Николай влюбился. Сильно. Безнадежно. Как он только не пытался установить отношения с Ниной. Но все попытки терпели сокрушительное фиаско. Нина оставалась неприступной. И Николай видел тому причины, прежде всего в себе. Ну не обладал он ни чем выдающимся! На гитаре не играл, рифмами не баловался, машины не имел. Даже не мог из-за финансового положения приглашать красивую, такую востребованную, девчонку в дорогие рестораны и гламурные вечеринки. А природная доброта, скромность и честность уже давно не ценились, не котировались в молодежной среде. Отчаянье от безвыходности так сильно захватили парня, что он почувствовал, что медленно сходит с ума. Мысли по-рой переходили грань благоразумия. Казалось, что если Нина не будет его, то и жить как-то не обязательно. Греховные мысли о суициде тоже иногда преследовали его, пугали своей состоятельностью. Идея-фикс загнала Колю в тупик.

Спасение пришло, как всегда, неожиданно. Где-то там, в глубинах подсознания зародился лучик идеи. И эта мысль постепенно выросла, окрепла, и целиком поглотила его. Всю бес-сонную ночь он тешил ее, лелеял и довел-таки до полного созревания.

– Поеду я, пожалуй, в деревню. К бабушке. Два месяца на чистом воздухе физического труда должны привести меня в порядок.

Мать только обрадовалась решению сына. Видела его подавленное состояние, переживала, боялась своими расспросами только усугубить и без того натянутые отношения. А тут он сам принял правильное решение. Сказано – сделано, не стоит прятать под зеленое сук-но.

И уже вечером Коля, после любовно приготовленного ужина обрадованной бабушки, он отправился спать на сеновал. Корову бабушка уже дано продала, но на сеновале еще лежали охапки скошенной травы, от которого шел едва уловимый аромат. В распахнутую дверку заползала вечерняя прохлада, неся с собой дополнительный и богатый букет запахов. От которого, с непривычки, начинала слегка кружиться голова. Коля почти физически чувствовал, как его легкие при каждом вздохе-выдохе освобождаются от городской гари и копоти, наполняются свежим нектаром. Да, давненько он так сладко не спал, как младенец. Без сновидений. А проснувшись на зорьке, почувствовал себя бодрым, сильным и почти здоровым. В сарае обнаружил свой старенький велосипед и принялся за его починку. Захотелось прокатиться по близлежащим лугам, полям и березовым посадкам. А можно и на рыбалку махнуть, на Дальние озера. Раньше они славились богатством рыб. Да и покупаться в чистой, проточной воде было лишь в удовольствие.

А бабушка опять приготовила шикарный ужин: напекла пирогов с тремя разными начинками. С картошкой, с грибами и с вишней. Она была большой любительницей поговорить, при этом можно было и не участвовать самому в беседе. Главное слушать, и иногда вставлять междометия. Чем Коля и пользовался. На душе становилась легко и спокойно. Хотя иногда и вспыхивали старые мысли, словно упрекая хозяина, что он забыл об истинной причине своего двухмесячного отдыха в столь глухих местах. И эта милая старушка изначально планировалась для получения информации, корысти ради.

– Бабуль, мне в институте дали такое задание. Короче, мне надо собрать материал про знахарок, ведьм и колдунов.

– Какие такие материалы? – пожилая бабушка не совсем поняла внука.

– Ну, легенды там всякие, случаи. Записать все это надо.

– А, понятно. Ты ешь, ешь, пока пироги не остыли.

– Помнится в детстве, вы часто пугали нас ворожеей, которая живет в Елховском Кусту.

– А как же, как же, – бабушка даже как-то обрадовалась. – Была такая. Ульяна. Со всей округи к ней ехали, кто погадать, кто подлечиться, кто поворожить.

– А она живая? – задал вопрос Коля, от которого так много зависело. Много, если не все.

