Лужин теперь старался не оставаться наедине с Фаей. После того, как Савелий ему открыл глаза и Женя узнал о любви девушке к своей персоне, то он просто боялся даже посмотреть открыто в глаза. Не зная почему, но он чувствовал непонятную вину за произошедшее. Словно это он насильно заставил юное сердечко учащенно биться, принудил щечкам загораться ярким румянцем при встрече с ним. Не говоря уж про мысли и думы. Лично теперь он сам все чаще и чаще ловил себя на мыслях о ней. И мысли те были далеки от рабочего процесса. В такие минуты он ругал себя, заставлял переключиться и заняться чем-нибудь серьезным. Но с каждым новым прожитым днем делать это становилось все труднее и труднее. Как на грех, в агентстве наступило затишье. Крупных и интересных дел не было и даже не предвиделось. А мелкие были до изжоги банальны и скучны, что даже во время работы над ними, мысли о Фае его не покидали. Приносили лишь дискомфорт и неудовлетворенность самим собой.

Вот и это теплое весеннее утро грозилось так и остаться в память обыденно скучным и тривиальным. Но спустя час после дебюта рабочего дня положение дел спас посетитель. В лице упитанного, розовощекого и вечно довольного мужчины, женского телосложения и, как впоследствии оказалась, такой же логики.

– Вот. – Тяжело дыша, он положил перед Евгением конверт и, не дожидаясь приглашения, сел на диван, который под его массой жалобно скрипнул.

– Что это?

– Это я нашел сегодня утром. В почтовом ящике.

Конверт был без адреса, вскрыт, внутри – записка и еще один конверт, но уже запечатанный и с адресом, коротко и сердито: ЛЕО. Лужин сначала изучил записку, не без труда разобрав неровный, нервный и рваный почерк.

«Иваныч, не удивляйся, что общаюсь с тобой таким способом.

Объясню все потом, когда вся эта бадья закончится

(если, конечно, закончится). Отнести второй конверт

в агентство ЛЕО. О нем недавно писал «Вестник».

Будь осторожен и никому не говори об этом.

Слышишь, никому. Это очень важно.

Самохин»

При упоминании «Молодежного вестника» Савелий побледнел, и, сорвавшись с места, покинул кабинет. Явно побежал в газетный киоск. Сейчас там всех на уши поставит, но раздобудет экземпляр со статьей о «ЛЕО». Найти автора серии статей о них было для Савы идеей - фикс.

– Самохин мой сосед по лестничной клетке. – Пояснил тем временем Иваныч. – Что с ним приключилось, ума не приложу. Почему он написал письмо? Почему не пришел? Не позвонил? Не понимаю. Я после получения записки, звонил и стучал в дверь, но мне так и не открыли. Хотя и слышно, что по квартире кто-то ходит.

– Расскажите о его семье поподробнее. – Попросил его Лужин.

– А что говорить? Семья как семья. Владимир – отличный мужик. Водитель, золотые руки. Работяга, одним словом. Женя его, Катерина, тоже нормальная баба. Ничего плохого о ней отродясь не слышал. Работает в магазине «Рыба». Дочь, 15 лет, учиться. Хорошо учится, на золотую медаль идет. Не то, что мои оболтусы. – Он замолчал и вопросительно посмотрел на детектива, явно ожидая, когда тот вскроет второй конверт. Но Лужин не спешил удовлетворить его нездоровое любопытство.

– Значит, что-то произошло, и Самохин не хочет, чтобы его видели с кем-либо разговаривающим. И боится прослушки телефона. Спасибо вам. Оставьте у секретаря ваши данные. И если вы нам понадобитесь, мы найдем вас.

Иваныч обиженно надул губки, но делать было нечего. Он подошел к Фае продиктовать о себе всю информацию. А Евгений вышел с сигарой на балкон. Что ж, дело наклевывалось, по его ощущениям, необыкновенное, а главное – столь долгожданное. И потому следовало успокоиться и настроиться на работу.

Иваныч в дверях столкнулся с Савелием, который был красным, словно вареный рак, и спешил, как торопыга. В руках он держал смятый номер газеты. Он лишь проводил посетителя взглядом и громко захлопнул за ним дверь.

– Вот! – вскричал он. – Новый рассказ доктора Ватсона.

Лужин вернулся в офис, посмотреть спектакль, который собирались разыграть его сотрудники.

– И как называется рассказ, знаете?

– Рубль Константина. – Невозмутимо сказала Фая.

– Да. Ты читала?

– Догадалась.

– Как?

– Это наше второе криминальное расследование.

– Точно! – Сава плюхнулся на диван и посмотрел на коллег с непонятным торжеством в глазах:

– Ну, что скажите?

– Хорошая реклама.

– Да? – возмутился он.

– Видишь, читатель становится нашим клиентом.

