояли ежедневные выступления на предновогодних корпоративах и концертах в ночных клубах. Кроме того, буквально сразу после Нового года они планировали начать подготовку её новой сольной шоу-программы, сценарий которой был уже готов, все песни написаны, и оставалось лишь набрать труппу, пошить костюмы и начать репетиции. Заявки на кастинг поступали уже сейчас, и Дима по ночам уже начинал прослушивать в записи голоса потенциальных конкурсантов. Кастинги по вокалу и танцам предполагались платные, но плата была умеренной, и, судя по всему, желающих принять участие было немало – в качестве бонуса для тех, кто не пройдёт отбор, предполагалось заключительное выступление на сцене «Творческой деревни», на которое могли бы прийти все желающие. Многие подавали заявки только ради этого выступления, заранее зная, что оно будет освещено в местных СМИ. Наташа уже в который раз подумала, что Диме сейчас как никогда нужна её помощь… Планы были грандиозные, но обязанности молодой мамы очень ограничивали её время и возможности. «Нужна няня…» - глядя на спящую Анечку, Наташа никак не могла представить себе, кому бы она смогла доверить этот крохотный родной комочек… Анна Сергеевна не справится с такой нагрузкой, да и совесть нужно иметь… Конечно, они с Димой посвящают своё время не отдыху и не развлечениям, это их работа, которая принесла им обоим достаточную популярность… Но, всё-таки… Это Димке легко, это его родители… А как быть ей, Наташе? Она ведь понимает, что бабушка и дедушка, хоть и безгранично любят своих внуков, но они совсем уже не молодые… Александру Ивановичу скоро пятьдесят, Анне Сергеевне – сорок восемь… И им тоже нужен отдых… «Была бы жива мама…» Поужинав в тесной компании с родственниками, Морозов уехал выступать в ночной клуб, но Наташа осталась в этот вечер дома. Её очередное выступление должно было состояться только завтра, и она, проводив мужа, вернулась на кухню. Гости уже совсем освоились. Алиса днём посетила своё учебное заведение и теперь рассказывала о предстоящих экзаменах. Вскоре вся компания поднялась из-за стола и направилась в гостиную, к телевизору, только Наташа осталась: решив помочь Анне Сергеевне, она принялась убирать со стола. - Ну, как тебе наши гости? – задержавшись, спросила вполголоса Анна, глядя, как Наташа складывает в мойку грязные тарелки. - Гости замечательные! – искренне улыбнулась та, - А Пётр и Александр Иванович очень похожи. - Да, знаешь, в первые годы, когда были живы Сашины родители, мы часто ездили туда, и я очень удивлялась этому сходству. Хотя, ничего удивительного нет, ведь их отцы были близнецами. - Серьёзно? – Наташа изумлённо посмотрела на свекровь. - Да, правда. Где-то у нас есть их фотографии, я потом тебе покажу. Они были похожи, как две капли воды. И Саша, и Пётр похожи на своих отцов… - А ведь мы с Димой никогда не рассказывали друг другу о наших семьях… - Наташа покачала головой, - Только о родителях, и всё… А, ведь, это неправильно. - Это беда всех молодых людей, - улыбнулась Анна Сергеевна, - И мы были такими же. Сейчас бы многое спросил, да не у кого. - Вот когда-нибудь выберем время, и вы мне покажете фотографии и расскажете о Диминих предках, хорошо? Ему всё равно некогда, а я когда-нибудь расскажу Валере с Аней. - Хорошо, - Анна благодарно кивнула невестке, - обязательно расскажу всё, что знаю сама. Только у меня к тебе просьба… Ты при Алисе ничего не говори о том, что знаешь, что Петя ей неродной отец… - Да я и не собиралась, - Наташа пожала плечами. - Она, конечно, знает… Но Пётр просил… В их семье на эту тему – табу, тем более, что Алиса очень похожа на свою мать, такая же рыжая. Да и он сам любит её как родную, и разницы между ней и своим сыном не делает. - Конечно, - заверила Наташа, - вы не беспокойтесь. Я ничего не скажу. - Она носит его фамилию и отчество, и для неё он всегда будет родным отцом, хотя, конечно, все в их посёлке знают, кто её настоящий отец. - А кто он?.. – Наташа уже мыла посуду и, спрашивая, повернула голову к Анне, - С ним что-то случилось? - Да… Но случилось позже. Дело в том, что мать Алисы не стала с ним жить и развелась уже через год после свадьбы. - Почему? - Он сильно пил. Распускал руки… Да и вообще был очень грубым человеком… - Анна как-то странно задумалась, - Вся их семья была такая. И мать, и отец… Особенно мать. Она обладала изощрённым характером, любила манипулировать людьми. И все трое сыновей пошли в неё… - Вы так хорошо знаете их историю, - про себя Наташа подумала, что Анна рассказывает о чужих, по сути, для неё людях так, как будто она очень хорошо их знает… даже лучше, чем семью собственного мужа. - Да, собственно, я ничего не знаю, - свекровь, как бы очнувшись от воспоминаний, развела руками, - я же говорю, там маленький посёлок, и все про всех всё знают. А Саша с Леонидом были друзьями… - С Леонидом?! – намыленная тарелка выскользнула из рук и со стуком упала на металлическое дно мойки. - Ну, да… - Анна вдруг поняла, что проговорилась о том, о чём совершенно не хотела говорить невестке, но отступать было поздно, и она придала лицу отвлечённое выражение, - С Леонидом. Они одноклассники, всегда дружили, и сюда приехали вместе. Правда, Саша после службы остался в армии, мы ещё несколько лет поездили по гарнизонам, но, когда вернулись, их дружба возобновилась. - Вы имеете в виду Лапина? – как можно равнодушнее спросила Наташа. - Да, Лёню… - ещё равнодушнее постаралась ответить Анна. - Так что, отец Алисы… - Наташа не успела продолжить, как свекровь её перебила. - Нет, настоящий отец Алисы не Леонид, а его родной брат Михаил, - Анна Сергеевна казалась расстроенной тем, что пришлось рассказать всю правду, - После развода он совсем спился и, в конце концов, повесился. Поэтому о нём никто не хочет вспоминать, ни бывшая жена, ни брат… - Понятно… - До Наташи, наконец, дошло, кого напоминает ей рыжеволосая зеленоглазая гостья… Нет, она не была похожа на Леонида Лапина… Но глаза!.. Даже другого цвета, они смотрели так же, как глаза его дочери… Кристина!.. Вот о ком она совсем забыла, когда мучительно вспоминала, кого ей так напоминает Алиса. Пронзительный… насмешливый… дерзкий и высокомерный – таким был взгляд Кристины. Точно так же смотрела и Алиса… «Они двоюродные сёстры», - подумала Наташа, вытирая руки вафельным цветастым полотенцем. Успокоив Анну Сергеевну, что она никогда ничего не скажет в присутствии Алисы и её отца, она вышла вслед за той в гостиную. - Мама, Анечка плоснулась! – чинно выйдя из спальни, объявил Валерик. Невольно улыбнувшись, Наташа поспешила к маленькой дочке. Девочка, действительно, проснулась и, сморщив круглое личико, уже собиралась заплакать, но, почувствовав материнские руки, передумала и широко заулыбалась. - Девочка моя хорошая, - ворковала Наташа, снимая ползунки и подгузник, - самая любимая… самая красивая… - Мама, на плисыпку! – Валерик двумя ручонками протянул ей банку с детской присыпкой. - Ах ты, мой помощник! – рассмеялась Наташа, - Ну, что бы я без тебя делала?! - К тебе можно? – дверь отворилась и на пороге спальни возникла Алиса. - Ну, конечно, - Наташа приветливо обернулась от кровати, где переодевала Анечку, - проходи. Я сейчас… - Да просто у них там свои старческие разговоры, - девушка кивнула головой в сторону гостиной, - скучно. - Старческие?! – рассмеялась Наташа, - Ну, ты даёшь… - А какие же? – пожала плечами Алиса, - Конечно, старческие. Про цены на бензин, на квартиры… - Ну, мы с Димкой тоже про цены на бензин разговариваем, - Наташа свернула грязный подгузник и, показав на ребёнка, попросила на ходу, - посмотри за ней, хорошо? А я сейчас… Проводив её взглядом, Алиса присела рядом с девочкой. Почувствовав, что мама ушла, та расплакалась. - Ну, чего ты ревёшь? – девушка попыталась дать ребёнку пустышку, но Анечка обиженно сжала маленькие губки. Не решаясь взять её на руки, Алиса потрясла разноцветной погремушкой. Услышав знакомые звуки, девочка ненадолго замолчала, ловя глазами яркую игрушку. Пользуясь тишиной, Алиса с любопытством вглядывалась в крошечное личико. - Плачет? – Наташа быстро вошла в комнату и, взяв дочку на руки, привычно расстегнула пуговицы на груди. - Так, чуть-чуть поплакала… - Она у нас капризуля, - ласково глядя, как дочка сосёт грудь, улыбнулась Наташа, - Димка её совсем избаловал, с рук не спускает, когда дома. - Она очень похожа на тебя, - Наташе показалось, что в голосе девушки послышались нотки ревности, - только глаза синие. - Да, так и есть… - взяв маленькую ладошку, Наташа поднесла её к губам. Анечка, действительно, была очень похожа на неё… Ещё ожидая рождения дочки, Дима часто говорил, что она будет похожа на Наташу… Так оно и вышло. Как будто сделанные одним оттиском, мать и дочь были копиями друг друга… С той лишь разницей, что глаза у Анечки были не карие, а синие… Такие же, как у Анны Сергеевны и Димы… Такие же, как у Валерика. «Ну, вот… ты нарушила вашу семейную традицию, - пошутил тогда Дима, - блондинки с карими глазами не получилось…» «Потому, что моя любовь к тебе оказалась сильнее семейных традиций», - она смотрела на него своими огромными глазами цвета крепкого чая так, что ему казалось, что он видит в них своё отражение. «Зато ты у меня одна такая… - привычно зарываясь в её длинные белокурые волосы, прошептал Дима, - Таких больше нет…» - Слушай, ты настоящая певица, а дома такая простая… - теперь тон Алисы стал вкрадчивым, - И Дима тоже… Вон, какой популярный, и поклонницы у него, и всё такое… И по телевизору вас показывают… А он дома обыкновенный… - А какой он должен быть? – Наташа тихо рассмеялась от неожиданного вопроса, - Ты думаешь, если популярный артист, то он и дома, как на сцене себя ведёт? Нет, Алис, все артисты – обыкновенные люди, и дома у них те же проблемы, что и у остальных… - Ну, я бы не сказала, - усмехнулась гостья, - у кого-то на новые сапоги денег нет, а кто-то эти деньги лопатой гребёт. - Ну, вот, и ты завела стариковский разговор, - Наташу резанул тон собеседницы, но она решала не придавать этому значения и попыталась перевести всё в шутку, - Если ты имеешь в виду нас с Димой, то скажу тебе по секрету, что на сегодняшний день у нас денег нет вообще… Абсолютно! - А куда же вы их деваете? – искренне удивилась девушка. - Если ты имеешь в виду гонорары, то всё ушло на покупку и ремонт здания, оформление документов, рекламу… Кроме того, Диме пришлось взять кредит, который мы теперь должны отдавать. Вот на него пойдут все наши следующие гонорары… - А зачем тогда было открывать эту вашу деревню? – Алиса недоверчиво покосилась на Наташу, - Если теперь у вас нет денег и не будет… - Ну, почему не будет, - пожала плечами та, - Дима ведь всё продумал. Это очень выгодный проект, просто теперь нужно очень много работать. - Как это? – усевшись напротив на стуле, Алиса тряхнула рыжими волосами и с любопытством уставилась на Наташу. - У Димки много разных задумок и проектов. Основной из них – моя новая сольная программа. Вот над ней и нужно будет работать в первую очередь. Это должно быть настоящее шоу, а для этого опять же, нужны средства. - А зачем? – Алиса непонимающе приподняла брови, - Песни есть, вышла на сцену и пой под фанеру… Делов-то… - Ты что, серьёзно так думаешь? – Наташа чуть не расхохоталась, но, взглянув на уснувшую дочку, только беззвучно улыбнулась, - Алиса, ты даже не представляешь, сколько нужно трудов, чтобы нормально сделать одну-единственную песню. А мы будем делать целую программу, улавливаешь разницу?! - Не совсем… А подробнее можно? - Ну, вот смотри. Ты думаешь, что вышла на сцену, спела, или, ещё лучше – рот открыла под фанеру, и всё? Но саму фанеру ещё нужно записать, а аранжировка и наложение голоса это очень сложный процесс. Потом, даже под фанеру, на сцене нужно правильно двигаться, и не только певцу. Шоу-балет – это ещё одна проблема. Потому, что это, как правило, целый коллектив, даже если в нём всего три человека. А у нас их будет больше… Нужны постановки всех танцев, при чём, чем больше коллектив, тем больше у него проблем – кто-то заболел, у кого-то дома что-то не так… И всё это нужно решать и иметь запасные варианты. Нужен грамотный звукорежиссёр, грамотный осветитель, потому, что освещение – это очень важно… От правильного освещения зависит восприятие зрителем каждого номера… Нужны декорации, костюмы, всё это нужно продумывать, придумывать… И придумывать всё это придётся нам самим, потому, что у нас нет сейчас таких средств, чтобы нанимать дорогостоящих специалистов. То же самое и со сценическим макияжем, причёсками… В общем, это очень кропотливая работа, которую нам предстоит сделать в кратчайшие сроки. Я уже не говорю о рекламе, которую нужно заказывать и оплачивать… - А что, если у вас нет денег, то вы будете искать тех, кто пошьёт вам костюмы бесплатно? - Ну, почему бесплатно? Всё будет оплачено, но не по высоким тарифам… Поэтому наша задача на сегодняшний день, искать таких мастеров, которые не гнут цены, но дело своё знают хорошо… - А, между прочим, я – мастер по пошиву женской одежды, - как бы невзначай обронила Алиса, - и сейчас ещё учусь на курсах модельеров… - Ну, вот видишь, как здорово, - снова улыбнулась Наташа, - значит, один мастер у нас уже есть. - Ты – серьёзно? - Если бы ты жила здесь, почему бы и нет? - А… Если я останусь здесь?.. – закусив нижнюю губу, Алиса пытливо посмотрела на Наташу, - Возьмёте меня к себе? - Вообще-то всё решает Дима, - Наташка уже пожалела, что так неосторожно ляпнула Алисе про работу, уж больно быстрой и напористой оказалась её реакция, - это нужно разговаривать с ним. - Слушай… Поговори, а? - Подожди, Алис… - укладывая Анечку в кроватку, Наташа говорила вполголоса, - Это всё несерьёзный разговор. С Димкой тебе нужно говорить только самой, ведь я не знаю ни твоих профессиональных качеств, ни опыта… К тому же, всё это будет после Нового года, когда он немного освободится. А на сегодняшний день… На сегодняшний день нам больше всего нужна няня… Вот это – проблема номер один, и я не знаю, как её решить… - Ну, ладно, - в голосе Алисы прозвучала скрытая обида, - Спрошу у Димы… - Спроси, конечно, - Наташа приветливо улыбнулась девушке, потом взялась за дверную ручку, - Ты пока посиди, а я пойду Валерку спать уговаривать, а то уж больно ему там нравится со взрослыми сидеть. Дождавшись, пока за Наташей закроется дверь, Алиса встала со стула и, засунув руки в карманы брюк, посмотрела в сторону детской кроватки. - Няня… - недовольно усмехнувшись, она постояла ещё несколько секунд и, резко развернувшись, подошла к зеркалу, - Вот ещё!.. Ты будешь там на сцене задницей крутить, а я твоим детям сопли вытирать?.. Ну, уж нет… Не за этим я сюда, Наташенька ехала… не за этим… Глава 5. Алисе Морозовой было пятнадцать лет, когда она узнала, что Пётр ей не родной отец. Произошло это совершенно случайно, когда девочка, вернувшись из школы раньше обычного, услышала разговор своей матери по телефону. «Я тогда ещё жила с Лапиным…» - эта фраза заставила Алису притаиться у двери. То, что у матери когда-то был другой муж, стало для неё открытием, но когда женщина назвала год, девочку словно окатили холодной водой – это был год её рождения… Она уже была достаточно взрослой для того, чтобы сообразить, что, родившись в марте, она уже никак не могла быть дочерью Петра, оказавшегося вторым мужем матери. Открытие стало настоящим потрясением, и Алиса долго не могла прийти в себя и поверить, что человек, которого она считала своим отцом, ей вовсе не отец. Заметив её состояние, мать попыталась выяснить причину, но в ответ получила лишь истерику… Девочка рыдала и никак не могла успокоиться, и даже вернувшийся с работы Пётр не смог её уговорить и, в конце концов, развёл руками и ушёл в другую комнату. Позже Алиса и сама не могла понять, что задело её больше – тот факт, что у её младшего брата Ваньки есть родной отец, а у неё нет, или новость о том, что её родителем является кто-то из семьи Лапиных. Живя в небольшом рабочем посёлке, она, как и все её сверстники, знала практически всех в лицо. О самих Лапиных она знала немного, но и тех сведений, которыми она располагала, хватало для того, чтобы искренне огорчиться родству… Лапины не пользовались большим уважением – ни старики, которых давно уже не было на этом свете, но о которых ещё помнили земляки, ни их сыновья, одного из которых она знала в лицо. Это был мужчина средних лет, крепко пьющий, не имеющий ни семьи, ни детей, местный забулдыга, живущий случайными заработками. Жил он совершенно один, и, узнав, что первый муж матери тоже носил фамилию Лапин, Алиса пришла в ужас от такого возможного родства. Успокоившись, она всё же рассказала матери о подслушанном разговоре. Сначала та отнекивалась и пыталась внушить дочери, что она ошиблась, но Алиса потребовала рассказать всю правду. Нехотя, мать поведала ей историю её рождения, попутно заверяя в том, что Пётр по-настоящему её любит и искренне считает своей дочерью. Несмотря на то, что всё это было чистой правдой, и отношение отчима к девочке ничем не отличалось от его отношения к родному сыну, в душе Алисы поселилась ревность… Теперь она всё время пыталась сравнивать себя и своего брата. Каждую покупку, каждое ласковое слово, адресованное Ване, теперь она воспринимала болезненно, даже несмотря на то, что сама регулярно получала подарки от родителей. Боясь, что девочка, которую он искренне считал своей дочерью, отвернётся от него, совестливый Пётр старался теперь уделять ей больше внимания, чем сыну, но затаённая непонятно на кого обида прочно поселилась в душе Алисы… Узнав, что её родной отец не забулдыга Лапин, а его родной брат, она не испытала облегчения… История брата оказалась ещё страшнее, и тот факт, что она родная дочь алкоголика-самоубийцы, стал очередным шоком. Несмотря на то, что взрослое поколение жителей посёлка знали о родстве Алисы с Лапиными, об этом за все годы никто не обмолвился с ней ни единым словом. Спросив у матери о третьем брате, девочка уже была готова к тому, что он тоже конченый пьяница, но мать сказала, что тот давно уехал из посёлка, и она ничего о нём не знает. О том, что Леонид – бывший одноклассник и товарищ двоюродного брата Петра, женщина предпочла не распространяться, скорее всего, из уважения к мужу и желания, чтобы дочь, как и прежде, считала Петра единственным, по-настоящему родным отцом. В конце концов, страсти немного улеглись, и внешне Алиса успокоилась. Она окончила школу, потом колледж… Работу в городе искала долго, но так и не нашла – все предлагаемые должности казались ей слишком ничтожными, а зарплаты маленькими. Идея найти богатого жениха тоже не увенчалась успехом – все её сверстники только вступали в жизнь и не могли обеспечить ей достойное, по её меркам, существование, а серьёзные, обеспеченные мужчины интересовались лишь кратким времяпрепровождением, да и олигархов среди них тоже не было… В отчаянии она вернулась из районного городка в свой родной посёлок и была вынуждена пойти работать в магазин обыкновенным продавцом. Как и в первый раз, всё произошло случайно. Нагрубив покупательнице, она в открытое окно услышала, как та жалуется своей знакомой на крыльце магазина. «Вот ведь лапиская порода, - негодовала пожилая женщина, - ничем её не разбавить!» Прислушиваясь к шумному разговору, Алиса затаила дыхание… Разговор двух покупательниц с неё переключился на семью Лапиных. Перебрав всех родственников, женщины добрались до третьего брата, Леонида Лапина, и девушка с огромным интересом для себя узнала, что он – единственный из братьев, «кто не спился, а, уехав, очень разбогател». «Говорят, такими деньжищами ворочает, - с осуждением в голосе, произнесла женщина, - Миллионер!» Вернувшись домой, Алиса под предлогом родственного интереса попыталась расспросить мать, но та отвечала уклончиво и толком ничего не рассказала, кроме того, что Леонид живёт в крупном областном городе. Сделав вид, что она удовлетворена ответом, девушка ушла к себе в комнату. Побродив по интернету, она уже в тот же вечер штудировала новостной портал города, в котором жил её родной дядя. Вводя его имя в поиск, она из хроники последних нескольких лет узнала, что он – владелец нескольких ночных клубов и казино, а так же, что чуть больше четырёх лет назад он открыл продюсерский центр, который потом передал своей дочери Кристине. Упоминание о некоем Дмитрии Морозове заставило её задуматься. Со слов родителей она знала, что у Петра есть двоюродный брат Александр Морозов, у которого, в свою очередь, есть сын Дима… Дима – музыкант певец и композитор, работает в довольно известной рок-группе, но, самое главное, все они живут в том же самом городе, что и Леонид! Решив, что совпадение не случайно, Алиса пробежалась по соцсетям и уже через полчаса изучала профиль своего троюродного брата… Дмитрий Морозов оказался настоящей знаменитостью, все его профили были отмечены «звёздным знаком». Алиса мысленно корила себя, что ещё раньше не наладила с ним связь, ведь они несколько раз виделись в детстве, когда он со своими родителями приезжал в их посёлок… Последний раз это было около пятнадцати лет назад, она была ещё совсем маленькой девочкой, а Дима двенадцатилетним подростком. Она его, конечно, не помнила, и как-то так сложилось, что больше они не встречались. Родители иногда упоминали о Морозовых, но всё их общение ограничивалось поздравлениями на новый год. Теперь же дело принимало иной оборот, и наличие знаменитого брата и богатого дяди не давали девушке покоя… Считая, что судьба посылает ей какой-то неведомый шанс, она теперь дни и ночи напролёт придумывала, как этим шансом можно воспользоваться. Идеи возникали в её голове спонтанно… Их было так много, что она не знала, на какой остановиться… Решив, что всё в её руках, она целенаправленно поступила на курсы модельеров именно в этот областной город, и теперь, под предлогом экзаменов, приехала сюда с твёрдым намерением добиться успеха. Успех, в понимании Алисы, заключался в обеспеченной и не обременённой заботами жизни, которую она себе уже давно мысленно нарисовала. Искренние чувства не играли для неё никакой роли, и цель была одна: деньги. Много денег. Она, молодая, красивая девушка, достаточно пожила в стеснённых условиях, и такая скромная жизнь не для неё. Она достойна большего. И, поэтому, она любой ценой должна достигнуть своей цели. Так думала Алиса. Погостив у Морозовых пару дней, она была удовлетворена тем радушием, с которым её и Петра встречали дальние родственники. Анна Сергеевна, несмотря на свою строгость, оказалась очень радушной и гостеприимной хозяйкой, не говоря уже об Александре Ивановиче. И Дима, их сын, в домашней обстановке был доброжелательным и, несмотря на свою природную аристократичность, простым в обращении. В первые дни Алисе даже не верилось, что вот этот молодой, красивый мужчина, талантливый музыкант, которого знают тысячи поклонников, может вот так, запросто сидеть рядом, что-то рассказывать, подавать соль за столом… И что он – её троюродный брат… Впрочем, это лишь формально. На самом деле никакой он ей не брат. А какие у него глаза… Синие-пресиние… Она впервые видела, чтобы глаза были такого чисто синего цвета… А эта его Наташа… Она тоже довольно известная певица. Алиса изучила весь её репертуар в «ютубе». Она – обыкновенная лохушка. Сама попала сюда из провинции и, если бы не Дима… Впрочем, она для него слишком проста. Имея такого мужа, можно чувствовать себя звездой и жить по-звёздному… А она нарожала сдуру ему детей, а теперь не знает, как продолжить карьеру… Хотела удержать, что ли?.. Дурочка… Если бы самой Алисе так повезло, то всё было бы иначе… *** Ночной клуб переливался разноцветными огнями. Веселье было в самом разгаре, но рыжеволосая девушка явно скучала. Её немолодые спутники прочно «приклеились» к барной стойке: решив, что гостей надо как-то развлекать. Анна Сергеевна мужественно отпустила сегодня «погулять» и супруга, и Петра, оставшись дома одна с детьми – Дима и Наташа тоже были здесь, но в качестве артистов. Глядя на сцену, где сегодня пела Наташа, Алиса думала лишь о том, что её планы на сегодня рухнули. Она почему-то думала, что все «патрули» будут сегодня здесь, но уже по дороге Димка разочаровал её, сказав, что выступать будет лишь Наташа со своей часовой сольной программой. Сам он тоже оказался занят – был за пультом во время её выступления, и Алисе ничего не оставалось, как слушать беседу уже подвыпившего отца и дяди и потягивать слабоалкогольный коктейль. - А кто хозяин этого клуба? – наконец, не выдержав, обратилась она к Александру Ивановичу. - Ой, Алиска, не знаю, - тот виновато развёл руками, - я в таких заведениях не бываю, это вот сегодня ради Петра выбрался. А ты у Димки спроси, когда они закончат. Алиса едва дождалась окончания Наташиного блока, но поговорить с Димкой оказалось весьма проблематично: выйдя в зал, они с Наташкой сразу оказались в окружении поклонников и поклонниц и еле успевали отвечать на слова благодарности. Наконец, добравшись до родственников, Дима радостно выдохнул. - Ну, что, как тебе Наташино выступление? – обхватив сзади руками жену, он весело посмотрел на Алису. - Очень понравилось, - постаравшись придать тону как можно больше искренности, та стрельнула своими зелёными глазами. - Послезавтра сольник «Ночного патруля», если хочешь, я тебя с собой возьму. - Хочу! – она ответила ещё до того, как Дима успел договорить. - Ну, всё, договорились! – он радостно развёл руками, потом снова обнял Наташку. - А как называется этот клуб? – теперь голос Алисы звучал равнодушно. - «Золотой лев», - вместо Димы ответила Наташа. - Ой, какое интересное название… А в городе много ночных клубов? - Как грязи, - усмехнулся Дима, - учитывая, что город почти миллионник, на каждые пять тысяч жителей по ночному клубу. - Так много? Ничего себе… - Ну, это я так, примерно прикинул, - рассмеялся Дима, - но, в любом случае, много. Наш народ любит весело отдыхать. - А вы как, с владельцем клуба договариваетесь о выступлении? – теперь интерес был уже не поддельным. - С артдиректором. Но, вообще, это он с нами договаривается. - А владелец?.. Он что, не знает, кто у него будет выступать? - За всех не скажу, - пожал плечами Дима, - Но, например, владелица этого клуба – женщина, я с ней давно знаком, поэтому она точно знает, когда выступаем мы… Да и клубы – они разные. В некоторых собираются любители просто гитарной музыки, в некоторых любители попсы или джаза. Есть клуб байкеров, так там только металл… - А твоя музыка как называется? - Мелодический рок… Ты же слышала на презентации. - Ну, да… - Алиса подумала, что на презентации её больше интересовали сами музыканты, нежели их музыка. - А вот Наташка… - хитро улыбаясь, Дима сверху заглянул в лицо жены, - Наташка у нас поёт попсу! - Которую ей пишет Димка, - тут же съехидничала Наташа. - А ты что, все-все песни сам пишешь? – Алиса удивлённо приподняла брови. - Конечно, - кивнул Дима, - и для «патруля», и для Наташи, и на заказ… - Ничего себе, - девушка покачала головой, - я и не знала, что у меня такой талантливый братик… и поёт, и играет, и сам музыку пишет. Слушай… - как будто вспомнив о чём-то, она снова подняла на него глаза, - А вы только в этом клубе выступаете ил ещё в других? - Мы выступаем везде, куда нас зовут. - Классно… - задумчиво произнесла Алиса. Постояв ещё немного у барной стойки, молодёжь собралась домой – Наташе нужно было кормить Анечку. - Если хочешь, оставайся с «дедами», - Дима шутливо кивнул Алисе в сторону Петра и Александра, - А я потом за вами приеду. - Нет, не хочу, - девушка капризно выпятила губки, - они там о своём болтают, а мне неинтересно. - А почему ты не танцуешь? – Наташа удивлённо посмотрела на неё, - Так и простояла с ними целый час. - Да я не очень люблю, - поморщилась Алиса. - Серьёзно?! Ой, а я как люблю… - Наташа мечтательно подняла глаза к потолку, - Если бы не Аня, я бы Димку уговорила остаться и потанцевать. - Да уж, - со смехом подтвердил Дима, - танцевать у нас Наташка любит. Если бы не живое пение, она бы одна весь шоу-балет бы заменила. - О, Димыч, здорово! – высокий длинноволосый парень в заклёпках протянул Морозову руку, - Ты по какому поводу сегодня здесь? Или «патрули» лабают? - Привет, Михей, - ответил Дима на рукопожатие, - нет, я сегодня за звукорежа, Наташка выступала. Послезавтра наш сольник. - Понял, - кивнул парень, - а мы завтра у Лапы в «Кристалле» лабаем. - Ну, удачи, - кивнул Дима. - Лапа, какое странное имя, - проводив взглядом Михея, Алиса удивлённо качнула головой.. - Это не имя, это фамилия, вернее, производное от фамилии, - нехотя ответил ей Дима, - ну, что, тогда едем домой? - Производное? А как тогда полная фамилия? – девушка изобразила живой интерес. - Лапин, - Дима как-то странно улыбнулся краешком губ и повторил, - Леонид Борисович Лапин. *** …Выпытать у Наташи все их семейные тайны за несколько вечеров не удалось. Видимо, почувствовав в тоне гостьи какие-то подозрительные нотки, она на большинство откровенных вопросов отвечала довольно уклончиво или вовсе отделывалась шутками. Последний экзамен был назначен на двадцать девятое декабря, времени до отъезда оставалось совсем немного, и Алиса решила сменить тактику, попытавшись вызвать на откровенность Анну Сергеевну. - Тётя Аня… - почти дрожащим, робким голосом окликнула девушка Анну Сергеевну ранним субботним утром, выйдя в кухню, где та готовила завтрак, - Я хочу кое-что у вас спросить… - Конечно, спрашивай, - Анна приветливо улыбнулась. - Только вы ничего папе не говорите, пожалуйста… - на мгновение Морозовой показалось, что в зелёных глазах блеснули слёзы. - Ну, хорошо… Что-то случилось? - Нет… Я просто хотела узнать… Я знаю, кто мой настоящий отец. Но я не хочу спрашивать у папы, чтобы его не обидеть… - А что ты хотела спросить? – Анна присела за стол и участливо посмотрела на девушку. - Я хотела спросить о брате своего родного отца. Я случайно узнала, что он живёт в этом городе… Его фамилия Лапин, а зовут… Зовут, кажется, Леонид Борисович… - Алиса решила не раскрывать все карты и сделала вид, что не знает о том, что Лапин богат, и что Дима работал в его продюсерском центре. - Да… - помня о просьбе Петра, Анна слегка растерялась, не зная, что ответить девушке, - Леонид, действительно, живёт здесь… Но мы о нём сейчас совершенно ничего не знаем. - Да я ведь просто хотела узнать, - как бы оправдывалась Алиса, - всё-таки он брат отца… Вдруг он болеет или нуждается в помощи… - она притворно вздохнула и потупила глаза. - Не беспокойся, - Анна как-то сочувственно пригладила рыжие волосы племянницы, - он не болен и не нуждается… Поверь мне. - Правда?! – Алисе едва удалось скрыть разочарование, - Ну, и хорошо… Не добившись больше ничего от Анны, Алиса до самого вечера раздумывала над её ответом. Судя по тону, которым Морозова произнесла последнюю фразу, Леонид, действительно, ни в чём не нуждался, более того, Алиса поняла, что он и в самом деле очень богат. «Ну, хоть что-то подтверждается», - подумала она. Вечером Наташа с Димой должны были отправиться на очередные выступления – Наташа на корпоративный вечер, а Дима в Дом Творчества, на сольный концерт «Ночного патруля». Под предлогом того, что «Наташу она уже видела», Алиса собралась ехать вместе с Димой. Наташа уехала рано – её выступление было назначено на девятнадцать часов. Усевшись в начале девятого вечера вместе с Димкой в салон его «Ауди», Алиса довольно улыбнулась. Возможность «засветиться» вместе со своим знаменитым братом, без его жены, подняла ей настроение. Решив, что о Лапине она спросит на обратном пути, девушка всю дорогу кокетливо болтала, предвкушая встречу с остальными известными музыкантами. Пройдя вместе с Димой длинным коридором Дома Творчества, они оказались в раздевалке, в компании с другими музыкантами и артистами. - О, Димон, здорово! – Говоров, почему-то без настроения, протянул руку. - Привет, - Дима с удивлением разглядывал физиономию друга в чёрных очках, - ты чего в очках, решил имидж сменить? - Угу, - угрюмо кивнул Сашка. - У него теперь свой имиджмейкер, - сзади заржал Мазур, - зовут Ирка. - Да пошёл ты, - вяло огрызнулся Говоров. - Подожди… - догадавшись о причине, Дима неожиданно приподнял Сашкины очки, - А ну-ка… Ё-ё-ё-моё… - Димыч, не трогай, - прищурив фиолетовое веко, тот недовольно поморщился, - всё нормалёк. - Да вижу, что нормалёк, - Морозов усмехнулся, - о причинах не спрашиваю, видимо, что-то сугубо лирическое… да, Саня? - Да чё вы пристали?! – Сашка ещё раз поправил очки, - всё норм. - Правда, что случилось-то? - Да это они с Жекой кастинг проводили, - расчехляя свою «Ямаху», гоготнул Витька, - среди молодёжи. - Да ладно, всем-то не рассказывай… - Журавлёв стремительно вошёл в помещение. - А я не всем… Я только нашим… - ехидничал Мазур. - Что за кастинг? – Дима с любопытством посмотрел на Говорова. - Потом расскажу, - хмуро ответил тот, потом обернулся к Витьке, - слушай, Мазурик, Юлькин репортаж уже выходил? - Ясный пень, - тот удивлённо обернулся, - Сразу, на следующий день по «Культурному городу» и по новостным каналам… ты что, не видел? - Не видел, - Сашка снова поправил очки, - Я чего спрашиваю… Те мальчики, что снимали Димона с Наташкой, ну, те, что «Всё про всех», так до сих пор свой материал нигде не показали. Мне пацан знакомый об этом сказал, он нарочно ждал, как они всё преподнесут. - Ну, и чё? – Витька пожал плечами, - Не показали, и не показали. Вони меньше. - Нехороший признак, - Говоров покачал головой, - эти не должны были смолчать… - Да успокойся, Саня, - поправив свои длинные волосы, Дима обернулся от зеркала, - скорее всего, они не репортаж готовят, а что-то более грандиозное. Разгромный короткометражный фильм, например. Так что будьте морально готовы… - Всегда готовы! – Мазур шутливо отдал пионерский салют. Раздевшись, Алиса скромно присела в углу раздевалки. Вопреки её ожиданиям, на неё снова никто не обращал внимания, все парни были заняты либо своими инструментами, либо разговорами. - Тебя в зале усадить, или ты за кулисами будешь стоять? – перед самым началом Дима, наконец-то, вспомнил о сестре. - За кулисами, - кивнула Алиса. - Не устанешь? Два часа стоять придётся. - Не устану… Уже к концу первого часа Алиса пожалела, что не пошла в зал, но одну без билета её бы туда сейчас не пустили, и девушка была вынуждена смотреть весь концерт, стоя на ногах. Появившаяся незадолго до конца выступления Наташка окончательно испортила ей настроение. - Успела, - радостно шепнула она Алисе и, приобняв её одной рукой, другой помахала из-за кулис «патрулям». Увидев её, Говоров сделал жест барабанными палочками, а Журавлёв, который стоял у клавиш совсем неподалёку, обаятельно улыбнулся. - Позвонила домой, Анна Сергеевна сказала, что Аньку уже смесью покормила, я и решила за Димкой заехать, - воспользовавшись кратким перерывом между композициями, быстро проговорила Наташа, одновременно разглядывая Димкину спину в свете прожекторов и клубах дыма. Как будто почувствовав, он тоже обернулся и, увидев её, махнул рукой. - Я вас всех люблю, черти! – негромко выкрикнула Наташа и беззвучно рассмеялась, рисуя в воздухе двумя указательными пальцами сердце. Спев последнюю песню, Дима неожиданно подошёл к Вадиму и что-то шепнул. Согласно кивнув, тот тронул струны… Услышав первые гитарные аккорды и переглянувшись, остальные приготовились… «Не задавала вопросов, Слёзы – дуло к виску. Я заплетал твои косы Волосок к волоску. А теперь на пределе Бьётся бешено пульс. В одинокой постели Я проснуться боюсь…» Закусив губу, Наташа счастливо зажмурилась… - Ну, Димка… - А что? – Алиса непонимающе посмотрела на неё. - Это он для меня песню поёт… вне программы… - Наташка незаметно смахнула со щеки слезинку. «Буду грешным пред тобой, Меня прости, Захочу уйти к другой – Не отпусти. Снова косы по плечам Рас-пу-сти-и-и-и… Но не дай ты их другому Заплести…» …Она еле дождалась, пока отвизжится и откричится зал, отпустив, наконец, своих любимых «патрулей»… - Спасибо… - повиснув на шее у мужа, Наташа шепнула ему на ухо, - Я тебя люблю… - И я тебя люблю… - сжимая её в объятиях, Дима зарылся лицом в её распущенные волосы. - Давайте, вы дома интимными делами будете заниматься, - Мазур, как всегда, состроил «страшные» глаза, - а на работе ведите себя культурно! - Мазурик, иди нафик… - Наташка всё ещё счастливо улыбалась в Димкиных объятиях. «Остаётся всего три дня… - глядя на них, лихорадочно думала Алиса, - Всего три дня… Нужно срочно что-то придумать… Срочно…» *** - Что с тобой, Алисонька? – заметив, что племянница как-то странно шмыгает носом, Анна Сергеевна положила руку ей на плечо. - Ничего… - состроив скорбное лицо, девушка как бы невзначай провела ладонью по щеке. - Ну, ты же плачешь! Что случилось? – Анна повернула её к себе и заглянула в глаза, - Я же вижу! Рассказывай! - Мне так не хочется от вас уезжать… - Так ты приезжай к нам, когда захочешь… - Я сегодня звонила домой… Магазин, где я работала, скоро закроют… У меня больше не будет работы… - Алиса окончательно расплакалась, уткнувшись Анне Сергеевне в плечо. - Ну, подожди… может, ещё не закроют… - Закро-ют… А в городе мне жить не-где… - ревела Алиса пуще прежнего. - Так оставайся у нас… - Анна погладила её по голове, как маленького ребёнка, - Работа у нас есть… Может, Дима тебя в свой центр кем-нибудь возьмёт… - А где я жить буду? – рука ещё раз скользнула по уже совершенно сухому лицу. - Поживёшь пока с нами, а там видно будет… Глава 6. - Вот это подарочек под Новый год… А я всё думал – ну, когда же… - сидя в аппаратной, Дима уже в третий раз пересматривал небольшой сюжет об открытии своей «Творческой деревни», снятый местным телеканалом «Всё про всех». От интервью, которое он и Наташа давали Сергею Кронскому, не осталось