Бабушка неуверенно пожала плечами:

– Не знаю даже. Я ведь сейчас редко выхожу на улицу. Ноги сильно болят. Да и поговорить особо-то и не с кем. Деревня – две улицы и три дома. Все подружки уже давным-давно меня на том свете дожидаются.

– Это ты брось, бабуль. Ты у меня еще ничего, о-го-го! Вон, какие вкусные пироги стряпаешь. Любую молодуху за пояс заткнешь.

Лесть бабушке пришла по душе, вызывая широкую улыбку.

– Да жива, наверное, Ульяна. Потому, как ведьма она. А чтобы ведьма померла, надо конек на крыше перерубить. Да и в магазине намедни я что-то краем уха про нее слышала.

– А что именно? – с нетерпением воскликнул Коля, отложив кусок пирога.

– Да не помню я, – махнула рукой бабушка, как бы говоря: «не приставай ко мне, внучок, с всякими глупостями». А тот и не собирался больше расспрашивать пожилого человека, что бы его нездоровый интерес не вызвал настороженность. Главное он уже узнал: ворожея Ульяна жива. А дорогу в Елховый Куст он и так знает. По дороге на Дальние озера необходимо свернуть около одинокого дуба не направо, а налево. Всего-то каких-то пятнадцать-двадцать километров. И ради Нины, ради своего чувства к ней, это казалось никчемной мелочью.

Но на деле оказалось все гораздо тяжелее. Дано Николай не сидел в седле велосипеда, и уж тем более не совершал столь длинные прогулки. Пришлось делать привал на развилке трех дорог, около одиноко растущего могучего дуба. Тишина, как ее представляют городские жители, и не являлась таковой. Стоило только прислушаться, и ты понимаешь ее полного отсутствия. Шелестят от легкого ветерка листья, в траве стрекочут кузнечики. Вот, жужжа, пролетела пчела. А уж про птиц и говорить нечего. Поют, стрекочут, щебечут. Только эти звуки не ложатся тяжестью на душу. Наоборот, доставляют неизмеримое удовлетворение, чувство гармонии и покоя.

В деревушке Елховый Куст Николаю сказали, что знахарка Ульяна живет на выселках, в лесу. И любезно подсказали дорогу. Проезжая через сосновый бор, Коля недобрым слова-ми поминал русских классиков. Это они в своих произведениях, описывая всю прелесть соснового леса, представляли его райским уголком. На деле оказалось не столь радужным это любование красотой. Потому, как на него напали комары, мошкара и слепни. Эти кровожадные увидели в нем безотказного донора, тем более одет он был в шорты и сетчатую футболку. Пришлось со всех сил крутить педали, обливаясь потом. Кровососы не отставали. Наконец-то, лесная дорожка привела его на широкую поляну, в середине которой стояла одинокая изба. Бросив велосипед около крыльца, Николай пулей залетел в сени, плотно прикрыв дверь за собой. Отдышавшись и оглядевшись, он заметил, что попал по адресу. На стенках висели пучки различных трав, которые благоухали каждый на свой лад. И этот ароматный коктейль вскружил голову.

– Кто там? – в сени из избы вышла молодая, двадцатилетняя, девушка.

Это было столь неожиданно для Николая, что он растерялся и смотрел на нее, словно на диковинный музейный экспонат. Невысоко роста, плотного телосложения и, наверняка, в ней тела кровь представителей различных рас. Лицо белое, круглое. Глаза голубые, миндалевидной формы. Волосы темные, почти черные. Такое сочетание было просто потрясающее. Толстая коса покоилась на высокой груди, а на голове настоящий венок из полевых цветов. Простое ситцевое платьице выгодно подчеркивала фигурку модели. Она терпеливо ждала, когда незваный гость вдоволь насмотрится на нее. Молчала, а потом слегка кашлянула, чем и вывела Николая из оцепенения.

– А где Ульяна? – совсем уж глупый вопрос задал Коля, на что получил исчерпывающий ответ.

– Я – Ульяна.

