Зал заседаний Всемирного Конгресса был забит до отказа. Вездесущие репортёры вносили элемент профессиональной суматохи в напряжённую атмосферу форума.

Ждать долго не пришлось. Едва расселись, как на трибуну поднялся Председатель Конгресса.

– Господа, – начал он взволнованно. – Сложилась чрезвычайная ситуация. Все вы слышали, что вчера в двадцать четыре часа тридцать минут заорбитные станции наблюдения обнаружили таинственный болид, приближающийся к нашей планете. Так вот, болид преодолел внешнюю, седьмую и шестую системы противометеоритной защиты и продолжает лететь к нам.

Удивлённый гомон прокатился по рядам. Вспыхнули блицы.

– Именно так, господа. К нам летят братья по разуму. Но не торопитесь ликовать. Мы прозондировали корабль, и оказалось, что... – Председатель попытался закончить помягче, но образовавшаяся пауза только усилила напряжение. – Корабль принадлежит лудове.

Зал на минуту замер, затем из тысяч ртов вырвался единый вздох ужаса. Делегаты вскочили с мест: кто-то схватился за сердце, кто-то бросился к выходу. В проходах появились санитары.

– Спокойнее, господа, спокойнее, мы не имеем права на панику. От нас, от нашего решения зависит сейчас судьба миллиардов людей. Судьба планеты, судьба цивилизации. Ситуация чрезвычайна. Ко всем, кто видит её решение, просьба выступить. Призываю быть краткими: каждая минута сейчас дорога, как никогда. Лудове летят к нам. Им осталось преодолеть пять защитных зон. Менее чем через сутки они будут здесь.

Не успел он вернуться на место, а в Президиуме уже подняли руку:

– Господа, – встал Звоэвий Быстрое Перо. – Я вижу один выход. Пришельцы должны быть уничтожены.

Зал одобрительно загудел, однако в третьем ряду взметнулась рука:

– Но, господин Звоэвий, кто это сделает?

– Акцию можно поручить автоматической системе.

– При попытке повредить живому существу система выйдет из строя. Кто снимет блокировку?

– Господа! Кто ответит уважаемому делегату? Кто возьмётся отключить предохранитель автоматической системы?

Зал замер.

– Тогда, может, кто-то знает такого человека? – взгляд Звоэвия растерянно бегал по рядам, наконец остановился на благородном лице пожилого делегата.

– Господин Оллоггерн! В ваших фильмах льётся столько крови. Ваши герои так решительно вступают в бой с монстрами...

– Кино есть искусство, господин Звоэвий, – возразил делегат. – Искусство есть иная реальность. Оно не соприкасается с тем, что окружает нас. Уничтожение живого существа чуждо человеческой природе. Раньше мы не придавали этому значения, потому что не возникало подобных проблем. Среди нас нет убийц, только и всего.

А потому я сейчас даже испытываю гордость за нас. За то, что каждый из нас может сказать о себе: лучше не жить, чем убивать.

– Тогда посмотрим документальную хронику. Она переснята нашими зондами в видеоархивах лудове. До сих пор мы знали этих существ только по фильмам ужасов господина Оллоггерна – теперь они сами расскажут нам о себе. Господин оператор, будьте любезны!

... Низко плывёт тёмно-зелёный крылатый аппарат: город под ним пеленает огненно-чёрная мгла. Высокие белые строения рассыпаются, превращаясь в дым и пепел. Вспыхивают и чернеют, точно спинки, люди...

... В шахте глубокого колодца подвешен за руки человек. Внизу ползают гадкие существа, похожие на огромных голых крыс.

Висящий опускается всё ниже – расстояние между ним и оскаленными мордами чудовищных крыс быстро сокращается. Человек приближается: всё его тело в ранах и ссадинах, на разбитом лице отчаянно светятся огромные серые глаза...

– Достаточно! Прекратите! – послышались возмущённые крики.

Экран погас.

– Теперь вы видели, кто они такие, лудове. Может, теперь найдутся желающие избавить нас от них?

Никто не шевельнулся, только санитары приводили в чувство тех, кому стало плохо. Прошла долгая минута, прежде чем в противоположном от Звоэвия конце Президиума подняли руку.

– Господин Звоэвий, – встал Родерон Считающий Стаи. – Вы так настаиваете на своём... Быть может, вы сами смогли бы это сделать?

– Я? – растерялся Звоэвий. – Нет-нет, что вы... Я... я – теоретик...

– То-то и оно. Теоретически мы можем уничтожить пришельцев. Однако, сделав это, мы перестали бы быть людьми. Это был бы первый шаг на пути убийства – а куда ведёт этот путь, мы только что видели. Господин Оллоггерн прав: лучше умереть, оставаясь человеком, чем выжить ценой убийства. Но умирать не обязательно. Есть ещё один выход – эвакуация.

– Но, господин Родерон! Где мы возьмём столько кораблей? И времени, которое у нас осталось...

– Его достаточно. И корабли нам не понадобятся. Если не терять времени, мы успеем вывести людей через Чёртову Дыру.

Делегаты оживились, зал заполнил неровный гул. Чёртовой Дырой называли пещеру, открытую совсем недавно в непроходимых лесах Южного континента. Пещера оказалась подпространственным тоннелем и вела в иной мир – мир серебристых трав и незнакомых звёзд. На исследование таинственной земли отправились четыре экспедиции: ни одна из них ещё не вернулась.

– Но мы ведь даже не знаем, что ждёт нас по ту сторону!