и следа, зато текст от автора пестрил всевозможными разоблачениями, догадками и сомнительными фактами, касающимися как самого Морозова, так и его музыкальных проектов, сделанными, видимо, в результате нескольких бессонных ночей скандального корреспондента. Захлёбываясь, тот буквально орал «за кадром», сопровождая видео с презентации собственными версиями обоснованности творческой идеи. Судя по его словам, новый творческий центр, который открыл музыкант Дмитрий Морозов, не что иное, как очередной проигрышный проект, основанный лишь на собственных амбициях, жажде денег и славы и не подкреплённый ни материальной, ни творческой базой. В доказательство своей позиции Кронский цитировал Димин ответ о том, что «волков бояться – в лес не ходить». «Видимо, других аргументов у Морозова не было, поэтому единственное, что пришло ему в голову, эта пословица», - радостно верещал Кронский. Математические расчёты, сделанные им прямо в эфире, не давали Димке никаких шансов рассчитаться со взятым кредитом, а его ограниченное время неминуемо сулило творческий спад. В заключение Кронский, как бы невзначай, упомянул о предстоящих кастингах для нового шоу, которое задумал Морозов. Намёк на известный способ попасть в труппу был очень непрозрачным, и подтверждался словами некоей девушки, пожелавшей остаться неизвестной, которая «сказала по секрету и только этому телеканалу», что уже имела неприличное предложение от одного из участников рок-группы «Ночной патруль», лидером которой и был сам Морозов, в обмен на возможность участия в новой программе. «Впрочем, - сказал в заключение Кронский, - идея не нова, а время покажет». - Вот сука, даже Наташку зацепил, - Говоров, усмехнувшись, уставился на носки своих ботинок, - Может, на него в суд подать? - Да ладно тебе, - закрыв компьютер, Дима повернулся на стуле, - слушай, Саня… Только не ври, ладно? Он что-то там про кастинг трындел… Это не ты, случайно, неприличные предложения делал? - Да какие там… - Сашка машинально потрогал веко, на котором красовалось фиолетовое пятно, - Да мало ли я кому какие предложения делал… - Значит, всё-таки, ты. - Димыч, честно, ни фига не помню. Может, что и брякнул сдуру… - А кому? - Да тут после презентации две малолетки подвернулись, а мы с Жекой уже изрядно бухнули… Ну, и, достигли с ними консенсуса… видимо… - Ну, вы даёте, - Морозов укоризненно покачал головой, - вы же меня подставляете, да ещё с малолетками. - Да это не мы даём… - усмехнулся Сашка, - Ну, как малолетки… Лет по восемнадцать. Подошли сами… - Ну, да, и, судя по всему, не просто так они к вам подошли, раз Кронский в курсе… - Да чё теперь… - Сашка снова дотронулся до века, - назад не сыграешь. - Это чем тебя Ирка огрела? – Дима сочувственно вглядывался в лицо друга. - Ты будешь долго ржать… но… - Сашка тяжело вздохнул, - Сковородкой… - Классика, - едва сдержавшись, чтобы не рассмеяться, Морозов нарочно отвернулся в другую сторону. - Тебе – гы-гы… А мне – фонарь, хорошо, не во весь лоб… Не, она вообще-то по лбу и долбанула, просто синяк на веке получился. - Так ты что, дома не ночевал? Или просто под горячую руку… - Не ночевал… - А где был-то на самом деле? - А… Где был, там уже нет… - Помирились с Иркой? - Не-а… Я у матушки уже вторую неделю живу. - Ничего себе… А чего не сказал? - А зачем? – Говоров пожал плечами, - Сам накосячил, сам разберусь. - А Новый год где встречать собираешься? - Пока не знаю… Ещё двенадцать часов впереди, определюсь. - Если что, приезжай к нам. - Разберёмся… - явно загрустив, Сашка опустил голову. - Ну, разбирайся, - хлопнув его по плечу, Дима подошёл к вешалке, - Давай, до встречи в клубе. - Давай, Димыч, - невесело кивнул на прощание Сашка, - до встречи. *** Последнее выступление «Ночного патруля» в уходящем году проходило в ночном клубе «Золотой лев», там же, где несколько дней назад выступала Наташа. Весь двадцатиминутный перерыв Журавлёв провёл у барной стойки – его подруга Настя работала здесь барменом, и сегодня была её смена. Настя всё ещё сердилась на него, разговор не клеился, и Женька молча потягивал виски. Сделав последний глоток, поставил стакан на стойку и, облокотившись, устремил взгляд на девушку. - Ну, я пошёл. - Иди, - рассчитываясь с клиентом, она даже не посмотрела в сторону Журавлёва. - Ну, пока… - он движением головы откинул назад волнистые волосы. - Ты отсюда сразу поедешь домой? – увидев, что он серьёзно собирается уйти, Настя всё-таки окликнула его. - Нет, к Морозу, - проводив взглядом двух девушек, Женька снова придвинулся к стойке. – Сегодня у него встречаем. - Ну, конечно… - обиженно усмехнулась Настя, - О чём это я… Со мной ведь не остался бы… - Насть, ты на работе, - пожал плечами Журавлёв, - чего я тебе мешаться буду? - Вот именно, мешаться… - она со стуком поставила наполненный стакан перед очередным клиентом. - Давай не будем ругаться перед новым годом? Сегодня встречу у Димы, а завтра я приеду к тебе. - А ты мне нужен?.. - Я думаю, что нужен, - он обаятельно улыбнулся и снова положил на стойку локти. - А я тебе? – встав напротив, девушка тоже облокотилась о столешницу и посмотрела ему прямо в глаза, - Я тебе нужна?.. Женя?.. - Давай, мы всё обсудим завтра? – он ладонью накрыл её кисть, - Мне ещё отделение отработать нужно. - Отработаешь, - Настя резко выдернула свою руку, - Отработаешь и пойдёшь развлекаться, это мне ещё до утра пахать. - Ты так говоришь, будто это я виноват, что ты именно сегодня работаешь. - Да если бы даже не работала, можно подумать, ты бы приехал ко мне… - Ну, если бы успел, то приехал бы, - Женька невозмутимо пожал плечами. - Ну, да, если бы… - она опять усмехнулась, потом посмотрела на него с вызовом, - А с собой бы взял? К Морозу?.. - Ну, почему бы и нет? – он снова пожал плечами, - Взял бы. - Да врёшь ты! – почти выкрикнула она, пользуясь тем, что рядом никого не было, - Не взял бы! Ты только спать ко мне приходишь, этого ведь никто не видит. А вот пойти со мной куда-нибудь – это выше твоего достоинства! Да, Журавлёв? - Настя, мне пора… - Конечно, куда мне… Там же творческая аудитория, супер-пупер… - всё больше распаляясь, девушка с ожесточением принялась протирать стаканы, - А мы рылом не вышли… - В общем, я пошёл, - хлопнув ладонью по стойке, Журавлёв ещё раз улыбнулся, - завтра, надеюсь, успокоишься. А я как раз подъеду, хорошо? – не дожидаясь ответа, он поднял на прощание руку, - Пока. С Новым годом. - Скотина… - отвернувшись, она провела по глазам полотенцем – чёрные пятна от туши прочно впитались в белоснежную ткань, - Угораздило же… Покидая Настю, Женька думал, что она, конечно, во многом права… Познакомившись с ней несколько лет назад в ресторане, в котором они оба работали, он не обошёл вниманием хорошенькую официантку. Его внимание к женскому полу обычно ограничивалось несколькими встречами, после чего неизбежно переключалось на другой предмет… Так получилось и с Настей. Поняв, что серьёзных намерений у Журавлёва нет, девушка очень сильно переживала, и вскоре уволилась из этого заведения. Следующая их встреча произошла через год, в ночном клубе «Золотой лев» - Журавлёв уже работал в «Ночном патруле» и на одном из выступлений узнал в симпатичной барменше свою бывшую мимолётную подружку. В этот раз их отношения затянулись – почти на три года. Женька, видимо, устал без постоянной подруги, а Настины чувства к нему возобновились с новой силой. Она его устраивала во всём – несмотря на упрёки в его адрес, любовь её была абсолютно бескорыстной. Она не ждала от него большего, чем он мог ей дать, не бегала за ним по пятам, не выслеживала и не устраивала публичных «разборок». За все эти годы она ни разу не заявилась к нему домой, но в любое время дня и ночи открывала ему дверь своей квартиры… Единственное, на что она решалась от обиды – это на редкие звонки по телефону, да «выговоры» по утрам. И в том, что он не взял бы её с собой встречать Новый год в компании друзей, она тоже была права… - Привет! – Журавлёв уже подходил к сцене, когда сзади раздался девичий голос. - Привет… - оглянувшись, он с удивлением узнал Лену – девушку, которая ночевала у него на днях. - С Новым годом! – девчонка кокетливо заглядывала ему в глаза. - И тебя, - кивнул Женька, - оттягиваешься? - Тебя захотела увидеть… - Зачем? - Просто… - рассмеявшись, она развела руками, - Захотела вот, и всё! - Увидела? – усмехнулся Журавлёв. - Увидела. - Ну, пока! – он уже повернулся, чтобы уйти, но она вдруг вцепилась в его руку. - Подожди!.. – испуганно вскрикнула девушка, - Ну, куда ты? Я, правда, хотела тебя увидеть! - Слушай… - Женька смотрел на неё, как на маленького ребёнка, который не понимает, что говорят ему взрослые, - Лена, тебе не кажется, что мы с тобой в разных возрастных категориях? - А сколько тебе лет? – она удивлённо подняла на него глаза. - Много. - А я в прошлый раз не заметила… - девчонка игриво смотрела слегка исподлобья, - Да и ты о возрасте не говорил… - Прошлого раза не было, усекла? - Усекла… - она растерянно перевела взгляд куда-то вниз, но тут же снова подняла глаза, - А, хочешь, я с тобой сегодня останусь? - Послушай, - положив руку ей на плечо, он пристально посмотрел на неё, - Сегодня я иду к друзьям. А к друзьям я всегда хожу один. Так что, не получится. - Ну, и что, - Лена пожала плечами, - наши девчонки с парнями из «Хеллоуина» везде таскаются… Мара даже с их Андрисом целую неделю жила… И на гастроли вместе с ними ездила… - Ну, так то «Хеллоуин», - усмехнулся Журавлёв, - а мы – «Ночной патруль», и у нас другие правила. - Ой! – Ленка ехидно усмехнулась и закатила глаза, - Знаю я ваши правила… Сам-то в прошлый раз не отказался… - Так, короче, - шумно вздохнув, Женька подбоченился, - на этой весёлой ноте мы с тобой прощаемся. Договорились? - Не-а… - она кокетливо закусила нижнюю губу, - Не договорились… - Ну, как хочешь. Расстанемся по-английски. Бай! – сделав прощальный жест, Журавлёв развернулся и торопливо поднялся на сцену, где остальные музыканты уже собирались взять в руки свои инструменты. - Я смотрю, вы с Саней пользуетесь популярностью у молодого поколения, - съехидничал Мазур, слегка наклонившись к Женьке, - того тоже сегодня девочка у входа поджидала… - А мы что, виноваты, что вы такие лопухи, - усмехнулся Журавлёв, - кому-то надо и марку держать. - Саня вон подержал, - вполголоса, чтобы не услышал Говоров, произнёс Витька, - теперь дома не живёт. - Ну, что я могу сказать… - Женька шутливо развёл руками, - Не свезло! *** Часы показывали уже половину двенадцатого, а Морозова ещё не было дома. Отыграв сегодняшний вечер в одном из ночных клубов, он, прихватив Говорова и Журавлёва, уже направлялся домой, но, поехав привычным маршрутом, был вынужден повернуть назад: в связи с новогодней ночью, центральные улицы были перекрыты. - Алёнка, привет! – прикинув, что ехать ещё долго, Женька достал телефон, - С Новым годом… - Жека по алфавиту начал поздравления… - бросив взгляд в салонное зеркало, рассмеялся Дима. - Это он дочке звонит, - вполголоса пояснил сидевший на переднем пассажирском сиденье Сашка. - Точно… Я и забыл, что у него Алёнка… - поворачивая на перекрёстке, Дима внимательно оглянулся по сторонам – в связи с наступающим праздником, вероятность встречи с нетрезвыми водителями возрастала в разы. - Твои-то как? - Нормально… Сейчас сам увидишь. - Увижу… - грустно произнёс Говоров и замолчал, глядя вперёд через лобовое стекло. - Ты смотри, если что, я тебя домой отвезу, - Дима понимающе посмотрел на друга, - Я сегодня не пью… - Вообще, что ли, не будешь? И шампусика не хлебнёшь за наступающий? – Говоров недоверчиво покосился, - А чего так? - Мне дядьку ночью на вокзал везти. Билетов не было, только на новогоднюю ночь удалось купить. С нами встретит, и – на поезд… - Понятно… А сеструха твоя? - Сеструха… - припарковавшись, наконец, возле дома, Дима выключил двигатель, - Сеструха тут остаётся. - Ничего у тебя сеструха, - хмыкнул Сашка, - сколько ей? - Двадцать лет. А ты по какому поводу интересуешься? - Да так… - Говоров многозначительно улыбнулся, - Люблю рыжих… Они темпераментные. - У тебя жена вон, какая темпераментная, - Морозов ехидно прищурился, глядя на Сашкино веко, - ну, если только с целью имидж подправить… *** Часы показывали половину третьего, когда, встретив Новый год вместе с детьми и их друзьями, Анна и Александр отправились к себе, прихватив с собой спящих внуков. Наташа и Алиса тоже вышли вслед за ними – попрощаться с Петром, который прямо из-за стола должен был отправиться на вокзал, чтобы уехать в свой родной посёлок. Одевшись в квартире брата, он прихватил свои вещи и, попрощавшись с дочерью и родственниками, вместе с Димой шагнул через порог. - Димыч, я с вами, - Сашка, радостный, как никогда, выскочил из дверей Димкиной квартиры, где он оставался вместе с Журавлёвым, - на обратном пути домой меня подбросишь? - Ирке звонил? – Дима от удивления приостановился, - Помирились? - Сама позвонила, - Говоров не мог спрятать счастливую улыбку, - иди, говорит, домой, сволочь… - Ну, вот, всё нормально! – Морозов хлопнул его по плечу, - Может, заберём её и – к нам? - А Каринку куда? – развёл Сашка руками, - Тёща-то уже уехала… Да и поговорить надо. Не, мы, если что, завтра заедем. Или вы – к нам… - Ладно, разберёмся! Проводив Диму с Петром, Наташа заглянула в их спальню в родительской квартире. - Мама, я плоснулся, - сидя на кроватке, Валерик щурился на свет из коридора. - Ну, вот, здрасьте, - Наташа шагнула к малышу, - ты же спал! - Ну, вот, плоснулся, - пожал плечами Валерка, - а где мой подалок? - Дед Мороз ещё не приходил. Нужно подождать до утра… Поэтому ложись спать. - А где папа? – Валерик явно искал причины отвертеться от сна. - Папа поехал деда Петю провожать. А ты спи, - уложив ребёнка на подушку, Наташа укрыла его одеялом. - Нет. Я буду папу ждать. Расцеловав сына и погладив его по голове, Наташа обернулась к другой кроватке – заворочавшаяся Анечка тоже подала голос. - Алис, ты, если хочешь, иди к нам, - выглянув из спальни, Наташа обратилась к Алисе, которая ждала её, присев на диване в гостиной, - все вдруг проснулись, придётся Аню кормить и Валерку укладывать… - А ты долго будешь? – спросила Алиса. - Не знаю, как получится, - развела руками Наташа, - наверное, не раньше, чем Дима вернётся. А ты иди, там Женька с Сашкой, споют тебе что-нибудь… - Ну, ладно… - девушка охотно вскочила с дивана и направилась в прихожую. Войдя в квартиру Морозовых-младших, она с удивлением и каким-то удовлетворением обнаружила, что Журавлёв там совершенно один – проводив мужа, Наташа не видела, как Сашка уехал вместе с ним. - А где Саша? – присев напротив, девушка стрельнула зелёными глазами. - Домой уехал, - Женька отложил гитару, на которой что-то наигрывал, сидя за столом, - а ты что, одна вернулась? Где Наташка? - Она детей укладывает. Сказала, не скоро придёт… - Алиса тоже присела за накрытый стол. Из всех «патрулей» ей больше всего понравились именно Морозов и Журавлёв… Но Дима был женат и откровенно влюблён в свою жену… Ожидая приезда гостей, Алиса весь вечер осторожно выпытывала у Наташки всё, что можно, о парнях, и единственным, кто соответствовал её запросам, оказался именно Женька… По словам Наташи, он не был женат, у него была своя квартира, очень дорогая машина и неплохие гонорары. Кроме того, в свободное время он иногда заменял знакомых музыкантов в ресторанах, поэтому Алиса сделала вывод, что он довольно обеспечен. К тому же, внешность Журавлёва не могла оставить равнодушным ни одно женское сердце. - Выпьешь? – Женька взял со стола бутылку с текилой, - Или чего-нибудь другого налить? - Нет, мне текилу… - довольно улыбаясь, Алиса согласно кивнула. - За Новый год? – подняв свой стакан, Журавлёв с нескрываемым интересом посмотрел на девушку. Порывшись в Наташином гардеробе, который та предоставила в её распоряжение, Алиса выбрала довольно откровенное платье – зелёная, переливающаяся ткань плотно облегала девичью фигурку, оставляя открытыми плечи и обширную часть груди, довольно пышной для остального хрупкого тела. - За Новый год, - выпив, она закусила долькой лимона. - Ещё? – бросив на неё быстрый взгляд, Женька плеснул себе ещё текилы. - Ещё, - подставляя стакан, Алиса игриво улыбнулась, - Сейчас как напьёмся… - Тебе не стоит, - выпив, он тоже потянулся за лимоном. - А ты давно в «патруле» играешь? – девушка положила локти на стол и посмотрела с каким-то странным интересом. - Три года, - откинувшись на спинку дивана, он разбросал по ней руки. - Может, потанцуем? А то как-то скучно… - услышав по телевизору медленную мелодию, Алиса снова распрямилась, глядя Журавлёву прямо в глаза. Текила лишь чуть-чуть ударила ей в голову, но, решив притвориться более пьяной, она слегка улыбнулась уголком губ и движением головы растрепала свои рыжие густые волосы, которые тут же рассыпались по нежным оголённым плечам. - Ну, давай… потанцуем… - зелёные глаза смотрели на него так откровенно, что он не смог отказать. Танцуя с Алисой, Женька не мог не отметить, что девушка обладала каким-то странным притяжением… То ли это был запах духов… то ли аромат её волос… то ли её собственные скрытые желания передавались ему посредством каких-то там флюидов… Но, так или иначе, уже через полминуты он огромным усилием воли подавлял в себе желание впиться в её губы… а руки… скользя по гладкой ткани платья, они упрямо перемещались с пояса – всё ниже и ниже… Он так и не понял, кто из них первым проявил инициативу… В считанные секунды их губы встретились в по-настоящему страстном поцелуе… Окончательно дав волю рукам, одной он крепко прижимал её к себе, а другой стягивал с груди верхнюю часть платья. - А сыграй мне что-нибудь, - неожиданно оттолкнув его от себя, Алиса кивнула на гитару, которую Женька поставил сбоку на полу, - пожалуйста… - Вообще-то я уже наигрался, - тяжело дыша, он не выпускал её из объятий. - Ну, тогда покажи мне несколько аккордов?.. – призывно глядя ему в глаза, она слегка подтолкнула его к дивану, - Я давно хотела научиться… Научишь?.. - По-моему, тебя и учить-то нечему… - промурчал Женька, припав губами к её шее, - Лучше ты меня поучи… Только дверь закрой?.. - А я уже закрыла, - опускаясь вместе с ним на диван, Алиса рукой нащупала ремень на его брюках и потянула его из пряжки. - Ого!.. – Журавлёв не ожидал такой прыти от молоденькой девушки, и только в последний момент тень сомнения проскочила в его затуманенном алкоголем мозгу. «Она же Димкина сестра…» - только и успел подумать он, но было уже поздно… *** Расслабившись, Женька не заметил, как задремал – двухчасовой концерт, бессонная ночь и довольно изрядная доза алкоголя, подкреплённые неожиданным выбросом сексуальной энергии, сделали своё дело. В первый момент он даже не расслышал сигнал дверного звонка. - Одевайся, - торопливо выскользнув из его объятий, Алиса лихорадочно приводила в порядок свой наряд – одёргивая платье, она нечаянно зацепила ногтём чулок на бедре и теперь пыталась аккуратно его подтянуть, чтобы образовавшаяся стрелка не «пошла» вниз. Наконец, поправив всю одежду, она быстрым шагом проследовала в прихожую. - Господи, я уже не знаю, что думать, - Наташа испуганно смотрела на девушку, - вы не открываете, мои ключи дома, другие у Димы… Алиса… - приглядевшись к той, она тревожно взяла её за руку, - Что-то случилось? Ты как-то странно выглядишь… - Всё нормально, - закрыв за ней дверь, Алиса стремительно скрылась в ванной, - я сейчас! Войдя в зал, Наташа с удивлением обнаружила там Журавлёва, поправляющего ремень. Волосы его были слегка растрёпаны, и она, догадавшись, в чём дело, медленно приблизилась к нему. - Наташ… - деланно-виновато улыбаясь, тот выставил вперёд ладони, - Только не убивай, ладно?.. - Женя… - взгляд не предвещал ничего хорошего, и, немного помолчав, она схватила диванную подушку и со всей силы огрела его по голове. - Наташка… - шутливо закрываясь от неё, Женька плюхнулся в самый угол дивана, - Ну, ладно тебе… - Женя, мне-то ладно, - Наташа говорила вполголоса, - А что я Анне Сергеевне скажу?.. - Так не говори, - он развёл руками, - кстати, ты на что намекаешь? - На то! – она ещё раз запустила в него подушкой, - Ей двадцать лет, и она на моей ответственности! - О-о… Наташка… - пытаясь усадить её рядом с собой, Журавлёв усмехнулся, - Это тебя, в твои двадцать три года, можно на чью-нибудь ответственность… А этой девочке она уже не нужна. Можешь мне поверить… - Давай без подробностей, - Наташа в шутку показала ему кулак, - а если Дима узнает? Жень?.. ты вообще понимаешь что-нибудь?! - Понимаю, - обаятельно улыбаясь, Женька, не оставляя попыток обнять её за плечи, - Наташка, если ты меня ревнуешь, то я застрелюсь от счастья… - Бабник! – подушка в очередной раз опустилась ему на голову, - Убить тебя мало!.. Кстати, - оглянувшись, она как будто о чём-то вспомнила, - А где Сашка? - А ты только сейчас догадалась, что мы были вдвоём? – лукаво глядя на неё, Женька потянулся за бутылкой, - Сашка с Димой ещё уехал. Его Ирка простила и домой позвала… - Одни бабники кругом, - Наташа укоризненно покачала головой, потом, прислушавшись к звуку стукнувшей входной двери, многозначительно посмотрела на Женьку, - значит, так. Я ничего не знаю. И не вздумай проговориться Димке, понял? - Понял… - согласно кивнул Журавлёв, опрокидывая очередную порцию текилы. - И лимон съешь, - Наташа всучила ему в руку маленькое блюдце с нарезанным лимоном, - а то рожа слишком довольная… *** - Только что Костя звонил из Германии, - усевшись, наконец, за стол, Дима посмотрел на Наташу, потом на Журавлёва, - велел всех поздравить, и сказал, что, возможно, в июне сможет устроить нам тур по десяти городам. Концерт из двух отделений – в первом Наташка со своей программой, во втором – «Ночной патруль». - Ништяк, - Женька показал большой палец, - кстати, как раз в июне в его городе будет проходить рок-фестиваль. Как насчёт совместить? - Только за, - Дима развёл руками. - А детей куда будем пристраивать? – Наташа обернулась к мужу, - Валера-то хоть в садик ходит, а Аню не на кого оставлять. - Кстати, - Женька говорил и закусывал одновременно, - у меня знакомая певица есть, так она прямо с ребёнком ездила на гастроли. Брала с собой няню, и ехала. - Думаешь, так можно? – Наташа с сомнением покачала головой. - Так все поступают, - вместо Журавлёва ответил Дима, - я сам хотел тебе об этом сказать. Многие, кто занимаются гастрольной деятельностью, берут с собой детей и няню. - Тогда будем искать няню, - задумчиво ответила Наташа, - Только где? Нужно, чтобы надёжная была. А я, как назло, никого не знаю из этой сферы. Алинка моя замуж вышла… Папа болеет, Светлана Петровна работает… А больше никто на ум не идёт. - А вот Алиса, - Женька кивнул в сторону девушки, - Чем тебе не няня? - На Алису у нас другие планы, - Дима шутливо подмигнул сестре, - да, Алис? - Это какие же? – с интересом спросил Журавлёв. - Всё тебе расскажи… Ты вообще не вздумай заглядываться на мою сестру, а то уволю… - Ты что, Дима… - Женька приложил руку к груди, бросив недвусмысленный взгляд на Алису, - И в мыслях не было! Да и старый я для неё… - То-то же… - рассмеялся Морозов, - Ну, что, может всё же выпьем за Новый год? И за новое счастье? - Выпьем… - взяв фужер с шампанским, Алиса, наконец-то, подала голос, - За новое счастье… Глава 7. «Малинина Милена Владимировна… - выйдя из дверей паспортно-визовой службы, Милена ещё раз раскрыла только что полученный новенький паспорт, - Вот так… В тридцать лет – развод и девичья фамилия…» Не совсем весело улыбнувшись своим мыслям, женщина раскрыла сумочку и аккуратно положила туда документ. Первый рабочий день после новогодних каникул начался с перемен… Состоявшийся месяц назад развод с мужем Милена пережила на удивление спокойно, хотя инициатором расторжения брака был именно он – Николай. Николай Залесский… С ним она познакомилась около восьми лет назад, в поезде. Молодой мужчина оказался единственным попутчиком в купе, в котором Милена ехала домой из Москвы. Познакомившись, они весело проболтали несколько часов подряд, пока поезд не подошёл к перрону его родного города. «Я позвоню!..» - крикнул он ей, стоя на платформе, когда состав уже тронулся. Улыбнувшись на прощание, Милена махнула ему рукой из открытой двери вагона. Приехав домой, она тут же окунулась в повседневные дела: работа, уход за больной матерью… Она совершенно забыла о своём случайном попутчике, поэтому, когда он позвонил через неделю, едва его вспомнила. «Я к тебе приеду», - этого она совершенно не ожидала, поэтому не сразу нашлась, что ответить… «Приезжай…» - немного подумав, Милена усмехнулась в трубку. Ну, какой дурак поедет за пятьсот километров после шестичасового знакомства? Шутит мальчик… Каково же было её изумление, когда буквально через день он уже звонил в двери её квартиры… Руку и сердце он предложил почти сразу. Не зная, что сказать, Милена попросила подождать с ответом. Полюбить за такой короткий срок она его, конечно, не успела… Сам же Николай клялся и божился, что с тех пор, как он её увидел, ещё ни ночи не спал спокойно. Проведя у неё целый день, он отправился в гостиницу. Обескураженная неожиданным визитом, девушка не знала, что и думать… Парень был симпатичным, напористым, с хорошим чувством юмора. По его словам, работал в серьёзной фирме, имел жильё – двухкомнатную квартиру. Он показался ей надёжным… «Я буду ждать твоего решения, но у меня всего три дня…» Уже на следующее утро она мучительно ловила себя на мысли, что готова согласиться. Да, вот так – ни с того, ни с сего согласиться. А чего ей ещё ждать? После расставания с Журавлёвым она долго не могла прийти в себя. Его измена, расцененная ею как предательство, оказалась таким ударом, что даже сейчас, полтора года спустя, она не могла спокойно думать о нём… Женька… Вычеркнув его из своей жизни, она и подумать не могла, что даже после расставания он не оставит шанса ни одному мужчине в её жизни… Он так и жил в её сердце всё это время, несмотря на все её усилия забыть его… О скандале в доме Журавлёвых Милена узнала от Ритки – невесты его старшего брата Геннадия. Она долго не могла поверить услышанному, ведь Женька не мог… Решив спросить его напрямую, она мысленно себя уговаривала, что всё это неправда, и что вот сейчас он рассеет все её сомнения… Но, лишь взглянув ему в глаза, поняла – не врала Ритка… Полтора года прошло с тех пор, а облегчения всё не наступало. После того он приходил к ней несколько раз, звонил, но она не открывала дверь и бросала телефонную трубку. А после… после шла реветь в ванную, чтобы не услышала мать. Вопреки положительным прогнозам врачей, Татьяне Николаевне вскоре вновь стало хуже, и Милена, как могла, скрывала от неё своё состояние. Она не прощала его и ревела… ревела и с каждым разом всё больше и больше ощущала свою потерю… В отчаянии, где-то в глубине души, она стала ловить себя на мысли, что начинает его прощать… Она и боялась его простить, и желала этого одновременно... Ругая и даже ненавидя себя за эту слабость, она только и думала о нём… Ребёнок «на стороне»? Ну, и пусть… Это всё не по любви. Ритка сказала, что Женька твёрдо заявил родителям, что не женится ни на ком, кроме неё, Милены. Генка передаёт ей все их семейные разговоры… Да, он изменил, но любит-то он её… И она его любит. И, когда он ещё раз придёт просить прощения, то… …Дни шли, а он больше не приходил. Напрасно она прислушивалась к шагам на лестничной клетке и срывала телефонную трубку… Через месяц та же Ритка поведала ей, что отец той девчонки поднял все свои связи в милиции, и что Женьке реально угрожает срок за совращение несовершеннолетней. Доказательств, кроме показаний «потерпевшей» не было, но, когда ребёнок родится, то генетическая экспертиза будет самым веским доказательством… …Он долго сопротивлялся. Но, когда Кирилл привёл свою дочь в дом к Журавлёвым – уже на восьмом месяце беременности, не выдержала даже мать… Она была на стороне сына всё это время, понимая в душе, что расплата за ошибку будет слишком высокая – женитьба без любви не приведёт ни к чему хорошему. Но, увидев беременную девушку, вдруг резко изменила свою позицию. Они добились своего… Свадьба состоялась. Милена вспоминала, как она, узнав дату и место, прибежала в городской парк… Она не знала, зачем она это делает. Но ноги сами несли её туда… туда, где за чугунной оградой остановился свадебный кортеж… Она стояла, вжавшись в прутья, не в силах отвести взгляда от Женьки… Ей тогда показалось, что вот именно сейчас она прощается с ним навсегда. Но проститься навсегда не получилось. Они не виделись с тех пор, но не было дня, чтобы она не вспоминала о нём… Она так больше никого и не полюбила за всё это время. «А, может, это судьба?» - думала она на следующее утро после визита Николая. «Хороший парень, - мать, как будто догадавшись, только подтвердила её решение, - если согласишься, я умру спокойно». Дав согласие выйти замуж, Милена поставила Николаю условие – она не сможет уехать от больной матери. Первые полгода они так и жили – в разных городах, встречаясь раз в две недели. Работая без выходных, Николай брал сразу несколько отгулов и уезжал к жене. Но через полгода мать Милены скончалась, и она уехала к мужу насовсем. Ей даже казалось, что она полюбила Николая – редкие встречи и его мужское внимание потихоньку топили лёд в её сердце. Она не стала продавать квартиру, хотя он и настаивал на этом, а пустила туда жильцов. Переехав на новое место жительства, устроилась на работу в частный детский сад – воспитателем, где и отработала все семь лет. Она частенько думала, что правильно сделала, выйдя замуж и уехав из родного города. Новая жизнь отвлекала, и она всё реже и реже вспоминала Журавлёва. С Николаем они практически не ссорились, и единственное, что омрачало их брак – отсутствие детей. Врачи утверждали, что и она, и супруг абсолютно здоровы, и потомство не должно заставить себя ждать. Но годы шли, а они так и оставались вдвоём. Гром грянул, как всегда – среди ясного неба. «Слушай, я тут твоего на днях видела с какой-то кралей… - Ольга, подруга и коллега по работе, даже не скрывала своей тревоги, - в супермаркете продукты покупали… Я ещё подумала, что ошиблась… Потом пригляделась – точно, твой Колька…» Милена тогда даже не поняла, чего было больше в её чувствах – оскорбления, обиды или недоумения. Она сразу вспомнила и его участившиеся в последнее время и задержки на работе, и командировки по выходным, и пониженное внимание к ней, как к женщине… Уверенная в его чувствах, она не придавала всему этому значения, списывая всё на его должность, загруженность и усталость. Его она тоже решила спросить напрямую. Отнекиваться Николай не стал. «Да, Миля… Я люблю другую женщину…» Оказывается, это у него уже давно, и он буквально на днях собирался обо всём ей рассказать. Да, он любил её… Да, она замечательная жена и хозяйка… но он хочет детей. А она не может ему родить ребёнка… Конечно, он понимает, что она не виновата… Но жизнь мужчины без детей – бессмысленна… «И что… Т а м тебе обещали родить ребёнка?» - поразившись невозмутимости, с которой он объявлял ей о разрыве, усмехнулась тогда Милена. «Т а м не просто обещали, - уловив её горькую иронию, Николай всё же постарался сохранить спокойный тон, - через полгода у меня уже будет сын или дочь». Переваривая этот разговор, Милена вдруг с удивлением обнаружила, что, кроме потрясения и обиды, естественных при таких обстоятельствах, она не испытывает главного – она не испытывает искреннего горя… Такого, какое она испытала тогда, почти десять лет назад, узнав об измене Журавлёва. «Судьба, что ли, у меня такая… - усмехалась она про себя, - И Женьку потеряла из-за чужого ребёнка… И Николая… А сама так никого и не родила…» Развод в начале декабря прошёл спокойно. К тому времени, на которое было назначено заседание, Милена смогла принять удар судьбы и где-то даже смириться с ним… «Впервые за мою практику люди разводятся так спокойно и без имущественных претензий», - работник ЗАГСа, женщина средних лет, одобрительно покачала головой. На крыльце Милена вновь столкнулась с теперь уже бывшим мужем – выйдя раньше, он поджидал её на улице. «Прости, но квартиру делить, сама понимаешь… У тебя ведь есть жильё в твоём городе, так что ты не должна на меня обижаться». «Что ты, Коля, - она улыбнулась ему краешком губ, - И в мыслях не было. Завтра я соберу вещи и уйду. Потерпи до завтра». «Подожди… - он задержал её за руку, - Ты меня не поняла… Это касается только квартиры, всё остальное напополам… Всё-таки мы прожили семь с половиной лет». «Успокойся, - всё так же слегка улыбаясь, она подняла на него свои печальные карие глаза, - мне ничего не нужно. Я заберу только свои вещи». «Тебе не нужно торопиться», - имея в виду тот факт, что сам он уже месяц живёт у своей новой женщины, сказал Николай. «Я уйду завтра», - повторила Милена. «Ты очень красивая…» - она так и не поняла, к чему он тогда произнёс эту фразу. «В утешение, что ли…» - подумала она, но ничего не ответила и торопливо сошла с крыльца. *** Придя после обеда на работу, она ещё раз вытащила новый паспорт. - Привет! – Ольга заглянула в группу, - заведующая просила тебя зайти. - Зачем? – оторвав взгляд от развёрнутого документа, Милена удивлённо посмотрела на подругу. - Не знаю, - та пожала плечами, - злая какая-то… Ой, ты что, паспорт новый уже получила? - Да, только что, - улыбнулась Милена, - смотри! - Малинина… - Ольга задумчиво покачала головой, - И не лень тебе было фамилию менять?.. - Не лень. Мне моя девичья больше нравится. - Через полгода снова замуж выйдешь, опять менять придётся, - махнула рукой подруга, - лишние заморочки. - Всё, с замужествами покончено, - Милена ещё раз взглянула на своё фото и спрятала паспорт в сумочку. - Ой-ой-ой!.. – шутливо заойкала Ольга, - Так тебе и дадут в девках сидеть… Знаю двоих, которые только и ждали, чтобы ты с Залесским развелась. - Мало ли, чего они ждали, - рассмеялась Милена, - у меня другие планы. - Ну-ну, - Ольга недоверчиво хмыкнула, - посмотрим! - Посмотрим! – взявшись за ручку двери, Милена снова обернулась, - Ладно, пойду, схожу к заведующей, пока тихий час. Ступая по мягкой ковровой дорожке, устилавшей недлинный коридор, она прикидывала, что послужило причиной вызова. Заведующая частным детским садом, в котором работала Милена, была женщиной доброго склада, очень деликатной и тактичной, как с родителями, так и с персоналом, «на ковёр» вызывала лишь в самых крайних случаях, стараясь тушить всевозможные конфликты и другие нежелательные ситуации ещё до их возгорания. Нареканий у Милены никогда не было, она отлично справлялась со своей работой и очень любила детей, которые отвечали ей взаимностью. Так было все семь лет. Ровно до тех пор, пока к ней в группу не привели пятилетнего мальчика. Несмотря на то, что ребёнок был вполне взрослым и неглупым, он не умел делать элементарных вещей, а, точнее, не был к ним приучен. «Пожалуйста, объясните Роме, что он уже большой и должен кушать сам», - терпеливо объясняла Милена молодой, кичливой маме, одновременно супруге довольно высокопоставленного чиновника. Но, вместо понимания, мама Ромы устроила истерику, когда на следующий день её отпрыск нарочно облил супом сидевшую рядом девочку. «Я предупреждала, что моего сына нужно пока кормить с ложки, за что мы такие деньги платим?! Ребёнок остался голодным!» - верещала мать мальчика. «Какой вы воспитатель, если не смогли уследить за ребёнком?!» - с другой стороны возмущалась мама девочки, разглядывая вечером испачканное платьице дочери, а так же лёгкое покраснение у неё на коленках, возникшее при попадании на них горячего супа. Разругавшись и между собой, обе дамочки, тем не менее, дружно накатали на Милену Владимировну «коллективную жалобу», которую должен был рассмотреть Совет родителей. Она не ошиблась – её вызвали именно по этому поводу. - Милена Владимировна, - заведующая произнесла эти слова как можно мягче, - у меня для вас не очень хорошая новость… - Догадываюсь, - Милена грустно улыбнулась уголками губ. - Да… - покачала головой заведующая, - За все годы, что вы у нас работаете, это в первый раз, но конфликт разгорелся нешуточный. Родители в основном люди адекватные, но, вы же понимаете, что в любом коллективе есть так называемые «заводилы». В общем, всё можно было бы уладить мирным путём, но мамочки очень сильно повздорили, и теперь требуют полного расследования происшествия. - Господи, да какое расследование? – Милена чуть было не рассмеялась, но вовремя подумала, что смех сейчас будет крайне неуместен, - Ну, опрокинул ребёнок суп, ну, испачкали платье, это же дети, вы и сами понимаете. - Я понимаю, - участливо кивнула заведующая, - но, дело в том, что у Даши лёгкая степень ожога. Очень лёгкая, я бы сказала, что легчайшая… Но тут уже вмешался её папа и требует наказать повара, который не остудил суп до нужной температуры, а заодно и вас, за то, что не проследили за этим, не говоря уже об остальном… Кроме того, мать Ромы настаивает на квалификационном экзамене – вашем… Естественно, вы сами должны его пройти, и за свой счёт. Её муж работает на телевидении, и она грозится разоблачительным репортажем, который, естественно, ударит по имиджу нашего детского сада, а, ведь мы не государственное учреждение. Не говоря о всевозможных проверках, которые не преминут начаться, я даже не знаю, каким будет решение Эммы Васильевны… Она, кстати, уже всё знает. - Я вас поняла, - опустив взгляд, проговорила Милена, - я в курсе, как исчерпываются такие конфликты. Я должна написать заявление по собственному желанию? - Мне очень жаль… - заведующая и вправду смотрела с нескрываемой жалостью, - Но это был бы самый лучший выход из сложившейся ситуации. Вы же понимаете, что наш садик – не простой… Почти