Парень почувствовал, как кровь буквально застыла в его жилах, в животе образовался холодный ком. Неужели и в самом деле существует бессмертие?! Оборотни там, вампиры всякие, продавшие души дьяволу, обретают вечную молодость. Палитра чувств отразилась на его лице.

– Что с тобой? – девушка шагнула к нему.

Коля отшатнулся, уперся спиною в закрытую дверь.

– Ты и есть та самая Ульяна? Колдунья? Я же еще в детстве слышал о тебе. – С трудом проговорил Коля.

Девушка недоуменно посмотрела на него, а через мгновение весело рассмеялась. И словно маленькие колокольчики прозвенели. И лицо преобразилось. Такое милое стало, с очаровательными ямочками на щеках. Поспешила успокоить гостя:

– Да нет же. Та, о которой ты слышал, тоже была Ульяной. Моя бабушка. Она умерла два года назад.

– Умерла? – он не смог спрятать разочарование. Опустошенность навалилась грузом на плечи. – А я так надеялся на нее.

Ульяна все же подошла к нему вплотную, заглянула в глаза. От этого пронзительного взгляда синих, как небо в предрассветный час, глаз по телу разлилось благодатное тепло.

– А может, я смогу помочь тебе? – спросила Ульяна.

– А ты колдунья? – надежда вновь вспыхнула в глубине души.

– Бабушка кое-чему научила меня. – Ответила девушка и положила руку ему на грудь, в область сердца. Сквозь сетчатую футболку он почувствовал ее тепло. – У тебя учащенное сердцебиение. Да и лесной гнус сильно покусал тебя. – Она повернулась. – Пошли в дом.

Николай прошел следом за ней, и попал в самую настоящую русскую избу. С русской печкой в полкомнаты, иконостасом в переднем углу, цветочками на подоконнике и само-тканым ковриком на полу.

– Садись, – хозяйки кивнула в сторону стола, на котором красовался медный самовар, а сама прошла за ширму. Вернулась через мгновение. – Выпей.

И поставила перед ним кружку. Улыбнулась его выражению лица:

– Не бойся, это настой пустырника. Успокаивающее средство. А вот этой мазью смажешь все укусы. Пахнет она, конечно, не очень приятно, но снимает зуд, жар и покраснение.

– Спасибо.

Пока он пил маленькими глоточками горький настой пустырника, Ульяна сидела напротив него, и, подперев милое личико ладошкой, наблюдала за ним. Была в ней, порядком подзабытая, наивность, простота и непосредственность. И полностью отсутствовало, по первому впечатлению, хитрость, изворотливость и тайных помыслов. Какая-то особенная, словно сошедшая со страниц романов русских классиков. На ум сразу же приходила Олеся Куприна, потом барышня-крестьянка Пушкина.

– Так чем ты так сильно заболел, что решил обратиться к народной медицине, да еще и в лице знахарки? – и в голосе ее, и в уголочках глаз была неприкрытая насмешка. Да Николая это нисколько не задевало. Хотя и смутился. Говорить с ровесницей о цели своего визита, было крайне неудобно и стыдно. Но чувства к Нине все же перебороли смущение.

– Мне бы одну девчонку приворожить. – Сказал он, ожидая в ответ бурной реакции. Но ошибся не в первый раз.

Ульяна спокойно отнеслась к его просьбе. Лишь слегка прищурила глазки, в которых за-плескалось озорство.

– Неужели так безнадежно?

Коля ничего не ответил, залпом допил настойку.

– Вообще-то, я этим не занимаюсь. Я специализируюсь на гомеопатии.

– Чем? – не понял Коля.

– Фитотерапия, лечение травами.

Николай промолчал. Надежда, которая толком не успела возродиться, вновь начала угасать. И все же он уцепился за соломинку:

– А может, сделаешь исключение?

Ульяна опустила голову, затеребила кончик шикарной косы, задумалась.

– А тебе это точно надо? – наконец-то она глянула на него синими глазищами. – Неужели твое чувство такое сильное, что ты решился на такой отчаянный шаг. Приворот сильный. На всю жизнь. Ты хорошо подумал?

