Ты помнишь, как все это начиналось. Тебя моя не напугала наглость. Ты моего желания стеснялась Всего лишь малость. Мне до сих пор, нет-нет, да и приснится Твое неторопливое бесстыдство. Я вспоминаю непорочность пыла И как пульсировала локтевая жила; Озноб безгрешного полуденного жара; И пряжу пляжа, и ракушек жала И как дрожала степь и как держала Рыбешку чаечка на острие кинжала, А ласточка – осу несла в зубах; Как на устах моих метался страх. В печах своих, спекая горький прах, Весь мир тобой, как дождиком, пропах. Хватая ртом керамику посуды, Я был Христом в объятиях Иуды; Я был младенцем на груди любви… Я видел – шли над морем корабли. И понимал, что это навсегда: Ты – парус мой, а я – твоя вода. Ты – якорь мой. Я – лодка вверх килем. Ты – смерть. Я – тектонический разлом. Твой силуэт, очерченный пером Летящего сквозь альбатроса – На том песке, как на груди матроса, Что швартовал прикерченский паром… Ты уплывешь однажды на Кубань, А я вернусь в деревню Астабань. Твой абрис, нацарапаю в тетрадке – Такой нездешний, словно пальма в кадке. Пойду в карьер – долбить скалу кайлом, Лепить из глины амфоры и вазы; Придумывать рассказы или фразы И рифмовать «семь футов под килем», Которые желать ты обожала, Когда текла желобу кинжала; Когда судьба - шалава обучала Шаланду прятать под настил причала, Рыбачить без руля и без ветрил; Как ты от восхищения дрожала И, словно грузчик, выражалась шало И я тебя за это не корил… 20.06.14 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