все родители имеют высокое положение в обществе, связи и прочее, и с лёгкостью могут испортить жизнь любой из нас, в том числе и мне. Они не просто доверяют нам своих детей. Они ещё и держат на постоянном контроле нашу с вами работу, и не всегда сами ведут себя адекватно, но… Вы же понимаете, что такие деньги, как здесь, просто так не платят. - Да, я понимаю… Хорошо. Я сегодня же напишу заявление. Это как-то может помочь мирно разрулить ситуацию? - Естественно. Фраза «Виновный уже наказан» действует безотказно. С поваром всё сложнее – её уволить, естественно, придётся, и уволить за несоответствие. Кто-то должен быть принесён в жертву… Но вас я очень уважаю и ценю, как работника, поэтому вы можете уволиться по собственному желанию, и я обещаю, что в трудовой книжке никаких порочащих записей не будет. - Спасибо и на этом, - усмехнулась Милена, - я могу идти? - Да, конечно, - кивнула заведующая, - и вот ещё что… Я бы хотела, чтобы этот разговор остался только между нами. Вы должны понимать, что здесь очень жёсткие условия работы и высокие требования, которые я должна исполнять. - Я понимаю, - она не оставляла ироничного тона, - не беспокойтесь, вашей репутации ничто не будет угрожать. Я уйду очень тихо… Все формальности, связанные с увольнением, заняли немного времени. «Быстро у нас такие дела делаются», - подумала Милена, укладывая в сумочке рядом с паспортом трудовую книжку. Идти домой одной не хотелось, и, решив подождать Ольгу, она почти полтора часа просидела в расположенном неподалёку кафе. После развода Николай почти настоял, чтобы она пока не выезжала из его квартиры, тем более, что выезжать было некуда. Решив, что за вырученные от продажи своей квартиры в родном городе деньги она сможет купить себе жильё здесь, Милена осталась дома и в тот же день дала объявление через интернет. Звонки от потенциальных покупателей стали поступать почти сразу, но вырваться, чтобы съездить на родину, не было никакой возможности, а в выходные и праздничные дни делать там было нечего – все нотариальные конторы не работали. Она уже договорилась о том, чтобы взять неделю за свой счёт… Но внезапное неприятное происшествие нарушило все планы… - А, знаешь, наверное, всё к лучшему, - дождавшись Ольгу, Милена вместе с ней неспешно прогуливалась по вечернему заснеженному городу, - Мужа я потеряла… Работу потеряла… Больше меня здесь ничего не держит. - Ты что, решила уехать?! – Оля глядела на подругу как-то испуганно, - Не выдумывай! - Да, решила… Город наш огромный, работу найду… А квартира у меня есть. Тем более, что мне её было жалко продавать. Там жили мои родители. - Ну, не знаю, - Ольга недоверчиво покачала головой, - А здесь-то чем хуже? Работа тоже есть, подумаешь, устроишься в обыкновенный садик… Правда, там зарплата совсем маленькая… Но ничего, как-нибудь… - Не хочу я как-нибудь, - улыбнулась Милена, - всё происходит именно так, как надо. Понимаешь? Всё в этом мире происходит не просто так. Значит, судьба мне вернуться… - А я как же? – Ольга обиженно прищурилась, - Бросаешь? Подруга называется… - Да что тебя бросать, - Милена взяла подружку под руку, - ты же не одинокая. У тебя и Серёжка есть… И Мишка с Лерой… Это я – сирота казанская, ни мужа, ни детей… - Нашлась сирота… - усмехнулась Ольга, - Да как только узнают, что ты одна, сразу женихи налетят. Такая красивая, что ты, Милька… если бы я была такая, как ты… - Да ладно тебе, заладила… Обыкновенная я. - Ну, да… - в голосе послышались нотки ревности, - Обыкновенная… У меня даже Серёга в первое время на тебя заглядывался. - Серьёзно?! – расхохоталась Милена, - А я даже не замечала! - Зато я замечала… - А не боишься сейчас говорить, а? – лукаво подмигнув, Милена толкнула подругу локтем в бок, - Вдруг уведу? - Ты же всё равно уезжаешь, - пожала та плечами, - надеюсь, до отъезда не успеешь увести… - Да не нужен мне твой Серёжка, - вздохнув, Милена подняла глаза к небу, - мне вообще сейчас никто не нужен. А вот подруги такой у меня точно не будет… - Да… - как-то задумчиво произнесла Ольга, - Так мы с тобой в ночной клуб и не сходили… Всё собирались, собирались… - Так я не завтра уезжаю, - снова рассмеялась Милена, - давай, сходим напоследок куда-нибудь? - А давай! – подруге очень понравилась эта идея – она даже приостановилась, заглядывая Миленке в глаза, - Слушай… А, давай, на концерт какой-нибудь сходим? - Например?.. - Ну, я не знаю… Артисты же постоянно приезжают. Вот, сейчас мимо дворца эстрады будем проходить, посмотрим афишу. Можно в газете посмотреть, кто когда и где выступает… - А что… - Милена закусила нижнюю губу, - А давай! Всё же лучше, чем мы с тобой просидим весь вечер в ресторане или у барной стойки, а потом, в конце концов, напьёмся и наревёмся… - Так… что там у нас… - вглядываясь в огромные афиши на стенах дворца эстрады, освещённые вечерними фонарями, Ольга слегка прищурила глаза, - Скоморохи… это нам не подходит… Театрализованное представление… этого мы на новый год насмотрелись… Во! – радостно протянув руку в направлении большого рекламного щита с изображением пятерых музыкантов, она обернулась к Милене, - рок-группа «Ночной патруль»! Ты любишь рок? - Не знаю, - пожала плечами Милена, - Я просто люблю хорошую музыку, а какая она – рок или поп, или классика, для меня не так уж и важно. - Ну, значит, решили? – Ольга ещё раз окинула взглядом щит, - Смотри… Они из твоего города… Ну, на земляков грех не пойти! - Серьёзно? – подойдя поближе, Милена в полутьме старательно рассматривала увеличенное в десятки раз фото – на тёмном фоне даже в свете фонарей было трудно что-либо различить, кроме букв, написанных яркой светлой краской, - Да, действительно… А я и не знала, что у нас там такая группа есть. - Да мы много ещё чего не знаем, - озорно воскликнула Ольга, - ну, что?! Пойдём на красивых мальчиков? - Пожалуй… Если билеты ещё есть, - как будто в чём-то засомневавшись, Милена ещё раз бросила взгляд на изображение, - А когда это будет? - Ну, вот же, написано, - подруга снова подняла руку, - послезавтра, начало в девятнадцать ноль, ноль. - А что… И пойдём! Я теперь женщина свободная, так что с утра и за билетами сгоняю… - Верное решение, девушка, - взяв её под руку, Ольга уверенно зашагала вперёд, - Отрываться так отрываться! «Ночной патруль… Ночной патруль»… - вечером, ложась спать, Милена то и дело вспоминала название группы. Что-то не давало ей покоя, но вот что – она так и не могла понять… «Ночной патруль…» - силясь вспомнить не совсем чёткое изображение, она вдруг замерла, потом подошла к окну – ночной город пестрил яркими разноцветными огнями. «Да нет… - напрочь отметая осенившую её догадку, подумала Милена, - Нет… показалось…» Глава 8. - Тридцать восемь и девять, – Настя, нахмурившись, положила градусник в пластмассовый футляр. Потом снова обернулась к Журавлёву, – ну, и как ты поедешь, такой больной? - Как-нибудь, - едва справляясь с простудным кашлем, тот приподнялся, потом сел на диване, - петь не смогу, а так, концерт отработаю. - А до концерта? Сколько часов ехать придётся? - Часов восемь, - он взял из её рук таблетки и, проглотив, запил стаканом клюквенного морса. - Восемь… - как бы прикидывая, она слегка задумалась, - Восемь… хоть бы поездом, всё легче. А автобусом тяжело. Может, не поедешь, Жень? - Как ты себе это представляешь? – он снова лёг на диван, - Мы ведь под минусы не работаем, под фанеру не поём. Живой звук… - А Морозов? Он же раньше сам на клавишах играл, что, не сможет сейчас тебя заменить? - Раньше было раньше, - зевая, Женька потянулся, - раньше он на одних клавишах играл, а сейчас у меня целая установка… Дима просто физически не сможет петь и играть одновременно… да что я тебе рассказываю, сама, что ли не знаешь? - А жена у него? Ваша Наташа… – присев рядом с ним, Настя открыла баночку с кремом для рук, - Помнишь, как-то она на клавишах играла вместо тебя? Ну, года полтора назад, когда тебе аппендицит вырезали? - Наташка? – Журавлёв снова зевнул, - Это она старый репертуар работала. Новый она так не знает, это – во-первых. Клавиши были одни, сейчас – четыре синтеза, это – во-вторых. А, в-третьих, у неё грудной ребёнок, она сейчас никуда не ездит, только в городе выступает по местным туснякам. - Ну, Жень… - втерев крем в кисти рук, Настя наклонилась к Журавлёву и положила ему голову на грудь, - Ну, останься… Как-нибудь отработают без тебя… Я так по тебе соскучилась… - Да я тебе уже надоел, наверное, - обняв её, он вздохнул, - за пять-то дней… - Пять дней, - она невесело усмехнулась, - всего-то пять дней… И то, потому что заболел, а то видела бы я тебя… - Да ладно тебе, - улыбнулся Женька, - можно подумать, что ты меня не видишь. Тем более, без меня тебе спокойнее. Орать ни на кого не нужно… Кормить никого не нужно… лечить вон никого не нужно… - Дурачок… - она привстала и, взяв в ладони его лицо, поцеловала в губы, - Какой же ты дурачок… - Не целуй меня, а то сама заболеешь. - Ну, и что… - она снова прикоснулась к его губам, - Заболею, лягу рядом с тобой… И будем вместе лежать… - И помрём с голоду… Подожди… - отстранив её от себя, Журавлёв дотянулся до стола и взял в руки сигналящий телефон, - Привет, Алёнушка! - Ну, вот, как всегда… - Настя встала с дивана и вышла в другую комнату. Несмотря на затаённую ревность, она всегда из деликатности оставляла его одного, когда он разговаривал с дочерью. Девятилетняя Алёнка была очень похожа на отца, и Женька её любил и никогда не забывал. Выбирая ей подарки, он часто брал с собой Настю, как консультанта, и Настя сама уже заочно привязалась к девочке. Несколько раз она видела её, когда Журавлёв встречался с дочерью где-нибудь в кафе – бывшая жена привозила ребёнка, а потом забирала. Сама она как будто избегала бывшего мужа, общаясь с ним только по телефону, если не считать мимолётных встреч. Настя знала историю их женитьбы и жалела Женьку чисто по-женски, в глубине души прощая ему все его недостатки. Иногда она невольно сравнивала себя с его бывшей женой Кирой, с сожалением для себя отмечая, что «не дотягивает» по многим параметрам до её уровня: Кира была моложе, образованнее, обеспеченнее… Ревновать не было смысла: уже несколько лет Кира жила с другим мужчиной, и всё её общение с Журавлёвым сводилось к материальным вопросам. Официальная зарплата у него была небольшая, и Женька из чувства долга помогал дочери сверх положенных алиментов, но Кире всё время казалось, что бывший муж зарабатывает слишком много, и требования её всё время возрастали. Настя старалась обходить в разговорах эту тему, да и сам Женька никогда не жаловался. Выводы Настя делала сама, видя, какие дорогие подарки он покупает для Алёнки, но не считала для себя возможным давать ему советы кроме тех, о которых он просил сам. Все эти годы их отношений её не покидал какой-то дурацкий комплекс несоответствия… Рядом с ним она ощущала себя чуть ли не Золушкой… Ведь он такой талантливый, красивый… сейчас играет в такой популярной группе, имеет кучу поклонниц… а остановился на ней, Насте, простой официантке, которая и в музыке-то не разбирается, и живёт на свою не очень большую зарплату. Он ездит на гастроли; плакаты с портретами всех участников «Ночного патруля» пестрят по всему городу, а она обслуживает в баре посетителей ночного клуба… Он мог бы найти себе подругу повыше рангом, но предпочёл её, Настю… Ей он тоже иногда покупает подарки и помогает материально, хотя она этого совершенно не ждёт… Ей не нужны его подарки. Ей нужен только он. Прислушавшись к наступившей в соседней комнате тишине, Настя решила, что разговор Журавлёва с дочкой окончен, и направилась к дверям. Она уже почти шагнула в проём, когда услышала его приглушённый голос. - Нет, я не у себя… Нет, не буду… - Женька говорил почти шёпотом, и Настя поняла, что он не хочет, чтобы она услышала этот разговор, - Да, всё ещё болею… Слушай, мне некогда, нужно ещё сумку собрать. Не нужно приходить меня провожать… Да и звонить не стоит. Я сказал, не нужно… Алиса, всё, пока… - Её зовут Алиса?.. – выйдя, наконец, из соседней комнаты, Настя насмешливо посмотрела на Журавлёва, - А я думала, что ты с Алёнкой всё разговариваешь… - Настя, давай без дедукции? – он неё не укрылось раздражение, с которым он кинул на стол телефон, - Куда ты мою сумку положила? - Вот она, - выйдя в прихожую, Настя тут же вернулась с дорожной сумкой, с которой Женька обычно ездил на гастроли. - Ну, что случилось? – заметив, как она что-то смахнула со щеки, он всё же подошёл к ней и повернул к себе её лицо, - Ну, чего ты плачешь? - Знаешь… - ещё одна слезинка выкатилась из глаз. – Если у тебя появился кто-то ещё, ты мне лучше сразу скажи. Не мучай… - Да никого у меня не… - новый приступ кашля помешал ему закончить фразу и, отвернувшись, он отошёл к окну. - Женечка… - Настя подошла к нему сзади и, положив руки на плечи, прижалась щекой к вздрагивающей от кашля спине, - Женечка… Плохо мне без тебя… если бы только знал, как мне плохо… - Господи… - наконец, откашлявшись, он повернулся к ней, - Я же с тобой. Насть… - Со мной, - она печально улыбнулась, - вот заболел, и со мной. А не заболел бы, где бы сейчас был? И с кем?.. - Ну, хватит уже… - обняв её, он потёрся щекой о её макушку, - Собираться пора. - Ты меня хоть немножко любишь?.. – отстранившись, Настя заглянула ему в глаза, - Ну, хоть чуть-чуть? - Если бы не любил, то не пришёл бы, наверное… - Исчерпывающий ответ… - Настя… Вот когда ты не задаёшь таких вопросов, у нас с тобой всё хорошо… Правда? – улыбнувшись, Женька взял в ладони её лицо, - Пусть всё будет хорошо. Хорошо?.. - А кто такая Алиса?.. - Ну не заморачивайся ты… Ладно? Ну, хорошо… - Настя хотела вырваться из его объятий, но он задержал её, - Это девчонка, из фанаток. Узнала мой телефон, теперь названивает… - Поздравляю, - с иронией произнесла Настя, - наконец-то у тебя появились фанатки. - Растём… - он засмеялся, - Вообще-то фанатки у нас были всегда, просто я тебе не говорил… - Убью, Журавлёв… - Настя в шутку сжала его шею, - Честное слово, убью… - Как артистам без фанаток и без группис? - Группис? – Настя удивлённо посмотрела на него, - Что такое группис? - Это девочки, которые следом на гастроли ездят. Выездная группа поддержки. - Да?.. – Настя подозрительно прищурилась, - И как они поддерживают? - Морально. - А сексуально? - Можешь быть спокойной, - Женька снова улыбнулся, - Дима не допустит морального разложения. - Так уж и не допустит… - Настя недоверчиво усмехнулась, - И сам, наверное, не святой. - Морозов? Морозов святой… - Журавлёв как-то обречённо кивнул головой, - Уникальная личность. - Тяжело ему с вами… - Это нам с ним тяжело. А ему – нормально… *** Большой пассажирский автобус уже около часа стоял во дворе «Творческой деревни». Погрузив инструменты, Говоров, Зимин и Журавлёв болтали на улице, пока Морозов разговаривал по телефону с администрацией дворца эстрады города, в который группа отправлялась на гастроли. - Ну, чего там? – выйдя из здания, новый звукорежиссёр группы Андрей Порох подошёл к ребятам. - Не знаю, Дима сейчас уточняет, - Зимин кивнул в сторону Морозова. - Как всегда, всё выясняется в последний момент, - Порох засунул руки в карман брюк и демонстративно поёжился, - что-то не климатно стоять, может, в салон пойдём? - Да сейчас… - Говоров, вытянув шею, вглядывался в подъехавшее к стоянке такси, - Ну, наконец-то… - Привет, банда, - Мазур, как всегда, с нежным девичьем румянцем на лице, спешил к товарищам, - вы чего на улице мёрзнете? - Так хотим, - проворчал Сашка, - Ты-то чего опаздываешь? - Да я бы не опоздал. Забыл камеру, что мне Юлька подарила, решил вернуться. Вернулся – двери открыл, камеру взял, хотел уже уходить. Не могу вспомнить, куда ключи положил… Пока нашёл… - Ты чё?.. – Говоров посмотрел на него как на сумасшедшего, - Кто же на дорогу возвращается?! - Да ладно тебе, - заржал Витька, - больно суеверным стал. - Мазурик… - сделав последнюю затяжку, Сашка бросил окурок в урну и поднял на Мазура прищуренный взгляд, - Если, не дай Бог, что на гастролях случится, тебе не жить. Я тебе ещё конфеты не простил… - Давай-давай… - Витька улыбнулся ещё шире, - гноби друзей… Кстати… - он тоже прищурился и скосил взгляд куда-то вбок, - Это к тебе… - Кто? – Сашка обернулся и, увидев двух девчонок, прыгающих от холода неподалёку, слегка усмехнулся, - Это к Жеке. Стоявший до этого молча, Журавлёв нехотя повернул голову в ту же сторону. Заметив это, одна из девушек помахала ему рукой. Едва кивнув ей в ответ, он снова вернулся в изначальное положение, натянул поглубже капюшон на голову и спрятал подбородок в высоком вороте куртки. Настины труды не пропали даром, и он чувствовал себя намного лучше. Утром, едва уговорив её не провожать его на гастроли, Женька торопливо схватил сумку и выскочил из квартиры. Проведя у Насти целых пять дней, он уже к концу вчерашнего вечера чувствовал потребность сбежать, но плохое самочувствие и утренний отъезд вынудили его остаться ещё на одну ночь. Нет, в его отношении к Насте ничего не изменилось за эти дни, просто длительное совместное проживание почему-то всегда начинало его тяготить уже на второй день. Он бы и не пришёл к ней пять дней назад, сославшись на болезнь… Он прекрасно переболел бы и дома. Но повышенное внимание троюродной сестры Морозова, от которого он не мог никак отделаться, стало причиной его побега из собственного дома. После новогодней ночи, когда между ним и Алисой вспыхнула мимолётная страсть, девушка решила, что их любовное приключение к чему-то обязывает Журавлёва. Не дождавшись от него звонка ни на следующий день, ни через неделю, она каким-то образом вытащила его номер из Димкиного мобильника… Женька удивился, услышав её голос в телефоне. С одной стороны, он привык к женскому вниманию. С другой же стороны, Алиса была не просто случайной партнёршей, она была родственницей Морозова… Он и так испытывал чувство неловкости, не свойственное ему в таких делах, и поэтому не очень обрадовался её предложению встретиться снова… «Я не могу, малыш…» - по её тону, каким она ответила на эту его фразу, он понял, что Алиса ожидала совершенно других слов. Да, эта девушка могла дать фору любой опытной женщине, и при других обстоятельствах Журавлёв не отказался бы ещё от пары-другой свиданий… Но объяснения с Морозовым, которые не заставили бы себя ждать, совершенно не входили в его планы. «Знаешь, я сейчас болею…» - он не врал, и даже был рад, что у него есть веская причина отказаться от встречи, но Алиса тут же ухватилась за эти его слова. «Я сейчас к тебе приеду», - он не ожидал от неё такой прыти… «Ты меня не найдёшь», - попытавшись перевести всё в шутку, ответил Женька. «Найду, - по её уверенному тону, он понял, что шутка не удалась, так оно и вышло, - я знаю, где ты живёшь…» «Малыш, я не дома… - он постарался изобразить искреннее огорчение, - Прости…» Через полчаса он уже заводил свой «ровер», чтобы отправиться к Насте… - Дима, что? – Сашка вопросительно уставился на подходившего к ним Морозова. - Да, вроде, всё нормально, - кивнул тот, - пообещали, что аппарат будет соответствовать заявленному в райдере. - А чего тогда воду мутили? – Порох недовольно покрутил головой, - Они что, сами не знают, что у них есть, чего нет? - Да там у них человек, который изначально гастролями занимается, уехал, а без него полный пушной зверёк. - Ну, что, тогда по коням? – Мазур махнул рукой водителю автобуса, чтобы тот открыл двери, - И так на полтора часа задержались. - Мальчики, а можно с вами? – увидев, как музыканты садятся в автобус, Маринка и Ленка торопливо пересекли двор. - В смысле? – обернулся в дверях Дима, - С нами – куда? - На гастроли, - девчонки просяще подняли на него глаза. - Девчонки, к сожалению, нет, - довольно строго посмотрел Морозов. - Ну, пожа-а-а-луйста… - Извините, но… - он развёл руками и вошёл в салон. - А мы всё равно поедем! – нисколько не огорчившись, девчонки весело помахали вслед отъезжающему автобусу. - Чего ты, Димыч, взял бы девчонок… - Сашка удобно устроился в кресле, - Веселее было бы ехать. - Тебе проблем мало? – усмехнулся в ответ Морозов. - Да они и так за нами уже с полгода катаются. - Пусть катаются, если им делать нечего, - Дима пожал плечами, потом, услышав сигнал, достал телефон, - Да, Наташ… Вот, только что выехали… Проблемы решали. Да успеем… Кто звонил? А чего хотят? Понятно… Ну, вышли им свой райдер… - Чего там? – дождавшись окончания разговора, Говоров с любопытством уставился на друга. - Наташке насчёт концерта звонили. - А кто и откуда? - Ты будешь смеяться, но из того же города, куда мы сейчас едем, - усмехнулся Дима, - только на другой площадке. - Слушай, а чего ты ей концертного директора не возьмёшь? Несолидно как-то. - Пока сами справляемся. Нам бы няню Аньке найти… - Так сеструху свою припаши… Пусть помогает. - Алису? Да на неё, вроде, другие планы… Она же модельер. Будет костюмы шить. - Понятно, - кивнул Сашка, - ну, хоть какая-то польза. *** Сидя за компьютером, Алиса нервно кусала губы. Планы, которые она себе настроила, приехав в этот город, не спешили сбываться, так и ограничившись мимолётным успехом. Уже через пару часов после отъезда отца переспав с Журавлёвым, она вдруг решила, что парень полностью в её руках. Но, уехав утром первого января от Морозовых, Женька так ей и не позвонил, не говоря уже о том, чтобы позвать её к себе. Поняв, что он не собирается продолжать с ней отношения, девушка решила сама нанести ему визит. Узнав номер его телефона, она несколько раз звонила ему, но Журавлёв отделывался лишь общими фразами. С их новогодней встречи прошло уже более десяти дней, а они так больше и не виделись. Выпытав окольными путями у Наташи, что у Женьки есть женщина, с которой он, хоть и не живёт, но поддерживает очень близкие отношения, Алиса разозлилась. Она почему-то не предполагала такого варианта, уверенная в том, что, если Журавлёв не женат и живёт один, то совершенно свободен. Придя утром к Наташе почти сразу после Димкиного отъезда, она присела за компьютер. - Общаешься? – приготовив завтрак, Наташа заглянула в гостиную, где и находилась Алиса, - Идём, всё готово. - Нет, не общаюсь… - та изобразила печаль, - Я ищу работу… - То есть? – Наташа удивлённо застыла в дверях, - Тебя же Дима берёт… - Знаешь, Наташ… - Алиса резко обернулась к ней, - Мне уже так неловко, что я осталась… - Почему?! - Ну… я ведь не работаю… - Дима же тебя берёт на работу… Вот приедут завтра, и займёмся делом. Поедешь с ним в студию, на просмотр, там он тебя познакомит с хореографом, который будет ставить все танцы. По костюмам работать нужно будет с ним. - Мне так неловко… - голос у Алисы дрогнул, - Хочется как-то помочь и Анне Сергеевне, и вам с Димой… Но я не знаю, как. - Да успокойся ты, - рассмеялась Наташа, - придёт время, и поможешь. - Мне ведь и самой хочется что-то заработать, - жалобно продолжала девушка, - одеться, обуться получше… Я дома думала, что хорошо одеваюсь, а приехала сюда, и в ужас пришла… - Почему? – удивлённо улыбнулась Наташа. - Потому, что по сравнению с вами я просто оборванка… - Не говори глупости… Ты совсем не оборванка. Знаешь… - как будто не решаясь что-то произнести, Наташа ненадолго замолчала, - Мне неудобно тебе предлагать, но… Если хочешь, посмотри у меня вот в этом шкафу, может, тебе что-то понравится из одежды? Там и обуви всякой полно… Возьми себе, что захочешь. - Ой… А можно?.. – Алиса как будто только и ждала этих слов. - Ну, конечно. Я же сама тебе предлагаю… Идём, позавтракаешь, и за наряды… - Наташа кивнула ей на дверь и, прислушавшись к детскому голоску. донёсшемуся из спальни, добавила, - Тем более, Аня проснулась, так что, можно будет пошуметь. - Ничего себе… - открыв огромный шкаф, Алиса окинула взглядом находившуюся там одежду, - Сколько у тебя тут всего… - Тут и концертные платья, и просто одежда на выход, - взяв на руки дочку, Наташа подошла поближе, - Ты выбирай себе, что хочешь. - А Димка не будет тебя ругать? - Дима?! Ну, что ты… Нет, конечно. Кстати, некоторые платья покупал именно он. - Платья?! – Алиса удивлённо обернулась, - Сам?! - Да, представь себе, - рассмеялась Наташа, - он вообще любит делать подарки… - Да, я заметила, что он не жадный… - выбрав одно из платьев, Алиса прикинула его на себя, - А что-нибудь дорогое он тебе дарил? - Да… Вот эти серьги, что на мне. Это подарок за Валеру. - Ничего себе… Это же бриллианты? - Да, только очень маленькие. - А за Аню он тебе что-нибудь подарил? – зелёные глаза смотрели с нескрываемым любопытством. - А за Аню – вот… Наташка вытянула вперёд кисть левой руки, где на среднем пальце сверкнуло кольцо. - Оно тоже с бриллиантом?.. - Да. А ещё он подарил точно такую же подвеску. - Да… Балует тебя мой братец, - задумчиво произнесла Алиса. - Знаешь… Даже если бы он не сделал ни одного подарка, в наших отношениях ничего бы не изменилось. - Ты что, его и вправду любишь? – Наташке показалось странным удивление, с которым Алиса задала этот вопрос. - Конечно, - пожала она плечами, - если бы я его не любила, зачем бы я выходила за него замуж, рожала детей?.. - Ну, не знаю… Затем, что он известный, обеспеченный… - Ой, Алиска… - снова рассмеялась Наташа, - Да разве это главное? Тем более, когда мы стали жить вместе, он ещё не был ни таким известным, ни таким обеспеченным. - Ну, ты же знала, что он будет таким… - Откуда же я могла знать?! – Наташа не уставала удивляться выводам, которые делала Димкина родственница, - К тому же, если ты думаешь, что у жён известных людей сладкая жизнь, то очень ошибаешься. У них больше слёз, чем денег… - Да ну… - недоверчиво хмыкнула Алиса, - Чего бы им плакать, если денег много? - Потому, что образ жизни артиста специфический. Они всё время в разъездах, в творческом процессе… У них куча поклонниц, любовниц, если уж на то пошло… У многих дети на стороне… Среди них много алкоголиков и наркоманов… Хорошего очень мало, Алис. - А ты?.. Дима ведь тоже в разъездах. - Да, - кивнула Наташа, - но раньше, до Ани, мы часто ездили вместе. Мы и сейчас в одном проекте, просто я временно выпала из плотного графика. - А ты не боишься, что он тоже тебе изменяет? – Алиса пытливо посмотрела на Наташу. - Знаешь… раньше я очень боялась его потерять. - А сейчас?.. Сейчас не боишься? - И сейчас боюсь, - улыбнувшись краешком губ, Наташа пожала плечами, - Но Дима, действительно, особенный. Я ему верю. - Даже не верится, что у меня такой брат… - кокетливо произнесла Алиса, доставая очередной наряд. - Кстати… Если тебе так хочется помочь, то попрошу тебя об одном одолжении… - Каком? – Алиса с готовностью обернулась к Наташке, - Говори, я помогу. - Детский сад, куда ходит Валерик, совсем недалеко. И, если бы ты смогла иногда забирать его домой, я была бы очень за это благодарна… - Ну, конечно, - охотно кивнула Алиса, - Без проблем! - Спасибо тебе огромное! – Наташа с искренней благодарностью посмотрела на девушку, - Мне бывает некогда, а Анна Сергеевна устаёт после работы, хотелось бы её немного разгрузить… - Если хочешь, я могу и с Аней сидеть… Ну, если тебе в магазин, например, нужно… - Правда?! – обрадовалась Наташа, - Это было бы вообще здорово! - Обращайся, - Алиса изобразила улыбку. - Слушай… А, можно, я прямо сейчас сбегаю? Димка очень любит фаршированную курицу, а у меня специи закончились… Я бы сейчас замариновала, как раз к его приезду бы и приготовили… - Не вопрос… Беги, я посижу. - Она сейчас уснёт, - Наташа осторожно положила девочку в кроватку, - только нужно, чтобы было тихо… - Хорошо, - шёпотом ответила Алиса и на цыпочках отошла в сторону. Дождавшись, пока за Наташкой закроется дверь, девушка снова вернулась в спальню и открыла заветный шкаф. Перебрав ещё несколько вещей, задвинула зеркальную дверцу и подошла к комоду. Порывшись в ящиках, вытащила найденную там коробочку. Подняв крышку, долго разглядывала дорогую бижутерию. - По любви, говоришь, вышла замуж?.. – усмехнулась она, пряча коробочку назад, - Врёшь ты всё, Наташенька… И про то, что денег у вас нет, тоже врёшь… А, если не врёшь, то ты просто лохушка. Впрочем, так даже лучше… *** Закрыв глаза, Женька дремал под ровный гул автобуса, прислонившись головой к холодному стеклу окна. Действие лекарств, которыми вчера его поила Настя, судя по всему, закончилось, и его снова бросало в жар. В сумке лежала упаковка растворимого жаропонижающего средства, и нужно было только разбавить его кипятком. Промучившись ещё какое-то время в тяжёлой полудрёме, он всё же решил принять лекарство и попытался встать. Сделав шаг к встроенному в вертикальную панель салона термосу, тут же сел обратно – от поднявшейся температуры тело казалось ватным, и не было сил сохранять равновесие на ходу автобуса. - Дима, - Журавлёв тронул сидящего впереди Морозова, - попроси водилу остановиться… надо кипятку набрать, лекарство выпить… - Сейчас, - тот понимающе кивнул и, встав с места, подошёл к водителю. Через минуту, подрулив к придорожной стоянке, автобус замер. - Спасибо, я быстро… - достав кружку, Женька добрался до термоса. Набрав горячей воды, вернулся на место и достал упаковку с лекарством. Воспользовавшись остановкой, музыканты вышли на улицу – размяться и покурить. Вода оказалась слишком горячей, и Женька, поставив полную кружку на сиденье, тоже вышел на свежий воздух. - Ребята, - они уже садились в автобус, когда невысокого роста мужчина, лет тридцати пяти, подбежал к ним, - вы, случайно, не в Сосновку едете? - Нет, мы дальше, - оглянувшись, Вадим последним поднялся по ступенькам и вошёл в салон - Меня не подкинете? Тут буквально пара километров, - мужчина поставил ногу на нижнюю ступеньку и взялся рукой за закрывающуюся дверь, - машина заглохла, - он кивнул на стоявшую неподалёку старенькую «шестёрку». - Чё, подкинем… - Сашка посмотрел на Морозова, потом на остальных ребят и, заручившись всеобщим молчанием, кивнул незнакомцу, - проходи, садись… - Да ничего, я постою, тут недалеко, - тот поднялся на вторую ступеньку и, дождавшись, пока за ним закроется пневматическая дверь, окинул взглядом всех «патрулей», - вас что, шестеро?.. - С водителем семеро, - Сашка недоумённо пожал плечами, - А что? - А то… - сунув руку во внутренний карман «аляски», мужчина вытащил оттуда какой-то предмет, потом, бросив молниеносный взгляд на водителя, который уже собирался тронуться с места, вдруг громко крикнул, - Стоять!.. Заглуши мотор!.. - Чего?! – обернувшись, водитель не глядя нажал на кнопку – дверь плавно подалась вперёд, потом так же плавно поехала в сторону, - А ну, выкатывайся отсюда! - Двери закрой!.. – громко крикнул мужчина и, вытянув руку, слегка разжал ладонь, - Закрой, кому сказал, или сейчас все взлетим на воздух!.. - Э-э-э… Мужик, ты чё?.. – увидев в его руках боевую гранату, Сашка привстал с места. - Сидеть! – резко повернувшись в сторону музыкантов, тот движением другой руки дёрнул за кольцо… - На хрена ты чеку выдернул, псих?! – Говоров побледнел и машинально подался вперёд. - Сидеть! – срывающимся голосом повторил мужчина, потом повернулся к водителю, - Быстро закрыл дверь!.. Я сказал, дверь!.. - Закройте, пожалуйста, дверь, - побледнев вслед за Говоровым, Дима как можно спокойнее обратился к водителю, потом снова посмотрел на незнакомца, - Что вы от нас хотите?.. - Я всё скажу потом, - дождавшись, пока дверь снова закроется, тот снова сорвался на крик, - водитель, быстро перешёл в салон! Я сказал – быстро!.. Иначе сейчас мы все взлетим на воздух!.. - Миша, перейдите, пожалуйста, сюда… - Дима снова подал голос. Перебравшись через разделительный бортик, водитель оказался в салоне и под пристальным взглядом захватчика прошёл на заднее сиденье. - Мужик, ты хоть скажи, чего ты хочешь? – Мазур, без привычного румянца, высунулся из-за сиденья. - Заткнись! – мужчина нервно дёрнул головой в сторону Витьки, - Я всё скажу… Чуть позже. А сейчас отвечайте… Кто у вас главный? Быстро отвечайте!.. - Ну, я, - Морозов пристально посмотрел на него со своего места. - Значит так, - тот быстро окинул взглядом весь салон, - вытаскиваем мобильники и бросаем на пол… Кроме тебя, - он снова посмотрел на Морозова, - Быстро!.. - А, если я не брошу? – Зимин усмехнулся, - Ты же чего-то добиваешься? Значит, не собираешься умирать? - Вадик… - дождавшись, пока тот посмотрит на него, Дима молча отрицательно покачал головой, - Не надо… Брось ему мобильник… - Я не собираюсь никого убивать просто так, - незнакомец смотрел, как «патрули» бросают на пол свои телефоны, - но самому мне всё равно не жить. Поэтому сидите тихо, если вам есть, что терять. А мне терять уже нечего… Ты, - он кивнул Морозову, - сейчас позвонишь по телефону, который я тебе назову, и скажешь, что ваш автобус захватил террорист… А потом бросишь свой телефон мне. - Говорите номер, - стараясь быть невозмутимым, Дима вытащил свой телефон. Набрав под диктовку номер, дождался гудка, - Алло… Полиция?.. Меня зовут Дмитрий Морозов… Представившись и объяснив вкратце суть, Дима бросил телефон на переднее сиденье. - С вами говорит Роман Васильченко… - взяв мобильник, как эстафетную палочку, мужчина продолжил начатый Димой разговор, - Всё, что вам сейчас передали, чистая правда. Я, находясь в здравом уме и трезвой памяти, признаю, что захватил автобус с семью пассажирами и требую, чтобы были выполнены мои условия… В случае попытки освободить заложников или других не оговорённых мною действий, я немедленно взрываю гранату, которая находится у меня в руках. Никаких компромиссов или альтернативных решений. Только выполнение моих требований. В любом другом случае, я просто бросаю гранату, и она моментально взрывается… Мне терять нечего!.. Требование у меня одно. В настоящее время в отделении детской онкологии находится моя семилетняя дочь, которой нужна срочная операция. Денег на операцию у меня нет, и шансов, что она обойдётся без этой операции, тоже нет!.. Поэтому, я требую, чтобы её немедленно отправили за границу, в нужную клинику и немедленно прооперировали! Пока её не прооперируют, из этого автобуса никто не выйдет!.. Времени я вам даю до завтра, до шести утра… Повторяю, терять мне уже нечего!.. - Слушай, Рома… - выслушав требования террориста, Говоров не удержался от реплики, - Ну, ты же понимаешь, что отправить за границу и прооперировать за несколько часов просто невозможно!.. К тому, же, знаешь, чем такие дела заканчиваются?.. Всё равно тебя возьмут, не сейчас, так потом. - А мне уже всё равно, понимаете?! – во взгляде мужчины были и тоска, и отчаяние, и решимость одновременно, - У меня дочь умирает!.. Вы это понимаете?! Вы не понимаете!.. - Почему не понимаю?.. Очень хорошо понимаю… У меня тоже есть дочь. - Твоя дочь не умирает!.. – Сидеть!.. – заметив, как водитель пытается встать со своего места, Роман отреагировал молниеносно, - Предупреждаю, что выбора у меня нет!.. На любую вашу попытку выбраться отсюда я отвечу тем, что выпущу вот это, - он поднял руку с зажатой гранатой, - я выпущу вот это из рук! Единственный мой шанс спасти дочь заключается в том, чтобы вы находились здесь, внутри автобуса… Даже если предположить, что кто-то как-то обезвредит эту гранату, моему ребёнку никто уже не будет помогать, и она умрёт… Поэтому, прежде чем это произойдёт, я подорву и себя, и вас… - Послушайте… - Дима говорил предельно спокойно, приглушённым голосом, - Почему вы раньше никуда не обратились? Есть же всякие фонды помощи, благотворители, просто люди, наконец… - А я обращался, - вызывающе, с усмешкой смотрел на него Васильченко, - Год назад я похоронил жену… Она тоже умерла от рака… Я был предпринимателем, но, когда заболела Машенька, мне пришлось всё бросить и возить её по больницам… У меня остались невыплаченные кредиты, и на меня подали в суд. Доходов у меня больше не было, но была кое-какая сумма на счёте. Я надеялся прожить на эти деньги ещё какое-то время, пока Машенька была на лечении, но они арестовали этот счёт!.. А так же и деньги, которые поступали на лечение Маше… Они выставили на продажу мою квартиру. Больше у меня ничего нет, а времени у неё осталось совсем мало! Бесплатно лечить не будут, и времени у нас уже нет… Мне не оставили выбора!.. - А сколько нужно денег? - Много… - мужчина снова горько усмехнулся, - Такие операции делают только за границей. Плюс послеоперационный уход столько же. - Слышь, Рома… - Сашка, всё это время тревожно наблюдавший за Васильченко, нервно сжал губы, - Ты не расслабляйся, понял?.. Гранату крепче держи… Пока мы тут живы, у твоей Машеньки есть шанс… Ответить мужчина не успел – несколько полицейских машин со включенными мигалками остановились неподалёку от автобуса, и в ту же минуту зазвонил Димин телефон, который Роман всё ещё держал в руках. - Да… Это я… - он с минуту сосредоточенно слушал собеседника, потом, внезапно перевёл взгляд на Морозова, - Это – тебя… Глава 9. Наташа сидела в гостиной Димкиных родителей, устремив невидящий взгляд куда-то вниз. Анечка так и уснула у неё на руках, но перекладывать ребёнка в кроватку она не собиралась. Ей казалось, что сейчас она не сможет оторвать от себя крохотное родное тельце и, прижимая к себе дочку, изо всех сил боролась со слезами, готовыми хлынуть из глаз. Только что уехала скорая помощь, которую пришлось вызывать свекрови – узнав о том, в какую беду попал Дима, Анна Сергеевна потеряла сознание, и Александру стоило немалых усилий привести её в чувство. Но, и придя в себя, она не смогла больше встать, жалуясь на головокружение и слабость. Приехавший врач констатировал гипертонический криз. Наташа и сама еле держалась на ногах после известия, которое ей сообщила Юля. «Наташа, только держись… - позвонив под вечер, Юлька еле выговаривала слова, - Только что позвонил мой знакомый с телевидения… По дороге наших ребят взяли в заложники. Всех подробностей не знаю, но известно только, что их уже пять