– Я уже устал об этом думать. День и ночь. Недели и месяцы.

– Ну, хорошо. – Вдруг весело и бодро согласилась она. – За успех я, конечно, не ручаюсь.

– Но попробовать надо. – Досказал вмиг обрадовавший Коля.

– Но только зелье готовиться долго.

– Сколько?

– Надо собрать 77 трав, варить 77 дней, настаивать 77 ночей, нашептывая 77 слов заклинания.

Николай быстренько прикинул:

– Так это будет уже конец сентября. Я уеду в город.

– Вот там и найдешь меня.

– Ты живешь в городе? – искренне удивился парень.

Ульяна опять весело рассеялась. И опять прозвенели маленькие колокольчики.

– А ты думаешь, что я живу тут, затворницей? Нет. Я учусь в институте лесного хозяйства. Хочу стать егерем. А тут живу летом, да и на каникулах.

– Не страшно одной?

– А ружье на что? – вопросом на вопрос ответила Ульяна. – А потом, в городе-то намного опасней жить. Люди – вот самые страшные звери. Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак. – Она бросила мимолетный взгляд на часы с кукушкой. И Коля заметил это.

– Я, пожалуй, поеду. Мне еще до дома 20 километров надо отмахать.

– Про мазь не забудь.

– Спасибо. – Он поднялся. – А тебе разве не нужна фотография моей девчонки, или, хотя бы, имя ее?

– Нет. Получишь зелье, добавишь девочке в чай. И привяжешь ее так, что, может, потом и сам будешь не рад. – В ее голосе звенела издевка, но Николай не отреагировал на нее.

Попрощавшись, он вновь оседлал велосипед.

Спал он снова на сеновале, и проснулся задолго до рассвета. Вспомнил сон и улыбнулся. Даже как-то обрадовался. В его сегодняшнем сновидении отсутствовала Нина. Героиней стала лесная колдунья, Ульяна. Ее черная коса, ее мягкая теплая ладошка, ее красивые синие глаза. На душе было спокойно и легко. Давненько так хорошо Николай не чувствовал себя. Стал припоминать в подробностях вчерашний визит. Вот он, спасаясь от комаров, въезжает во двор. Там дом, сарай, летняя кухня. Под деревьями – стол и скамейки. Дрова. Дрова! Да, куча распиленных, но не расколотых дров.

– Может, ей и переколоть-то некому. Кажется, она говорила, что живет одна. Неужели она сама будет колоть дрова? – эти мысли буквально обожгли Николая, и он скатился с сеновала.

– Я на рыбалку. – Лаконично сообщил он бабушке после завтрака.

И будь старушка внимательней, то она заметила бы, что внук отправился на рыбную ловлю не с удочками, а с одним топором.

Сначала езда давалась ему не без труда. Вчерашняя нагрузка, да с непривычки, отзывалась сегодня болью в ногах и спине. Но проехав четверть пути, боль постепенно утихла, а потом и вовсе сошла на «нет». Даже около одиноко дуба он не стал устраивать привал. Чем ближе он подъезжал к лесной избушке, тем светлее становилась на душе. Необъяснимая пока радость заполняла его. Просто хотелось быстрее увидеть Ульяну. Но его ожидало разочарование. Дом оказался под замком, во дворе – никого, в огороде – ни души. Немного передохнув с дороги и умывшись колодезной водой, Николай приступил к коке дров. Ничего не получалось сначала, да потом прежние навыки пробудились, руки налились уверенностью и силой. Работа закипела, даже не заметил течение времени.

– Привет. – Раздался за спиной милый голосок.

Он обернулся: Ульяна. Вернулась из леса, как о том говорила ее экипировка. Куртка, основательно потертые джинсы, резиновые сапожки. В руках она держала лукошко с грибами и пучок какой-то травки.

– А я иду и гадаю, кто это решил оказать тимуровскую помощь лесной ведьме?

– Извини, если что не так. Просто я подумал, – он замялся и не закончил предложение.

