Его хреновина - еще… с набалдашником.

Моя жизнь – сложилась обычно, особенно в смысле бытовом. Пользовался удобствами доступными.

Расскажу о банно-обслуживающем сервисе…

Первый эпизод – врезался в память…

По дороге из эвакуации из Средней Азии… Помню точно почтовый адрес: выехали из города Кермине (в энциклопедии и справочниках – Кармин). В окружавших городок черепашьих и змеиных песках – после окончании Второй Мировой войны, а для Россиян известной ВОВ – оказались очень перспективными те места: нашли богатые залежи урана. Построили там или рядом город Навои. Это Узбекистан, а Навои – известный поэт. Так соединили немыслимое: шахты по добыче урана – с именем поэта, самой поэзией! Только в советское время возможной стала такая нелепица, абсурдистика…

С нами вместе, в другой квартире жила семья Хазин… Нечто о них уже писал: не стану повторяться. Их сын Адольф остался со своей возлюбленной Тамарой в Киеве… Стал Борейко. Как его спасали и спасли – не знаю. Участвовал он в партизанском движении? Этого я не знаю. У него имелись такие документы. И еще он приехал с другим документом или на месте оплатил вагон товарный. В вагоне этом выехали на довоенную родину семьи: Хазины, Цейтлины, Бельферманы… Еще кто: точно не помню…

В Саратове нас ожидал брат отца Хаим (Ефим). У него бронь – трудился начальником цеха завода. Партийный активист – он ведет профсоюзный комитет.

Снял он нас с поезда – повез к себе… Комнатка у него одна…

Тяжело ютились… Об этом я уже писал…

И вот…Трудно в таких скудных условиях поддерживать гигиену-санитарию. Водила нас мама в общественную баню. Платила достаточно высоку цену – за отдельную кабину по часовому тарифу…

И вот раз – в процессе помойки, привильнее сказать мытья внешних органов тела – случилось со мной неожиданное… Ну, укакался я… Уже не помню причину… Половину назначенного

времени пребывания в кабине – ушло на то: мама и я затирали кал, смывали водой, спускали в канализационную трубу…

В Киеве – уже самостоятельно – я посещал баню на Печерске, потом на улице Артема… Долгое время мы проживали в доме на Владимирской (прежнее ее название Короленко – Украинцам не угодил чем-то писатель). Я ходил на помывку в Караваевскую баню: располагалась на углу улиц – Толстого-Красноармейской.

Потом – Брянск, студенческие годы в этом провинциальном,

голодном городе. Иногда целой группой ходили культпоходом – в баню. Там я научился далать массажи с перекатыванием кожи – часто практиковал на спинах сокурсников…

Долго понять не мог: почему на меня обращают повышенное внимание, шушукаются товарищи-студенты, да и помойщики

другие в банном зале. Не сразу понял: у меня «архитектурное строение» особое: обрезан в младенчестве.

Услышал в те годы рассказик анекдотического смысла и характера. Некая деревенская дамочка пожаловалась своей товарке:

- Как увидела я – его… хреновину, да еще с набалдашником, сразу очумела… Откуда такое есть?

+

К данному случаю подходит другое важное обстоятельство моей достаточно обостренной сложностями жизни. Жил я в Киеве. Для человека несведущего – данное обстоятельство мало что говорит. Вкратце охарактеризую: в основанном Хазарами

этом древнем городе Евреи жили изначально. Привыкшие к буйствам и грабежам – Славяне часто, через определенные промежутки устраивали «окончательное решение Еврейского вопроса». Известен акт вандализма в 1113. Современное время оставило незаживающую рану – Бабий Яр. Это преступление массовое совершили нацисты – при активном участии многих Украинцев. Действовали те – не бескорыстно: завладевали Еврейским имуществом, квартирами, некоторые получали от оккупационных нацистских властей коровы, прочие вольности и материальные блага.

Этот город традициционно консервативных нравов, сплошь процвелало кумовство, коррупция. Взяточничество – обычная форма, система совпадения обоюдных интересов.