часов удерживает в автобусе какой-то человек с гранатой… и, судя по всему, нервы у него начинают сдавать…» Сначала она не могла поверить. Такого просто не может быть. Нет, это какой-то сон… Какие заложники?.. Какая граната?.. Но ведь она уже несколько часов сама не может дозвониться до Димки. Гудки идут, но трубку он не берёт… То же самое говорит Ира. Телефона Насти они не знают, а Тане, жене Вадима решили пока не звонить – она на последнем месяце беременности. Позвонив в первый раз Юльке и удостоверившись, что с Мазуром тоже нет связи, Наташа долго ходила по комнате из угла в угол, не в силах присесть. Нарастающая тревога заползала в каждую клеточку её существа… Решив пока ничего не говорить Диминым родителям, она сходила за Валеркой в детский сад, потом погуляла с обоими детьми во дворе… Не выдержав, набрала номер администратора дворца эстрады, где должен был выступать «Ночной патруль» … «Нет… пока ничего не знаем…» - её насторожили эти слова, ведь она лишь спросила, подъехали ли артисты – времени до начала концерта оставалось уже немного, но переспросить не успела: на том конце положили трубку. Она уже начинала догадываться, что что-то произошло, когда Юля перезвонила ей во второй раз. «Как я скажу Анне Сергеевне?!» - было первой мыслью. Оставив детей на Алису, которая сама не сводила с неё встревоженного взгляда, Наташа вошла в квартиру Морозовых-старших. - Александр Иванович, - ей плохо удавался спокойный тон, но она старалась изо всех сил, - зайдите, пожалуйста, ко мне, я что-то с краном сделала… - сказала она первое, что пришло ей в голову. - Что?! – мгновенно побледнев, Александр тоже не мог поверить в то, что сообщила ему невестка, - Наташа, может, это какая-то ошибка?! Нет… Это какая-то ерунда… Какие к чертям террористы?! - Не знаю… - у неё задрожал подбородок, но она мужественно боролась со слезами, - Так сказала Юля… Они связались со СМИ, информация уже разошлась, возможно, вечером будет репортаж… - А что… что?! Что от них хотят?! – Морозов-старший вытянул вперёд дрожащие ладони, - Как вообще они попали?! - Я не знаю, - Наташка покачала головой, - Юля сказала, что ребята и этот человек находятся в закрытом автобусе… Власти все уже на ногах, ОМОН тоже там, но связаться с ними больше не удаётся. Этот человек что-то потребовал от властей, и на переговоры больше не идёт… Он отобрал у ребят телефоны, только Диме приказал позвонить в полицию, а потом в мэрию и в местные СМИ. Вот и всё, что пока известно… - Как же я скажу Ане?! – Александр как-то беспомощно посмотрел на Наташу. - Мама! Там пло папу говолят!.. – Валерик выскочил из гостиной, где сидел с Алисой возле телевизора. - Господи… Сейчас Аня увидит… - вспомнив, что жена смотрит местные новости, Александр Иванович выскочил из квартиры. Когда Наташа вышла следом за ним, Анна Сергеевна уже была без сознания… Забрав детей и Алису, она снова вернулась в квартиру Морозовых-старших. Всё тело бил озноб, ей казалось, что оно сковано какими-то невидимыми цепями; прижимая к себе дочь, она долго сидела, не двигаясь и глядя перед собой. - Мама, почему ты плачешь? – заметив, как по щеке матери скатывается слеза, маленький Валерик сочувственно сдвинул бровки. - Я не плачу, - чувствуя, что сдерживаться больше нет сил, Наташа до боли закусила губу. - Не пла-а-а-ачь… - малыш залез рядом на диван и ручонкой провёл по её голове. - Я не плачу, - повторила Наташа и, прижав его к себе свободной рукой, попыталась улыбнуться, - Пойди, пожалей бабушку, а то она заболела… - Бабуска… - теперь, усевшись рядом с Анной, Валерик гладил её по руке, - Ну, не болей, ладно?.. - Ах, ты, мой зайчик… - прижав к себе внука, Анна скорбно закрыла глаза. Глядя, как страдает свекровь, Наташа не выдержала. Войдя в их с Димой комнату, она положила уснувшую дочку в кроватку и, упав плашмя на свою кровать, глухо разрыдалась. - Наташа… - Александр вошёл следом и прикрыл за собой дверь, - Постарайся успокоиться… пожалуйста… Ничего непоправимого пока не произошло. И не произойдёт… - добавил он не совсем уверенно. - Я не могу, - она подняла от подушки заплаканное лицо, - Если с Димой что-то… я не смогу без него жить… не смогу… - Не говори так… - уговаривал Александр, - Наташенька, успокойся… И пойдём к Ане. Будем вместе. Так легче… - Да… - присев на постели, Наташка вытерла мокрое лицо, - Я сейчас… Вернувшись в комнату, она устроилась в кресле напротив Анны Сергеевны. Забравшись к ней на колени, Валерик притих в ласковых маминых руках… Приглаживая его белую пушистую макушку, Наташа не сводила взгляда со своего телефона, лежащего на журнальном столике. Внезапно вздрогнув от дверного звонка, испуганно посмотрела на свёкра, потом, поднявшись, передала ему внука и вышла в прихожую. - Не могу одна сидеть… - Юля с годовалым сыном стояла в дверях, - Не выгоните? - Ты с ума сошла, - снова расплакавшись, Наташка бросилась к ней на шею, - как хорошо, что ты приехала… Так легче… - Мотьку некуда деть, - Юлька тоже вытирала слёзы, - Витькина мать уехала к сестре, она ничего не знает, и я звонить пока не стала… - Правильно сделала, - Наташа расстёгивала комбинезон на малыше, - сейчас мы их с Валеркой вместе спать уложим… - Ира у Сашкиных родителей, - повесив пальто, Юля подхватила сына на руки, - а Танины родители сами к ней приехали. - Я знаю, - кивнула Наташа, - я им сразу позвонила, как узнала… Хотела Насте позвонить, но не знаю её телефона. - Подожди… - как будто вспомнив о чём-то, Юля замерла, - Я точно знаю, что у неё есть домашний. Если информация не скрыта, можно узнать через справочное. - А как ты узнаешь без адреса? - Я знаю адрес… - снова замерла Юля, - Женька как-то Мазурику при мне говорил, где его искать, если что… - Юль, а, может, за ней сразу поехать? У неё тут никого нет, она сейчас одна совсем… - Наташа потянулась к вешалке, - Давай так. Ты иди детей укладывай, а я поеду за Настей… - Куда тебе ехать… - Юля недоверчиво посмотрела на Наташкино зарёванное лицо, - Я сама поеду. - Куда вы собрались? – Александр вышел в прихожую, - Здравствуй, Юля! - Здрасьте, дядь Саш… - кивнула девушка, - Вот, не выдержала, приехала к вам… - Правильно сделала, - кивнул Морозов, - вместе горе легче переживать. Так куда вы ехать-то собрались? - За Настей, - Наташа посмотрела на свёкра, - это Женькина девушка. Она живёт одна, у неё тут никого нет. - Идите к Ане, - Александр взял с вешалки куртку, - я сам съезжу. Только адрес скажите. *** Телевизор в этот день Настя не включала, и о том, что произошло по дороге с группой, она узнала только вечером, от подружки, с которой вместе работала в ночном клубе. Первым желанием было забиться в какую-нибудь щель и завыть от горя и бессилия. Родственников здесь у неё не было, близких подруг тоже… Самым дорогим человеком для неё был сам Журавлёв, и поэтому то, что случилось с ним теперь, она восприняла как огромное горе… Впервые в жизни Настя пожалела, что у неё дома нет ни одной иконы… Желание помолиться было таким сильным, что она просто встала на колени и, устремив взор куда-то вверх, запричитала, заревела, обращаясь одновременно и ко всем святым, и к Богородице, и к самому Богу… Молитв она не знала, но слова вырывались из самого сердца, и единственным их смыслом было одно – только бы он был жив… Она очень удивилась визиту Морозова-старшего, и вначале категорически отказывалась ехать с ним, но потом, представив тревожную, одинокую ночь, всё же согласилась, тем более, что, по словам Александра, все новости они должны будут получить первыми – Юля договорилась со знакомыми журналистами… Попав в квартиру к Морозовым, Настя сначала очень смущалась. Позже смущение сменилось удивлением – её очень тепло приняли и родители Морозова, и его жена. И только рыжеволосая девушка с пронзительными зелёными глазами смотрела на неё как-то странно, но, убитая горем, Настя не придала этому большого значения. Её лишь насторожило имя девушки – в самый первый момент… «Алиса», - представила ту Наташа, и Настя ощутила неприятный холодок в груди. Перед отъездом Женька разговаривал по телефону с какой-то Алисой… Но невесёлые события, камнем лежащие на душе, вскоре увели её от всех посторонних мыслей. «Только бы он был жив… - мучительно думала Настя, сидя вместе со всеми в гостиной Морозовых, - Только бы жив…» Александр Иванович всё же уговорил Анну уйти в их спальню – под действием лекарств ей очень захотелось спать. Проводив её, Наташа вернулась в гостиную. Подобрав под себя ноги, Алиса задремала в большом мягком кресле. Не выдержав эмоционального напряжения и выпив успокоительного, Юля на диване последовала её примеру. - Хочешь посмотреть на наше богатство? – заметив, как Настя скованно сидит в другом кресле, Наташа решила как-то разрядить обстановку. - Богатство? – удивлённо переспросила та. - Ну, да, богатство, - печально улыбнувшись, Наташа приоткрыла дверь в свою комнату, - идём, покажу… Тихо войдя вслед за ней, Настя тоже невольно улыбнулась: на большой кровати в ряд, укрытые одним одеялом, сладко сопели Валерик и Мотька, а рядом, в детской кроватке, спала Анечка. Казалось, мир и покой разливаются по самым дальним уголкам уютно обставленной комнаты. - Мы решили их вместе уложить, а то Валерка никак спать не соглашался, - поправив на детях одеяло, Наташа обернулась к гостье. - Хорошо так у вас… уютно… - оглядевшись по сторонам, Настя чуть ли не впервые подала голос. - В этой комнате вырос Дима… - Наташка старалась держаться, но голос всё же дрогнул, - А потом мы жили здесь с ним… - А сейчас? - А сейчас мы живём в соседней квартире, но это только так говорится, что живём. На самом деле мы все без конца пропадаем здесь, у родителей. Если честно, я никак не могу привыкнуть к новому жилью, - Наташа снова грустно улыбнулась, - Так и тянет сюда… - Наверное, вы дружно живёте? – Настя внимательно посмотрела на Наташу. - Да, - кивнула та, - Димкины родители относятся ко мне как родной дочери, и я их люблю. О внуках и говорить не стоит… - Надо же, как похож на папу, - разглядывая в свете ночника Валерку, Настя покачала головой, - а мы тогда всё гадали, кто же отец. - И весь ресторан думал, что Женька, - разговор и умильные детские мордашки отвлекали от тяжёлых мыслей, и Наташа продолжала невольно улыбаться, - а я даже не догадывалась об этом. - Даже я так думала, - усмехнулась Настя, - потом только поверила, когда мы с ним снова начали встречаться, уже через год. - Прошло уже четыре года, а кажется, как будто вчера я там пела, - Наташа подошла к кроватке, в которой спала Аня, и тоже поправила одеяльце. - Я помню, как ты пела, - Настя тоже посмотрела на спящую девочку, - ты совсем молоденькая была, я думала тогда, что тебе лет шестнадцать… Да ты и сейчас совсем молодо выглядишь, и не скажешь, что у тебя двое детей. - А мне и не верит никто, - кивнула ей в ответ Наташка, - недавно интервью брали для музканала, и, когда я сказала, что у меня двое детей, они даже микрофоны отключили, сказали, что лучше об этом не говорить, всё равно не поверят. - А у меня нет детей, - грустная улыбка сползла с Настиного лица, - даже и не знаю, рожу когда-нибудь или нет. - Конечно, родишь, - уверенно ответила Наташа. – вот сейчас они вернутся, и всё будет намного лучше… - Только бы вернулись, - шёпотом сказала Настя, - только бы всё обошлось… Внезапный телефонный звонок в гостиной обрушился ледяной волной… Почувствовав, как всё внутри замирает, Наташа и Настя испуганно переглянулись. Алиса и Юля молча смотрели на журнальный столик, на котором лежали мобильные телефоны. - Чей звонит?.. – пересохшими от волнения губами спросила Юля. - Это мой… - дрожащим голосом проговорила Наташа и протянула руку, - Да… Все присутствующие замерли в тревожном смятении, не сводя глаз с Наташкиного лица, по его выражению стараясь понять, какая новость их ждёт… - Дима… - они не поняли, обращалась Наташа к звонившему или произнесла имя мужа в порыве эмоций, но спросить ничего не успели, - прислонившись спиной к стене, она так и сползла по ней на пол… *** Жар от высокой температуры сменился жутким ознобом, но, даже не будь этой проклятой простуды, всё равно остывший до минуса салон автобуса не давал никаких шансов согреться. Засунув правую кисть в левый рукав, а левую в правый, Женька ещё глубже утопил лицо в высоком мягком вороте куртки, так, что из-под поднятого капюшона были видны только воспалённые от болезни глаза. Они уже несколько часов находились в салоне автобуса, под нервным, обозлённым взглядом обезумевшего от свалившихся на него несчастий мужика, в буквальном смысле между жизнью и смертью. Зажатая в его руке граната с выдернутой чекой могла сработать в любой момент – нервное напряжение всё нарастало, и он просто мог не справиться с эмоциями и разжать ладонь… в конце концов, он мог просто её выронить. Так охотно рассказавший свою историю в самом начале, теперь Васильченко сохранял полное молчание и пресекал все попытки заговорить с ним. Журавлёв сидел с краю второго ряда, и, когда всё только началось, и окна ещё не затянулись инеем, хорошо видел и полицейские машины, и машины с высокопоставленными чиновниками, и микроавтобусы с логотипами СМИ, вскоре подъехавшие к месту происшествия. Несмотря на неоднократные попытки «поговорить» через двери, Васильченко никак не шёл на контакт, ограничиваясь лишь повторением своих требований. С психологом, позвонившим ему на телефон, он даже не стал разговаривать и, обозвав его нецензурно, нажал на отбой. Время шло, но прямого ответа на его требования так и не было, и мужчина заметно нервничал. Наконец, ответив на очередной звонок, он буквально заорал в трубку: - Я ничего не хочу знать! Или моя дочь сегодня же будет отправлена в нужную клинику, или в шесть утра я взрываю и себя, и тех, кто находится в этом автобусе! - Что вам сказали? – Морозов старался говорить негромко и как можно спокойнее. - Ничего толком. Ур-р-роды… - сжав побелевшие губы, Васильченко вперил ненавидящий взгляд куда-то в замороженное стекло. - Ну, хоть что-то обещают? - Обещают. Но ничего не делают. - Послушайте… У меня есть к вам предложение. - Я не буду слушать никакие предложения! – он ещё сильнее сжал губы, - Все вы – уроды… - Мы артисты, - не обращая внимания на нервозность собеседника, Дима продолжал говорить, - Сегодня у нас должен был состояться концерт. Билеты были проданы все, поэтому у нас должен быть очень хороший гонорар. Я предлагаю вам эти деньги. Всё, что мы заработаем за этот концерт, мы отдадим на лечение вашей дочке. А вы сейчас вставляете назад чеку и выпускаете нас из автобуса. Ничего не произошло, мы подтвердим ваше состояние и не будем свидетельствовать против вас. - Ты что, думаешь, я сейчас тебе в ноги брошусь?! – мужчина медленно повернул голову, - Выпущу, а потом сдамся ментам?! А вы потом заберёте свои денежки и свалите к себе домой. Ты ведь именно так хотел поступить?! - Нет, не так. Я даю вам слово, что все заработанные нами деньги мы переведём вашей Маше на лечение. - Ну, и сколько вы переведёте? – Васильченко с сарказмом усмехнулся, - Двести тысяч?.. Триста?.. - Тысяч пятьсот будет. - А ей нужно больше миллиона! - не оставляя своего тона, ответил Роман, - Так что засуньте свой гонорар себе куда подальше. Мне нужно либо всё, либо ничего. - Так будет лучше. Я уверен, что этот случай уже не останется незамеченным, и вашу дочь прооперируют. И вам срок будет грозить не такой большой, и вы когда-нибудь с ней встретитесь… Ей не придётся жить с клеймом дочери убийцы. - Слушай, ты… - мужчина снова поднял тяжёлый взгляд на Морозова, - Заткнись! И вы все! – он обвёл глазами остальных, - И вы все заткнитесь!.. Если кто-нибудь из вас произнесёт хоть одно слово, я отпущу рычаг… Если я замечу хоть малейшее движение, я отпущу рычаг… Я отпущу рычаг в любом случае, если кто-то из вас захочет помешать мне… …Ступни ног замёрзли настолько, что Журавлёв с трудом шевелил пальцами внутри ботинок. Приступы кашля одолевали его то и дело, и он еле с ними справлялся, краем глаза замечая нервные взгляды захватившего их автобус мужчины. Чувствуя, как коченеет всё тело, Женька с тоской вспомнил вчерашний день… Ещё сутки назад он лежал на Настином диване, в тепле, окружённый её заботой и любовью… «И чего не лежалось, придурку?» - думал он, вспоминая её ласковые руки и губы. - Куда?! – истерично крикнул Васильченко, глядя в конец автобуса, - Я непонятно сказал?! - Да нога затекла… - раздался голос водителя. - Заткни-и-и-ись!.. Я сказал – заткнись!.. – подняв руку с зажатой в ней гранатой, Роман демонстративно разжал указательный палец, - Сейчас разожму остальные, если никто ещё не понял, что я не шучу!.. Глядя на него, Журавлёв внутренне сжался. Судя по тому, как мужик ёжился и откровенно дрожал от холода, замёрз он основательно, и гарантии, что его заледеневшие даже в перчатках пальцы не разожмутся сами собой, не смог бы дать никто. Для пущей убедительности Васильченко встал по центру салона в самом начале прохода, держа гранату в вытянутой руке. Вторую руку он держал в кармане, но, видимо, зачем-то решил вытащить, и Женька внезапно увидел, как какой-то небольшой предмет, зацепившись за трикотажную перчатку, падает на пол салона… Находясь в крайнем напряжении, мужчина этого не заметил. «Чека…» - осенившая догадка заставила мозг работать в нужном направлении… Отбросив все ощущения и нахлынувшие чувства, теперь Журавлёв думал только об одном… «Интересно, я один видел э т о?» Очередной приступ кашля заставил его согнуться пополам. - Заткнись! – заученно выкрикнул Васильченко. - Чё заткнись, я же не говорю ничего… - простуженным голосом произнёс Журавлёв. - Я сказал – ни единого звука!.. – сорвался на фальцет Роман, - Я не шучу!.. - Да ты задолбал… - сквозь кашель Женька нецензурно выругался, - Давай, я таблетку выпью, и не буду кашлять. - Нет!.. – в порыве Васильченко было сделал шаг вперёд, но вовремя вспомнив о дистанции, попятился назад. - Ну, тогда терпи… - сотрясаясь в собственных хрипах, Журавлёв полностью погрузил лицо в ворот куртки. - Ладно, жри, только быстро и не сходя с места! – раздражение от звуков из простуженных лёгких только усиливалось, и мужчина решил пойти на уступку. - Как я тебе без воды порошок сожру?.. – поняв, что едва заметный контакт налицо, Женька поднял глаза. - У меня воды нет! - Вода в термосе – сбоку от тебя, - кивнул Журавлёв, краем глаза косясь на кружку с лекарством, так и стоящую на соседнем сиденье, которую он не успел выпить и которую не мог заметить Васильченко, стоя впереди, - набери, если не трудно, чтобы я с места не вставал. - Больше тебе ничего не нужно?! – грубо возмутился Васильченко, - Иди, сам набирай, только быстро, без лишних телодвижений… - Спасибо, - быстрым движением опрокинув полную кружку на мягкое сиденье, Журавлёв с трудом поднялся с места. Окоченевшие и затёкшие от многочасового сидения конечности не слушались и ныли. Демонстративно держа кружку на весу, он направился по проходу вперёд. Ему предстояло сделать всего несколько шагов, и он понимал, что времени на то, чтобы сконцентрироваться, было ничтожно мало… Но это был единственный шанс. Освобождая ему дорогу, Васильченко отступил назад и вбок – к дверям, практически нависнув над нижней ступенькой. Термос был расположен чуть ближе, и это затрудняло задачу, но Журавлёв невозмутимо подставил кружку и нажал на кнопку. - Примёрзла, что ли?.. – сделав вид, что не может пустить воду, он без паузы обернулся к Васильченко и правой рукой подал ему кружку, - Подержи?.. Уже поняв, что сейчас что-то произойдёт, все парни, не отрываясь следили за их руками – Журавлёва и Васильченко… В первый момент машинально протянув левую, свободную, руку за кружкой, Роман тут же её отдёрнул, но Женьке хватило и этой одной десятой доли секунды… Воспользовавшись тем, что внимание Васильченко на мгновение переключилось, он разжал пальцы – выпавшая из ладони кружка ещё не долетела до пола, как та же ладонь уже сжимала сверху кисть противника, которой тот держал гранату, а правое колено изо всех сил врезалось ему в пах… - Парни, чека!.. – применив для верности и вторую руку, Женька завёл локоть согнувшегося от боли Васильченко за спину, - Там, недалеко от левого сиденья должна быть! Морозов, который сидел ближе остальных, кинулся Журавлёву на помощь. - Вот она! – Зимин поднял с пола за кольцо чеку. - Вадик, усики сразу… усики… - от волнения и напряжения Женька забыл, что нужно сделать с усиками, и только повторил это слово. - Нету усиков, - Вадим поднял чеку в руке – он их обрезал, видать… - Давай, скорее… - вцепившись мёртвой хваткой в руку Романа, подгонял Журавлёв, - Дима, осторожнее… видишь отверстия?.. Чёрт, его перчатки мешают… …Вконец обессилев, Васильченко не сопротивлялся, и, когда Морозову удалось вставить назад чеку, никак не мог разжать пальцы… - Чека без усиков, закреплять нечем, Дима, положи её на панель… - высвободив, наконец, гранату, из рук Романа, Журавлёв из последних сил протянул руку к Морозову и тут же рухнул на сиденье… Осторожно приняв опасный предмет, Дима положил его на панель возле водительского места. - Сейчас, ребятки, двери откроем… - Михаил, водитель, радостно перелезал через бортик, - Окончились наши мучения… - Погоди, Миш, - кивнув ему, Говоров подошёл к сидевшему на полу Васильченко, - Дай, я этому пид…су без регламента пару слов скажу… - Саня, прекрати, - заметив, как тот сжимает кулаки, Морозов схватил его за руку, - Говорить – говори, а рукам волю не давай. - Слышишь, ты, мудак, - нависнув над горе-террористом со сжатыми кулаками, Сашка поджал синие от холода губы, - мы могли бы сейчас размазать тебя по стенке… Да скажи спасибо Диме. Он тебе реальную помощь предлагал, а ты нашими жизнями тут играл… Взорву-не-взорву… Ты не мужик. Ты – тряпка. Распустил сопли, так ведь легче, правда? У тебя горе, так почему бы и не у других, да? Рома?.. А у нас у всех есть родители, есть семьи, у всех дети… У Вадика жена вот-вот родить должна, а ты ей – могилку вместо мужа и отца?.. А у Димы – вообще двое… Что, так легче было бы, да? Вмазал бы я тебе сейчас с носака, чтоб мозги разлетелись по всему автобусу, да нельзя… А жаль. Мы вместо этого сегодня твоей дочке будем помогать. - Будет с него… - Михаил нетерпеливо держал руку на панели, - И с нас тоже… Ну, что, я двери открываю?.. *** …Выхватив у Наташи из рук телефон, Юлька со всего размаху уселась рядом на полу. - Алло!.. Кто это?! Дима?! – услышав в трубке голос Морозова, она подняла на остальных радостные глаза, - Наташка?.. Да она тут, в обмороке лежит… Дима, что?! Все живы?! А Витька?! Почему он до сих пор не позвонил, сволочь белобрысая?! Ну, и что, что руки греет… Скажи ему, что я его убью… Нет, дай ему трубку… Ви-и-и-ить… - услышав голос Мазура, она окончательно разревелась, - Витенька… Ты живой?.. Я тебя так люблю… Ой, слушай, а Женька-то где?! Женька-то?! Да что там у вас у всех с телефонами?! Настя же здесь! Приняв из Юлькиных рук телефон, как эстафетную палочку, Настя отошла в сторону – разбуженный шумом Александр, услышав радостную новость, что все живы, помогал Юльке и Алисе приводить в чувство Наташу. - Женя… - очередная порция слёз попала на Наташкин телефон, - Женька… Ну, ведь, говорила же тебе… - Настя… - он не мог вставить ни слова сквозь её причитания, - Настя… - Ну, что ты молчишь?! – выговорившись, она шмыгнула носом и провела ладонью по мокрой щеке, - Ну, скажи мне хоть что-нибудь?! - Настя… - вконец простуженный голос послышался на том конце, - Ты меня спрашивала, но я не ответил. Вот, теперь отвечаю. Я тебя люблю… - Что?! – не веря своим ушам, она смахнула очередную слезинку, - Женька, ты не врёшь?.. - Не вру. Выходи за меня замуж… Глава 10. Уже в гостинице, куда их поселила городская администрация, Женька почувствовал себя по-настоящему плохо. Все восемь часов невольного заточения в холодном автобусе он совершенно не думал о болезни, и единственным напоминанием о ней был приступ кашля, благодаря которому удалось обезвредить Васильченко. Сразу после освобождения, пробираясь сквозь толпу корреспондентов, успевших понаехать к месту происшествия, он мечтал и об ужине, и о горячей ванне, и о тёплой постели, но, оказавшись в номере, понял, что из всех желаний осталось лишь одно: поскорее лечь, потому что силы окончательно покинули больной организм. - Боюсь, что у вас пневмония, - врач скорой помощи, которую прислала всё та же городская администрация, озабоченно покачал головой, - нужна госпитализация. - Концерт перенесли на завтра, - прохрипел в ответ Журавлёв, - отработаю, тогда делайте со мной, что хотите. Так и не добившись от него согласия на лечение в стационаре, врач выписал длинный рецепт и, пообещав, что завтра пришлёт медсестру, которая будет колоть ему целый день антибиотики, ушёл в соседние номера, осматривать остальных «патрулей». «Мы уже лечимся, - Говоров кивнул на почти опустошённую бутылку коньяка, - давай с нами, док?» Отчаянно махнув рукой, доктор осушил наполненный пластиковый стаканчик и, пообещав прислать медсестру и к остальным, распрощался с артистами. «Спасибо, док! Можно просто студентку медвуза… А ролевые игры я люблю!» - заржал вслед ему Сашка. Решив не мешать Журавлёву, «патрули» собрались в соседнем номере. Проведя сначала около восьми часов в дороге, потом столько же в обществе неадекватного «захватчика» с гранатой, они только к полуночи добрались до места назначения. Ни о каком концерте уже не могло быть и речи, но, подъехав к гостинице, парни с удивлением увидели целую толпу встречающих их фанатов. В ресторан можно было не идти – ужин был тут же доставлен в номера. Выступление было решено перенести на завтра, кроме того, утром должна была состояться пресс-конференция, которую собирались устроить местные СМИ – случай с захватом заложников приобрёл широкую огласку, и первый репортаж с места происшествия был показан по центральным российским телеканалам в ночных новостях. - Мазурик, это ты во всём виноват, - наливая очередную стопку, Говоров бросил взгляд на Витьку, - если бы ты не вернулся, ничего бы не было. - А чё я-то? – Мазур тряхнул белобрысой кудрявой шевелюрой, - Всё с Димона началось, если бы он не начал по телефону много базарить, мы бы раньше выехали и этого урода бы не встретили. - Ну, давайте, валите всё на меня, - усмехнулся Морозов, - а что мне оставалось, если директор мне звонит с утра и говорит, что звук не сможет обеспечить? Нужно было что-то решать на месте – либо они ищут со свечкой, либо мы грузим свой аппарат и едем, скрипя рессорами и сгибая диски… - Да ладно вам, - Вадим протянул руку за бутербродом, - что случилось, то случилось. Главное, что всё хорошо закончилось, если не считать, что концерт перенесли. - Интересно, сколько билетов уже сдали? – Витька покачал головой и повернулся к Морозову, - Не знаешь, Димыч? - Пока немного, - Дима, который антибиотикам сегодня тоже предпочёл алкоголь, откинулся на спинку кресла, в котором сидел, - они завтра с утра снова будут в продаже, так что, пока об этом лучше не думать. - Знаете, парни, если честно, я до сих пор в себя ещё не пришёл, - Андрей демонстративно поёжился, - хорошо, что у меня ни жены, ни детей, и родители далеко. А то нытья было бы… - Ребята… - судя по выражению лица Морозова, он собирался сообщить о чём-то очень важном, - Я не хочу, чтобы вы поняли мои слова как побуждение к действию, я просто вам сообщаю, что свою часть гонорара, как и обещал, отдаю безвозмездно на лечение ребёнку этого Васильченко. Я по-другому поступить не могу, а вы решайте каждый для себя сам. - Послушай, Дима, - Порох подался вперёд, положив локти на колени, - Я не думаю, что это вариант. Одно дело, когда ты обещал этому уроду отдать гонорар в обмен на наши жизни. Другое дело сейчас. Согласись, что мы и так пострадавшая сторона. Хорошо, если у всех нас завтра не будет воспаления лёгких, как у Женьки, я уже не говорю о моральном ущербе. По идее, мы должны подать на возмещение, а не жертвовать своими доходами. - Андрюха, я же сказал… Это не побуждение к действию, это просто констатация факта. Своими деньгами ты можешь распоряжаться как угодно, и это только твоё право, - Морозов держал в руках пластиковый стакан с коньяком, как бы раздумывая – выпить или нет. Несмотря на пережитое, выпито было немного, и все «патрули» выглядели абсолютно трезвыми. - Я с тобой, Димыч, - Сашка «чокнулся» с Морозовым, потом выпил содержимое стакана. - Обещал Юльке на её новый проект… но… - Мазур отчаянно махнул рукой, - Я тоже с вами… - Я тоже согласен, - Зимин по обыкновению нервно сжал красивые губы, - если учитывать, что сегодня мы вообще могли там остаться, это такая мелочь… - Ну, тогда решили, - кивнул Морозов, - завтра скажем на пресс-конференции. - Ну, если только ради пиара… - усмехнулся Порох, - В принципе, это ход. - Никакого хода, Андрей, - Дима поднял на него серьёзный взгляд, - такие вещи обязательно нужно оглашать, хотя бы для того, чтобы твои деньги пошли по назначению. Видал, сколько сегодня спецкоров было и на трассе, и возле гостиницы? Пиара и так достаточно. - Ну, не знаю… - Порох недоверчиво скривил лицо, - Я, конечно, не хочу быть белой вороной, но, думаю, теперь его ребёнку и так помогут, вон какой шум подняли. - Может, помогут, - Говоров пожал плечами, - а, может, и нет. Но тебя, Андрей, никто не заставляет, это твоё личное дело. - Ну, да… Личное… - тот снова усмехнулся, - Только теперь вы будете героями, а я, вроде как, ребёнку на лечение пожалел, да? - Слушай, Порох, кончай бузу гнать, - Мазур достал ещё одну бутылку коньяка, - Тут ни героев нет, ни дезертиров. Если завтра все поголовно не сдадут билеты, отработаем как положено и получим свои кровные. А уж как ими распорядиться, каждый решает для себя сам. Мы решили свои отдать. Ты решил не отдавать. Что за проблемы-то? - Проблем ноу, - Андрей поднял правую ладонь, - я с вами. - Ну, вот, - развёл руками Витька, - ты всё правильно сделал, брат… Не успев выпить, все дружно повернули головы в сторону внезапно приоткрывшейся двери. - Здрасьте… - девичье лицо заглянуло в небольшой проём, - мальчики, а мы к вам… - О, Мара… - Говоров удивлённо уставился на девушку, - А ты откуда?! - Мы же сказали, что всё равно за вами поедем, - хитро улыбаясь, та пронырнула в номер и, пройдя к столу, уселась рядом с Сашкой, - мы поездом приехали, только не успели немного… А то рванули бы вас спасать! - Спасительницы, блин, - хмыкнул Мазур, - хорошо, что Дима вас с собой не взял, а то с нами бы попали. - А ты что, не одна? – Говоров подал девушке стаканчик с налитым коньяком, - Будешь? - Буду, - та охотно протянула руку, - Мы с Ленкой и Птахой. - С кем?! С Птахой? – подал голос Порох, - С канарейкой, что ли? - Не, - Мара выпила и отчаянно покрутила головой, - Это Наташка. Сначала мы её звали Таха, а потом стали звать Птаха, так ржачнее. - Ну, и где остальные? – Порох недвусмысленно ухмыльнулся, - Чего одна-то пришла? - Так это… - зажёвывая коньяк ломтиком копчёной колбасы, Мара вытаращила на него свои голубые глазищи, - Ленка к Жене пошла… А Птаха… - она вдруг резко повернулась к Морозову и посмотрела на него как-то жалобно, - А можно вас попросить?.. - О чём? – улыбнувшись краешком губ, Дима посмотрел на девушку. - Я скажу, только наедине. - Я слушаю, - нехотя поднявшись, Морозов вышел вместе с Марой за дверь. - А можно на ты? – она снова жалобно посмотрела ему в глаза. - Ну, хорошо, можно на ты. - Понимаешь… Птаха… ну, Наташка… Она твоя поклонница, - девушка говорила приглушённым голосом, как будто опасаясь, что в пустом гостиничном коридоре их кто-то услышит, - Она только ради тебя поехала… В первый раз, понимаешь?! - Ну, и? – Дима терпеливо ждал, когда Мара, наконец, закончит свою мысль. - Ну, она в тебя по уши влюбилась, понимаешь?! Давно уже, ещё в прошлом году. Она на все ваши концерты в городе ходит, во все клубы ночные, где вы выступаете, она даже знает, где ты живёшь. Просто она такая стеснительная, что никогда не подойдёт сама… - А если покороче? – нахмурился Морозов. - Ну, если покороче… - девушка закусила нижнюю губу, потом подняла глаза на собеседника, - Если покороче, то её сейчас в гостиницу не пустили. Нас пустили, а её – нет. Она на улице стоит, и ей пойти некуда. - И что ты предлагаешь? – усмехнулся Дима. - Ты можешь её провести? Ну пожалуйста… - Хорошо, допустим, я её проведу. Ей сколько лет? - Ей семнадцать, - Мара торопливо зачастила словами, - Нет, ты не подумай, она ни с кем не спит… Просто она и взаправду в тебя сильно влюбилась. Знаешь, какая у неё истерика была сегодня, когда сказали, что вас взяли в заложники!.. Она там совсем уже замёрзла… - Хорошо, идём, - Дима решительно шагнул вперёд по коридору. Оставив Мару в холле гостиницы, он вышел на крыльцо. Оглянувшись, увидел неподалёку одинокую девичью фигурку, переминающуюся с ноги на ногу. Холодный январский ветер тут же пробрал насквозь ещё не успевшее толком согреться тело, но, сойдя с невысоких ступенек, он, как был, в одной футболке, приблизился к девушке. - Это ты – Птаха? – в свете уличного фонаря ему было хорошо видно, как расширяются её глаза – за считанные доли секунды они вдруг стали размером с пятирублёвую монету. - Да… - только и смогла вымолвить девчонка. Глядя на неё, Дима ощутил искреннюю жалость – девушка была невысокого роста и худенького, даже тощего телосложения. На вид ей было не больше пятнадцати лет, чему способствовало детское выражение удлинённого лица с чуть выдвинутой вперёд нижней челюстью. Увидев своего кумира вот так, запросто, в одной футболке и брюках на морозном ветру, она буквально остолбенела, не в силах поверить своему счастью. - Идём со мной, - Морозов кивнул головой в сторону входа, - попробую договориться, чтобы тебя пропустили. Увидев музыканта в сопровождении молоденькой девушки, администраторша понимающе ухмыльнулась. - Мальчики, я всё понимаю, - женщина игриво повела бровями, - тем более, вы у нас как бы герои дня… Но всё же постороннее лицо, после двадцати трёх… Если бы она хотя бы номер сняла… - У тебя есть паспорт? – обернувшись к девушке, спросил Морозов. - Да… - снова произнесла она, почти шёпотом. - А деньги? - Только на обратную дорогу… - Вы оформите её, пожалуйста, - обратился Дима к администраторше, - а я сейчас принесу деньги. - Ой… не надо… - испуганно пропищала Птаха. - А у тебя есть варианты? – улыбнулся Морозов. - Нет… - Тогда оформляйся. Вернувшись через несколько минут, он протянул администратору купюру: - Этого хватит? - Да, - кивнула та и добавила заговорщическим тоном, - номер недорогой, но отдельный… - Можно было и не отдельный, - пожал плечами Морозов, - ей лишь бы переночевать. - Я всё понимаю, - многозначительно повторила женщина, - приятно вам отдохнуть! Прежде чем отправить Птаху в её номер, Дима привёл её в свой, где вовсю продолжалось застолье. - Давай, ужинай, - он кивнул на накрытый стол, - и иди спать. - А куда это она пойдёт спать? – присев рядом с девушкой, Порох положил ей руку па плечо, - И, главное, с кем? - Ни с кем, - не сводя изумлённых глаз с Морозова, Птаха откусила бутерброд. - Ни с кем, это не интересно, - Порох слегка сжал её плечо. - Ни с кем, - снова повторила девчонка. - Ну, ты же не просто так сюда приехала, - будучи изрядно под хмельком, звукореж попытался заглянуть ей в глаза, но она их старательно отвела. - Нет, я лучше пойду… - всё так же глядя на Диму, Птаха скинула с плеча руку Андрея и попыталась встать. - Подруга твоя сидит, и ты сиди, - кивнув в сторону Мары, устроившейся рядом с Говоровым, Порох снова усадил Птаху на кровать. Немного поколебавшись, она взяла ещё один бутерброд. Откинувшись на подушку, Морозов задремал на своей кровати. Зимин, которого поселили в один номер с Журавлёвым, тоже ушёл спать. Оставшиеся за столом Говоров и Мазур в деталях, уже в который раз, перебирали сегодняшнее происшествие, и Мара слушала их, открыв рот. - Идём со мной? – Порох неожиданно поднялся и потянул за руку Птаху. - Куда, - она попыталась вырвать руку, но он держал крепко. - Как куда? Ко мне в номер. Там сейчас никого нет, - он кивнул головой в сторону соседнего номера. - Нет, я не пойду, - девушка в отчаянии посмотрела на Морозова, но он лежал с закрытыми глазами. - Идём, - Андрей нахмурил брови и снова рванул её за локоть, - Ты же за этим сюда пришла? - Я не пойду, - жалобно произнесла девчонка, - отпустите меня! - Э-э-э, не трогай её, - коньяк только взбодрил, и Мара решительно кинулась на помощь перепуганной подружке, - она с тобой не пойдёт! - А ты сиди и не лезь, - изрядно захмелевший звукореж оттолкнул от себя храбрую защитницу. - Она ни с кем не спит, понял? – схватив его за руку, та попыталась оттащить его от Птахи. - А что она тогда здесь делает? – спор откровенно перерастал в скандал. - Не твоё дело! – Мара попыталась встать между Порохом и Птахой, но мужчина довольно чувствительно задел её кулаком по плечу. - Ты, козёл!.. – схватившись за ушибленное место, Мара возмущённо посмотрела на обидчика. - Пустите меня! – со слезами в голосе выкрикнула Птаха, когда Порох насильно потащил её к выходу. - Э, Андрюха! – Говоров наконец-то оторвался от разговора с Мазуром, - Оставь девчонку. - Саша, я сам знаю, что мне делать, - огрызнулся Андрей, - тебе весело, я тоже хочу весело… - Андрей, - открыв глаза, Морозов окликнул Пороха, - отпусти её! - Дима, - обернувшись, тот уставился пристальным взглядом, - Ты спишь?.. Вот и спи. Завтра за бесплатно работать, дай хоть сегодня расслабиться. - Андрей, ты не понял? – Дима сел на кровати, - Оставь девчонку. - Слушай, Морозов… - повернувшись всем корпусом, Порох скривил рот, - Что ты за человек такой? И сам не ам, и другому не дам… Или всё же – ам? Высвободившись из цепких рук звукорежа, Птаха испуганно отступила назад. Встав с кровати, Морозов подошёл к ней: - Ты поужинала? - Да, - снова