– Ну и что? Тебя разве не тревожит тот факт, что кто-то вскрывает наши компьютерные файлы?

– Лично я следов взлома не нашла.

– Значит, этот хакер – профессионал. Придется тебе, Фаечка, усовершенствовать защиту. Ты ж в этом деле тоже не дилетант?

– Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.

– Вот и ладненько. – На этот раз Сава довольно быстро отошел от гнева, и повернулся к Жене, задал давно уже созревший вопрос: – Ну, что клиент?

Женя вскрыл второй конверт.

– Так, письмо отпечатано на старой пишущей машинке с довольно потертой лентой, но сначала записка от Самохина:

«Уважаемые детективы, вы моя последняя надежда.

Прочтите послание, и вы все поймете сами».

– Коротко.

– Писали в отчаянье. Крик души. На большее не хватило душевных сил.

– Это точно. А теперь главное: письмо.

«Ваша дочь у нас! Предупреждаем: за вами идет наблюдение.

Круглосуточное. Каждый шаг фиксируется, звонки записываются.

Шаг в сторону – попытка к бегству. Никакой милиции и ФСБ.

Иначе получите дочь в разобранном виде. Шутить мы не намерены.

У вас ровно неделя, чтобы созреть и промариноваться.

Письмо с требованием получите через неделю».

В кабинете повисла звенящая тишина. Жуткая история, от которой веяло могильным страхом. Просо в голове с трудом укладывается то, что преступники для достижения своих целей используют детей. Это переходит все границы человеческой морали и нравственности. Таким людям нет, и не может быть ни оправдания, ни прощения.

– А написано с орфографическими ошибками. Либо торопились, либо страдают неграмотностью. – Хоть как-то пытался смягчить обстановку Евгений.

– Что будем делать? – спросил Сава.

Все понимали, что дело очень серьезное и ответственное. Да и опасное. Брать на себя такое – слишком рискованно. На карте – жизнь ребенка. Здесь никак нельзя было ошибиться. Одна промашка, и ты станешь виновником трех загубленных жизней. Девочка может погибнуть от рук похитителей. А уж после этого жизнь родителей, и жизнью назвать будет как-то проблематично. Она замрет в постоянной депрессии. Да, огромная ответственность, которая требовало немедленного решения: взваливать ли ее целиком на свои плечи, или все же вмешать в ход милицию?

– Надо сообщить органам. – Подала голос Фая. Но Лужин не слышал ее, погруженный в свои раздумья, и, не спуская глаз с Савелия.

– Необходимо встретиться с Самохиным.

– Как?

– Договориться с ЖЭКом. Под видом водопроводчика обойти все квартиры в доме. Все, а не только Самохиных. Может, и правда, они отслеживают каждое их движение.

– Это точно. Риск надо минимизировать.

– Этим займусь я. – Женя решительно вскочил со стула.

– А мы?

– А вы пока ждите.

 

– Кто? – раздался из-за двери мужской приглушенный голос.

– Водопроводчик.

– Мы не вызывали.

– Это плановая проверка. Можете в ЖЭК позвонить, или соседям. – Сказал Лужин, и через некоторое время дверь распахнулась. На пороге стоял высокий сорокалетний мужчина со следами усталости и бессонницы на лице.

– Проходите.

Евгений прошел сразу на кухню. Ошеломленный хозяин едва поспевал за ним. А водопроводчик тем временем открыл чемоданчик, и достал сканер. Он прошелся с ним по всему периметру маленькой кухни и облегченно вздохнул:

– Чисто! Тут «жучков» нет. – Он снял полинявшую бейсболку и полуперчатки. Протянул руку хозяину. – Лужин Евгений Олегович, детективное агентство «ЛЕО».

Самохин облегченно выдохнул и опустился на стул:

– Слава богу!

Женя, не дожидаясь приглашения, сел напротив:

– Рассказывайте. – Потребовал он.

– Да, да, – Владимир потер виски. – Извините. Значит, так: позавчера наша дочь Мария ушла на танцы, после которых собиралась заночевать у подружки. Это иногда случается. Мы и не беспокоились. А утром получили это послание.

– А подружка? Кто она? Вы звонили ей?

– Да, конечно. Это Оксана Седых. Они давно дружат. Девочка из хорошей положительной семьи. Мы сразу же позвонили Оксане, но она сказала, что в тот вечер не видела Машу. Она так и не пришла на танцы.

На кухню зашла женщина. Наверное, еще пару дней назад ее можно было назвать красавицей. Теперь горе так надломило ее, что от былой привлекательности не осталось и следа. Женщина старела ежеминутно.

– Катюша, – мужчина вскочил, и помог супруге присесть. – Это Евгений Олегович.

– А! – протянула Екатерина, и слезы обильно потекли из глаз.