Евреи – постоянно, вечно являются объектами эксплуатации, получения определенного интереса.

По натуре я человек застенчивый, гордый. Принципами не торгую. Ни под кого не подстраиваюсь. Дипломатничать, да и хитрить не умею. Обо всем высказываюсь прямо: выбора не делаю – перед кем-то следует сдерживаться, лебезить, говорить не всю правду или отцензурировать порядок словесного выдоха.

Я часто менял места работы. Случались продолжительные периоды безработицы. Но я постоянно – в занятиях: настоящий почти трудоголик. Все свободное время проводил в Публичной Библиотеке АН УССР – примыкала к Киевскому Университету их здание. Я повышал свой уровень, проводил множество поисков, исследований… Темы касались исторических моментов чаще всего. Узнавал о литературных событиях прошлого. Софийский собор выделил или у него отняли часть зданий – передали в руки

этой Библиотеки: находился газетный отдел с хранилищами. И там я довольно часто трудился – за многие дореволюционные годы и переиоды читал газеты, да и «славные советские годы» без внимания не оставлял.

С 1978 трудился страховым агентом нашего Ленинградского района Киева. Об этой похабной работы в настоящий момент не стану распространяться…

Получилось так: кроме служебных, у меня наклевывались с начальницей Людмилой Ивановной Витовой даже любовные отношения. Я холост. Она – дочь Украинца и Гречанки с почти классической формой лица. Высочайшая! Разведенка, с двумя девочками близняшками. Начальнтк городского управления Госстраха Усатый (фамилия такая) подружился с ее отцом, председателем известного колхоза в Бердянском районе. А тот район славен еще целебными гязями, чем-то подобными в целебном смысле с грязями Мертвого моря.

Немного для развлечения – я писал начальнице любовные письма… В одном из них я написал о своей «особенности» так примерно: «отличие мое – в зал… Но главное – проявить себя настоящим мужчиной». У нас сложилось: мог проверить эти самые способности. Но… нечто помешало… Она самодурка по природе характера… Второго момента не предоставила.

И тут начались мои старания – к выезду из страны…

Верно, она мне мстила… Уволила с работы… Восстановили по суду… А тут подступила Московская Олимпиада… Футбольное первенство проводят в Киеве… Город чистят от тунеядцев и нежелательных элементов: ведь ожидают иностранных туристов.

А я на одном собрании заявил: «Будь у меня такое желание – ко мне домой сами стали приезжать иностранцы!»

Олимпиада в Москве началась 19 июля 1980. А в конце 1979 началась война в Афганистане. Некоторые страны объявили бойкот Московской Олимпиады.

Меня арестовали 15 июля… При оформлении внутренних документов потребовали – оголиться. Очень внимательно мое интимное сокровище осмотрели. Я сразу понял: мои письма личного содержания начальница передала в органы КГБ. Таковы эти Женщины!

В 2003 я почти три недели находился в поездке по Украины.

Остановился в Киеве… В один из дней поехал на Никольскую Борщаговку. В здании по проспекту 50-летия октября в номере 5, квартире 99 мы прожили 20 лет. Прошел возле дома…

Недалеко расположена улица Гната Юры… В здании том же, возможно и этаже расположено страховая компания. Я зашел…

В комнате несколько сотрудников: Женщины и один Мужчина.

Узнал ее – сразу опешил: блондинка! Ведь естественные волосы ее каштановые. Сказал…

- Так мне уже пятьдесят… - Это значило: появилась седина, она красит волосы…

Начала собирать некое угощение… Я отлучился: в переходе под мостами с трамвайными ветками – целый торговый центр. Купил я – принес… Оживленно побеседовали. Сотрудник все выяснял, интересовался Каббалой… У меня к тому времени знания и понятия об этом серьезном предмете – относительные. По возвращении прочитал «Танию». Задумал роман «Общение творческих Душ и тел». Часть написал – публиковал фрагменты..