односложно ответила девушка. - Тогда иди в свой номер, закройся и ложись спать. - Спасибо! – метнув перепуганный взгляд на Пороха, она тут же выскользнула в дверь. Выглянув вслед за ней и проследив, благополучно ли она дошла до своего номера, Дима снова улёгся на кровать. - Пожалуй, и я пойду, - с обидой в голосе произнёс Порох и, обернувшись к Морозову, демонстративно попрощался, - ну, пока, Дима… - Пожалуй, и я… - Витька потянулся вслед за Порохом, - А то, если сейчас не уйду, нажрусь не по-детски… - Ты, пожалуй, тоже иди… - Сашка кивнул Маре, - На сегодня с меня хватит приключений. - Сто двенадцатый номер, - подсказал ей Дима, - как-нибудь устроитесь с Птахой вдвоём? - Ага, - снова ничуть не расстроившись, Мара выскользнула из-за стола, - пока, мальчики! Увидимся завтра! - Добрая ты душа, Димыч, - Сашка покачал головой, когда дверь за девушкой закрылась. - А что, лучше было бы, если бы девчонка замёрзла на улице? – пожал тот плечами. - Завтра эта девчонка всем растрезвонит, как ты ей номер снял, да ещё приврёт с три короба, - усмехнулся Говоров, - а ещё лучше – даст интервью, как провела с тобой ночь после захвата… И, так как ты теперь у нас народный герой, то это интервью разлетится со скоростью звука. Как ты думаешь, Наталья Валерьевна очень обрадуется? - Да ладно тебе, Саня, - рассмеялся Морозов, - даже если и так… Наташка не такая глупая, чтобы верить жёлтой прессе. - А, ну… - с готовностью кивнул Сашка, - Ты просто хочешь лишний раз в этом убедиться. - Ну, может и так. - А знаешь, Дима… - тон Говорова вдруг стал серьёзным, - Если честно, то сегодня знаменательный день. Именно сегодня начинается наша настоящая слава. И, если я в этом хоть что-то понимаю, то все признаки уже налицо. *** Тяжёлый, болезненный сон больше походил на бред, и, если бы не сильная жажда, Женька, возможно, не проснулся бы до самого утра – какой-то хитрый укол, который ему сделал врач скорой помощи, уложил Журавлёва наповал уже через пятнадцать минут. Тело горело – он ощущал это сквозь сон. Ему казалось, что его засунули в раскалённую печь… Жар обступил со всех сторон, он был и снаружи, и внутри его тела, и только чьи-то прохладные руки немного возвращали его к жизни… Руки… Он точно знал, что это – женские руки… Они блуждали по его голове, лицу, груди… «Настя…» - хотел позвать он, но почему-то не смог. «Значит, не она», - почему-то пришла в голову странная мысль. - Ленка… Лена… - ему показалось, что он проснулся от собственного голоса… - Я здесь… - Лена?! – мгновенно открыв глаза, он дёрнулся с подушки. - Да здесь я, здесь… - на него смотрели светло-карие смеющиеся глаза. Ленка… Но не та. - Ты что здесь делаешь?! – снова упав на подушку, спросил Журавлёв. - С тобой сижу. - Откуда ты взялась? – зажмурившись, он попытался потрясти головой, но комната тут же поплыла. - Так мы за вами приехали. Только поездом, - усевшись на край его кровати, Ленка весело смотрела на Журавлёва, - Мара пошла к Саше, а я к тебе. А Таха на улице осталась, её не пустили… - Делать вам нечего. - Мы всё уже знаем: и что вас захватили, и что ты гранату обезвредил, и что концерт на завтра перенесли, и что у тебя воспаление лёгких, и что ты отказался от больницы… - Слушай, дай попить, - перебил её Женька, - мне после этого укола пить сильно хочется. - Сейчас… - она налила из графина воды в стеклянный стакан, - Держи. - Всё… - напившись, Журавлёв в бессилии закрыл глаза, - Буду спать… - Хочешь, я с тобой лягу? – она провела ладонью по его мокрому лбу. - Нет, не нужно… - он едва качнул головой. - Да не бойся, ты меня не заразишь. - Всё равно не нужно. - Почему? – удивление её было настолько искренним, что Женька ненадолго снова открыл глаза, - Почему не нужно? - Потому, что я женюсь. *** …Теперь и они знали, что такое проснуться знаменитыми. Пресс-конференция, «эксклюзивные» интервью различным изданиям и телеканалам, вперемешку с инъекциями антибиотиков и других лекарств, ударная доза которых должна была спасти сегодняшнее выступление, и бесконечные звонки… звонки… звонки… Всё это продолжалось вплоть до самого вечера, и только перед самым концертом им удалось немного отдохнуть. Все билеты, которые были сданы вчера, сегодня разошлись на ура среди желающих посмотреть на знаменитых музыкантов, а весть о том, что весь свой гонорар они жертвуют на лечение больной дочери их «захватчика» привёл в восторг буквально весь город. Администратор Дворца эстрады непрозрачно намекнул, что, если бы группа решила дать ещё один концерт, то зал был бы снова полным. И только вчерашнее переохлаждение было причиной того, что второго концерта не состоялось – чувствуя, что он всё-таки простужен, Дима не рискнул согласиться отработать ещё два часа, опасаясь за связки. Он и так весь день подвергал свой организм натиску противопростудных препаратов, умудряясь в перерывах между интервью лечить горло всякими аэрозолями и таблетками. На концерте толпа кричала и визжала, никак не отпуская артистов, и, только пообещав приехать в скором времени ещё раз, «Ночной патруль» покинул сцену… Пожалев трёх девчонок, так самоотверженно приехавших вслед за своими кумирами, Дима разрешил им ехать назад вместе с ними, автобусом. Притихшие от счастья, они молча сидели на заднем ряду, рядом со сложенными инструментами и буравили восхищёнными взглядами затылки парней. - Вот чёрт… - попытавшись встать, чтобы набрать горячей воды, Женька, не удержав равновесие, тут же плюхнулся назад, - Миша, - обратился он к водителю, - тормозни где-нибудь, хорошо? Воды наберу… - Ну, уж нет, - поднявшись со своего места, Говоров сердито протянул руку, - давай кружку, я сам наберу, а то снова кто-нибудь подвезти попросит… Глава 11. Нажав на «стоп», Милена и сама замерла на месте. Пресс-конференцию с группой «Ночной патруль» она видела уже несколько раз в течение дня: и по телевизору, и в интернете, но каждый раз внимание её было приковано лишь к одному участнику этого рок-коллектива… Сходить на концерт у них с Ольгой не получилось. Придя на следующий после увольнения день во Дворец эстрады, Милена с огорчением узнала, что в продаже билетов уже нет. Позвонив подруге, она уже собралась спуститься с крыльца и направиться к стоянке маршрутного такси, но, как будто вспомнив о чём-то, прошла в противоположную сторону по широкой площадке, туда, где обычно вывешивались афиши. Остановившись перед огромным плакатом с фотографией участников группы «Ночной патруль», она вдруг почувствовала, как внутри всё замерло… Она не ошиблась вчера: стоя с другими плечом к плечу, сложив руки на груди, прямо на неё со стены смотрел Женька… Даже если бы прошло не девять, а двадцать девять лет с тех пор, как они расстались, она всё равно узнала бы его. Из тысячи бы узнала. Из миллиона… Она даже не поняла, огорчило её отсутствие билетов или обрадовало. Увидеть его, хотя бы на сцене, из зрительного зала?.. На какое-то мгновение – да. Но она совершенно не могла себе представить, смогла бы она смотреть на него в течение двух часов или нет… «Наверное – нет…» - эта мысль, в конце концов, взяла верх, и Милена почти успокоилась. Наверное, к лучшему, что билетов нет. Да, она всё ещё любит его, хотя прошло уже столько лет… Но боль давно притупилась, и стоит ли ворошить чувства, доставая их из самых потаённых уголков души… Вряд ли удастся «уложить» их назад так же аккуратно и безболезненно. Всё к лучшему. Тем более, теперь она в любое время сможет найти на «ютубе» записи этой группы и посмотреть на него, на Журавлёва. «Ночной патруль»? Раньше она никогда о них не слышала , но она и не интересовалась рок-музыкой… Скорее всего, этот коллектив из полуизвестных - такие достаточно популярны в своём и не только городе, но не мелькают на центральных музканалах. Не удержавшись, Милена в тот же день нашла в интернете множество видеороликов «Ночного патруля», но посмотреть смогла только два… Набрав наугад в поиске имя «Евгений Журавлёв», с удивлением для себя обнаружила ещё один ролик, составленный из свадебных фотографий, на которых Женька был в роли жениха… Сопровождавшую ролик песню он исполнял дуэтом с неизвестной певицей. «Евгений Журавлёв и Наталья Смольникова». Милена не столько слушала саму песню, сколько разглядывала белокурую девушку в свадебном наряде – она же и была исполнительницей. Судя по дате, этот ролик был снят четыре с половиной года назад. «Интересно, это настоящие свадебные фото, или просто костюмированное действие?» - подумала Милена. «Милька, ты телик не смотришь? – звонок Ольги прервал её размышления, - У нас в городе чрезвычайное происшествие, ты что, ещё не в курсе?!» Нет, она не была в курсе. Узнав от подруги о том, что, не доехав до города всего пять километров, музыканты оказались заложниками неадекватного человека, Милена испытала настоящий шок. Все эти несколько часов она буквально не отходила от телевизора, со страхом и с надеждой ожидая очередного репортажа с места происшествия, но все репортажи сводились лишь к кратким отчётам корреспондентов, находящихся в ожидании развязки неподалёку от закрытого автобуса с заложниками внутри. Услышав долгожданную весть о том, что всё закончилось благополучно и все живы и относительно здоровы, Милена еле сдержала себя, чтобы не одеться, выскочить на улицу и не поехать… Куда?.. Справившись с первым порывом, она подумала, что даже не знает, куда нужно ехать, чтобы увидеть его… Утром, успокоившись окончательно, мысленно отругала себя. Дурочка… Ну, куда собралась?! Он и думать забыл о ней, наверное. Сколько лет прошло… Она давно ничего о нём не знает, но нетрудно предположить, что у него есть семья. Пусть не Кира… Скорее всего, не она… Но это неважно. У него давно другая жизнь. А она – что она скажет ему при встрече? «Здравствуй, Женя»? А он?.. Узнает ли он её - вообще?.. Представив себе сцену их предполагаемой встречи, Милена усмехнулась. Конечно, об этом не стоит даже думать. Всё закончилось благополучно, он жив… Вон – сидит на пресс-конференции, отвечает на вопросы… Совсем не тот смазливый парнишка, которого она так любила… Красивый молодой мужчина, музыкант, у которого, скорее всего, целая толпа поклонниц. Найти его, чтобы, поздоровавшись, услышать в ответ заученное: «Привет… Ну, как ты?..» Не стоит. Жив, и слава Богу… - Милька, говорят, что, возможно, этот «Ночной патруль» второй концерт даст, - Ольга, у которой сегодня был выходной, не оставляла надежды провести время весело, - Если что, попробуем прорваться? - Оль, знаешь… Что-то мне на них расхотелось идти, - Милена представила расстроенное выражение лица подруги, - правда, не хочу… - Ну, и как теперь? Хотели же развлечься напоследок, - Ольга и вправду расстроилась, - Ты когда уезжаешь? - Хотела уже послезавтра, но жильцы в моей квартире попросили подождать ещё неделю, пока они съедут… - Значит, неделька у нас с тобой в запасе есть, - Ольга тут же обрадовалась возможности подольше пообщаться с любимой подругой, - Давай тогда хоть в ресторан сходим? - Ну, давай, - рассмеялась Милена, - а, ещё лучше, в ночной клуб. Я посмотрю, где более-менее интересная программа. - Только теперь не раньше следующей пятницы, я работаю, - совсем весело сказала Ольга. - Пятница так пятница, - в тон ей ответила Милена, - значит, договорились! Вечером она всё же пожалела, что отказалась от попыток попасть на концерт. Ей вдруг ужасно захотелось увидеть его, хотя бы со стороны. Не в силах справиться с этим желанием Милена снова включила запись пресс-конференции и, приостановив просмотр, теперь вглядывалась в знакомое до боли лицо… «Женька… Женя…» - слушая, как он отвечает на вопросы журналистов, она не могла отвести взгляда от монитора. Прошлое не просто «не отпускало»... С каждым жестом, с каждым словом Журавлёва оно неумолимо возвращалось, накатывая огромной, болезненной волной. *** Все первые дни после возвращения музыканты испытывали на себе повышенный интерес как своих поклонников, так и представителей средств массовой информации. Своё первое интервью ребята дали, едва выйдя из автобуса, во дворе «Творческой деревни». Заученно отвечая на вопросы обступивших их корреспондентов, в душе все они хотели поскорее оказаться дома, в кругу своих родных и любимых… Родные и любимые стояли тут же, неподалёку, едва справляясь с желанием растолкать толпу наглых СМИшников и обнять, наконец, благополучно вернувшихся парней. - Папа!.. – Наташа не успела и глазом моргнуть, как Валерка, которого она взяла с собой, вырвал из её ладони свою ручонку и бросился к отцу. Пробравшись мимо ног взрослых, он с ходу дёрнул Диму за полу куртки. Подхватив сына на руки, тот прижался губами к румяной детской щёчке. - Скажите, о чём вы думали, находясь между жизнью и смертью? – бойкий молодой человек направил свой микрофон в сторону Морозова, - Чего вам больше всего хотелось в эти минуты? - Я думал о том, что хорошо, что в этот раз с нами нет моей жены. А насчёт желаний… Боюсь, что ничего оригинального я вам не скажу. Больше всего мне хотелось оказаться дома, вместе со своей семьёй. Впрочем, я и сейчас всё ещё хочу этого. Извините… - Валерка намертво вцепился в отцовскую шею, и, прижав его к себе одной рукой, другой Дима подхватил подбежавшую к нему Наташку. - Ну, хватит!.. – махнув рукой корреспонденту, она прижалась к Димкиной груди, - Хватит уже… Он – мой… - И мой… - уткнувшись в папин воротник, подал голос Валерка, потом, помолчав несколько секунд, добавил, - И Анечкин… Вечером, лёжа в постели, Наташа, не отрываясь, долго смотрела в Димкины глаза, которые в свете ночника казались ещё более синими. - Знаешь, если бы с тобой что-нибудь случилось, я не смогла бы жить… - Со мной ничего не случится, - пригладив её белокурые волосы, улыбнулся Дима, - а, если, вдруг… Ты всё равно должна жить. Ради Валерки и Ани… Слышишь, Наташка?.. Ты в любом случае обязана жить. - Я знаю. Я всегда буду жить ради детей… Но без тебя меня всё равно не будет… Понимаешь? - Понимаю. И меня тоже не будет без тебя. Поэтому мы оба должны жить… Я тебе когда-то уже говорил… Помнишь? - Помню, - закрыв глаза, Наташа прижалась к груди мужа, - Знаешь, пока вы сидели в этом автобусе, я столько всего передумала… - Я не могу сказать, что я много передумал… Не знаю, может, у кого-то и проносится вся жизнь перед глазами… Но у меня перед глазами были только вы. Ты и Валерка с Аней… Я даже о родителях почти не думал тогда, только о вас. Это – честно. - А знаешь… - Закусив губу, Наташа какое-то время помолчала, как будто не решаясь что-то сказать, но потом, приподнявшись на локте, снова заглянула Диме в глаза, - Знаешь, когда вы уже ехали назад, я, чтобы быстрее прошло время, пошла в нашу студию и стала наигрывать разные мелодии. А потом поняла, что играю что-то своё, то, что у меня на душе… - И – что? – он, улыбаясь, тоже смотрел на неё, как будто догадываясь, о чём она сейчас скажет. - Мне кажется, у меня получилась песня… - А, хочешь, я угадаю мелодию?.. - Как?! – Наташа удивлённо приподняла брови, - Как ты сможешь угадать мелодию?! - Я попробую, - он сел в кровати и, достав со спинки наброшенный на неё халатик, подал его жене, - Идём? - Идём, - одевшись, Наташа наклонилась над маленькой кроваткой – в силу возраста грудная Анечка спала рядом с родителями. Заглянув в детскую и убедившись, что Валерик тоже спит, они тихонько прошли в свою домашнюю студию. - Давай, сначала ты, - кивнув на синтезатор, Дима присел на стул и усадил Наташку к себе на колени. - Слушай, - тронув клавиши, она сначала слегка пробежалась по ним, потом сделала несколько первых аккордов. - А теперь – я, - продолжив начатую ею мелодию, он сыграл ещё несколько тактов и внезапно оборвал звук, - ну, что?.. - Дим… - Наташа казалась изумлённой, - Ну, я понимаю, что здесь логическое продолжение… но вот этот нюанс… - она повторила только что сыгранный им эпизод, - Откуда ты мог о нём знать?! - Слушай дальше, - он снова положил руки на клавиши… - Дима, как жаль, что нам с тобой никто не поверит… - Наташа обернулась к мужу, - Но это ведь чудо! Я именно эту мелодию сочинила… Вернее, думала, что сочинила… А, выходит, она – твоя? - Наташка, - сжав её в своих руках, Дима тихо рассмеялся, - Ты ещё не поняла?! Это не моя мелодия, и не твоя. Она - н а ш а с тобой. Ты думала обо мне, а я думал о тебе. Мы сочинили одну и ту же мелодию. Я уже давно не удивляюсь нашим таким совпадениям. - Никто ведь не поверит… - в ответ на его ласку она обвила руками его шею, - Димка… Ведь не поверят же! - Ну, и не надо, - крепко прижимая её к себе, он лицом зарылся в белокурые пушистые волосы, - Главное, что мы с тобой знаем об этом. - Тогда знаешь, что… - выскользнув из его объятий, Наташа встала и взяла в руки гитару, - Давай с самого начала… - А ведь это будет хит, - взяв последний аккорд в их музыкальном экспромте, Дима обернулся к жене, - Наташка, ты уже поняла, что это будет хит? - Да я сразу поняла, как только ты заиграл. Понимаешь, когда я играла сама, без тебя, я слышала всё по-другому… Но сейчас, особенно на два инструмента… Дима, это стопроцентный хит! Теперь нужен хороший текст. - Над текстом подумаем. Кстати, ты отправила свой райдер? - Да, отправила, мне как раз сегодня снова звонили. Предлагают выступление в следующую пятницу. - А не страшно будет ехать в этот город? – он хитро улыбнулся. - Нет, - она тоже улыбнулась ему в ответ, - Надеюсь, на поезд не будет нападения. - Только как быть с Аней, - вспомнив о маленькой дочери, Дима озабоченно нахмурился, - тебе придётся оставить её больше, чем на сутки. - Я уже договорилась с Алинкой. Она побудет с Аней, а Алиса – с Анной Сергеевной. Заодно девчонки подружатся. - Ну, и хорошо, - он кивнул с облегчением, - только проблема с кормлением, да? - Нет, Дим… - Наташа грустно посмотрела на мужа, - Одна проблема вытеснила другую… - В смысле? - У меня пропало молоко… Аня уже двое суток на смеси. - А я удивился, что ты её из бутылочки кормишь, но подумал, что так нужно… Это из-за того, что случилось? - Да… - Прости меня… - он подошёл к ней и, обняв, прижался губами к волосам на макушке, - Прости, Наташ… - За что?! – тяжело вздохнув, Наташа украдкой вытерла слезинку, - Разве ты виноват?.. - Виноват. В любом случае, здесь есть и моя вина. - Ты ни в чём не виноват… Главное, что ты живой, а с остальным мы справимся… Они уже почти уснули, вернувшись к себе в спальню, когда в приоткрывшейся двери появился сонный Валерка. - Мама, - буквально с закрытыми глазами протопав к кровати родителей, он, пыхтя, карабкался между ними под одеяло, - мама… мне сто-то плиснилось… - Что тебе приснилось? – слегка отодвинувшись, Наташа освободила место сыну. - Ну, вот, сто-то плиснилось… - Ты на горшок сходил? – нарочито строгим тоном спросил Дима. - Да, - кивая, Валерик уютно устраивался в тёплой родительской постели. - Тогда спи. - Папа, я немножко с мамой посплю, а потом к тебе повелнусь, ладно? – малыш окончательно притих в ласковых маминых руках. - Ладно, - обняв их обоих, Дима улыбнулся и закрыл глаза, - повелнись… *** Неожиданная оттепель, обрушившаяся на город, сбила с толку если не флору, то фауну – точно: сидя голых ветвях оттаявших деревьев, птицы заливались вполне весенними трелями, и, если бы не новогодняя ёлка, переливающаяся огнями посреди привокзальной площади, можно было бы подумать, что на дворе вовсе не середина января, а конец марта. Стоя на перроне в ожидании поезда, Наташа сняла с головы капюшон. - Надень, - Морозов тут же поправил капюшон жене, - Простудишься. - Жарко, - она снова движением головы подставила волосы под лёгкий ветерок. - Наташа… - сердито произнёс Морозов, - Ну, что ты, как ребёнок… - Вот видишь, - она хитро прищурилась, - я ещё у тебя на глазах, а уже веду себя плохо… Не нужно отправлять меня одну. - Ну, не получилось у меня в этот раз, - он развёл руками, - совпали концерты и у тебя, и у меня. - Да ладно… - она шутливо обняла его за пояс, - Шучу… Знаю, что не получилось. Не переживай, всё будет хорошо. - Да я и не переживаю, - он снова поправил ей капюшон, - тем более, ты не одна едешь. Вон вас сколько… Обернувшись, Дима посмотрел на стоящих рядом звукорежиссёра Андрея Пороха и виджея Виталия Кириченко – смазливого паренька лет двадцати пяти, обеспечивающего на концертах видеоряд. - Нормально отработаем, - в ответ на их диалог Порох пожал плечами, - первый раз, что ли. - Андрюха, в общем, ты за старшего, - обратился к нему Морозов, - вас там встретят, сразу в гостиницу, до вечера там отсидитесь… В клуб вас тоже и увезут, и привезут обратно. Утром снова на поезд, и – домой. Следующая поездка уже будет с концертным директором, а сейчас пока сами… - Да не переживай ты, - Андрей лениво потянулся, - главное, чтобы у них аппарат был на уровне, остальное дело техники и личного таланта. - Аппарат я не видел, но, обещали, что на уровне. - А, даже если и не на уровне, - заложив руки в карманы брюк, Порох усмехнулся, - мы же профессионалы. Всё сделаем как надо. - Так что там за дыра-то такая? – прищурившись на утреннее солнце, Виталий тоже посмотрел на Димку. - Да я бы не сказал, что дыра, - ответил тот, - нормальный город. Поменьше нашего, конечно, но вполне… Мы во Дворце эстрады выступали, так довольно приличная площадка. - Ребята, поезд!.. – кивнув парням, Наташа взяла в руки зачехлённую гитару, лежавшую поверх остальной клади. - Всё будет хорошо… - целуя её на прощанье, Дима улыбнулся, - За нас не переживай, справимся… - Алинка знает, как и что нужно делать, - торопливо проговорила Наташа, - но учти, что вечером к ней приедет муж, она только так согласилась с Аней посидеть… - Какие проблемы, - подхватив её сумку, Дима вглядывался в номера проезжающих мимо вагонов, - я их в гостиной устрою… - Да, и не разрешай Анне Сергеевне брать к себе Валерку, а то она ещё не оправилась, а он и рад, когда бабушка его ночевать зовёт… Пусть выздоровеет как следует, тогда уже… - Не переживай, Валерка со мной… А с мамой – Алиса… Ну, что, парни… - обернувшись к Пороху и Кириченко, Морозов шумно выдохнул, - Удачи! Жену вам доверяю. - Всё нормально, Дима, - Порох шагнул к остановившемуся мягкому вагону, - Будем беречь как зеницу ока… - Виталик, - Морозов окликнул Кириченко, - тебе особой удачи! Отсутствия подтанцовки никто не должен заметить на фоне твоего видеошоу. - Постараемся, - махнув рукой, тот поставил ногу на ступеньку, - хотя… пару девчонок бы не помешало взять с собой, хотя бы в дорогу… *** Недовольно закусив губу, Алиса уже с полчаса наблюдала, как сводная сестра Наташи Алина уверенно хозяйничает на кухне молодых Морозовых. Саму Алису, по словам Димки, уже ждали в новой студии как модельера, но болезнь Анны Сергеевны вмиг разрушила все планы. Вместо того, чтобы обсуждать и конструировать новые костюмы для участников шоу, ей приходилось ухаживать за больной тётушкой. Правда, ухода в прямом смысле этого слова ей не требовалось – Анна уже вставала и даже выходила ненадолго гулять, но Дима попросил Алису побыть с его матерью, пока ей не станет намного легче, тем более, что Наташа должна была уехать на два дня, чтобы выступить в другом городе в ночном клубе. Нянчиться с маленькой Аней согласилась Алинка, и Алиса была уже рада и этому – подгузники и пелёнки вперемешку с кормлениями совершенно не отвечали её планам. Помощь Анне Сергеевне тоже в эти планы не входила, но тётушка уже шла на поправку и особых хлопот ей не доставляла. В первый же вечер, как уехала Наташа, Алиса под предлогом знакомства с её сестрой отправилась к ним в квартиру и теперь молча сидела за кухонным столом, не сводя глаз с Алины. - Слушай, по-моему, Наташа больше смеси кладёт, - подала, наконец, голос Алиса. - Ничего не больше, - Алинка невозмутимо помешивала кашу в кастрюльке. - Я точно видела, что больше, - упрямо повторила Алиса, - я уже сколько дней вместе с ней на кухне пропадаю. - Сколько сказано, столько и кладу, - отрезала Алина. - Сейчас Дима придёт, нарочно у него спрошу. - Можно подумать, Димка знает, - усмехнулась Наташина сестра. - Дима?! – Алиса нарочито вытаращила свои зелёные глаза, - Дима всё знает, абсолютно. Я уже три недели у них живу, и всё вижу… - А я уже пять лет его знаю… - Алинка бросила на девушку насмешливый взгляд, - Ну, почти пять лет… Он готовить вообще не умеет и не интересуется даже. - А твой муж… Интересуется?.. – в тон ей ответила Алиса. - Не-а… - подув на ложку, Алина попробовала жидкую кашу, - Ванька тоже не интересуется. Ему главное, что в кастрюле, а уж как оно там получается, это не его проблемы. - А ты давно замужем? – Алиса сменила тон с насмешливого на более дружелюбный. - Уже целый год, - выключив плиту, Алинка взяла в руки чайник и обернулась к собеседнице, - может, чаю попьём, пока Анька спит, и Ванька с Димкой не пришли? - Давай, - Алиса с готовностью кивнула головой и по-хозяйски открыла навесной шкафчик, - сейчас, печенье достану и конфеты. Да, Алисе совсем бы не хотелось нянчиться с маленьким ребёнком, но и присутствие это Алины ей совершенно не нравилось. Алиса уже втянулась в роль дорогой гостьи, которая на правах близкой родственницы была допущена до всех семейных уголков и троюродного брата, и его родителей, и такое вот, даже санкционированное, вторжение вызывало у рыжеволосой девушки внутренний протест. Немного подумав, она всё же решила сменить тактику. - А у вас своя квартира? – полюбопытничала Алиса, помешивая ложечкой свежезаваренный чай в чашке. - Сейчас своя, - кивнула Алинка, - а сначала мы жили в Наташкиной. - А почему съехали? – Алиса бросила осторожный взгляд на девушку, - Неужели родственники настояли? - Не-а… - усевшись поудобнее на стуле, Алинка закинула ногу на ногу, - Наташка бы нас никогда не выгнала, она добрая. Просто Ванька хотел своё жильё. Вот и влез в ипотеку… - Так родите ребёнка, материнским капиталом погасите часть. - Материнский капитал дают за второго, а у нас ещё и первого пока нет. - Так надо подсуетиться, - Алиса улыбнулась уголками красивых губ, - сестра твоя вон как быстро подсуетилась… - Нет уж, - Алина усмехнулась, - это не мой вариант. - А чего так? - Я не для того сюда из своей провинции вырвалась, чтобы сразу дома с детьми засесть. Это Наташке можно, у неё жизнь и так насыщенная, и свекровь помогает. - Ну, да, - Алиса притворно вздохнула, - и муж вон какой достался… - Какой? – Алинка недоверчиво усмехнулась, - Если честно, я бы не хотела такого мужа. Хотя… хотя он и мне нравился поначалу… - Ну, и отбила бы, - Алиса сделала вид, что пошутила, - слабо было? - Димку?! – Алина пожала плечами, - Его бесполезно отбивать, да и цели такой не стояло. Хоть и неродная, а всё же сестра. - Почему – бесполезно? - Он Наташку сильно любит. - И что, у него кроме неё никого не было? - Почему… Была… - Да?! – Алиса даже замерла на месте от любопытства, - Расскажи, а?.. - А чего ты у Наташки не спросишь? - Да она не рассказывает… - Алиса придвинулась ближе, положив локти на стол, - Алин, расскажи… Она до Наташки была или Димка гульнул?. - Не гульнул… - Алина ненадолго замолчала, как бы прикидывая, стоит рассказывать историю своей сводной сестры или нет, но потом желание рассказать всё же взяло верх, - Дима не гульнул, это не его стиль. Тут всё круче завернулось. Короче… - …Обалдеть… - едва улыбаясь уголками губ, Алиса покачала головой, когда Алинка закончила свой рассказ, - И где теперь эта самая Кристина? - Понятия не имею. Я с Наташкой на эту тему никогда не разговариваю. - Да… Интересная история любви у моего братца… - На твоего братца больно много желающих всегда было, - услышав, как в детской заплакала Анечка, Алинка мгновенно вскочила и, обернувшись в дверях кухни, добавила, - вот поэтому мне такого мужа и даром не надо. - Ну и дура, - вслед ей произнесла Алиса, - такая же лохушка, как и твоя сестра… *** Милена отвлечённо смотрела на сцену ночного клуба, куда они с Ольгой пришли пятничным вечером. Ни выпитый алкоголь, ни громкая музыка не смогли отвлечь её от невесёлых мыслей. На память всё время приходил сегодняшний неожиданный визит новой жены Николая. «Коля был против, но я, всё-таки, решила прийти, - женщина смерила Милену высокомерным взглядом, - дело в том, что я нашла жильцов на эту квартиру, и обещала им, что они смогут въехать сюда уже завтра…» …Она не стала спорить. Да, она собиралась уехать лишь через три дня, ведь её собственная квартира в другом городе всё ещё была занята… Но вещи были собраны, и, собственно, больше её здесь ничего не держало… Ну, разве что обещание сходить напоследок в ночной клуб с подругой… Ничего, до утра она всё равно успеет сделать последние приготовления. - Ты, вроде, говорила, что сегодня здесь будет чьё-то выступление? – Ольга, развеселившись, оглядывалась по сторонам, - Пока только местный стриптиз, и тот уже закончился… - А вон, наверное, начинается, - Милена кивнула на опустевшую после стриптизёров сцену, где на огромных мониторах замелькало видеосопровождение, - Смотри, как здорово… - Ага… - Ольга, не отрываясь смотрела, как под ритмичную музыку, в свете прожекторов, на сцену выходит стройная длинноволосая блондинка в блестящем коротком наряде, - Как там её, говоришь?.. - Наташа Морозова. Так написано в анонсе… *** - Ну, что, всё прошло отлично, - проходя коридором гостиницы, Порох обернулся к идущим сзади Кириченко и Наташе, - До поезда времени уйма, можно и расслабиться. - Ой, ребята, это без меня, - Наташа отчаянно замотала головой, - я уже и без алкоголя никакая, тем более, после ужина… - А зря… Такой успех нужно закреплять. - Ну, вот и закрепляйте, - остановившись у своего номера, она улыбнулась парням, - только на поезд не проспите, чтобы мне вас будить потом не пришлось. Попрощавшись с парнями, Наташа вошла в свой номер. Она, действительно, сегодня очень устала, к тому же переживала за детей – маленькую дочку впервые пришлось оставить на целых два дня. Но, несмотря ни на что, концерт прошёл замечательно. В этом городе она выступала впервые, и очень волновалась, в первую очередь оттого, что рядом не было Димки. Она отгоняла от себя неприятные мысли, но недвусмысленные взгляды и шутки Пороха не могли укрыться от её внимания… Если в поезде он вёл себя более-менее прилично, то в гостинице, куда их привезли перед концертом, без конца напоминал о себе, а после концерта, под видом дружеского поцелуя, довольно откровенно сжал её в своих объятиях… Решив не заморачиваться, Наташа ещё раз испытала на себе его внимание в машине, по дороге в гостиницу – сидя рядом с ней на заднем сиденье, Андрей как бы невзначай положил руку ей на колено, но тут же убрал, сделав вид, что это произошло случайно. - К тебе можно?.. – как будто нарочно, он постучал к ней в номер через полчаса. - Да, проходи, - только выйдя из душа, Наташа куталась в мягкий махровый халат. - Я всё же думаю, что успех нужно обмыть, - как бы извиняясь, Порох развёл руками, в одной из которых была бутылка коньяка, - ты как, не против? - Против, - Наташа, улыбаясь, смотрела на него в упор, - тебе лучше пойти к Виталику. - Да ну его… - звукореж махнул рукой, - С ним неинтересно. - Думаешь, со мной интереснее? - Конечно, - он прошёл в глубь номера и присел в кресло, - я не думаю, я знаю… - Знаешь? – Наташа удивлённо посмотрела на него, - В каком смысле? - В самом прямом, - он поставил на стол принесённую бутылку, - с красивой женщиной всегда приятнее отмечать успех. - Андрюш… - Наташа попыталась перевести всё в шутку, - Красивая женщина очень устала и хочет спать. - Да ладно тебе, Наташа, - он ловким движением открутил крышку, - давай немного посидим… Ну, честно, хочется выпить, а один не могу. - Я не буду пить, - всё ещё надеясь, что он сейчас встанет и уйдёт, Наташа не решалась присесть, - Андрей, честно, я не любитель алкоголя, тем более в мужской компании. - Ну, уж прям и в мужской, - ухмыльнулся Порох, - звукорежиссёр для певицы как гинеколог для женщины, пола не имеет… - Андрюха, иди спать! – она сделала ещё одну попытку шутливо выставить непрошеного визитёра, - Я всё равно не буду пить. - А зря… - нехотя встав, он пошёл было к дверям, но, поравнявшись с ней, неожиданно остановился, - Зря ты так, Наташка… - Андрюш… - начала было Наташа, но он вдруг приблизился к ней вплотную. - Ну, чего ты заладила… Андрюш, Андрюш… - его руки обхватили её талию, - Как девочка... Как от тебя вкусно пахнет… - пытаясь поцеловать, он наклонился к её шее. - Ты пьяный, - почувствовав запах алкоголя, Наташа испуганно попыталась оттолкнуть его от себя, - уходи! - Да я всего пару рюмок, - он ещё сильнее сжал руки у неё за спиной, - ну, хватит уже ломаться… Такая недотрога, что ли?.. - Я всё расскажу Диме, - отчаянно сопротивляясь, ей удалось вывернуться из его объятий, - ты что, с ума сошёл?! Уходи немедленно! - Да твой Дима ещё не тем на гастролях занимается, - во взгляде Пороха мелькнула откровенная злость, - я мог бы тебе много чего рассказать. - Ты совсем недавно работаешь у нас, что ты можешь знать о Диме и о других?! Как ты можешь себя так вести?! У нас так не принято, Андрей, - несмотря на все попытки сохранять спокойствие, Наташка повысила голос. - Я много чего знаю, - он едко усмехнулся, - в том числе и о тебе… - Уходи, - Наташа широко распахнула дверь номера, - Уходи, Андрей. - Ну, смотри… - скривившись, он нехотя шёл к выходу, - Потом не пожалей. Закрыв за Порохом дверь, Наташа снова вернулась в ванную – ей казалось, что она всё ещё чувствует на себе чужие руки и губы. Во второй раз встав под душ, она испытала настоящее облегчение. - Да, Дим… - позже, услышав в телефоне голос мужа, она чуть не расплакалась, но вовремя взяла себя в руки, - У меня всё хорошо… Глава 12. - Девушка, а других билетов нет? – Милена расстроенно смотрела, как худенькая молодая кассирша в фирменной блузке бойко отстукивает ухоженными, наманикюренными пальчиками по клавиатуре. - Нет… - девушка подняла на неё огромные голубые глазищи, - К сожалению, только люкс. - А на другой поезд? - Следующий поезд… - пальчики снова забегали по клавишам, - следующий поезд только в восемнадцать часов. Там купейные места… Но разница в цене не очень большая. - Восемнадцать?.. – Милена ненадолго задумалась, потом решительно кивнула, - Тогда давайте на утренний, пусть будет люкс. Не хочется десять часов торчать на вокзале. - Хорошо, берём люкс, - в свою очередь кивнула кассирша, - как раз есть место в женском купе… Расплатившись, Милена обернулась к стоявшей рядом Ольге. - Зря ты… - Ольга с грустью посмотрела на подругу, - Нужно было на вечерний брать. Поехали бы сейчас ко мне… - Нет уж… - Милена улыбнулась в ответ, - уезжать, так уезжать. Меня как будто что-то выгоняет из этого города, так зачем сопротивляться? - Вот крыса!.. – Ольга укоризненно покачала головой. - Кто?! - Да эта… Жёнушка… Чтоб ей самой так когда-нибудь пришлось… - от возмущения Ольга не могла придумать, что пришлось бы пережить новой жене Николая. - Да ладно… Всё, что ни делается, к лучшему. - Ну, уж нет! Если я когда-нибудь твоего Кольку увижу, я ему всё выскажу, что о них думаю! - Не нужно, - Милена снова улыбнулась, - пусть живут спокойно. - А я бы им обоим шею намылила, - всё никак не могла успокоиться подруга, - нашёл себе какую-то крысу, так ещё и тебя из дома выгнали! - Это ты после вчерашнего такая храбрая? – рассмеялась Милена, - Кстати, как там Серёга? Домой-то сразу пустил? - Да куда он денется? Ой… - взявшись за голову, Ольга внезапно скривилась как от боли, - Лучше не напоминай про вчерашнее… А ты молодец, хорошо выглядишь! Впрочем, ты и пила-то мало… - Да, не до кондиции… - Молодец, ты, Милька, - Ольга обняла подругу за плечи, - всегда тобой восхищалась! Муж бросил… Из дома выгнали… А ты только цветёшь! - А я и правда цвету… - Милена весело согласилась, - Знаешь, единственное, о чём я буду жалеть, это что там не будет у меня такой подруги… - Да ладно, - Ольга махнула рукой, - мужичка себе найдёшь классного, и подруги не будут нужны. - Оля… - Милена немного помолчала, как бы собираясь с мыслями, - Помнишь, я тебе о своём первом парне рассказывала? Ну, о Женьке? - Помню, а что? - А репортажи видела про захват заложников? - Ну, да… А что? – Ольга подняла удивлённые глаза. - Ну, вот тот музыкант, который гранату обезвредил, это же он и есть… - Да ты что?! – глаза из просто удивлённых мгновенно превратились в изумлённые, - Милька… И ты мне об этом говоришь только сейчас?! - А какая разница, когда сказать? – Милена пожала плечами, - Вот, сейчас сказала… - Да мы бы с тобой на их концерт по любому прошли! - Даже если бы у меня был билет, я уже не пошла бы… - Теперь я понимаю, почему ты так туда торопишься… - Я совсем не из-за этого тороплюсь, Оль… Хотя, если честно… Когда я его увидела, что-то так защемило… - Поэтому-то ты так спокойно с Залесским развелась, - усмехнулась Ольга, - значит, не любила ты его. - А я и сама теперь ничего не знаю… Когда я шла на развод, у меня уже было предчувствие, что всё получилось неспроста, что так нужно… А потом, когда Женьку увидела, вообще всё в душе перевернулось… да так, что я сама себя испугалась. Поэтому и не пошла бы на их концерт… - Ну, и зря, - пыл быстро угас, и Ольга снова погрустнела, - А я бы пошла… И пусть бы он попробовал нас не провести. - Ну, вот так получилось, - рассмеявшись, Милена шутливо развела руками, - кстати, прибытие объявили… Идём?.. - И чего мы вчера с тобой в этот ночной клуб потащились? – подхватив одну из сумок, Ольга покачала головой, - Целый вечер протусовались, а толком-то и не поговорили… На вокзале душу выворачиваем. - Зато потанцевали от души! Брать носильщика не было смысла – Милена взяла с собой только одежду, и то не всю – половину личных вещей она оставила у Ольги на временное хранение. Решив, что размениваться на кастрюли и тарелки не стоит, она ушла из квартиры, в которой прожила семь лет, практически налегке. «Ничего, всё необходимое есть дома», - успокоив