– Ну, ну, не волнуйся. Помни о сердце. Я сейчас капли принесу, – Владимир поспешно покинул кухню.

– Бедная моя девочка! Что с ней? – запричитала женщина. – Я ее так часто ругала, не понимала. А ей хотелось компьютер, видеокамеру и мобильник. Сейчас бы все сбережения спустила, в кредиты залезла, лишь она вернулась.

Пришел муж с лекарством.

– Мне нужны адреса и телефоны всех ее подруг и знакомых. Записные книжки, блокноты, дневники.

– Да, я сейчас. – Женщина поднялась.

– Только прошу, в комнате ничего не говорите вслух. Я там не проверял на наличие подслушивающих устройств.

– Хорошо, – Она без дополнительных пояснений все поняла и вышла.

Женя обратился к Владимиру:

– Как вы думаете, почему это случилось? Как я заметил, вы не богато живете.

– Да, где там. – В досаде махнул рукой Владимир. – Живем от зарплаты до зарплаты.

– Тогда что получается? Похитители либо обманулись, либо им надо будет что-то иное, кроме денег. Что? Ничего не понимаю.

– Им нужен наш выигрыш.

– Выигрыш?

– Мы с женой сами узнали об этом только неделю назад. Оказывается, наша Машенька купила билет «Русского лото», и выиграла. 52 тысячи рублей. И молчала почти два месяца. Сюрприз хотела нам сделать.

– Выигрыш уже получили?

– Нет. Деньги выплачивают только через два месяца после розыгрыша. Осталась ждать пять дней.

– Понятно теперь. – Женя задумался. – А вы сами кому-нибудь не говорили о выигрыше?

– Нет. Как только Маша нам сообщила, мы тут же, на семейном совете решили никому не говорить.

– Правильное решение.

– Да, я тоже так думаю.

– А жена? Вы же знаете женщин, секреты не всегда держаться у них на языке.

Кажется, это немного обидело Владимира, щеки надулись:

– За Катерину я ручаюсь, как за самого себя. Нет, нет и еще раз нет. – И, видя, что детектив молчит, продолжил говорить горячо и уверенно. – Тем более мы оба в отпуске, никуда не ходим. Друзей у нас нет, а с соседями стараемся говорить лишь о погоде и сериалах.

– А Маша? – уверенность как сквозняком сдуло, и Лужин «добил» своими аргументами. – Два месяца все-таки огромный срок. А тут такая удача. Посудите сами: трудно удержаться, не похвастаться перед подружками.

– Да, конечно. – Мужчина совсем сник, опустил голову.

Вернулась Катерина, протянула Жене лист бумаги, исписанный мелким, но разборчивым почерком.

– Я переписала все, что нашла.

– Спасибо. – Лужин поднялся, считая, что на данном этапе его миссия выполнена. Но в дверях все же остановился:

– Скажите, а куда вы были намерены потратить выигрыш?

Супруги смутились.

– Хотели домик за городом купить. Все как-никак, а подсобное хозяйство. Огород – большое подспорье в столь трудное время.

– Это конечно. Если появятся новости, то звоните в свой ЖЭК, и вызовите водопроводчика. Я договорился.

– Умоляю, найдите нашу девочку.

– До свидания. – И он покинул квартиру с тяжелым сердцем. Квартиру, где поселилось огромное горе.

 

В офисе Евгений поделился полученной информацией с сотрудниками.

– А мне никогда не везло в лотереи. – Как-то немного обиженно сказала Фая.

– Повезет в любви. – Тут же нашелся Сава.

Лужин поперхнулся сигарным дымом, закашлялся, чувствуя, как лицо предательски заливает краска. Он поспешил спрятаться от глаз коллег за монитором компьютера.

Однако быстро сумел взять себя в руки.

– Похитители явно ждут, когда Самохины обналичат билет. Но зачем? Деньги ведь труднее передать, чем простой билет.

– Страхуются, а вдруг Самохины подсунут другой билет. Что делать будем?

– Так, Фая, вот тебе адреса ее подружек. И школу заодно навести. Узнай мнение учителей о Марии. Чем живет она, ее интересы, окружение.

– Понятно.

– Ты, Савелий, поедешь в контору представительства «Русского лото». Узнай все, что можно узнать.

– Ok!

– А я прокачусь до магазина «Рыба» и до автобазы. Составить полный портрет семьи Самохиных. Это нам не помешает. Все, ребята, за работу. Завтра все суммируем, проанализируем и решим, что делать. Возможно, и милицию придется подключать.

Все дружно и шумно поднялись с рабочих мест.

 

Евгений пришел на работу самым первым. И пока не было сотрудников, стал заносить в компьютер все то, что он вчера узнал о Самохиных. Данных накопилось предостаточно. И с места работ, и от соседей, когда он накануне «работал водопроводчиком». Картина складывалась следующая: семья образцово-показательная. Ни скандалов, ни раздоров. Все тип-топ, как говорят тинэйджеры. Хоть пиши феерический рассказ под рабочим названием «Истинное счастье».