– Зато знаем, что ждёт нас по эту, – мрачно возразил Родерон.

– А если лудове найдут тоннель?

– Не найдут. Мы уничтожим его.

– Но мы ведь не сможем вернуться обратно!

– Обратного пути для нас не существует в любом случае. Ещё раз повторяю: мы уходим, чтобы остаться людьми. И, возможно, выжить.

Хлынули голоса – взволнованные, гневные, раздражённые. Наконец над морем эмоций, жестов и выкриков взлетела хрупкая рука молодой женщины. Зал приутих.

– Господин Председатель! – воскликнула девушка. – Неужели угроза столь серьёзна? Сколько лудове летят в космическом аппарате?

– Двое. Их там только двое.

– Неужели двое пришельцев могут угрожать целой цивилизации? Бросать родные дома, уютные города, могилы предков... Бежать в незнакомый, необжитой мир... Разве не проще было бы установить контакт с ними? Даже если они чудовища, у них достаточно ума понять, что двое не смогут завоевать целый мир!

– Милая барышня, – вздохнул Председатель. – Я тысячу раз согласен с вами. Те двое, которые теперь летят к нам, не собираются воевать. И вовсе они не чудовища. Наоборот – по всей видимости, это отличные парни. И мы с радостью пошли бы на контакт с ними.

Если бы... Если бы они не были лудове. Потому что эти парни принадлежат не себе. Они прежде всего разведчики пославшей их цивилизации. И если сегодня их двое, то завтра их будет тысяча, а послезавтра – миллион. И среди этих, пришедших по следам, отличных парней уже будет очень мало. Нам придётся иметь дело с обществом лудове. А общество лудове – это космический монстр, чудовище, которое разрушает, уничтожает, убивает всё живое и неживое во Вселенной. Оно отравляет реки, вырубает леса, разрушает горы. Планета, к которой прикоснётся это чудовище, превращается в зловонный ад, даже если раньше она была цветущим раем. И оно уже тянет своё щупальце к нашей планете. Это щупальце – корабль, приближающийся к нам.

Спустя полчаса делегаты разлетелись по регионам, а ещё полчаса спустя началась всемирная эвакуация.

 

Корабль опустился на поле неподалёку от восточных пригородов.

Едва умолкли его двигатели, послышался новый грохот. Через пять минут на окраине города остановился планетоход пришельцев.

Открылся люк, из него выбрались двое в скафандрах. Внешне они ничем не отличались от людей – высокие, стройные, с крепкими ногами. Зорко оглядываясь по сторонам, лудове медленно пошли по улице.

– В городах людей есть нечто общее, – сказал один из них, с нашивкой пилота на груди. – Порой мне кажется, что эти города – живые существа. Если не живые – то, во всяком случае, разумные. Так везде – на Таггаре, Бассаабре, Кришнамурти, на Земле...

– Пожалуй, ты прав, – ответил второй, с нашивкой координатора. – Мёртвые города везде одинаковы. Но почему ты считаешь, что это – город людей?

– Видишь ли, есть определённая разница между собачьей конурой и жилищем человека. И ещё – этот город не мёртв. Обрати внимание на вон то жёлтое, похожее на гипнотеатр строение. Вдоль его стен горят фонари.

– Быть может, это солнечные блики? Какой смысл освещать улицу днём?

– В этом мире, как и в других, многое не имеет смысла.

– Постой... Что это? – внимание пришельца привлек яркий сверток, валявшийся посреди тротуара. Координатор бережно поднял находку. В пёстрый кусок ткани был туго запеленат игрушечный человечек.

– Кукла, – улыбнулся пилот.

Некоторое время они растроганно рассматривали игрушку, затем бросили и пошли дальше. Через несколько шагов координатор снова наклонился и поднял с тротуара тоненький голубой цилиндрик. С одного конца его вился дымок.

– Сигарета. На некоторых планетах люди ещё не отделались от этой пагубной привычки. Но сигарета дымится – значит, её только что бросили! Куда же они все подевались, чёрт подери?!

– Сейчас выясним, – кивнул пилот, прислушиваясь. Из распахнутой двери серебристого, похожего на ангар строения доносился странный тревожный шум. Подошли ближе: теперь чётко были слышны отчаянный женский крик, грозный рёв неведомого зверя. Лудове выхватили бластеры и бросились внутрь. И... остановились, ошарашенные: они попали в пустой кинозал, на вогнутом экране очаровательная блондинка пыталась вырваться из лап жуткого гориллообразного существа. Лудове переглянулись, смущённо усмехнулись и почти машинально опустились в зрительские кресла. Через несколько минут на экране появился герой: в кровавой схватке он сразил монстра и освободил прекрасную пленницу. Фильм закончился, однако проектор продолжал работать.

– На их головах ещё сохранились волосы, – задумчиво сказал координатор.– Это ещё очень молодая раса. – Минуту помолчав, он продолжил: – Ты знаешь, смолоду я увлекался старинной фантастикой. Чтиво, должен сказать, не всегда бесполезное. Например, один знаменитый древний фантаст считал, что создать цивилизацию могут только человеческие существа и что Вселенная – это огромное кольцо разумных человечеств. Идея, достойная гения. И мы с тобой через века и века своими открытиями подтверждаем её. Парфенон – вот уже тринадцатый мир, населённый людьми.

– Тринадцатый мир, из которого ушли люди, – мрачно уточнил пилот.

Координатор ободряюще усмехнулся:

– Выше голову, Петров! В следующий раз мы их застанем. Непременно застанем.