себя этой мыслью, она без сожаления захлопнула дверь. Поезд уже виднелся вдали и, стоя в ожидании, Милена вдруг почувствовала лёгкое волнение. «Съездила замуж на семь лет…» - подумалось ей. - Смотри, смотри… - толкая её в бок, Ольга скосила глаза куда-то в сторону, - Девочка, что вчера в ночном клубе пела… Видишь?.. - Кто? – не поняла Милена, но, повернувшись, узнала в стоявшей неподалёку девушке вчерашнюю певицу, - А… Вижу… - С артистами в одном вагоне поедешь, - съехидничала Ольга, - может, споют чего по дороге… - Ну, да, нет худа без добра, - рассмеялась Милена, - ну, и в люксе хоть раз в жизни прокачусь, а то когда ещё придётся? Милена никогда не любила быть первой, поэтому троих молодых людей, которые тоже подошли к её вагону, она пропустила вперёд. Помахав из тамбура Ольге, торопливо прошла в длинный вагонный коридор. - Добрый день, - войдя в своё купе, Милена с удивлением увидела уже сидевшую там попутчицу – ею оказалась та самая певица, на концерте которой они так здорово оторвались вчера. Первым желанием было воскликнуть что-то вроде: «Ой, а я вас видела…», но она вовремя прикусила язык, подумав, что эту банальную фразу девушка слышит от каждого встречного-поперечного. - Добрый день, - кивнула та в ответ и, сняв стильные солнцезащитные очки, тряхнула длинными белокурыми волосами. - Наташ, ну, как ты тут? – заглянувший в купе мужчина лет тридцати, русоволосый, с едва заметной бородкой и колючим тёмным взглядом, упёрся локтями в края дверного проёма. - Нормально, - едва взглянув на него, довольно сдержанно ответила девушка. - Гитара не мешает? Давай, к себе заберу, - он кивнул на инструмент, стоявший на полке в углу. - Нет, не мешает, - она явно не была расположена к разговору, и мужчина, постояв ещё несколько секунд, был вынужден удалиться. Поезд тронулся, и Милена невольно засмотрелась в окно. Да, за эти годы она уже привыкла к этим местам, и нельзя было сказать, что ей легко их покидать… Но, в то же время, родной город, в котором прошли и детство, и юность, город, в котором был родительский дом, нестерпимо тянул к себе… - Добрый день! – улыбчивая проводница возникла в открытых дверях купе, - Чай, кофе? - Ой, мне бы кофе, - белокурая девушка сразу оживилась. - И мне тоже, - кивнула Милена. Прихватив полотенце, попутчица вышла из купе. Решив сначала дождаться её возвращения, а потом уже самой сходить помыть руки, Милена прислонилась к стене и закрыла глаза. Перестук колёс убаюкивал, и она едва не задремала, но, услышав в коридоре голоса, невольно прислушалась. - Ну, что, ты уже на меня нажаловалась? – в голосе говорившего мужчины слышались не совсем искренние шутливые нотки. - На что? – Милена узнала свою соседку по купе. - Да ладно тебе, Наташка… Я же пошутил вчера, ты что, так и не поняла? - Знаешь, Андрей, я всю ночь не спала, всё думала, пошутил ты или нет, - с долей иронии ответила девушка. - Подожди… - видимо, она хотела войти в своё купе, но он задержал её, - Наташ, ну, что ты, как маленькая? Дуешься на меня… - Успокойся, Андрей. Если ты боишься, что я расскажу всё Диме, то зря. Я никогда не ябедничаю. - Ну, вот и умница… - Но для себя я делаю выводы. - Ну, и какой же вывод ты сделала относительно меня? - Выводами я тоже не делюсь. Извини, я пойду… - Смотри, какая ты… - теперь в его голосе Милена услышала неприкрытую насмешку. - Ты выбрал неправильный тон, - судя по шороху, девушка снова попыталась войти в купе, но собеседник не позволил ей этого сделать, - пропусти меня, пожалуйста… - Всё-всё… - он всё-таки пропустил её, и она тут же показалась в дверном проёме, - Отдыхай, не буду мешать… - мужчина заглянул в купе, - Если станет скучно, приходи к нам… - Ничего, если я закрою дверь? – девушка посмотрела на Милену и, дождавшись согласия, резко потянула за ручку; потом, присев к столу, взяла в руки чашку с кофе, принесённую проводницей. Милене показалось, что она чуть не плачет. - Вот, угощайтесь, - Милена достала из сумки коробку печенья, - проводница предлагала купить, но я не стала брать, у меня своё очень вкусное. - Спасибо, - Наташа благодарно кивнула, - у меня тоже есть и печенье, и конфеты… Сейчас… - открыв сумку, она тоже достала оттуда сладости, - вы тоже угощайтесь… - Меня зовут Милена… - А меня Наташа… - А я знаю, - она всё же не удержалась от этой фразы и тут же пояснила, - я вчера была на вашем концерте. - Правда? – радость, с которой Наташа задала этот вопрос, показалась Милене искренней. И, вообще, девушка, которая сначала произвела впечатление неразговорчивой и отстранённой особы, оказалась очень дружелюбной и простой в общении. - Да, и мне очень понравилось, как вы поёте. Разговаривая с Наташей, Милена не могла отделаться от мысли, что она где-то уже видела эту белокурую девушку с красивыми карими глазами… Но вот где – вспомнить так и не смогла. Нет, это был не вчерашний вечер… Она явно видела её где-то раньше. - А вы часто ездите на гастроли? – она не знала, о чём можно спрашивать творческих людей, и поэтому вопрос о гастролях посчитала вполне уместным, - Вы раньше не приезжали в наш город? - Нет, в первый раз. - Мне кажется, что я вас уже где-то видела… - В интернете много моих роликов, может, быть там? - Нет… - задумчиво ответила Милена, - Если честно, ваше имя я услышала впервые… А недавно к нам приезжала рок-группа из вашего города. Наверное, в курсе, что с ними тут случилось? - Не то слово, что в курсе… - усмехнулась Наташа, - моя свекровь до сих пор не может оправиться. - Свекровь? – удивлённо переспросила Милена, - Ваша свекровь так переживала за этих ребят? - Конечно. Ведь там был её сын… и мой муж. - Ваш муж был среди тех ребят?! - Да, он тоже в «Ночном патруле», поэтому я знаю всё из первых рук. - Так вот оно что… - Милена вдруг сразу вспомнила, где она видела эту самую девушку… Ролик с Женькиной песней!.. На фото она была в свадебном наряде… Значит, она и есть – его жена?! - Да… - взяв зазвонивший телефон, Наташа посмотрела на входящего абонента и радостно заулыбалась, - Привет! Мы едем, у нас всё хорошо! А у вас?.. Невольно слушая разговор, Милена откинулась в угол и, сложив руки на груди, оттуда разглядывала свою попутчицу. Молоденькая, наверное, чуть больше двадцати лет… «Если она Женькина жена, то неудивительно, - думала про себя Милена, - он всегда любил красивых девчонок, вот и себе выбрал…» Почему-то стало тоскливо… Она даже пожалела, что решила уехать… Нужно было как-то решить проблему с жильём, и всё. Работа бы нашлась… «Да нет, глупо. Разве я возвращаюсь ради него?» Убеждать себя, что ей совершенно неинтересен разговор попутчицы, было бесполезно… Она довольно ревниво ловила каждое её слово, пытаясь представить, с кем она так ласково разговаривает. Особенно зацепило упоминание о детях. - У вас есть дети? – она не хотела спрашивать, но вопрос вырвался сам собой, как только Наташа отключила телефон. - Да, - та снова улыбнулась, - сын и дочка. Сыну три с половиной, а дочка совсем маленькая, всего четыре месяца… Я никак не решусь взять для неё няню… А у вас? – она решила тоже проявить интерес, - У вас есть дети? - Нет, - Милена тоже улыбнулась, но улыбка получилась грустной, - у меня детей нет. Я одна… - Совсем? – улыбка сползла с Наташкиного лица. - Совсем. У меня ни детей, ни мужа… Родителей тоже нет. Даже единственная подруга и та осталась в этом городе. - Вы решили уехать насовсем? - Скажем, это решили за меня, - Милена снова улыбнулась, - но я была не против. - Вы красивая женщина, вы не можете быть одна. - Так вышло… Все оставшиеся часы Милена исподтишка поглядывала на свою молоденькую попутчицу. «Надо же, какое совпадение, - думала она, - и с Журавлёвым, и с его женой… Да, видимо, это она и есть. Она сама сказала, что её муж играет в этом «Ночном патруле»… А их свадебные фото в ролике?.. Четыре с лишним года назад… сыну – три с половиной… всё совпадает... Господи!.. – её как будто ударило током, - Он же придёт её встречать!..» Первым порывом было убежать в другой вагон, чтобы не встретиться с Журавлёвым, если он придёт встречать свою жену… Но потом желание увидеть его перевесило все её сомнения и страхи. - А скажите… Наташа Морозова – это ваш сценический псевдоним? - Почему? – удивилась Наташа, - всё настоящее… мы думали над моим сценическим именем, но Дима не захотел, чтобы меня знали как какую-нибудь Барби или Натэллу. Он считает, что псевдонимы хороши для тех, кто поёт под фанеру электронную галиматью. А я пою всё вживую, и не только попсу, но и романсы, баллады, поэтому выступаю под своим настоящим именем. - Дима?! – Милена удивлённо приподняла брови, - Разве вашего мужа зовут Дима?! - Ну, да… - пожала плечами Наташа, - Дмитрий Морозов. Он вокалист и автор всех песен. - А я… - рассмеявшись, Милена махнула рукой, - А я почему-то подумала… Я видела ролик на песню… кажется, «Музыкант»?.. Ну, да, «Музыкант»! И мне показалось, что это вы на свадебном фото… - А это я и есть, - в ответ рассмеялась Наташа, - но это просто фото. Я там пою с Женей Журавлёвым, он, кстати, в роли жениха… Но это просто песня. В жизни нас ничего не связывает, кроме дружбы, тем более, что Женька не женат. - Вот как… - Милена, улыбнувшись, покачала головой, - Вы на этих фото очень натурально смотритесь. - Мы вместе работали в ресторане. А мои свадебные фото… - достав планшет, Наташа нашла в нём их с Димой свадебную фотографию, на которой она держит на руках Валерика, - Вот, смотрите… - Ой, какая красота! – Милена от души рассмеялась, - Таких свадебных фотографий с младенцем я ещё не видела! - Все так говорят, - весело кивнула Наташа. - А можно у вас попросить автограф? – прилив радости буквально преобразил Милену, и она решила как-то отблагодарить Наташку за приятную новость, - А то скажу, что вместе с настоящей певицей ехала, а мне никто не поверит! - А, давайте, я вам заодно и фото подарю? – Наташа вытащила из сумочки заранее приготовленную фотографию, на которой она стоит вместе со всеми «патрулями», - Я такие фотографии всем хорошим людям дарю… Здесь я с ребятами. - Ой, спасибо… - Милена смотрела, как Наташа расписывается на обратной стороне. - Я вам написала свой номер телефона, вдруг захотите сходить на концерт, мой или «Ночного патруля»… Вы не стесняйтесь, звоните, хорошо? - Хорошо, - приняв фотографию, она сразу уставилась на Журавлёва, - может быть… *** Поднимаясь по лестнице на свой второй этаж, Милена ощущала, как с каждой пройденной ступенькой всё громче стучит сердце… Последний раз она была здесь год назад. - Если бы вы знали, Милена Владимировна, как нам не хочется съезжать, - жилица, женщина лет тридцати пяти, с мольбой в глазах смотрела на хозяйку квартиры, - и мне до работы недалеко, и сыну в школу близко… И цена нас устраивает. Мы вот уже месяц пытаемся найти равноценный вариант, но – увы… - Ну, хорошо… - раздевшись, Милена прошла в комнату, - Я продлю вам ещё на недельку, чтобы вы успели найти что-нибудь подходящее. Побыв недолго в своей квартире, Милена отправилась на окраину города, где жила её двоюродная тётка. - Ой, Милечка! – пятидесятипятилетняя дама радостно обняла племянницу, - А почему ты не позвонила?! Ну, проходи, дорогая, проходи… - Я хотела позвонить завтра, - раздевшись в прихожей, Милена прошла следом за тётушкой на кухню, - но мои жильцы уговорили меня продлить им срок ещё на неделю, я и решила приехать к вам. Не прогоните? - Ну, что ты, что ты… - явно молодящаяся женщина всплеснула ухоженными руками, - Как же я тебя прогоню?! Проходи, сейчас ужином тебя накормлю… - Вы прямо помолодели, тёть Лида, - Милена восхищённо прицокнула языком, глядя на стильную причёску и довольно короткий халат родственницы, - хоть замуж отдавай… - Ну, уж прям и замуж, - та слегка смутилась, суетясь у плиты, - за кого тут выходить-то? - Да ладно, - рассмеялась племянница, - мужчины ещё не перевелись. - Ну, не перевелись, конечно… - снова смутилась Лидия, - Ты присаживайся, сейчас я всё разогрею… - Да вы не беспокойтесь, я не с пустыми руками, - вернувшись в прихожую, Милена взяла полиэтиленовый пакет с продуктами, которые она купила по дороге, - Вот, принесла с собой кое-что… Ужин был в разгаре. Рассказав все новости о своих двоих сыновьях и их семьях, тётушка пристально уставилась на племянницу. - Ну, а ты как, Милечка? Ты ведь не просто так приехала?.. - Я с мужем развелась, тёть Лида, - подперев ладошкой лицо, та смотрела, как в чашке свежезаваренного чая растворяется кусочек рафинада. - Ай-яй-яй-яй… - Лидия не успела продолжить свою речь, как раздался дверной звонок. Поспешно встав, она буквально выскочила в прихожую. - Привет… - до Милены долетел звук поцелуя и шелест целлофана. - Ой, привет… - как-то жеманно произнесла Лидия, - спасибо, дорогой… Раздевайся… - Добрый вечер… - Здравствуйте… - подняв глаза на вошедшего, Милена удивлённо застыла: перед ней стоял довольно молодой мужчина, лет тридцати восьми – сорока, хорошо одетый, с короткой стрижкой и небольшими, аккуратными усиками на круглом лице. - Вот, Милечка, познакомься, Виктор Иванович, - Лидия, с букетом в руке, появилась сзади гостя, - мой друг. - Можно просто Виктор, - мужчина галантно улыбнулся. - Очень приятно, Милена, - догадываясь об истинной цели визита тётушкиного кавалера, Милена понимающе улыбнулась. - Проходи, Витя, присаживайся… - не скрывая своего смущения перед племянницей, Лидия придвинула Виктору стул. Познакомившись с новым поклонником тёти Лиды, Милена и сама почувствовала себя неловко. Квартирка у тётки была небольшая, в одну комнату с кухней, и предполагаемый ночлег мог поставить под угрозу тётушкино счастье. По всему было видно, что Лидия откровенно влюблена. Разница в возрасте лет в пятнадцать, судя по всему, её мало смущала, чего нельзя было сказать о госте. Увидев Милену, мужчина весь вечер не сводил с неё жгучих глаз, так, что она почувствовала внутренний дискомфорт. Заметив, как Лидия начинает нервничать, племянница решительно встала из-за стола. - Ну, тёть Лида, рада была вас увидеть, - направляясь в прихожую, Милена пыталась изобразить веселье, - мне уже пора. - Так куда ты, Милечка? – несмотря ни на что, тётушка искренне встревожилась за племянницу, - Тебе же негде ночевать! - Почему негде? – она и вправду с трудом представляла, куда она сейчас пойдёт, но мешать чужому счастью совершенно не хотелось, - Мне есть, где ночевать, это я по вам соскучилась, вот и приехала сразу же! - Ну, как же так… - Лидия растерянно наблюдала, как Милена одевается, - Ну, если есть где, то другое дело… - Есть-есть, не беспокойтесь! – чмокнув тётушку в нарумяненную щёку, Милена улыбнулась, - Я на днях забегу! «…Ну, вот, вернулась домой, называется», - усмехнулась она про себя, устраиваясь в недорогом гостиничном номере на одну ночь. Были ещё школьные подруги, но, понимая, что у каждой давно семья, она даже и не помышляла о том, чтобы заявиться к кому-нибудь из них с поздним визитом. Решив, что завтрашний день она начнёт с поиска работы, Милена вздохнула и, свернувшись в постели клубочком, закрыла глаза… Глава 13. Перенести болезнь на ногах не удалось – несмотря на все сопротивления, уже на следующий после возвращения вечер, вызванная Настей скорая увезла Журавлёва в стационар. «А что вы хотите? – доктор в приёмном покое пожал плечами, - Двусторонняя пневмония сама по себе не проходит. Я вообще удивляюсь, как вы продержались без врачебной помощи целую неделю». Оказавшись в отдельной палате, Женька сразу вкусил все прелести больничной жизни – антибиотики шесть раз в день, пузырьки с таблетками, постельный режим и бесконечные звонки… Настя, которая всё ещё не могла отойти ни от переживаний в связи с их захватом, ни от его неожиданного предложения руки и сердца, теперь всё своё свободное от работы время проводила у него в палате, уезжая лишь для того, чтобы принять дома душ, «сходить на работу» и приготовить что-нибудь вкусненькое для больного. Так как работала она лишь три вечера в неделю, можно было смело утверждать, что живёт она теперь в больнице. Журавлёв, чувствовавший себя поначалу очень плохо, спустя полторы недели вполне оправился и стал слегка тяготиться её заботой – молоденькие медсёстры то и дело заглядывали в палату, и он был совершенно не против обратить на некоторых своё мужское внимание. Наконец, уговорив Настю, что ей нужно отдохнуть, Женька приготовился провести целый день в относительном одиночестве – без её бдительного ока. - Привет… - выкрашенные в чёрный цвет волосы закрывали половину девичьего лица, заглянувшего в двери. - Привет, - отложив планшет, Журавлёв слегка усмехнулся, - ты меня и тут нашла? - А чего тебя искать? – Ленка улыбалась во все тридцать два зуба, - Если вся больница в указателях «к Журавлёву»… - Серьёзно, что ли? - Да ладно, - девушка рассмеялась, - шучу! Ты забыл, кто я? Тебя ещё до больницы не довезли, а я уже знала, в какой палате ты будешь лежать. - Ну, если ты такая осведомлённая, скажи, когда меня отсюда выпишут? - Ещё с недельку полежишь! – Ленка кивнула сама себе, - Это как минимум. А что? - Да надоело уже, - Женька полулежал на кровати, откинувшись на спинку и подложив правый локоть под голову, - домой охота. Да и ребята без меня остались. - Ничё, там ваш Морозов сейчас на клавишах, - Ленка махнула рукой, - мы вчера с Марой и Птахой вечером в «О-Zоне» отрывались, видели твоих. - Ну, и как? - Да ничё, нормально. Птаха только в расстроенных чувствах. - Чего так? - Так Мороз по сцене не бегал, как обычно, стоял за клавишами с микрофоном. Она же за ним умирает, особенно, когда он близко к краю подходит. - Апельсин хочешь? – Женька кивнул на тумбочку, на которой в вазе лежали апельсины и яблоки. - Не-а, - девчонка весело замотала головой и подняла в вытянутой руке полиэтиленовый пакет, - не хочу. Я сама тебе тут принесла… - Забирай назад, - Журавлёв нахмурился, - мне ничего приносить не нужно. - Ты же больной, - она невозмутимо выложила на тумбочку коробку сока и пакет с пирожными, - тебе положено носить передачки. - Передачки в тюрьму носят, - пробурчал Женька, - а больным гостинцы. Но это не мой случай. Забирай… - Не-а, - повторила она, - я и так еле дождалась, когда к тебе можно будет прийти… - Укольчик, - дверь отворилась, и девушка в салатовом медицинском костюме стремительно вошла в палату. Остановившись напротив больного, она, улыбаясь, перевела взгляд на посетительницу. Одновременно с ней посмотрев на Ленку, Журавлёв весело кивнул ей на дверь. Хмыкнув, та просеменила через палату и скрылась в коридоре. - Слушай, Оксан, может, куда-нибудь в руку уколешь? – не торопясь переворачиваться, Женька вопросительно уставился на медсестру. - Ложимся на животик, - всё так же улыбаясь, проворковала она, смачивая клочок ваты в бутылочке со спиртом. - На животик, так на животик… - нехотя меняя позу, Журавлёв не сводил глаз с аппетитной части тела девушки, - Слушай, а что, вы теперь халатов совсем не носите? - В нашем отделении – нет, - она ловко воткнула иглу в мышцу «ниже спны». - А жаль… - он с сожалением покачал головой, - В халате мне больше нравится… В коротком… - В коротком халате я хожу дома, - кокетливо улыбаясь, Оксана вытащила опустевший шприц, - Если это кого-то интересует… - Дома… Дома это уже проблемно, - поправив шорты, Журавлёв снова сел на кровати, - Дома обычно родители, мужья там всякие… - А я не замужем, - взявшись за ручку двери, медсестра стрельнула глазками, - и живу отдельно. - Жаль… - он развёл руками, - после выписки я уже себе не буду принадлежать. Гастроли, репетиции, съёмки… - А что, проблема только в халате?.. - Проблема только в обоюдном согласии, - подойдя к ней, Журавлёв недвусмысленно провёл рукой у неё вдоль спины. Ну, во времени, может быть… - Через час у меня пересменка, - девушка непроизвольно подалась ему навстречу, - а потом я свободна… - Ну, Оксан, это несерьёзно, - прижимая её к себе всё крепче, Женька перешёл на своё обычное в таких случаях мурчание, - я же творческий человек… Вдохновение нужно ловить сразу, или оно больше не придёт… - Врачи уже ушли… - закусив губу, она слегка улыбалась, - Вдруг, кто из посетителей войдёт? - Да ладно… - ещё раз стиснув её в объятиях, он выглянул в коридор. Ленка сидела на диванчике напротив двери в палату. Присев рядом, Женька взял в руку её ладошку. - Слушай, Лен, ты мне друг? - Чё, покараулить, пока ты с этой толстозадой… - она ехидно усмехнулась. - Да ладно тебе, - засмеялся Журавлёв, - минут десять посидишь тут? Если кто придёт, скажи, что у меня процедура… - А чё, других вариантов нет? – Ленка обиженно опустила глаза. - Ну, Лен, - он приобнял её за плечи, - у нас с тобой ещё всё впереди, а тут – лови момент… - Ты же женишься, - снова съехидничала девчонка. - Женюсь, - он охотно кивнул, - но организму пофик мои планы… Ну, что, договорились? - Вали, - демонстративно отвернувшись, Ленка поджала губы. - Я знал, что ты настоящий друг, - сжав напоследок её плечи, Женька обаятельно улыбнулся и, поднявшись, скрылся за дверью палаты. Закинув ногу на ногу, Ленка скрестила на груди руки и исподлобья уставилась на захлопнувшуюся за Журавлёвым дверь. Ей стоило огромных трудов узнать, в какой палате лежит её кумир, и не меньших трудов попасть в эту самую палату – охранник на входе пропускал только тех, кого Журавлёв указал в списке предполагаемых гостей. Поклонниц у всех участников группы было предостаточно, но самыми активными были они с Марой, да вот ещё недавно присоединившаяся к ним Наташка-Птаха… Вот уже почти полгода, как они посещали все концерты, ездили следом за музыкантами на все выступления в радиусе пятисот километров – на более дальние расстояния «патрули» обычно летали самолётом, а таких денег у девчонок, естественно не было. На открытии «Творческой деревни» Маре с Ленкой повезло – им удалось близко познакомиться с Говоровым и Журавлёвым. На серьёзные отношения девчонки не рассчитывали: не унывая, они были полны надежд восполнить свои порывы сопровождением на ближние гастроли, если повезёт – общением в гостиницах, а так же «случайными» встречами – вот как сейчас, в больнице… - Привет, - Ленка достала из кармана звонящий телефон, - Чё?.. Не, я сегодня не смогу… Я в больнице… Да у Женьки! Да я и так столько ждала, пока его подруга свалит… Не, Птах, не смогу… Ой!.. – внезапно уставившись в даль коридора, Ленка перешла на громкий шёпот, - Слышь меня?! Тут т в о й!.. Сюда идёт!.. Ага… Подъезжай, если чё, я звякну, когда выйдет… Только это… Слышь?! Он не один… Да, со своей… Не сводя глаз с Морозова, который вместе с Наташей приближался к Женькиной палате, Ленка вскочила им навстречу: - Здрасьте! - Привет, - удивлённо усмехнулся Дима. - Вы – сюда? – кивнув на дверь, девчонка встала у них на пути. - Вообще-то да, - Морозов не переставал улыбаться уголками губ. - А туда пока нельзя… - А почему? - У него процедуры… - Какие процедуры? – теперь удивилась Наташа. - Медицинские, - тут же нашлась Ленка. - Понятно… - произнесла Наташа, провожая взглядом выскользнувшую из Женькиной палаты медсестру, - Я почему-то так и подумала… *** Сидя в гостиной Морозовых-старших, Алиса исподлобья смотрела на экран телевизора. Вот уже третью неделю она была «на подхвате» в обеих семьях, что ей совершенно не нравилось. Пока болела Анна Сергеевна, ей приходилось ходить по магазинам, готовить под тётушкиным руководством, пылесосить, мыть посуду и заниматься прочими домашними делами. Собственно, самих дел было немного, большая часть времени всё же оставалась свободной, и она надеялась в скором времени попасть в Димкину «Творческую деревню», но неожиданно возникли новые препятствия. Происшествие с группой получило очень большую огласку, и неожиданные предложения о выступлениях, участиях в рекламных акциях и других мероприятиях посыпались одно за другим. При чём, внимание пало не только на «Ночной патруль», оно пало и на Наташу – её имя постоянно мелькало рядом с именем Дмитрия Морозова, чему способствовали и её незаурядный талант, и незаурядная внешность, и их с Димкой совместная творческая деятельность. Звонок от одного из центральных музканалов с предложением снять фильм о «Ночном патруле» стал сигналом к серьёзным приготовлениям, и теперь не только Дима, но и Наташа постоянно уезжали в «Творческую деревню», оставляя маленькую Анечку на Алису. Анна Сергеевна чувствовала себя уже хорошо, но Наташа не хотела нагружать свекровь лишними хлопотами, и, отводя по вечерам детей к Морозовым-старшим, все наказы оставляла Алисе. Скрепя сердце, девушка послушно кивала, в душе злясь на Димкину жену. Обещая в скором времени найти для детей няню, Наташа в благодарность заваливала Алису нарядами и бижутерией, которых у неё было в избытке. Но не только домашние обязанности тяготили рыжеволосую родственницу. Её планы на Журавлёва терпели полный провал: после возвращения он серьёзно заболел, и вот уже сколько времени находился в больнице, куда для неё вход был закрыт… - Алиса, идём ужинать! – Анна выглянула из кухни, - Я всё разогрела. И дядю Сашу позови, а то он уже, наверное, задремал. Окликнув Александра, который, и действительно, уже дремал в своей спальне, Алиса направилась следом за Анной. - Что бы я без тебя делала, - Анна Сергеевна улыбнулась девушке, - ты мне так помогаешь… - Ой, тётя Аня, - Алиса притворно махнула рукой, - что я там помогаю. Не выдумывайте. - Ничего я не выдумываю. Вот сейчас просто разогрела ужин, и всё… А так пришлось бы готовить. - Мне это не тяжело, наоборот, только в удовольствие, - присаживаясь за стол, Алиса смиренно опустила глаза. - Если честно, я очень устала в последнее время, - Анна покачала головой, - в лицее нагрузку увеличили, а возраст даёт о себе знать. - Да какой у вас возраст?! – Алиса вытаращилась на тётушку, - Вы отлично выглядите! Если бы я вас не знала, то подумала бы, что вам лет сорок, не больше. - Спасибо, - Анна расплылась в улыбке, - если бы сорок… Да здоровья побольше. - Это у вас от переутомления, тёть Ань, - положив локти на стол, Алиса подняла на Анну зелёные глаза, - но ваша работа тут ни при чём. - А что при чём? – в ожидании супруга Морозова выглянула в дверной проём, - Работа и при чём, Алисонька. Да вот ещё этот кошмар, что мы пережили… - Нет, - Алиса отрицательно замотала головой, - не работа. Вы устаёте дома. Конечно, Димка очень занят, он вообще – талант!.. Но, если честно… - она помолчала какое-то время, потом, как бы собравшись с духом, снова посмотрела на Анну, - Если честно, на вас просто повесили внуков. - Ну, как это повесили, - пожала плечами Анна, - мы ведь живём одной семьёй, а дети занимаются творчеством… Если бы я не видела, какой у них потенциал… - Да… Димкой я просто восхищаюсь! – Алиса подняла взгляд куда-то вверх, - Это такой талант, что мне даже не верится, что он мой брат! - Да, Дима очень талантливый, - Анна довольно кивнула, - знаешь, ведь ни я, ни Саша к музыке никогда не имели никакого отношения, и я раньше всё удивлялась – ну, откуда у него всё это?! А потом я случайно узнала, что в моём роду по отцовской линии был не один композитор. - А раньше вы не знали о своих родственниках? - По отцовской линии – нет… - Морозова покачала головой, - Дело в том, что мой отец в войну потерял своих родителей, и очень долгое время ничего не знал о своём происхождении, кроме имени и фамилии. Сначала он искал мать и отца, но безуспешно, и только несколько лет назад я получила ответ на его запросы, уже после его смерти… Так вот, оказалось, что моя бабушка была пианисткой, а дед – и певцом, музыкантом, и композитором. Они жили в Ленинграде, и погибли при бомбёжке. Их талант передался только через два поколения – он весь воплотился в Диме… И, я так понимаю, что и Валера унаследовал их музыкальный дар. Представляешь, он уже в два года пытался играть на фортепьяно, при чём, он не просто нажимал на клавиши, а именно играл – что-то своё, неосознанное, но играл, а не баловался. - Да, я и это заметила, - с готовностью кивнула Алиса, - он очень похож на Диму… И именно от Димки он и перенял свой талант. - Не только. Наташа тоже очень талантливая. Знаешь, я ведь была против их брака… Дело в том, что у Димы была невеста… - Анна едва не произнесла имя Кристины, но, решив, что не стоит называть его при Алисе, промолчала, - Но у них не сложилось, и вот тогда он и привёл к нам Наташу. - Ну, она, конечно, талантливая… - как-то странно пожала плечами Алиса, - Но не настолько, чтобы всё бросать на ваши плечи. Вы извините меня, тётя Аня, но я долго молчала… Я ведь всё вижу, и я вам скажу… Наташа могла бы спокойно пересидеть дома, пока не подрастут дети, и не бросать их на вас. Без неё искусство бы точно обошлось. Это я вам честно говорю… Мне просто очень жалко вас. - Спасибо тебе за заботу, Алисонька, - улыбнулась Анна, - я, конечно, не могу судить о Наташином таланте объективно, может, искусство без неё бы и обошлось… но… что уж теперь говорить. Теперь они с Димой в одной упряжке. - Да, я понимаю, - Алиса изобразила грусть, - но мне вас очень жалко. Вам бы сейчас спокойно пожить, а у вас в доме постоянное движение – то они прибежали, то убежали… То у себя ночуют, то у вас… Ой!.. – как бы опомнившись, она испуганно прикрыла ладошкой рот, - Простите меня, тётя Аня!.. Я не имела в виду что-то плохое, правда… Я только переживаю за вас! - Ну, что ж поделаешь, - Анна развела руками, - конечно, иногда хочется тишины и покоя, но… Это же дети. Валеру мы вырастили чуть ли не с первого дня, Анечка тоже всё время с нами. А тебе – спасибо. Ты очень добрая девочка… - Мне уже так хочется в Димину «деревню»… - Алиса потупила глаза, - Скорее бы они нашли няню. - Завтра я поговорю с Наташей, - Анна нахмурилась, - конечно, это не дело, сами пригласили тебя остаться, и усадили дома со своими детьми… - Ой, что вы, - девушка изобразила смущение, - я же не в том смысле… - Зато я – в том, - отрезала Анна, - и ты правильно сделала, что напомнила мне об этом. - Я нечаянно, правда… - Алиса подняла на тётушку умоляющий взгляд, - Пожалуйста, не говорите ничего Наташе, а то она неправильно поймёт… Или снова будет звать свою сестру, а этого делать не нужно… - Почему? – Анна удивлённо посмотрела на племянницу. - Ой… - та снова махнула рукой, сделав вид, что проговорилась нечаянно, - Я не хотела говорить… - Что ты не хотела говорить? - Да я даже не знаю… Может, мне просто показалось… - Алиса, если ты что-то скрываешь, то я тебя прошу всё рассказать. Дело касается моих внуков… Или ты имела в виду что-то другое? - Внуков?.. Ну, да, и это тоже… - Господи, Алиса, не томи, говори, как есть! - Просто эта Алина… Я немного понаблюдала за ней… Она любит рыться в их вещах… Понимаете? В комоде, в тумбочках, даже в Димкиных ящиках… - Алиса говорила как бы нехотя, с долей смущения, - Вы не подумайте, я не нарочно подглядывала за ней, но она даже не стесняется меня. - Да… Это, конечно, не очень деликатно со стороны Алины, - Анна покачала головой, - это, в первую очередь, признак плохого воспитания. Хотя, многие молодые девушки страдают этим. - А ещё… ещё она много болтает… Мне много чего рассказала, я представляю, что она своим знакомым рассказывает про Диму… - А почему именно про Диму? - Не знаю… Но она не очень хорошо о нём отзывается… Ой… - ладошка снова прикоснулась к губам, - Я совсем не хотела вам ябедничать! - Ничего страшного, - Анна кивнула, - ты ведь не постороннему человеку рассказываешь… И, потом, как бы я узнала, что от этой девочки нужно держаться подальше… Хотя, вот нужно было остаться с детьми – она согласилась. - Я сейчас вас, наверное, напугаю… Но всё равно скажу, - Алиса поджала губы, - Я бы больше не оставляла с ней Аню. Во-первых, она не умеет варить смесь. И не то, что не умеет… Она не хочет учиться! Я сделала ей замечание, что каша получилась слишком жидкой, но она махнула рукой… Боюсь, Анечка тогда осталась голодной… - Почему же ты мне ничего не сказала?! – Анна схватилась за сердце, - Алиса, такие вещи нужно говорить сразу, это же ребёнок!.. - Вы болели, я просто не стала вас огорчать… А потом пришёл Дима, и она ещё раз накормил Аню, видимо, совесть проснулась, так что тогда всё обошлось. Да она и подгузники менять не любит. Если бы не я… - Да… - Анна Сергеевна задумчиво барабанила пальцами по столу, - вот что значит, нет никакого контроля… Если бы не моя болезнь!.. А ты – молодец, я тебе очень благодарна, что ты мне всё рассказала. Я понимаю Наташу, что она всё прощает своей сестре, но ведь дело касается грудного ребёнка!.. - Вот и я так же подумала… Поджав губы, Анна озабоченно смотрела куда-то перед собой. - Девочки, а почему меня никто не будит на ужин? – Александр Иванович показался в дверях кухни. - Ой, Саша, а мы тут заболтались… - Анна поспешно встала и направилась к плите. - Тётя Аня, я всё сделаю сама! – Алиса стремительно опередила тётушку, - А вы сидите! - Саша, ты не представляешь, какая у нас замечательная племянница! – повернувшись к мужу, Анна приложила руку к груди, - Я и представить не могу, как бы я теперь обходилась без её помощи! - А я что говорил? – Морозов развёл руками, - Находка! *** На очередное выступление в один из городских ночных клубов Наташа собиралась без настроения. Дима, по каким-то своим собственным соображениям, прочно «прикрепил» к ней в качестве звукорежиссёра Андрея Пороха, и на все её возражения отвечал твёрдо и коротко: «Не капризничай». На первый взгляд, её несогласие, действительно, было похоже на обыкновенный каприз: Порох был очень грамотным звукорежем, именно «клубным», и, если бы не его пристрастие к алкоголю, он до сих пор бы работал в одной, известной всей стране, группе. Музыканты этой группы тоже не чуждались застолий и возлияний, но то, как это делал Андрей, повергало в шок даже бывалых запойных «рокеров». После того, как ему пришлось уйти из прежнего коллектива, он работал с другими исполнителями, но недолго – страсть к алкоголю брала своё. Год назад, решив «завязать» окончательно, он какое-то время ещё пытался устроиться в известные коллективы, но прежняя репутация мешала этой затее. Он уже было снова чуть не подсел «на стакан», но тут его подобрал Морозов – по рекомендации знакомого музыканта. Придя в «Ночной патруль», Порох никак не мог избавиться от былой «звёздности» - новый коллектив был довольно популярным, но это была совсем не та популярность, которую имели его прежние коллективы. Считая себя достойным более высокого уровня, новый звукореж довольно скептически относился к творчеству «патрулей». Какое-то время он старался этого не показывать, но вскоре почувствовал, что его собственный внутренний конфликт только разгорается. Он всё чаще и чаще спорил с Михаилом – студийным звукорежиссёром, с которым ребята работали ещё в «Кри-Старе», пытаясь «учить» нерадивого, по его мнению, звукача, на что спокойный от природы Миша только посмеивался. Последней каплей «терпения» Пороха стало привлечение Морозовым ещё одного звукорежиссёра – Сергея Весницкого, у которого был большой опыт работы на открытых площадках. Тот сразу и прочно влился в коллектив, чем вызвал жгучую творческую ревность у Пороха. В последнее время Андрей снова стал «употреблять», но старался держаться, ограничиваясь несколькими рюмками. Правда, с каждым разом ему становилось труднее и труднее контролировать себя, и в гастрольной поездке с Наташей он «расслабился» на всю катушку. Проявив «внимание» к красивой девушке, Порох имел своей целью не только приятное времяпровождение. Он никак не мог простить Морозову последние гастроли с «Ночным патрулём», когда он был вынужден вместе со всеми отказаться от своего гонорара в пользу больного ребёнка. Виня во всём Морозова, Порох очень хотел хоть как-то отомстить, ну, хотя бы флиртом с его женой… Флирта не получилось, но он с каким-то удовлетворением согласился работать с Наташей и дальше. Чего нельзя было сказать о самой Наташке. Ане только что исполнилось пять месяцев, и молодая мама окончательно вернулась на сцену. Все недели были расписаны – выступления в клубах, на корпоративных мероприятиях, кроме всего прочего ей предстояло сняться в нескольких клипах на новые песни, но самое главное – впереди была подготовка новой клубной шоу-программы, которая по всеобщему мнению причастных людей должна была принести огромный успех. Единственное, что огорчало её в этой ситуации – неопределённость с детьми… Анна Сергеевна окончательно поправилась, и за Валерика Наташа была спокойна. От Ани свекровь тоже не отказывалась, но тут уже сама Наташа не хотела нагружать бабушку, и по привычке просила посидеть с маленькой дочкой Алису, пока Анна Сергеевна в довольно жёсткой форме не отчитала их с Димой… «Вы что, из девочки решили сделать няньку?!» - Наташка даже не ожидала такой реакции и, пообещав, что это «в последний раз», уехала выступать в смятённых чувствах… На упоминание об Алинке Анна Сергеевна ответила не менее жёстко. «Наташа, ты не обижайся, но я против. Алина – девочка хорошая, но она слишком молодая, к тому же вы сейчас люди очень популярные… Поверь моему опыту – в такой ситуации родственники хуже чужих людей… Мне кажется, не стоит привлекать Алину». «Но почему?!» - никак не могла понять Наташа. «Потому, что чужого человека легче поставить на место. Со своими намного сложнее…» Не став спорить, Наташа расстроилась. Во-первых, чужим людям страшно доверять своего ребёнка. А, во-вторых… во-вторых, ей показалось странным, что, отстраняя Алинку, Анна безоговорочно доверяла своей племяннице – Алисе, как будто родственные связи на неё не распространялись. Решив, что с Анной Сергеевной лучше не вступать даже в малый конфликт, она «в последний» раз оставила Анечку на неё и Алису, окончательно решившись с завтрашнего дня заняться поисками няни. Перспектива присутствия Пороха на её выступлениях окончательно испортила настроение… Молодой мужчина был ей неприятен, и его недвусмысленные намёки в их