Фая и Сава пришли одновременно, и тишина тут же покинула их офис. Фая еще с порога начала делиться результатами проведенной работы:

– Самохина Мария - отличница и активистка. Отзывчивая и добрая девочка. Вот только иногда завистлива, но не черной завистью. В стенах школы близких подруг не имеет. Теперь, что касается семьи Седых. Семья хоть и положительна, но в ней властвует культ роскоши. Оксана испорчена этим. И на меня посмотрела свысока, оценивая одежду, обувь и косметику.

– Как ты представилась? – в голосе невольно выделялся металл.

– Корреспондентом «Молодежного вестника». Пишу статью о золотой молодежи.

– Отлично. Что у тебя, Сава?

– Большие суммы выигрышей регистрируются. Выплачивается через два месяца после розыгрыша, наличие паспорта обязательно. Облагается 35% налогом.

– 35? Много.

– Да. С 52 тысяч 18200.

Пауза несколько затянулась.

– Что делать?

– Тупик. – Честно сознался Женя. Встал и прошелся по кабинету.

– Не совсем, – тихо сказала Фая.

– Что?

– Есть ниточка. Вот. – Она достала листок бумаги. – В классе, где учится Мария, стоит старенькая пишущая машинка «Оптима». Я набралась наглости и отпечатала страничку.

– Молодец! – обрадовался Сава.

– Нужно будет сделать экспертизу. – Женя взял листок и сравнил с письмом похитителей. – Хотя и без нее видно, что оба текста печатались на одной машинке. И все же официальная бумага требуется. Я еду в милицию, а вы…. – Он задумался.

– Что?

– Узнайте, есть ли у Седых дача? Желательно и адрес ее.

– Есть соображения?

– Кое-какие есть. Но пока промолчу. – И Лужин покинул кабинет.

 

Утром позвонили из ЖЭКа: звонил Самохин и истерично требовал прислать водопроводчика. Лужина в офисе не было, мобильник не отвечал. Пришлось в авральном порядке Савелию ехать к Самохиным. Фая же засела за любимый компьютер. Время катастрофически медленно тянулось. И когда она готова была выругаться в голос, дверь офиса распахнулась. Приехал Сава, угрюмый, как грозовая туча. Протянул лист бумаги:

– Похитители напомнили о себе. На этот раз текст отпечатан на принтере.

– Вижу.

«Готовьте 50 тысяч, если хотите увидеть

живой дочку-лапочку. Не расслабляйтесь.

Не забывайте о слежке».

– Шеф не появлялся?

– Нет.

Не успела Фая ответить, как появился Женя. Уставший, в перепачканной одежде, но с довольным выражением на лице. Да и блеск глаз говорил, что шеф на пороге раскрытия дела. Фая протянула ему новое письмо от преступника. Женя лишь скользнул по нему взглядом и усмехнулся:

– Все сходится.

– Что?

– Все! Преступление раскрыто, господа сыщики.

– И? – Сава от нетерпения едва из собственной кожи не выпрыгивал.

– По большому счету, и не было никакого преступления. Маша, выиграв большую сумму денег, не сразу сказала родителям. Это меня насторожило. В семье, где по всему царит гармония и взаимопонимание – это нонсенс. Просто девочка тайком от родителей решила купить себе компьютер, телефон и камеру. А потом поставить родителей перед фактом. Но узнав в представительстве, что несовершеннолетним такие большие выигрыши не выдаются, открылась родителям. А те тут же решили купить домик за городом, с огородом и садом. С Машей, естественно, истерика. Она требует своего, но родители непоколебимы. Тогда она и решилась на воображаемый киднеппинг. Печатает в классе на машинке текст, а сама скрывается у Оксаны Седых на даче. Сами Седых там появляются крайне редко, лишь по большим праздникам. Только девочка не учла, что выигрыш облагается налогом, вот и потребовала всю сумму, в 50 тысяч. И текст уже печатает Оксана дома, на своем компьютере. А Маша до сих пор скрывается на даче. Мне и соседи в поселке сообщили, да и я сам ночь провел в кустарнике, неподалеку от дачи. Свет горит, в окне – девичий силуэт. Хотя все семейство Седых в городе, в театр ходили.

– Да, – протянул Сава. – Дела.

– Вот тебе и дочка-лапочка.

– Бедные Владимир и Катерина, – с неожиданной стороны посмотрел на ситуацию Женя. – Их ожидает очередной удар. А они и так держатся на лекарствах.

– Может, сходим все вместе в ресторан? – предложил Сава. – Развеемся. На душе так скверно.

– Цветы жизни не всегда благоухают.

– Это точно.