Казалось, что этот чёртов партхозактив никогда не кончится…

 

Сквозь мучившую меня дрёму доносились чьи-то выступления о соцобязательствах и передовиках производства, о работниках позорящих коллектив, о просьбах - не перепивать на рабочих местах, и дома тоже – вести себя культурно и не бить попусту жену.

 

Уже трудно было держать свою голову прямо, сдерживать стекающие на пиджак слюни, не храпеть, боясь ненароком разбудить, сидящего рядом комсорга - известного стукача, не захлопать невпопад и вовремя подымать руку, чтобы голоснуть когда надо.

 

И чудится мне сказочный сон.

 

Будто возвращаюсь я с актива домой, весь такой торжественный и с порога кричу жене:

- Маша, слава КПСС!

- Ура! – встречает она меня обрадованно, и достаёт из холодильника запотевшую бутыль первача, и ставит её, родимую, на стол, где уже дожидаются тарелки с помидорами и огурцами, квашеная капуста и ломтики сала, да чесночные пампушки…

А она, Маша, уже тащит из кухни миску с украинским борщом. И всё это так пахнет и раздражает моё слизистое нетерпение!

Я встаю и поднимаю стакан:

- Маша! Давай-ка выпьем первача за Леонида Ильича!

И в этот момент… что-то рядом внезапно громко хрюкнуло и навалилось на меня сбоку.

 

Гляжу – а это сосед-комсорг, словно бугай, лежит на мне и громко храпит во сне.

Вот мразь! Испортил мне весь натюрморт и даже не дал стакан опрокинуть, козёл!

 

Зато назавтра я на него настучал куда надо. Нашёл где спать, засранец!