прошлой поездке никак не добавляли оптимизма… Наташа не могла рассказать обо всём Димке, просто в силу своего характера – не могла. - Андрей, в чём дело? – пользуясь небольшим перерывом, пока подтанцовка исполняла «go-go», Наташа подошла к Пороху. - Что случилось, малыш? – он поднял на неё довольно невинный взгляд. - Ты что, сам не слышишь?! - Нет, а что?.. - Ты меня слышишь? - Конечно… - Ты хочешь сказать, что слышишь вокал? - Да в чём проблемы, Наташ? – со стороны он и в самом деле казался искренне непонимающим, о чём она говорит. - Андрей, в зале меня не слышно! - Малыш, тебе это кажется, - улыбнувшись, он наклонил голову вбок, - просто колонки, которые выведены на голос, стоят впереди тебя… - Я что, в первый раз тут выступаю? Я что, не знаю, как идёт звук?! – в её взгляде была и обида, и отчаяние, и бессилие от того, что она понимала – это не просто техническая накладка… Это – месть. - Наташенька, не усложняй, - он всё так же улыбался ей в глаза, - народ пляшет, все довольны… - Народ пляшет под минусовку, а меня никто не слышит! - Да какая тебе разница-то? – рассмеялся Порох, - Слышат тебя, или не слышат… Ты же не Бьорк, в конце концов, и не Милен Фармер. Гонорар заплатят, чего переживать? - Андрей, я пою вживую! Я выкладываюсь, а меня никто не слышит! - Зачем ты поёшь вживую? – он говорил с ней, как с маленьким ребёнком, - Ну, кому это нужно? Даже звёзды первой величины давно работают под фанеру, а ты далеко не звезда первой величины… - Знаешь, кто ты?.. – Наташка смотрела на него в упор, - Сказать? - Ну, скажи… - Сделай нормальный звук, - сделав над собой усилие, она не стала говорить обидных слов. - Пожалуйста… - он поправил бегунки на микшере, - Как скажешь. Она не удивилась, когда, запев, поняла, что он сделал – на фоне очень тихого музыкального сопровождения вокал теперь звучал очень громко. Кое-как исполнив песню, Наташа снова ушла со сцены. - Ты что, издеваешься?! – подойдя к Пороху вплотную, она была готова чем-нибудь стукнуть наглого звукорежа. - Издеваешься ты, - он скользнул по ней насмешливым взглядом, - ты бы определилась, чего хочешь, а потом предъявляла претензии. - Я петь не буду, пока ты не отрегулируешь звук. - Объясняться с артдиректором тоже будешь ты. Кое-как отработав программу, Наташа вернулась домой почти в слезах. Дима с ребятами работали в этот вечер на другой площадке, и вернулись позже. Решив не нагружать его на ночь, Наташка ничего не рассказала ему о своём сегодняшнем неудачном выступлении. Утром он уехал в студию, и она зашла на городской портал объявлений. «Услуги няни» - она перечитала уже не одно объявление в этом разделе, но так и не решилась никому позвонить. - Наташ, что у вас вчера случилось? – Димкин звонок прозвучал ближе к обеду, - Андрей сказал, что ты вчера к нему придиралась, капризничала… - Это он тебе так сказал? - Ну, да. Что произошло? - Это не телефонный разговор, Дим. - Тогда приезжай, ты мне нужна здесь. Скоро танцоры подойдут, я хочу, чтобы ты тоже поприсутствовала. - А куда я дену Аню? Анна Сергеевна на работе, Алиса уехала с тобой. - Вот чёрт… забыл… - он на какое-то время замолчал, - Слушай, Наташ, ну, это уже несерьёзно. Ты же знала, что тебе сегодня нужно в студию. Позвони Алине… - С Алиной не получится… - Почему? - Неважно. - Наташа, ну, что за загадки?! - Дим… Я приеду, но позже. Анну Сергеевну дождусь, хорошо? Дождавшись, пока свекровь придёт с работы, она виновато попросила посидеть её с внучкой. - Ну, что там у вас с Порохом случилось? – сходу спросил Дима, как только она появилась в аппаратной. - Я не буду с ним работать. - Почему? - Вчера он запорол звук. - Это ты сама так решила? - Дим, - она удивлённо смотрела на мужа, - я тебя не совсем понимаю. Порох вчера откровенно сорвал мой концерт. А ты мне не веришь… - Я звонил Костюку, тот сказал, что всё прошло нормально… - Костюка там и близко не было! Дима, полный танцпол, все под кайфом, может, им и непонятно было, но я-то знаю, что меня они не слышали! А потом Андрей дал голосовой канал на всю катушку, а минус практически убрал… - Наташка, я не знаю, что там у вас произошло, но ты – единственная, кто остался недоволен. Порох – звукач высшего класса, у него не должно быть таких косяков. - Ну, значит, это мой косяк, - резко развернувшись, Наташа вышла из аппаратной. В репетиционной ещё никого не было, и она, не включая свет, присела на стул и расплакалась. Было очень обидно, что Дима ей не поверил. Такого ещё никогда не было, и она не знала, как объяснить его упрямство. - Так… тут тоже никого?.. – заглянув в помещение, Журавлёв сначала её не заметил. - Привет, Жень, - вытерев мокрые глаза, Наташа обернулась к нему. - О, Наташка! – он обрадованно шагнул вперёд, - Ты чего в темноте сидишь? - Да так… - она тоже обрадовалась Журавлёву, которого только вчера выписали из больницы, - Как ты себя чувствуешь? - Нормально, - он щёлкнул выключателем и подошёл к ней, - ты чего, плачешь? Наташка?! - Ага… - кивнув головой, она не стала отнекиваться. - Что случилось?! – заглядывая ей в лицо, Женька тревожно нахмурился, - Кто тебя обидел? - На меня Димка наорал… - она снова шмыгнула носом. - Да ну… - Женька недоверчиво скосил глаза, - Не поверю. - Ага… - Наташка вздохнула, - Правда… - А за что? – подвинув другой стул, он присел рядом. - А, неважно… - ещё раз проведя ладошкой по лицу, она вздохнула, но уже спокойнее, - Ерунда всё. - А хочешь, я тебя рассмешу? - Ну, давай, попробуй… - улыбнулась Наташа. - Я женюсь. - Серьёзно?! – не сдержавшись, она, действительно, рассмеялась. - Ну, вот, видишь, рассмешил. - Нет, Жень, правда?! - А разве Настя не сказала ещё тогда, когда мы в заложниках были? - Нет… - Наташа покачала головой и, всё так же улыбаясь, чуть склонила голову, - Не сказала. - Наверное, сама не поверила, - хмыкнул Женька, - ну, неважно. Значит, ты – первая, кто об этом узнал. - Поздравляю, - она встала, но сказать больше ничего не успела – дверь неожиданно открылась, и на пороге показалась Алиса. - Здрасьте… - девушка с интересом обвела взглядом Наташу и Журавлёва, которые, с застывшими улыбками на лице, повернулись к ней одновременно. - Привет… - коротко поздоровавшись, Женька чуть нахмурил тёмные брови. - Наташ, там Дима тебя зовёт, - не сводя глаз с Журавлёва, произнесла Алиса. - Хорошо, иду, - направляясь к выходу, Наташка ещё раз обернулась к Женьке, - ещё увидимся! - А куда мы денемся?.. – он снова улыбнулся ей в ответ и, дождавшись, пока за ней закроется дверь, уставился на зеленоглазую неожиданную гостью, - Какими судьбами? - А такими… - она не спеша подошла к нему почти вплотную, - Я теперь здесь работаю… *** Когда Наташа вернулась в аппаратную, то застала мужа за компьютером. - Наташ, послушай вот этот трек… - не оборачиваясь, произнёс Дима, одной рукой подавая ей наушники. Молча надев их, она стояла в ожидании музыкальной роковой композиции, но совершенно неожиданно услышала звуки скрипки… «Наташка моя… - Димкин голос звучал не менее неожиданно, - Я хочу, чтобы ты знала… Даже если я на тебя накричал, я всё равно тебя очень люблю… И, даже если ты на меня всё ещё обижаешься, я всё равно тебя очень люблю…» - Ну, как? – сняв с неё наушники, он обхватил её руками, - Что скажешь? - Чего-то не хватает, - едва улыбаясь уголком губ, она бросила на него карий взгляд. - Ты тоже заметила? – он ещё сильнее сжал объятия и, наклонившись, слегка тронул губами её губы , - И, что? - Что?.. – шёпотом переспросила Наташа. - А вот что… - неожиданно приподняв её, он шагнул в тон-зал. Не успев и глазом моргнуть, Наташа оказалась в закрытом помещении – поставив её на пол, Димка так же молниеносно выскочил назад и повернул в дверях ключ. Присев напротив стеклянной перегородки, взял в руки микрофон… - Пока не скажешь кодовую фразу, дверь не открою, - услышала она из динамика. Она с минуту смотрела на него сквозь стекло… Потом подошла к микрофону. - Я тоже тебя очень люблю… Глава 14. С тех пор, как Милена вернулась в родной город, прошло уже больше двух недель, а найти работу так и не удалось. Вернее, работа была, но заработной платы, которую предлагали воспитателям в муниципальных детских учреждениях, вряд ли могло хватить на достойное существование, а устроиться в частный детский сад без знакомств оказалось делом практически нереальным. Если бы она могла и дальше сдавать квартиру жильцам… Но, в этом случае, ей самой негде было бы жить. Тем не менее, она снова продлила им срок – ещё на месяц, в основном из-за денег. Сбережений у неё было немного, поэтому каждая копейка была на счету, а до первой зарплаты было ещё очень далеко. Выручила всё та же тётя Лида. «Миля, моя приятельница уезжает в санаторий на двадцать один день, но ей не с кем оставить своего кота. Она согласна тебя пустить пожить, но с условием, что ты позаботишься об её цветах и Мурзике. Я дала тебе самые лучшие рекомендации!» Поблагодарив тётушку, Милена прямо из гостиницы поехала к Галине Васильевне, с которой была немного знакома, и у которой и осталась в эту же ночь. Если с жильём было хоть на какое-то время улажено, то с работой проблема так и не решилась. «Да, мы ищем воспитателя, но нам нужны рекомендации с вашего прежнего места работы, - заведующая очередным частным детским садом строго посмотрела на Милену, - эта вакансия конкурсная. Кроме вас на неё претендуют ещё несколько человек. У вас в запасе один день. Успеете?» «Успею…» Она тут же позвонила на свою бывшую работу. Увольняясь, она и не подумала брать рекомендательное письмо, понимая, что после того, что произошло, вряд ли оно будет положительным. Но теперь другого выхода не было. А вдруг?.. «Милена Владимировна, - её прежняя заведующая говорила как бы извиняясь, - если бы всё зависело только от меня… Но вы сами знаете, что все рекомендации у нас подписываются членами родительского Совета. Я, конечно, всё напишу в лучшем виде, но вот согласятся ли остальные?..» Вернувшись вечером на квартиру, она в отчаянии открыла газету с объявлениями. «Требуется няня»… Позвонив по нескольким номерам, снова растерянно отложила телефон. Чёртовы рекомендации… Их нужно было предъявлять везде. А деньги, между тем, заканчиваются. Перелистнув ещё несколько страниц, пробежалась по другим колонкам. «Услуги педагогов». Из интереса перечитав несколько объявлений, невольно задержала внимание на одном из них. «Творческой Деревне» Дмитрия Морозова требуется педагог по вокалу…» Морозов… Дмитрий Морозов… Её недавняя попутчица сказала, что так зовут её мужа… Милена вспомнила их дорожный разговор. Кажется, Наташа говорила о том, что ищет няню для детей… Да, она, действительно, говорила… Телефон!.. Она записала на фото номер своего телефона!.. Без какой-либо надежды на удачу, скорее, по инерции, Милена набрала номер. Да?.. – голос на том конце звучал несколько удивлённо – входящий абонент был незнакомым. - Добрый вечер. Это Наташа? - Да… С кем я разговариваю? - Это Милена. Мы вместе ехали в поезде… Наверное, вы уже меня забыли? - Здравствуйте, Милена! – голос зазвучал уже дружелюбно, - Нет, я вас не забыла. Вы по поводу концерта?.. - Нет-нет… - торопливо ответила Милена, - Я по другому поводу. - Я вас слушаю… - Вы говорили, что ищете няню для детей… Да?.. Или я ошиблась… - В общем, да… - Наташа снова заговорила удивлённо. - Если вы ещё никого не нашли… то у меня высшее педагогическое образование и опыт работы с детьми. - Вы предлагаете себя в качестве няни?.. – ещё больше удивилась Наташа. - Ну, да. - Знаете что… - видимо, звонок застал её врасплох, и она на ходу принимала решение, - Сейчас я в студии, а когда освобожусь, я вам перезвоню. Хорошо? - Хорошо, - Милена была готова к тому, что вряд ли её предложение будет встречено на ура, поэтому положила трубку, будучи почти уверенной в том, что получит отказ. Но, вопреки её уверенности, через пару часов раздался звонок. - Это Наташа. Я не поздно?.. Да какая разница – поздно или нет, если она уже потеряла надежду. Конечно, завтра она сможет подъехать. Конечно, она согласна на все условия. Частичное проживание?.. Да, это возможно… Оплата достойная, но окончательную сумму можно будет оговорить завтра? Она не претендует на большие деньги… Проживание, питание плюс оплата – это именно то, что ей сейчас нужно. Наташа Морозова была первой, кто не спросил у неё рекомендательного письма… Она даже не спросила про санитарную книжку. Сначала Милена хотела сама сказать, что у неё нет этого чёртова письма, но потом решила отложить признание до завтра. «Откажет, так откажет… - подумала она, поудобнее устраиваясь на диване с ноутбуком, - но пусть это произойдёт завтра…» Всё вышло довольно спонтанно, и она только сейчас начала осознавать, к чему может привести эта работа… А если туда приходит Журавлёв? Хорошо это или плохо? «Господи, о чём я?.. Меня ещё не взяли окончательно…» Наутро она уже звонила в дверь Морозовых. - Проходите! – Наташа улыбалась ей, как старой знакомой. Раздевшись, Милена прошла в квартиру. Детская ей сразу понравилась: большая по площади комната была очень светлой и уютной. Большой мягкий диван, детская кровать, расписной детский уголок, мягкие игрушки – от огромных, сидящих на мягком ковре, до маленьких, уютно устроившихся на подушке. - Это кровать Валеры, - показала рукой Наташа, - а Анечка спит в нашей спальне. Но, если вы согласитесь у нас работать, мы перенесём сюда её кроватку. Дело в том, что мы работаем во второй половине дня, а, когда выступаем, то приезжаем поздно ночью. Вы будете спать на этом диване… Но это лишь тогда, когда мы будем заняты оба с Димой. А так – вы можете жить дома. - Дело в том, что пока у меня нет дома, - Милена грустно улыбнулась, - вернее, есть, но я вынуждена сдавать квартиру. Пока я живу у одной женщины, но через неделю она вернётся, и мне придётся съехать. - Так живите у нас, - в домашней обстановке Наташа показалась Милене ещё более простой в общении. - А можно?.. - Конечно. Так даже удобнее. Валера спит спокойно, а Анечку мы будем забирать к себе. - А где они? – Милена обвела глазами детскую, - Мы всё обсудили, а с детьми я так и не познакомилась. - Валера в детском саду, а Аня вместе с Димой в нашей домашней студии. Слышите музыку? - Да… - прислушавшись, Милена уловила негромкие звуки, доносившиеся откуда-то из квартиры, - У вас дома студия? - Да, в дальней комнате. Дима каждое утро играет Ане свои мелодии, - улыбнулась Наташа, - он, наверное, не слышит, что вы пришли. Сейчас я его позову. - Как интересно, - Милена ещё раз прислушалась к музыке, - вы приобщаете детей к искусству практически сразу после рождения? - Да, - кивнула Наташа, - сразу же. Валерик в два года уже пытался сочинять музыку, а сейчас у него есть пара собственных песенок. Конечно, ему помогал Дима, - она рассмеялась, - но идеи всё равно принадлежат Валерке. - У нас гости? А мы не слышим… - папа с дочкой на руках заглянул в детскую. Дмитрия Морозова Милена лицезрела и по телевизору, и на фото, но, увидев его вживую, сначала застыла… потом невольно поправила волосы – вблизи молодой мужчина показался ей ещё более красивым… Познакомившись и с ним, и с маленькой Анечкой, она почувствовала себя спокойнее – молодые родители оказались очень доброжелательными. - Знаете, Наташа, я должна вам признаться… - Милена собралась с духом, - у меня нет рекомендательного письма. - А что, это обязательно? – Наташа посмотрела на неё с недоумением. - Вообще-то, да… - Я не знала, - девушка пожала плечами, - если честно, я совершенно не в курсе, как нужно брать няню для детей… - Наташа, вы можете не беспокоиться. У меня нет своих детей, но я люблю чужих. - Я не беспокоюсь… Почему-то мне кажется, что я могу спокойно оставлять на вас дочь. *** К Наташиному огорчению, Анна Сергеевна была другого мнения. Вечером, отчитав невестку за то, что она не потребовала у новоиспечённой няни рекомендации, она ещё с полчаса лично беседовала с Миленой, выспрашивая у той все подробности её работы с детьми. «Я сама педагог, и вы не должны обижаться на мою дотошность», - закончив «допрос», Анна смягчила тон. Милена ничего не утаивала. Историю со своим увольнением она рассказала в деталях, внутренне приготовившись к любому результату. Но Анна совершенно неожиданно согласно кивнула головой. «Да, такие ситуации мне знакомы», - произнесла женщина, и по её тону Милена поняла, что бабушка не будет противиться ей в роли няни для внуков, во всяком случае, пока. Знакомство с дедушкой было намного приятнее – Александр Иванович добродушно улыбался и шутливо отпускал комплименты молодой красивой женщине. В конец концов, почувствовав себя совершенно спокойно, Милена с облегчением вздохнула. Проведя весь день у Морозовых, она уже могла составить кое-какое впечатление о каждом члене этой семьи. Взяв на руки пятимесячную Анечку, в первый момент она испытала некий страх – девочка была ещё очень маленькой, и ответственность, которую Милена брала на свои плечи, была поистине огромной. Как бы почувствовав это, Аня подняла на неё свои синие-пресиние глазищи и заулыбалась. - Надо же! – Наташа удивлённо всплеснула руками, - Даже не заревела! Знаете, она боится чужих… Валера не боялся, а Анечка боится, и всегда плачет, когда к нам кто-нибудь приходит. А вам улыбается… Это просто чудо! - Значит, с няней ты угадала, - Димка кивнул жене, потом, обернулся к Милене, - к нам часто ребята приходят, наши, из «Ночного патруля», и она уже их помнит, но всё равно каждый раз такие концерты закатывает… - Да, это правда, - улыбнулась Наташа, - в прошлый раз Женька Журавлёв даже на гитаре ей играл, чтобы она успокоилась. - А Саня сказал, что в следующий раз придёт с барабаном, да?.. – Дима шутливо обратился к дочери, - Вот так мы развлекаемся… Услышав имя Журавлёва, Милена почувствовала, как горит её лицо… Да, он здесь бывает. Ну, что ж… Если им судьба где-нибудь встретиться, то почему не здесь? Она уже не в том возрасте, когда можно обманывать себя… Она не будет себе врать – да, она хочет его увидеть… Наташа сказала, что он не женат. Конечно, это совсем не значит, что тридцатилетний мужчина должен быть совсем один… Но она ничего не может с собой поделать. И разве это не судьба, что она случайно оказалась попутчицей вот этой молодой мамы, которой срочно понадобилась няня для её детей?.. Конечно, это судьба. И, если что, она не будет ей противиться. Во всяком случае, если он, и вправду, сейчас совсем один. - Смотли, сто у меня есть, - Валерик потянул Милену за руку в сторону домашней студии. - Не «смотри», а «смотрите», - Наташа поправила сына, - ко взрослым нужно обращаться на вы. - Ничего страшного, - Милена покачала головой, - даже будет лучше, если Валера будет звать меня по имени и на ты. Так у нас будут более доверительные отношения. - Понимаете, он привык всех ребят называть на ты, да ещё и по именам, - как будто извиняясь за сына, пояснила Наташа, - а они его поощряют, вот он и с вами так же… - Пусть называет так, как ему удобнее. Так он будет воспринимать меня как члена семьи. - Я не знаю… - пожал плечами Дима, - Вам, конечно, виднее, а нам лучше так, как лучше для всех. - Ну, вот и договорились, - Милена улыбнулась и снова обратилась к Валерику, - ну, а теперь показывай, что там у тебя есть. В этот вечер она уехала ночевать на квартиру тётушкиной приятельницы – кот по воле случая целый день находился в нелюбимом им одиночестве. Всё складывалось удачно – дети ей понравились, а о такой сумме, которую пообещали платить Морозовы, она даже не мечтала. Да, всё складывалось хорошо, если не считать недоброго зелёного взгляда племянницы Анны Сергеевны… Но девушка, которая тоже пришла знакомиться с новой няней, жила в соседней квартире, поэтому Милена не придала никакого значения её демонстративному недовольству. Да мало ли, может, она просто поссорилась с женихом… - А ты не боишься? – дождавшись, когда Милена покинет квартиру, Алиса прошла на кухню и присела за стол. - Чего? – Наташа, улыбаясь, обернулась к ней от плиты, где варила дочери кашу. - Этой Милены, - девушка, искоса наблюдала за Наташкиной реакцией. - А чего я должна бояться? Мы заключим с ней договор, так что… Если ты имеешь с виду материальные ценности, то у нас их не столько много, чтобы за них опасаться, - ещё раз помешав в кастрюле, Наташа выключила плиту, - к тому же, Милена внушает доверие. Мы вместе ехали в поезде, и я немного с ней пообщалась. - Я не об этом, - Алиса произнесла эти слова многозначительно, как бы намекая на что-то такое, о чём Наташа должна была догадаться сама. - А о чём? - присев напротив, Наташка удивлённо уставилась на девушку. - Молодые няни любят соблазнять папочек, - с нескрываемой иронией произнесла та. - О, Господи! – Наташа рассмеялась, - Алиса, откуда у тебя такие познания? - Об этом нетрудно догадаться. - Ну, во-первых, не нужно всех под одну гребёнку… А, во-вторых, наш папочка не такой. - Угу, - сама себе кивнула Алиса, - он-то не такой… А, если она всё же – такая? Положит глаз, и будет Димку охмурять. Она ведь красивая, эта Милена… - Красивая… - Наташа невольно задумалась, потом снова весело посмотрела на Алису, - Ты меня не пугай! - Кто тут тебя пугает? – Димка показался в дверях кухни. - Я пугаю, - Алиса бросила кокетливый взгляд на троюродного брата, - вот уведёт тебя Милена у Наташи… - Меня?! – Морозов изумлённо уставился на них обеих, - А что, уже есть предпосылки? - Да не слушай ты её, Дим! – Наташа, смеясь, махнула рукой, - Это Алиса меня дразнит за то, что я вчера Пашку с ней по магазинам не пустила ткани выбирать. - Да?! – ещё больше изумился Дима, - А что у нас с Пашкой? Я что-то пропустил?! - А с Пашкой… - хитро поглядывая на Алису, Наташа закусила губу, - А с Пашкой у нас то, что Пашка, кажется, влюбился… - В кого, в Алису?! Почему я не знаю? - А ты многого не знаешь, - Наташа подпёрла ладошкой щёку, - за нашу Алису идёт целая война! - Да ты что?.. Деревня-то хоть уцелеет? – весело усмехнулся Дима. - Не зна-а-а-ю… - заметив, что Алисе приятен этот разговор, Наташа решила подыгрывать ей и дальше, - Но теперь мальчики из шоу-балета на репетиции не опаздывают! - Ого! – Димка покачал головой, - Это за две недели такой результат? А что будет дальше? - Вот и я думаю… - кивнула ему Наташа, - Что дальше-то будет? - Да больно они мне нужны, - девушка не смогла скрыть довольной улыбки, - малолетки… - Вот так, - прищёлкнув языком, Наташа как бы подтвердила слова Алисы, - малолетки… Но к Паше, по-моему, это не относится. Ещё немного поболтав с родственниками, Алиса ушла. - Ну, как тебе Милена? – ложась спать, уже более серьёзно спросила мужа Наташа. - Я не очень разбираюсь, но, по-моему, это то, что нужно, - он кивнул головой, - судя по тому, как Валерка сразу повёл её в студию показывать инструменты, она ему понравилась. И Анька не заревела… - Я тоже так думаю. Дети вообще чувствуют людей. - Да, мне показалось, что она добрая. - И красивая… Да? – Наташа замерла в ожидании ответа, - Да?.. - Да, - сказав это нарочно громко, он кивнул. Потом, едва улыбаясь уголком губ, незаметно скосил взгляд на жену. - Да, Милена красивая… - Наташа вздохнула, тоже нарочно громко, потом повернулась к нему, - Ей тридцать лет, она не замужем… - Да?.. А мне замужние больше нравятся… - она тут же почувствовала его руки и губы на своём теле, - особенно одна… *** Было решено, что в первые дни, независимо от надобности, Милена будет приезжать к Морозовым с самого утра, чтобы Аня могла к ней поскорее привыкнуть. Пользуясь её присутствием, Наташа уже более спокойно занималась в домашней студии, а после обеда уезжала в «Творческую деревню», где её ждал Дима. Вернувшись с работы, Анна Сергеевна в первые дни спешила в квартиру сына, чтобы проконтролировать новую няню, но вскоре убедилась, что Милена вполне справляется со своими обязанностями, и успокоилась окончательно. Через неделю, дождавшись возвращения хозяйки квартиры и сдав ей её любимого Мурзика, Милена окончательно перебралась к Морозовым. Жильцы её собственной квартиры были несказанно рады тому, что она снова продлила им аренду – теперь ещё на два месяца. Она сразу привязалась к девочке – маленькая Анечка была похожа на Наташу, только глаза у неё были синего цвета. Вопреки предупреждениям родителей, ребёнок оказался вполне спокойным – Анечка легко засыпала и просыпалась, много улыбалась и с аппетитом уплетала кашу. Гуляя с девочкой во дворе, Милена в первое время ловила на себе удивлённые взгляды соседей по подъезду, но вскоре к ней привыкли и даже стали здороваться. Уложив Анечку спать, она тоже могла отдохнуть, но чаще всего выходила в интернет со своего ноутбука и общалась с Ольгой – оставшись без подруги, та очень скучала и звала Милену приехать «хоть на денёк»… Детская находилась по соседству со спальней взрослых, но комнаты были изолированные, и няня не должна была испытывать никакого стеснения. Несмотря на это, в первое время Милена чувствовала себя всё же довольно неловко в чужом доме, но молодые хозяева относились к ней как к члену семьи – практически с первого дня, и даже строгая Анна Сергеевна всё чаще зазывала её к себе по вечерам – «на чай», вместе с Наташей и Димкой, а, когда тех не было дома, сама приходила на чай к Милене. Сначала Милена понимающе улыбалась – такое внимание она принимала как неусыпный контроль, но вскоре поняла, что за строгостью Анны кроется обыкновенная женская душа, требующая общения. А ещё она немного стеснялась Димы… И, хотя парень производил впечатление порядочного человека, старалась не оказываться с ним наедине в гостиной или на кухне, даже если Наташа была где-то рядом, в другой комнате… Впрочем, эти предосторожности были излишними – Морозов любил свою жену, и это проявлялось во всём – в его словах и поступках… Несколько раз, внезапно войдя в комнату, Милена невольно становилась свидетельницей и объятий, и поцелуев, искренне удивляясь тому, что муж и жена вели себя, как влюблённые. Вспоминая свою жизнь с Николаем, Милена не могла похвастаться такими чувствами. Да их, наверное, и не было вовсе. Она не помнила, чтобы хоть раз за все семь лет замужества у неё возникло желание просто приласкаться к мужу… Слушая разговоры супругов, Милена с жадностью ловила любое упоминание о Журавлёве, разговаривали они исключительно о творчестве или о детях, а спросить Наташу про Женьку напрямую она не считала для себя возможным. - Слушаете нашу с Женькой песню? – зайдя в детскую, Наташа увидела в раскрытом ноутбуке Милены свой ролик. - Да, мне очень нравится эта песня, - та осторожно покосилась на Наташу, - а кто её написал? - Её написал сам Женька, вместе с одним музыкантом. Он тоже здесь есть, на фото. Мы репетировали в его студии, а потом нарядились в жениха и невесту и сделали этот ролик… - А со стороны можно подумать, что вы настоящие жених и невеста. - Да, многие так и думали. Но у Женьки не было ни жены, ни невесты. Он любит женщин, но мне всегда казалось, что у него в жизни произошло что-то такое, что оставило неизгладимый след… - Что вы имеете в виду? – затаив дыхание, Милена ждала ответа. - Я не знаю… Но в душе у него печаль. Я это чувствую… - Вы так хорошо его знаете? - Да… Но я никогда не спрашивала, а он не рассказывал. - Вы, наверное, дружите со всеми? - Да, - кивнула Наташа, - мы все дружим. Завтра приезжает съёмочная группа из Москвы, снимать фильм о «Ночном патруле», и один из эпизодов будут снимать у нас дома. Так что сами всё увидите. - И, что… все придут к вам?.. – пересохшими от волнения губами спросила Милена. - Конечно, все придут. - И Журавлёв?.. - И Журавлёв. Глава 15. В свои двадцать восемь лет Настя ещё ни разу не выходила замуж. Внешность была тут ни при чём – среднего роста, с миндалевидными голубыми глазами, круглолицая, русоволосая девушка была довольно привлекательна, но как-то так сложилось, что все её прежние мужчины предпочитали свободные отношения, и, даже прожив с одним из них около трёх лет, она так и не дождалась официального предложения руки и сердца. Впрочем, большого горя из этого не вышло – расставшись с ним, она вздохнула спокойно: не нужно было вскакивать по ночам от звонка в дверь и мчаться открывать, потому что гражданский муж имел привычку поднимать на неё руку «за неповоротливость». Да и те, кто были до него, не отличались аристократизмом. Почему-то на мужчин Насте не везло – или гуляка, или любитель алкоголя. Журавлёв не был исключением. К моменту встречи с Настей он редко отказывался от выпивки, а о его любви к женщинам можно было слагать легенды. Однако, увидев его однажды, Настя почувствовала, что пропала раз и навсегда… Высокий, смазливый парень с длинными волнистыми волосами завладел её сердцем так, как ни один другой мужчина. Поэтому, когда Женька, по обыкновению, «подкатил» к новенькой симпатичной официантке, та не смогла устоять и в ту же ночь оказалась в его объятиях. Родом Настя была из небольшого провинциального городка, и сюда приехала несколько лет назад, в поисках лучшей доли. Профессии у неё не было, поэтому работать приходилось то на рынке, то в магазинах. В первое время она жила вместе с подругой, снимая на двоих комнату, но потом переехала к гражданскому мужу, от которого и сбежала три года спустя. Не желая смириться с её «вольностью», мужчина приезжал к ней на работу и устраивал скандалы, что и послужило причиной её очередного увольнения… Знакомая официантка подсказала, что в ресторане, где она работает, есть свободные вакансии, и Настя, недолго думая, устроилась в «Дворянской гнездо» - благо, заведение расположено было в другом районе, и шансов разыскать её «бывшему» становилось намного меньше. Там же, неподалёку, она сняла небольшую комнатку. После третьей, проведённой с Журавлёвым ночи, она уже вполне серьёзно рисовала себе их совместное будущее. Но их встречи прекратились так же внезапно, как и начались – судя по всему, у Журавлёва появилась очередная пассия. «Я же тебя сразу предупреждала, - знакомая, которая привела её в ресторан, сочувственно смотрела, как Настя утирает слёзы, - обыкновенный кобель». Сначала она грешила на молоденькую певицу, с которой Женька постоянно общался – и на работе, и на репетициях, к тому же вскоре стало заметно, что девушка беременна. Попытка «поговорить» не привела ни к чему – Журавлёву удалось отшутиться так виртуозно, что, хоть Настя ничего так и не поняла, но вопросов к нему больше не возникало… Через некоторое время она так и уволилась – с твёрдым убеждением, что причиной их разрыва с Женькой стала Наташа, белокурая певица с глазами цвета крепкого чая… Она уже стала его понемногу забывать… Устроившись работать барменом в ночной клуб, она поменяла жильё – теперь на однокомнатную квартиру. Очередной поклонник не заставил себя ждать… и она уже почти влюбилась в очередной раз… В ту ночь была её смена. Привычно отпуская спиртное, она подняла глаза на очередного клиента… «Привет…» - в стоявшем перед ней парне она едва узнала Женьку – «фирменная» бандана «Ночной патруль», повязанная на голове, почему-то больше всего привлекла её внимание. «А так?» - решив, что девушка его не узнаёт, Журавлёв стащил с волос косынку. «Привет», - она не знала, радоваться ей или огорчаться этой встрече… Оказывается, он теперь выступает в составе этой группы, и сегодня у них здесь «сейшн»… Домой они возвращались вместе – зависнув после выступления в клубе, Журавлёв к утру окончательно напился, и Насте стоило больших трудов предотвратить намечавшиеся «разборки» между ним и другим «рокером», возникшие, отнюдь, не на музыкальной почве. Вызвав такси, она загрузила его в салон и увезла к себе домой… То ли из благодарности, то ли от чего другого, но, проснувшись утром, Женька не торопился сбежать, а провёл у Насти целых два дня… С тех пор она больше строила планов относительно него, но, на удивление, их отношения держались вот уже три года, без объяснений в любви и обязательств, но – всё же держались… Теперь же, услышав от Журавлёва и признание, и предложение выйти за него замуж, Настя не то, что не поверила… Она просто не спешила радоваться – наученная горьким опытом, она привыкла, что счастье упорно обходит её стороной. Но, вернувшись из больницы, Женька и в самом деле больше не сбегал от неё, и даже перевёз кое-что из вещей. То, что он не позвал её жить к себе, а предпочёл её съёмное жильё, могло бы насторожить, но только не Настю. Зная его «вольную» натуру, она была счастлива уже и тем, что теперь он постоянно звонил ей по телефону, и даже собирался взять с собой на съёмки эпизода из фильма о «Ночном патруле», который планировался на завтра в квартире Дмитрия Морозова. Но самым важным для неё было то, что именно завтра они собирались подать заявление в ЗАГС. - Жень, ты на съёмку что наденешь-то? – открыв шкаф, Настя посмотрела на висевшую в нём одежду. - Чего-нибудь надену, - не отрываясь от компьютера, Журавлёв махнул рукой. - Ну, ты скажи, что… Я приготовлю… - Тебе делать нечего? – обернувшись, он улыбнулся. - Ну, почему… Может, погладить нужно, или постирать. - Да не заморачивайся ты… Надену что-нибудь. - Же-е-е-нь… - она подошла к нему и обхватила сзади руками, - Неужели ты не понимаешь?.. - Чего? - Просто мне хочется заботиться о тебе… По-настоящему. - Да ладно… - он отвёл руку назад и прижал к себе её голову, - Ещё надоест. - Не-а… не надоест… - Да это ты сейчас так говоришь, - он шутливо нахмурился, - а потом скажешь: «Иди ты, Женя, лесом…» - Дурачок… - чмокнув его в щёку, Настя счастливо заулыбалась, - Дурачок ты мой… На следующее утро, по дороге к Морозовым, они заехали в районный ЗАГС. Затаив дыхание, Настя заполнила заявление. - Расписывайся, - поставив свою подпись, она подвинула ему листок. - Крестик пойдёт? – хитро прищурившись, Женька взял в руки авторучку. - Ну, Жень… - она шутливо-укоризненно посмотрела на него. - Ну, ладно, - притворно вздохнув, Женька размашисто расписался на бланке, - охомутала… - Так в чём же дело? – в тон ему ответила Настя, - ещё не поздно порвать… - Ну, уж нет… - поднявшись со стула, Журавлёв протянул заявление секретарю, - теперь это дело принципа! По пути они заехали в кондитерскую и, выбрав самый красивый и большой торт, отправились на съёмку. - Проходите, - радостно улыбаясь, Наташа открыла дверь, - Говоровы уже здесь, вы вторыми будете. - О, а я-то думаю, чей там во дворе «меринок» стоит, знакомый такой, - раздеваясь, Женька говорил довольно громко, в сторону гостиной, чтобы его было слышно, - а это Саня! - Чего ты орёшь?! – Настя сердито толкнула его в бок, - Ребёнок маленький, вдруг, спит? - Спит, но не здесь, - Наташа кивнула в сторону соседней квартиры, - Анечка вместе с няней у родителей. Мы их нарочно туда отправили. Дождавшись остальных «патрулей», которые сегодня почти все приехали вместе со своими жёнами, оператор и режиссёр начали съёмки эпизодов. Все ребята, по одиночке, дали по небольшому интервью, после чего долго снимали самого Морозова. - Дима, скажи, вот как тебе, такому молодому, пришла в голову такая «зрелая», по сути, идея создания творческого центра? Обычно такие идеи приходят, когда артист уже наездился по гастролям, чего-то добился и, как правило, начал терять былую популярность. А ты в самом расцвете творческих сил… Сил-то не жалко? – Слава Рожков, известный диджей одного из ведущих музыкальных каналов, удобно устроился напротив Морозова в его домашней студии. - Сил не жалко, - слегка облокотившись на синтезатор, рассмеялся в ответ Дима, - потому, что их много. А много их потому, что, когда ты погружаешься с головой в творчество, ты сам и являешься главным генератором своих сил и идей. Ну, а, если совсем серьёзно, то идея создания своего центра возникла уже давно. Нам, как любой группе, необходима своя репетиционная база, а репетировать на арендованном аппарате – это уже не наш уровень. - Но можно было просто выкупить какое-нибудь небольшое помещение и устроить там студию. Это было бы проще и дешевле, но вы пошли другим путём. Почему? - Потому, что у меня в жизни два главных дела. Первое – «Ночной патруль». - А второе? - Второе – моя жена, певица Наталья Морозова. Вот, собственно, ради неё я и задумал свой творческий центр. - А подробнее? - Если подробнее, то Наташа человек очень многогранный в плане творчества. Она поёт как поп-музыку, так и более серьёзные вещи – романсы, баллады, даже рок, - на этом слове Дима улыбнулся, - поэтому она выступает и с нами, и даёт свои собственные концерты, а так же участвует в клубных шоу. Вот всё это мы и готовим в нашей творческой деревне. Кстати, на днях мы открываем ещё и видеостудию. - Будете снимать клипы? - Возможно, даже мюзиклы, - пряча улыбку, Морозов пристально посмотрел на Рожкова. - У вас грандиозные планы. - У меня очень талантливая жена. Кстати, можете сами убедиться, в интернете есть её ролики. - Вы меня заинтриговали. Такой яркий талант, а мы в Москве о нём не знаем, - пошутил Рожков. - Теперь будете знать, - в тон ему ответил Морозов. - Кстати, ваша деревня как-то называется? Например, деревня «Морозовка»… - «Морозовка»?.. – Морозов слегка задумался, - Это как водка, да?.. Нет, тогда лучше «Морозово». - «Морозово» - довольно колоритное название… - Слава продолжал шутить, - А барин – кто? Судя по всему, ты? - Нет, на барина я точно не тяну, - рассмеялся Димка, - наша деревня, скорее, демократического устройства. - Дима, а как насчёт самоокупаемости? Ну, я в том смысле, что вы не пашете и не сеете… - Ну, почему… Мы сеем… Разумное, доброе, вечное… А окупаемость – она есть. Мы сдаём в почасовую аренду репетиционную студию, занимаемся аранжировками на заказ, а так же звукозаписью. Скоро мы открываем свой танцзал, где будут репетировать все, кто пожелает, тоже за почасовую оплату… - Получается, что твоя деревня целый день живёт своей творческой жизнью? - Совершенно верно. Если учитывать, что мы открылись совсем недавно, то результаты