– Да ничего. Спасибо большое. Сейчас я картошечки с грибами нажарю. Та как? Грибы любишь?

– Обожаю. – Коля только сейчас почувствовал голод.

– Тогда умывайся и пошли. Грибы с молодой картошкой жарятся очень быстро.

Через пять минут Коля уже сидел в уютной светлой комнате. Ульяна поставила перед ним кружку с каким-то настоем.

– Что это?

– Пей, не бойся. Отравить я тебя не собираюсь. Отвар снимет усталость как рукой. Наверняка, с непривычки у тебя все тело болит.

– А ты еще и ясновидящая? – Коля тоже поддел ее.

– Чтобы об этом догадаться, не надо обладать сверхъестественными способностями. А вот и картошка подоспела.

То ли Коля был такой голодный, то ли Ульяна профессионально готовила, да только ему казалось, что до сих пор ничего вкуснее в жизни он и не ел.

После обильного обеда возвращаться было тяжеловато. Дорога показалась намного длиннее.

Целую неделю Николай ездил к Ульяне. Доколол дрова, сложил их в поленницу. Хотя девушка и говорила, что с последним она и сама прекрасно справится. Коле было просто легко и непринужденно общаться с ней. А потом прикатил отец. И целых две недели они занимались текущим ремонтом погреба и изгороди. Потом окучили картофель, опрыскали от колорадского жука. Каждый день находились все новые и новые дела, которые требовали присутствие парня. О поездке на заимку, к лесной деве, и речи быть не могло. А душа так и рвалась туда, чему Николай сам сильно удивлялся.

Только в конце августа он смог вырваться из дома. Ульяна уже занималась рытьем картофеля. И Коля, не обращая внимания на ее уговоры, стал помогать ей. Целый день они проработали бок о бок, разговаривали, шутили, смеялись. Но наступил момент прощания. Коля на короткое мгновение задержал ее ладошку в своей.

– До свидания.

– Пока. – Ответила она и усмехнулась. – Не забудь, ровно через месяц приворотное зелье будет готово. Найдешь меня в городе.

– Найду. – Уверенно ответил Николай.

 

Он думал, что едва он увидит Нину, как любовь с новой силой вспыхнет в его сердце. Разлука притупляет самое утреннее из чувств. Несколько сантиметров на карте убивает любовь. Но всплеска не было. Лишь легкая грусть, и не более. И безропотное равнодушие. А сентябрь остановил течение времени. Секунды растягивались, минуты тянулись, часы удлинялись. А уж дни, казалось, не закончатся никогда. Ожидание всегда вот так преображает время. Коля несколько раз порывался поехать в лесной институт и отыскать Ульяну. Но каждый раз хватало благоразумия не поддаваться минутной слабости. Приворотное зелье еще не было готово. Оставалось только вычеркивать дни на календаре.

И, наконец-то, перечеркнут жирным маркером последний денек.

Коля сидел в небольшом скверике и не сводил взгляда с парадного входа института. Тревожился, что может не заметить в пестрой толпе студентов Ульяну. Так оно и произошло. Не заметил, пропустил. И только его величество случай пришел к нему на помощь. Вышла очередная порция студентов, которая что-то громко обсуждала и планировала. Минуты через две толпа распалась на небольшие кучки и стала расходиться в разные стороны.

– Уля! – кто-то окликнул.

И Коля вздрогнул. Вряд ли среди молодежи так уж и много девушек со столь редким, красивым именем. Две девушки вновь сошлись. Присмотревшись, Коля узнал ее. Через мину-ту она отправилась к автобусной остановке. Одна. Он догнал ее.

– Ульяна.

Она узнала его, и милая улыбка озарила лицо. Николай же, напротив, с трудом узнавал ее. И хотя шикарная черная коса была на месте, и синие глаза выплескивали тепло, что-то в ней изменилось. Потом догадался, что это косметика. И она так изящно подчеркивала ее природную привлекательность.

– Привет.

– Привет.