уже довольно приличные. К тому же, у нас есть своё ивент-агентство, со своей базой данных. Мы в состоянии обеспечить любой городской праздник. - Ты всем занимаешься сам? - Я не занимаюсь, я организовываю. Это – пока. На сегодняшний день у меня уже есть кандидатура на место директора, которому я уже скоро сдам все дела. - Сдашь управление деревней? - В организационном и хозяйственном отношении - да. - А сам? - А сам буду заниматься чисто творчеством, своим и своей жены. Всё, как и раньше. - Но хозяином-то… хозяином-то будешь всё-таки ты? – со смехом спросил напоследок Рожков. - Ну, вот дался тебе этот хозяин, - Морозов весело заулыбался, - тогда лучше музыкальный староста. - Вот такой он, Дима Морозов, - повернувшись к камере, которая их всё это время снимала, Слава развёл руками, - талантливый музыкант, композитор, певец, лидер группы «Ночной патруль», а так же музыкальный староста своей «Творческой деревни». - «Морозово»! – подняв указательный палец, уточнил Дима. - Точно. «Морозово»! – повторил Рожков и помахал в камеру открытой ладонью. Вернувшись в гостиную, он снова обратился к Морозову: - Дима, вот этот эпизод с тобой, он в самом фильме будет заключительным, но завтра, когда будем снимать твою «деревню», я сделаю ещё один сюжет, с твоей женой. По времени он пока не вписывается в формат, но, если что, где-то подрежем, возможно, и получится вставить. - Спасибо, - кивнул Морозов, - если честно, без неё «патруль» не полный.. - Да я понял, - рассмеявшись, Рожков хлопнул его по плечу, - порешаем! *** Милена аккуратно завезла детскую коляску в подъезд и, закатив её на передних колёсах на три ступеньки вверх, прошла к лифту. Напрасно она всё утро готовилась к возможной встрече с Журавлёвым… Чтобы шум взрослых не мешал ребёнку, она с Анечкой сегодня отправилась в квартиру Морозовых-старших. - Спасибо, Миленочка, мне помогать не нужно, - Анна Сергеевна хлопотала на кухне, и на предложение Милены помочь, пока девочка спит, только замотала головой, - если что, я Алису попрошу. Ты на нас сегодня не обращай внимания, такое событие нужно обязательно отметить, так что после съёмки ребята придут к нам, а вы с Аней уже спокойно пойдёте отдыхать к себе. - Тётя Аня, вот опять вы всё на себя, - Алиса со скрещенными на груди руками вошла в кухню, - пусть бы там и накрывали стол, у Димки… - Да у них и стола такого большого нет, - закрыв духовку, Анна махнула рукой, - и готовить у меня удобнее… Да и убирать потом Наташе некогда будет, а мы тут потихонечку справимся… Зря я сегодня отгул брала, что ли? - Вот-вот, - Алиса поджала губы, - вы свой выходной посвятили не отдыху, а домашним делам. - Что ты, Алисонька, это дела радостные… Это же такой успех! Про Диму фильм снимают! - И правда, Анна Сергеевна, - Милена не удержалась от реплики, - это такое событие… Но ваши дети должны быть вам очень благодарны. Я, хоть и недавно у вас, но не устаю удивляться, как вы дружно живёте. У вас всё подчинено детям и внукам. Знаете, Валера постоянно путается, когда рассказывает о своих игрушках – он забывает, в какой их двух детских они лежат. - Да уж, - хмыкнула Алиса, - вот именно, всё подчинено… А Анна Сергеевна постоянно жертвует собой. - Кажется, Аня проснулась, - услышав детский плач, Милена кинулась из кухни, но в дверях снова обернулась, - если я тут не помощница, тогда мы с Аней пойдём гулять! И вот теперь, погуляв с ребёнком около часа, она на лифте поднялась на четвёртый этаж. - Миленочка, вот хорошо, что вы вернулись, мы уже с Алисой всё накрыли, сейчас ребята придут, - Анна Сергеевна была в приподнятом настроении, и широко жестикулировала руками. - Так, может, я сразу пойду к себе? – Милена задержалась в прихожей, вопросительно уставившись на Анну. - Потом пойдёте, а сейчас мы все сядем за стол, - увидев, что Милена хочет что-то возразить, она тут же отрицательно замотала головой, - нет-нет, это обязательно! У нас семейный обед, а вы – тоже член семьи! Хоть полчаса, но побудьте. Аня всё равно уже выспалась Она не стала возражать… Раздев ребёнка, прошла в детскую и, посадив Аню в кроватку, повернулась к зеркалу… *** - Вадик, ну останься хотя бы ненадолго, - провожая в прихожей Зимина, Наташа смотрела на него шутливо-умоляюще, - ты и так реже всех у нас появляешься! - Наташ, не могу, правда, - Зимин развёл руками, - Тане нужно на приём к врачу, а сына не с кем оставить… - Нужно было приезжать с ними обоими, - Наташа говорила с сожалением, - сейчас бы и пообедали все вместе… - Я бы с радостью, - приложив руку к груди, Вадим посмотрела на неё с улыбкой, - но у вас своих кучка, ещё моего горлопана не хватало! - А если бы мы свою Каринку взяли, то тут живых бы уже не было, - заржал Сашка, выходя из гостиной, - мозг выносит начисто! - Потому, что вся в тебя, - голова Ирины показалась в дверном проёме, - такая же мозгокрутка! - А надо было взять, - вопреки остальным, Наташа говорила на полном серьёзе, - мы бы Валерку сегодня в сад не отводили, пусть бы играли вместе. - Ты что?! – Ира вытаращила на неё глаза, - они бы все съёмки запороли. Наша заноза только и выдёргивала бы шнуры и спрашивала: «А ета сто?» - Не выдёргивала бы, - рассмеялась Наташа, - у нас теперь есть няня! - Да Сашка говорил, - кивнула Ира, - только не родилась ещё та няня, которая бы справилась с нашей Кариной. - Наша Милена бы справилась, - шутливо кивнула Наташа, - это педагог высшего класса. Даже Анька сразу к ней пошла… - Милена? – повторила Ира, - Какое интересное имя… - Кто тут у нас Милена? – Женька вышел в прихожую и, услышав последнюю фразу, невольно насторожился, но сумел придать голосу шутливый тон. - Нашу няню зовут Милена, - обернулась Наташа, - вот поженитесь с Настей, может, и вам пригодится! …Он буквально ощутил, как при упоминании этого имени сердце чуть не выпрыгнуло из груди… Вот уже сколько дней он не вспоминал о ней… Впервые за много лет не вспоминал… Невольно оглянувшись, выдохнул почти с облегчением – Настя в гостиной разговаривала с Юлькой и Мазуром, и не слышала ничего. Когда-то он рассказал ей обо всём. Она знала, что его первую и единственную любовь тоже звали Милена… - Ну, что, всё готово, - нарисовавшись в дверях квартиры, Алиса кокетливо окинула взглядом всех, кто в этот момент находился в прихожей, - Анна Сергеевна всех зовёт обедать! - Вот мы чукчи! – Ира укоризненно покачала головой, - вместо того, чтобы здесь сидеть, нужно было пойти помочь тёте Ане… - Не переживай, - улыбнулась Наташа, - Анна Сергеевна на кухне никаких помощников не любит, это я тебе как повар повару… Невольно косясь на рыжеволосую Димкину сестру, Журавлёв в сопровождении Насти и остальных «патрулей» перешагнул порог соседней квартиры. Из гостей только Вадим уехал домой, и оставшихся было вполне достаточно, чтобы «семейный», как его назвала Анна, обед можно было смело назвать многолюдным застольем. Женьку это радовало как никогда – интерес Алисы к его персоне никак не угасал, напротив, после его выздоровления девушка постоянно демонстративно попадалась ему на глаза в «творческой деревне», где она исполняла обязанности помощника модельера. Направляясь сегодня к Морозову вместе с Настей, он в глубине души ощущал какое-то волнение от предстоящей встречи с Алисой – она, по его мнению, была довольно непредсказуемой, и могла выкинуть что-нибудь такое, после чего ему пришлось бы долго объясняться с Настей… - Ребятки, проходите, - Анна радушно суетилась, принимая гостей. - Знакомьтесь, моя мама, - Дима представил её всей съёмочной группе, которую не пришлось долго уговаривать, чтобы остаться на обед. - А это – наша Алисонька, - познакомившись с московскими гостями, Морозова указала рукой на девушку, - это Димина троюродная сестра… А вот это – наша Милена, - она повернулась в другую сторону, - она воспитывает моих внуков. - Боже, сколько красивых женщин! – Рожков шутливо схватился руками за голову, - Я как та мартышка, не знаю, куда мне, налево или направо! - Кстати, Милена ещё и с нашими ребятами не познакомилась, - Анна продолжала представлять молодую женщину, - Миленочка, это – Саша, это – Ира… Витя с Юлей… А это Женя с Настей… …Она ничего этого не слышала… Чувствуя, как подгибаются колени, Милена молча смотрела в одну точку. Туда, где в глубине прихожей стоял о н… Она даже не сразу поняла, что Анна представила его вместе с той русоволосой девушкой… Она вообще ничего не видела и не слышала… Не видела никого и ничего… кроме е г о г л а з… Она очнулась только уже сидя за столом. Она даже не помнила, как она там оказалась. Всё происходило, будто во сне. Женька сидел напротив, не сводя с неё своего светло-карего взгляда… Она и сама с трудом отводила от него глаза. Она так и не заметила, как странно смотрит на неё его спутница. - Сейчас придёт Димин папа, - поговорив по телефону с мужем, Анна обратилась к москвичам, - и не один. Он по дороге забрал из садика Валеру, это сын Димы и Наташи. А Анечка – это их младшая дочь… - она показала на девочку, которую Наташа держала на руках. Вопреки обыкновению, Аня не капризничала, а с удивлением разглядывала окружающих, смешно шевеля пустышкой. - Так, по-моему, скоро дойдёт до семейных фотографий, - рассмеялся Дима, подмигнув остальным. Милена машинально подняла бокал с шампанским и, едва пригубив, поставила назад. Кажется, она что-то ела… она даже что-то отвечала Наташе, которая, немного выпив, окончательно развеселилась сама и веселила других. …До неё только сейчас дошёл смысл очередного тоста, который поднял один из «патрулей», Саша, кажется… «За Жеку с Настей! - с этими словами он залпом выпил содержимое рюмки и добавил, - Горько!» «Ещё рано», - подцепив вилкой дольку лимона, Журавлёв, не морщась, отправил её в рот. - Пожалуй, нам пора, - Милена выдавила это из себя пересохшими губами и, забрав у Наташи Анечку, несмотря на уговоры «посидеть ещё», ушла с ребёнком в соседнюю квартиру. Оказавшись в тихой детской, вдруг почувствовала, как тело охватывает озноб… Как она сразу не поняла?! Эта девушка рядом с Журавлёвым – его невеста!.. И, судя по репликам, сегодня они подали заявление в ЗАГС… «Господи!.. Водевиль отдыхает!..» - она сама не смогла бы сейчас сказать, чего в этом возгласе было больше – горечи или сарказма… На что она надеялась?! На то, что молодой, красивый, талантливый и популярный мужчина будет один?! «Вот дура…» Вместе с тем, она совершенно не удивилась, когда, спустя полчаса, в двери раздался звонок… - Привет… - Женька стоял в тёмном проёме. - Привет… - ещё идя открывать, она почему-то знала, что это именно он… Глава 16. Открыв дверь, Милена так и осталась стоять, не в силах сдвинуться с места. Гулкие удары сердца отдавались где-то выше левой ключицы, переходя в плечо и дальше – в предплечье… Женька был так близко от неё, что она ощутила тепло, идущее от его тела. - Может, впустишь? – негромко произнёс Журавлёв. Молча посторонившись, она пропустила его в прихожую и закрыла дверь. - Ну, здравствуй, - ещё раз поздоровался он. - Здравствуй… - глядя на него во все глаза, она снова застыла на месте. Тёплая, щемящая волна прокатилась по всему телу… Они снова стояли близко друг от друга, и она подумала, что, если он сейчас дотронется до неё, она просто рухнет в его объятия… Но он тоже стоял, как вкопанный, только глядя ей в глаза. Несмотря на то, что она ждала эту встречу и готовилась к ней все последние дни, Милена онемела. Все слова мгновенно куда-то улетучились, и всё, на что она была способна в этот момент, это смотреть на него, не отводя глаз. Видимо, с Журавлёвым происходило то же самое. Неизвестно, сколько они стояли бы вот так, молча, если бы из детской не раздался плач ребёнка. - Аня плачет, - не сводя с Женьки пристального взгляда, прошептала Милена. - Ты совсем не изменилась. - Я сейчас… - сделав шаг назад, она повернулась и выскочила из прихожей. Склонившись над проснувшейся девочкой, взяла её на руки… - Ленка… - войдя следом за ней, он остановился в дверях детской, - Ленка… Повторяя её имя, он поймал себя на мысли, что произносит его впервые за все эти девять лет после их расставания… Да, именно – впервые… До этого «Ленка» в его устах звучало просто словом… а вот именем – только сейчас… - Тебя будут искать… - обернувшись к нему, Милена прижимала к себе хныкающую девочку, - Тебя же будут искать… Она хотела сказать, что, если кто-нибудь войдёт в квартиру и увидит его здесь, с ней наедине, то возникнут ненужные вопросы, но все слова перепутались в голове, осталась только эта фраза… «Тебя будут искать». - Скажи мне свой телефон… - когда-то он уже говорил ей эти слова… Пользуясь своей феноменальной памятью, Журавлёв мог с одного раза запоминать любые комбинации цифр, и телефоны своих пассий зачастую хранил не в телефонной, а в собственной памяти. - Телефон?.. – от волнения она не смогла сразу вспомнить свой номер, и, растерявшись окончательно, торопливо схватила свой телефон и подняла на Журавлёва растерянный взгляд, - Лучше говори свой… я сделаю дозвон… - Набирай, - он внимательно смотрел, как она под его диктовку с трудом пытается набрать на сенсорном дисплее цифры. Одной рукой получалось плохо, и Милене пришлось несколько раз скидывать набранное – от охватившего её волнения пальцы дрожали и постоянно попадали не туда. - Давай, я… - решив, что у него это получится лучше, Женька протянул руку. - Подержи… - вместо телефона она подала ему ребёнка. Машинально подхватив девочку, он не сводил глаз с рук Милены… Оказавшись в руках чужого человека, Анечка зашлась в плаче – слёзки катились по розовым щёчкам, а любимая пустышка упала на пол. Подобрав пустышку, Журавлёв тут же услышал звонок своей «нокии» в левом кармане брюк. Левой рукой он держал ребёнка, поэтому попытался достать телефон правой. Зажатая в пальцах пустышка мешала, и он почему-то сунул её в правый карман и снова потянулся за мобильником. - Давай её мне, - догадавшись, что их действия скорее бестолковы, чем оправданны, Милена протянула руки к ребёнку. Снова оказавшись у няни, Анечка чуть поутихла, только всё ещё обиженно морщила своё хорошенькое заплаканное личико. - Всё, забил… - отправив телефон назад в карман, Женька снова посмотрел на девушку, - Я вечером позвоню… - Ты уходишь? - она смотрела на него с каким-то отчаянием, как будто в последний раз, - тебя, наверное, ищут?.. - Подожди… - он шагнул к ней – видно было, что уходить ему совершенно не хочется… - Мне нужно накормить ребёнка… - она сказала это как-то обречённо и крепче прижала к себе девочку. - Ты живёшь там же, или… - Я живу здесь. - Здесь?! У Димы?! - Да. - Ленка… - он снова назвал её по имени, но сказать что-нибудь существенное так и не смог – не было ни слов, ни фраз… - Женя… Я должна сейчас её накормить… - Да, я понял, - он постоял ещё несколько секунд, - Я уже ухожу. - Ты позвонишь?.. - Позвоню. Закрыв за ним дверь, Милена вернулась в детскую. Достав из подогревателя бутылочку с детским питанием, присела на край дивана… Колени дрожали, и, глубоко вздохнув несколько раз, она попыталась успокоиться. Он пришёл к ней… Значит – не забыл?.. Но у него скоро свадьба… Милена невесело усмехнулась. Неужели снова смотреть со стороны на его свадебный кортеж?.. «Это уже не смешно». Она ждала эту встречу, но, увидев его, всё же испытала настоящее смятение и растерянность. Только сейчас, после его ухода, Милена вдруг начала осознавать, что она его у в и д е л а… Увидела спустя столько лет… Немного успокоившись, она уложила ребёнка и подошла к окну. Февральские сумерки уже сгустились над городом, и, глядя, как по виднеющемуся за стоящим напротив домом проспекту проезжают автомобили, Милена почувствовала щемящее одиночество… «У меня есть квартира, но нет дома… Есть любимый человек, но нет семьи… Мне тридцать лет, а я нянчу чужих детей…» Какая злая шутка судьбы – встретиться именно в тот день, когда он решил снова жениться… «И, всё же, он сказал, что вечером позвонит…» *** Они виделись всего десять минут. Но ему показалось, что за эти десять минут перевернулась вся его жизнь… Вернувшись в квартиру Морозовых-старших, он молча присел на своё место за столом. - Где ты был? – в голосе Насти явно слышалась настороженность. - Курить выходил, - Журавлёв выглядел довольно взволнованно; голос его звучал глухо, но он был не в силах натянуть на лицо маску непринуждённости. - Ты столько времени курил?! Один?! – Настя внимательно смотрела на него сбоку. - Один, - он налил себе рюмку водки и взял в руку. - На лестнице? А почему не на лоджии?.. - Настя, ну, что ты как маленькая… - повернувшись, наконец, к ней, Женька понизил голос, - Зашёл в туалет, потом сразу на лестницу вышел… - Да?.. – она недоверчиво посмотрела на него, потом вздохнула с облегчением, - Ну, ладно. - Подай мне лимончик, - он кивнул на небольшую тарелочку с нарезанным лимоном. - Ты на водку не налегай, - Настя подала тарелку, - назад как поедем? - Как все, - опрокинув рюмку, Журавлёв взял дольку лимона, - доедем, не боись. Атмосфера за столом была радостно-приподнятая. Всегда общительная, Юля что-то оживлённо рассказывала московским коллегам. Сначала те только слушали, вежливо улыбаясь, но по-настоящему семейная обстановка подействовала, в конце концов, и на них: вспомнив несколько казусов на съёмках, Рожков, в свою очередь, заставил смеяться почти всех присутствующих. Исключением был Женька… Вернувшись, он никак не мог прийти в себя от встречи с Миленой, и почти не воспринимал услышанное… Собственно, он и не слышал ничего, погружённый в свои мысли. Подняв глаза, он случайно встретился с зелёным взглядом Алисы. После того, как Журавлёв выписался из больницы, она постоянно нарочно попадалась ему на глаза, когда он приезжал в студию на репетиции. Но все попытки вызвать его на общение терпели неудачу. Парень в лучшем случае отшучивался, а то и просто обходил её стороной. Другая бы на её месте давно оставила его в покое, но Алиса была не того склада. Она никогда не мирилась с поражениями и в любом случае доводила задуманное до конца – или получая то, что хотела, или отчаянно мстя за свою неудачу… В любом случае, последнее слово она привыкла оставлять за собой. Наблюдательная от природы, сегодня Алиса не могла не заметить взглядов, которыми обменивались Журавлёв и новая няня Морозовых… Не будучи в курсе их прежних отношений, она сразу поняла, что между ними есть какая-то связь… Кроме того, новость, которую сообщили Женька с Настей, тоже стала для неё неприятным сюрпризом, от чего настроение её окончательно испортилось. Между тем, веселье за столом достигло наивысшей точки. Даже Наташа, которая употребляла алкоголь очень умеренно, находилась в крайне приподнятом настроении после двух больших фужеров шампанского. Когда москвичи, разгорячившись спиртным, попросили «чего-нибудь сыграть», она принесла свою гитару. - Ну, что слабаем? – взяв у неё инструмент, Мазур провёл большим пальцем правой руки по струнам, - что-нибудь из классики мирового рока?.. - А из своего? – Артур, оператор, откинулся на спинку стула, - Классику мирового рока мы слышали… а «Ночной патруль» - нет… - Что-нибудь из нашей классики?.. – переспросил Витька, на пробу перебирая струны. - Пло косы! – протиснувшись вдоль стола, Валерка положил ручонки ему на колени и просяще заглянул в глаза, - Спой пло косы! - Про косы?.. – Мазур улыбнулся малышу, - Про косы это к папе… - Папа! – Валерик обернулся к Диме, - Спой пло косы! - Димыч, а помнишь, как мы её хором тут пели? А потом ещё на улице орали… – вспомнив события пятилетней давности, Мазур гоготнул, - Когда Наташка от тебя в комнате закрылась? - Та-а-а-к… - Анна Сергеевна шутливо нахмурила брови, - Когда это такое здесь было?! - Димыч… я не хотел… - заржал Витька, приложив руку к груди, потом обернулся к Морозовой, - Тёть Ань, как на духу, всё было очень давно, мы были трезвые, а соседи всё соврут! - Понятно, - Анна укоризненно покачала головой. - Начинай, - Дима махнул ему рукой, - пусть Валерка споёт. - Дмитрич, споёшь? – обращаясь к Валерику, Мазур сделал серьёзное лицо. - Да! – не менее серьёзно кивнул малыш. - Тогда поехали… - Ещё раз тронув струны, Витька торжественно объявил, - Песня про косы! Едва сдерживая улыбки, взрослые слушали, как маленький Валерик старательно поёт легендарную песню своих родителей. Мелодия выходила отлично, но со словами было сложнее – их трёхлетнему малышу для чёткости приходилось выговаривать чуть ли не по буквам, от чего исполнение становилось ещё трогательнее. Решив помочь сыну, второй куплет Наташа спела с ним дуэтом, а припев подхватили остальные. - Валела и Натаса, и Дима Молозовы, и глуппа «Ночной патлуль»! – Валерик поднял вверх зажатый кулачок, когда за столом стихли бурные аплодисменты. - Вот такие у нас подрастают таланты! – рассмеялся Дима. Опрокинув очередную рюмку, сидевший всё это время молча Журавлёв поднялся из-за стола. - Ну, что, покурить никто не хочет? – скорее утверждая, чем спрашивая, он смотрел куда-то вниз, себе под ноги. - Я хочу, - Настя решительно встала следом за ним, - в подъезд пойдём? - Зачем, - пожав плечами, Женька шагнул в сторону кухни, - на лоджии приятнее… *** - Зачем ты так напился?! – вечером, дома, помогая раздеться, Настя сердито посмотрела на Журавлёва, - Говорила же – аккуратней… Все ребята трезвые, один ты в зюзю… - Да ладно тебе, - он вяло махнул рукой, - концерта нет, репетиции нет, расслабиться нельзя? - Жень, ну, правда, стыдно же, - она попыталась расстегнуть на нём брюки, но он отвёл её руку, - даже Говоров с Мазуром вполне нормальные… - У меня повод… - он потянул вниз молнию и, сняв брюки до колен, шлёпнулся на диван, - Я сегодня подал заявление… Я – жених… - Ты – алкаш… - стягивая в него штанины, Настя привычно завела «старую песню», - Жень, неужели ты не понимаешь, что ты – алкоголик?! - Я – рок-музыкант… А рок-музыканту без алкоголя нельзя… - послушно поднимая ноги, бормотал Журавлёв. Он, действительно, сегодня напился… Сначала опьянения не чувствовалось вовсе, но, когда все начали собираться домой, он вдруг понял, что не может встать из-за стола. Морозову, который по причине «руля» не пил вообще, пришлось везти их с Настей на Женькином «ровере» домой, а самому добираться назад на такси. - А ты сегодня, действительно, ходил курить на лестничную площадку? – Настя складывала его брюки, но вдруг резко повернулась. - Угу, - прикрыв глаза, Женька начал дремать, и на её вопрос ответил скорее автоматически, не вдаваясь в смысл. - А вот это у тебя откуда?.. – она держала в вытянутой руке детскую пустышку, - Откуда, Женя?! - Что – откуда? – приоткрыв один глаз, он с трудом фокусировал зрение. - Вот это! – она поднесла к его глазам свою находку, - Откуда в твоём кармане пустышка? - На полу валялась… я подобрал… - Зачем?! – присев рядом с ним, Настя внимательно следила за его выражением лица, но, кроме полусонного равнодушия лицо Журавлёва сейчас ничего не выражало. - Не знаю… - произнеся это, он вдруг резко сел на постели и, сдвинув брови, слегка прищурился, как бы что-то вспоминая, - Слушай, а где мой телефон? - Не знаю, в куртке, наверное, - она не сводила с него пристального взгляда, - А что?.. - Где он?.. – Женька попытался встать с дивана, но Настя тут же надавила ему на плечи и уложила назад. - Он в куртке. Спи давай. - Принеси… - Слушай, Журавлёв… Если ты сейчас не уснёшь, я тебя чем-нибудь огрею. Не посмотрю, что ты герой дня, понял? - Понял… Телефон принеси?.. - Завтра же пойду и заберу назад заявление… - она вскочила, и, громко топая, пробежала в прихожую. Пошарив по его карманам, достала из куртки телефон… Весь вечер её не покидало ощущение, что с Журавлёвым что-то творится. Это началось с того момента, как они переступили порог квартиры родителей Морозова. С ним тут же что-то произошло, она почувствовала это. Неужели имя этой женщины так всколыхнуло его память? Настя была в курсе его неудавшейся любви… Его девушку тоже звали Милена. Но прошло уже столько лет… Неужели, просто услышав это имя, он впал в такую прострацию?! Стоп!.. А, если дело не только в имени?.. Няня сидела с ними совсем недолго, но Настя заметила несколько пристальных взглядов, которые Милена бросила на Журавлёва… За ним она не следила, а, может, зря?.. А, что, если это и есть - т а с а м а я Милена?.. И он ходил вовсе не курить… он ходил - к н е й?! Откуда у него в кармане оказалась детская пустышка? Впрочем, может, он, действительно просто подобрал её с пола в квартире Морозовых… Но зачем тогда положил в карман?.. Зачем?! Лихорадочно открыв меню, Настя нашла во входящих звонках незнакомый номер – он был не из телефонной книги Журавлёва. Впрочем, зная о его способностях, Настя не удивилась бы, если бы узнала, что его телефонная книга не содержит и трети номеров тех, с кем Женьку связывали очень тесные отношения… Посмотрев на время звонка, девушка про себя усмехнулась – это было время, когда они вместе были у Морозовых. При ней Журавлёву не звонил никто… Значит, звонок был сделан тогда, когда он выходил покурить… «Господи… Чего я себя накручиваю?! Да мало ли кто ему позвонил?! Ему без конца звонят знакомые музыканты, что тут особенного? - думала Настя, разглядывая неизвестный номер, - Но, с другой стороны, он как-то странно вспомнил о телефоне… Как будто хотел кому-то позвонить, или сам ждал чьего-то звонка… А это его непонятное состояние?..» Вернувшись в комнату, она застала Журавлёва спящим. Кое-как успокоив себя, она тоже разделась и легла рядом с ним. В темноте уставившись в потолок, долго не могла уснуть. Мысли роились в голове, сменяя одна другую… «Алкаш… бабник… сволочь…» Она могла бы придумать ему ещё тысячу эпитетов… Но, вместе с тем, Настя твёрдо знала, что ни за что на свете не смогла бы расстаться с этим бабником и алкашом… Проворочавшись с пару часов, она встала и, выйдя на кухню достала из пачки сигарету. Приоткрыв фрамугу, выпустила струйку дыма за окошко. На ум опять пришло странное поведение Журавлёва. И эта пустышка в его кармане… И этот номер в его телефоне… Почему-то он не давал Насте покоя больше всего. Вернувшись в комнату, она взяла Женькин телефон и какое-то время просто держала его в руке. Потом зачем-то вышла в прихожую… Соблазн позвонить этому абоненту был так велик, что Настя всё-таки не удержалась… - Я слушаю... – голос на том конце был женским… но не это больше всего насторожило её… Уж как-то слишком взволнованно женщина ответила на звонок… как будто она его ждала… Нажав на отбой, Настя присела на тумбочку. По телу пробежала неприятная дрожь… Такая дрожь у неё бывала только от плохих вестей. Неожиданно телефон завибрировал в руках… Раздавшаяся следом мелодия заставила очнуться от невесёлых мыслей. Взглянув на входящий номер, Настя несколько секунд колебалась, но потом решительно нажала на клавишу: - Алло… *** Наташа несколько раз прибегала проведать дочку, и, когда девочка проснулась, позвала Милену снова присоединиться к их праздничному столу, но та отказалась. Радости от встречи с Журавлёвым Милена не испытала… Разочарования тоже не было, но появилась печаль… Печаль от того, что её мечтам снова не суждено было сбыться. Да и мечты ли это?.. Сама себе что-то навыдумывала… Что это – не угасшая с годами любовь или прихоть неудовлетворённой женщины?.. Сама виновата… Не нужно было выходить замуж без любви. Лучшие годы прошли без страсти и головокружений, а вот теперь… Но, с другой стороны, она сама больше ни в кого не влюбилась за эти годы. А уж мужчин вокруг неё вилось всегда предостаточно. Даже Серёга – муж Ольги… И тот в самом начале их дружбы явно намекал на «левак»… Вспомнив об этом, Милена усмехнулась. Интересно, а если бы муж подруги пришёлся ей по сердцу… Смогла бы она закрутить роман?.. Вряд ли. Это она знает точно. Верность – своя или чужая, она свята. Она сама не смогла простить Женьку – тогда… Ей казалось, что это чудовищно… Его измена сидела в её сердце как осиновый кол, убивая все чувства… Да, его измена убила в ней всё… Всё. Кроме любви. Любовь умирать никак не хотела… Она начала поднимать голову тогда, когда Милена справила по ней последние, как ей казалось, поминки… Она беспощадно добивала её… а любовь всё оживала и оживала… Пока не ожила окончательно. Но было уже поздно. Журавлёв женился. Вернее, его женили. Но теперь Милена знала, что, прости она его тогда, всё вышло бы по-другому. «Так чего же я теперь-то?..» - мучительно думала она, не сводя взгляда с того места, где всего пару часов назад стоял Женька. Да, пожалуй, нужно выкинуть всю эту чепуху из головы. В конце концов, она не ради него вернулась в родной город. Щёлкнула дверь, и Наташа, весёлая, с румянцем на щеках, ворвалась в квартиру. Забежав на кухню, поставила на стол блюдо с большим куском торта и тут же примчалась в детскую. - Всё, моя маленькая… всё! – подойдя к кроватке, в которой сидела Анечка, она взяла на руки дочь и расцеловала её в обе щёчки, - Мама уже пришла! - Все уже разошлись? – грустно улыбнувшись, Милена посмотрела на мать и дочь. - Давно! Я помогала Анне Сергеевне со стола убрать, потом посуду перемыла, и – домой… - А Валерик? - Валерка с дедушкой сказку смотрит. Дима поехал Журавлёвых отвозить, вернётся и приведёт Валерку. - Журавлёвых?.. – переспросила Милена. - Да, Женьку с Настей. Женька выпил лишнего, ему нельзя за руль. А Дима не пил совсем, потому, что ему сегодня ещё нужно в студию ехать. - Так поздно? - А там допоздна открыто. Коллективы репетируют. А Дима – он может совершенно спокойно вообще не пить, даже на Новый год, - весело болтая и держа на руках ребёнка, Наташа выкатила из детской Анечкину кроватку – та плавно передвигалась на четырёх колёсах и была очень мобильным предметом детской мебели. Поставив её, по обыкновению, в своей спальне, снова вернулась в детскую. - Я Аню только что покормила и переодела, - отчиталась Милена. - Спасибо вам огромное! – Наташка не знала, как благодарить девушку, - Вы просто клад, честное слово! Мне даже неловко, что вы столько времени проводите с нашими детьми… - Я для этого и пришла к вам работать, - улыбнулась Милена. - Нет, - Наташа замотала головой, - это не работа… Знаете, у меня такое чувство, что вы – родной человек, правда! - Спасибо… Я тоже себя очень хорошо у вас чувствую. - Сейчас я уложу Аню, и мы пойдём пить чай. Я принесла торт. Звонок в дверь прервал их беседу. - Дима позвонил, чтобы мы сами привели Валерика, потому, что он сразу поехал в студию, - Алиса стояла на пороге, держа за руку Валерку. - Ну, и ладно, - закрыв за ними дверь, Наташа весело махнула рукой, - тогда сейчас обоих спать уложим, и – на кухню… Уложив детей, все три девушки уютно устроились за кухонным столом. Исподтишка поглядывая на Милену, Алиса усиленно думала, как выудить побольше информации об их отношениях с Журавлёвым. Эта загадка целый день не давала ей покоя… - Вкусный торт! – разглядывая кусочек бисквита на чайной ложке, Алиса деланно нахмурила бровки, - Недаром свадебный! - Не свадебный, - поправила её Наташа, - а помолвочный… - Какой?! – услышав странное слово, Милена удивлённо посмотрела на неё. - Ну, это я так сама придумала, - рассмеялась Наташка, - просто этот торт Женька с Настей принесли в честь поданного заявления. А он такой огромный, что его не съели даже наполовину… - Да, они сегодня подали заявление, - Алиса снова пытливо посмотрела на Милену, - Они встречаются уже целых три года, а пожениться решили только сейчас. - Свадьба – это хорошо, - Милена едва улыбнулась уголками губ, - значит, люди любят друг друга. - Ну, не знаю… - ковыряя ложкой крем, Алиса скривила лицо, - По-моему, они вообще – не пара… - С чего бы это? – Наташа удивлённо приподняла брови. - Ну, она какая-то слишком приземлённая, что ли… - Алиса снова бросила молниеносный взгляд на Милену, - Женьке нужна другая жена. - Какая же? – подала голос Милена. - Ну-у-у… Вот, например, такая, как вы, - теперь Алиса посмотрела на неё открыто, - Утончённая, красивая, интеллигентная… - Браки совершаются на небесах, - ответила ей Наташа, - там виднее… - Не всегда, - Милена снова грустно улыбнулась уголками губ, - вернее, не всегда люди это понимают и сопротивляются судьбе… - А разве вы со мной не согласны? – Алиса старалась выглядеть искренней, - Вы же сидели напротив, видели, Женю… Вы его должны были хорошо разглядеть. Настя против него не тянет. - Я как-то его не разглядела, - Милена внимательно посмотрела на девушку. - Странно… он сидел напротив… - не унималась Алиса, но Милена больше не стала говорить на эту тему. Немного посидев, зеленоглазая родственница ушла к себе. Оставшись вдвоём с Миленой, Наташа первая нарушила возникшее было молчание. - Вы сегодня очень грустная… Что-то случилось? - Нет-нет, - Милена постаралась придать лицу весёлое выражение, - у меня всё замечательно. - Знаете, мне так неловко… Мы целый день веселились, а вы сидели с Аней… - Наташа, я хочу вам сказать… Мне у вас очень комфортно, это правда. Я человек абсолютно независтливый, и чужая радость мне тоже в радость, как и чужое счастье. Вы – счастливая семья. И я немного счастлива рядом с вами… - Вы такая добрая… И одна… - Я была не одна. Я рассказывала вам свою историю… - Я помню. Вы любили своего мужа? - Когда-то я любила одного человека… Но не простила ему измену. - И… вы любите его до сих пор?.. - Да… - Милена утвердительно покачала головой. - А где он сейчас? - Он здесь… в этом городе. - Он женат? - Почти… - Простите меня, - решив, что она зашла слишком далеко в своих расспросах, Наташа дотронулась ладошкой до руки Милены. - Ну, что вы… Знаете, Наташа, вы очень молодая, но с вами легко разговаривать. - Дима пришёл! – услышав, как открывается дверь, Наташка выскочила из кухни. До Милены донеслись радостное «привет» и звук поцелуя. Решив, что не стоит мешать молодым супругам, она отправилась к себе, в детскую. Она только сейчас почувствовала, как навалилась усталость и, раздевшись, с наслаждением легла в постель. Закрыв глаза, попыталась уснуть, но сразу не получилось – перед глазами стоял Женька… Она ясно видела его так, как днём, когда он пришёл сюда… «Наваждение...» А ещё эта тупая головная боль, разыгравшаяся так внезапно… Полежав с полчаса, Милена встала и, накинув на себя халат, достала таблетку и вышла с ней на кухню. Несколько минут назад Дмитрий и Наташа прошли в свою спальню – она слышала их шаги за дверью, поэтому она была уверена, что они уже легли спать. Включать свет в кухне Милена не стала – потолочные светильники из прихожей доставали своими лучами и сюда. Набрав воды в кружку, она уже собралась запить таблетку, как услышала шаги и негромкий смех Наташи… - Учти, я сегодня пьяная… - в ночной тишине Милена хорошо разобрала её полушёпот. Подойдя к дверям ванной, девушка повернулась к мужу и, положив руки ему на плечи, поднялась на цыпочки. - И что делают пьяные женщины?.. – улыбаясь, он сжал её в объятиях и поцеловал в губы. - Они пристают к красивым мужчинам… - подставляя лицо для поцелуев, промурлыкала Наташа, - и не спрашивают их согласия… - Мужчина уже согласен… - он резко подхватил её и, дёрнув на себя дверь, быстро шагнул в ванную. - Ой!.. – тихонько пискнув, она обхватила руками его шею и уткнулась в неё лицом – длинные распущенные волосы упали ему на спину… Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Милена быстро выпила лекарство и торопливо вернулась к себе… Случайно подсмотренная сцена разволновала её… Она сама – молодая женщина, и у неё уже давно не было мужчины… На память снова пришёл Журавлёв… Она представила его рядом с собой… Когда-то они так же вдвоём принимали ванну… Как давно это было. Ей вдруг до боли захотелось снова увидеть его, почувствовать его руки и губы… Если бы он оказался сейчас рядом, она отбросила бы все сомнения и условности… Он обещал позвонить, но так и не позвонил… Наташа сказала, что он был сильно пьян. Возможно, не позвонил только поэтому? Как бы отвечая её мыслям, телефон рядом завибрировал и засветился голубым светом… - Я слушаю… - она с удивлением услышала лишь короткие гудки – позвонив, Журавлёв тут же сбросил звонок. Немного подождав, Милена решила перезвонить сама. Длинные гудки шли совсем недолго… - Алло?.. – вместо Женьки ответила женщина. От неожиданности Милена застыла. Она не сообразила даже, что нужно нажать на отбой… - Ну, что молчим?.. – женщина на том конце явно осознавала, кому она позвонила. Догадавшись, наконец, отключиться, Милена в изнеможении откинулась на подушку. Как же так?.. Неужели он всё рассказал Насте? Почему она решила вдруг позвонить? Нет… На него это не похоже… Головная боль утихла, и она задремала. Сон был беспокойным, это был даже не сон, а полусон. Она не знала, сколько прошло времени, когда, услышав возню Валерика, проснулась. Сопя, полусонный малыш слез с кровати и, достав из угла горшок, молча уселся на него. Встав через минуту, натянул трусики и привычно направился к дверям. - Ты куда?! – Милена мгновенно поднялась в постели. - К маме… - Валерка потянул на себя дверную ручку и потопал в коридор. Поймать его она успела, когда мальчик уже открыл дверь в спальню родителей. - Идём в свою кроватку, - подхватив ребёнка, Милена невольно скользнула взглядом по комнате – в свете ночника было хорошо видно, как молодая женщина спит в объятиях мужчины. «Неужели так и вправду бывает?..» - тихонько прикрыв дверь, она поспешила скрыться в детской – сообразив, что его не пустили к маме, Валерка приготовился разреветься. - Спать нужно в своей кроватке, - уложив ребёнка, Милена ласково гладила его по голове. - Я к маме хочу, - он обиженно сморщил мордашку, - мама всегда лазлесает… - Мама разрешает, когда ты спишь один. А ты теперь не один, ты со мной. Хочешь, я посижу рядом, пока ты не уснёшь? - Ну, ладно… - вздохнув, Валерик повернулся на бок, - Посиди, а когда устанес сидеть, я пойду к маме… |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