– Нашел-таки? – легкая, мимолетная улыбка скользнула по губам. А так хотелось услышать ее задорный смех, так хотелось еще раз полюбоваться на милые ямочки на щеках.

– Нашел.

Они молчали, оба смущаясь, не зная, как продолжить разговор.

– Ты за зельем?

– Да.

– Оно у меня в общежитие. Если есть желание, то можешь проводить меня.

– Хорошо.

Автобус пришлось подождать. Николаю казалось, что они при встрече не смогут наговориться друг с другом, вспоминая лето, заимку и их встречи. Но они молчали оба, и даже старательно прятали глаза друг от друга.

Ульяна проживала в маленькой одноместной комнате. Тут не без труда уместились шкаф, сто и кровать за ширмой.

– По закону гостеприимства сначала мы попьем чайку.

– С травками? – усмехнулся Коля, и тут же мысленно пожурил себя.

– Можно и черный. – Ответила Ульяна. Как ему показалось, она даже обиделась. Потому, как сменила планы. Достала из шкафа обыкновенный пузырек из-под пенициллина.

– А вот и зелье.

– Это? – удивился Коля.

– Ты не смотри, что его так мало. Сила в ней великая. А это, - она протянула бумагу. – Заклинание. Когда зелье выльешь в чай, прочти его.

– Вслух?

Она улыбнулась, с грустинкой.

– Необязательно.

– Спасибо.

– Что-то радости в твоем голосе я совсем не слышу. – Ульяна вскипятила чайник, поста-вила на стол розетку с вареньем, печенье, пряники. Разлила по чашкам черный чай.

– Пей, а я пока переоденусь. – Она ушла за ширму.

Коля вертел в руке пузырек с прозрачной жидкостью, открыл, понюхал. Никакого запаха. И тут он вылил весь пузырек в Ульянину чашку с чаем и быстро-быстро прочитал непонятные слова по бумажке. Затем спрятал пузырек в кармане. Из-за ширмы раздался веселый и озорной смех. Коля, удивленно, огляделся. И увидел Ульяну в зеркале шкафа. Она сидела на кровати и просто наблюдала за ним. Николай покраснел до корней волос.

– И что это значит? – она вышла из-за ширмы.

Он шагнул к ней вплотную. Так близко, что видел собственное отражение в ее синих глазах. Молчал.

– А как же Нина? – тихо спросила она.

– Это была не любовь. – В тон ответил он.

– Почему ты так уверен в этом?

– Я забыл ее за время разлуки.

– Зачем тогда налил зелье мне?

– А тебя я не могу забыть.

– И думаешь обо мне все ночи и дни? – глаза ее смеялись.

Коля вдруг понял, как смешно и нелепо он выглядит в ее глазах. В такой ситуации и при таком раскладе. Он отвернулся, подошел к окну и стал смотреть на вечерний город. Мол-чал, и мысленно ругал себя последними словами. Но надо было как-то выходить из этой непростой ситуации, не потеряв остатки уважения. Вздохнул, обернулся, полной решимости на импровизацию.

– Прости. Я, и впрямь, веду себя как влюбленный школьник. Понимаешь, Нина – это моя первая любовь. И думалось мне, что это чувство на всю жизнь. Пока. Пока я не встретил тебя. И я боюсь, что ты. – Он сделал паузу, подбирая слова. – Одним словом, я – самый обыкновенный парень. Во мне нет ничего привлекательного. А ты, ты – полная противоположность. Красивая. Чудесная. Загадочная. Извини меня, пожалуйста. – И он направился к двери.

– Подожди. – Остановила она его. И когда он обернулся с порога, то увидел, как Ульяна демонстративно, залпом, выпила свой чай.

– Ты что?

– Выпила чай. – Мило улыбнулась она. – Нет никакого приворотного зелья. То была простая родниковая вода. Но я надеюсь, что мой поступок тебе о многом сказал?

– О чем? – не понял сначала Коля. И лишь спустя несколько мгновений сложилась ясная картина. И улыбка озарило его лицо