Большое турецкое приключение. В конце 1992 года я оказался в Стамбуле. Волей судьбы мне пришлось остаться там без средств к существованию на долгих четыре месяца.

 

Оглавление

1. В Турции проездом.

2. Я остаюсь в Стамбуле.

3. Бывший советский, — бомж на улицах Стамбула.

4. Путь к успеху.

 

В Турции проездом.

 

Наступили девяностые годы.

<< Дурак ничего не делает, Лентяй делает все, чтобы ничего не делать, Умный делает все, чтобы что-то делать, Мастер делает, то, что хочет, Бог делает все, чтобы всем было что делать. Роли есть, они известны. Выбирай, что нравится. Можно? Да есть такое слово. Можешь быть любым. Если ничего не выберешь, будешь тем, за кого выбор сделают другие. Вот так все просто и все сложно>>.

Я стал частным предпринимателем и бросил работать на «дядю >>. Создал кооператив, содержал шиноремонтную мастерскую. В те времена их по городу было мало, а моя мастерская располагалась почти на окраине. Спальные районы, дачи, выезд на меж городскую трассу - Москва-Симферополь. Работы много. Почти каждый день зарплата сталевара. Появилось много денег, и я стал, как многие ездить за границу, вывозить народное добро. Несколько раз съездил в Польшу и Чехословакию, понравилось, и я решился на поездку в те времена экзотическую Турцию.

Заканчивался 1992 год. Одна туристическая фирма предлагала поездку перед самым Новым годом по маршруту – Польша – Румыния – Болгария - Турция. Какой товар с собой брать? Информацию собрать негде и я, ориентируясь на Польшу, набрал всяких метчиков, сверл и подшипников, посуды, и что-то еще, сейчас уже не помню.

Выехали пятнадцатого декабря, с таким условием, что на праздники мы уже будем дома. Контингент в автобусе собрался разнообразный, но сразу стало понятно, что для большинства из них основная цель, это приезд именно в Турцию. Несколько девушек и парней ехали совсем без товара на продажу, другие везли только по несколько пылесосов. Тогда в стране ценились пылесосы «Ракета» — нашего местного завода. Только я и еще человек пять были загружены всяким хламом.

В те времена, при пересечении любой границы, нужно было выносить товар, его проверяли - всегда выкладывалось из сумок все. Наш автобус не проверяли. Саша — представитель туристической фирмы в нашей группе, шел к таможенникам, договаривался, затем у всех нас собирал определенную сумму денег и мы, уплатив, переезжали границу.

В Польше всего были два дня на двух небольших рынках. Выходили торговать лишь несколько человек, остальные или гуляли в городе, или бухали в гостиницах и на дискотеках. Продал я там лишь то, что я и раньше сюда привозил, остальное не шло. То же самое произошло и в других странах.

Основная часть нашей группы все больше настаивала на том, чтобы быстрее попасть в Турцию, чтобы там было у них больше времени на покупки. Мне тогда это уже не нравилось, переезды через границы выбирали много денег, а я ведь не рассчитывал на такие расходы. Денег почти не оставалось. Единственная надежда оставалась на Турцию, ведь у меня еще оставалась огромная сумка различных инструментов, которые я знал по предыдущим поездкам, везде ценились.

Вот и Турция! Мечта любого человека из бывшего СССР, побывать здесь, в городе Стамбуле, бывшей столице, великой Византийской Империи. Все знают, что этот многомиллионный город расположен на двух материках, основное население это турки, что сейчас здесь можно дешево купить кожаные куртки и еще что — либо из вещей. Лично я ехал за курткой для жены и красивыми вещами для моих мальчиков. Вот и все мои на то время познания о Стамбуле. Интернета еще не было, а специальную справочную литературу я не изучал, да и вряд ли кто специально к этой поездке готовился.

Привезли нас на рынок, небольшой такой, но разного товара там было много. Восточный базар. Турки толпами бродят вокруг, галдят на своем языке, видно, что торгуются с продавцами. Мы выложили прямо на тротуарную плитку свой товар. Все крупное можно выложить, а вот, что мне делать со всей мелочью — сверла, метчики и всякое такое из этого же ассортимента. Положил я несколько коробочек с подшипниками и фрезами, если спросят, покажу остальное. У меня этого добра полная сумка. Стою — торгую.

Выспросил у соседей, как называть цену. Значит счет — бир, ики, уч, дорт, беш — это счет до пяти, затем добавляешь слово доллар, или можно на пальцах показывать, оказывается турки сообразительные, в торговле разбираются. Подходили, что-то покупали, но в основном твердили — чок, чок — это на местном языке обозначает, дорого. Если соглашались, говорили — таммом, что значит, хорошо.

Да восток — есть восток. Когда я первый раз услышал пение муэдзинов из местных мечетей, только тогда начал обращать внимание, что их здесь поблизости много. И на каждом минарете подвешены огромные громкоговорители, и вся окрестность наполнялась только этим пением. Красиво, и непривычно. Муэдзин выходит на балкон минарета, читает нараспев арабские стихи, призывающие к молитве. Я позже узнал перевод этих молитв на русский язык. «Аллах велик! Иного бога нет! И возвестил об этом Магомет. Вставайте на молитву, спешите же к спасению. Намаз полезней сна». Стихи повторяются несколько раз и заканчиваются словами: «Нет иного бога, кроме Аллаха».

Конец декабря, темнеет рано. Вскоре народ на рынке начал расходиться. К моим соседям с пылесосами, в течение дня подходили, видимо знакомые турки и они, забрав товар, уходили. Одну женщину уговорили пойти в магазин и обменять ее товар на кожу, у нее тоже, как у меня было две сумки, но легкие, так как она сама с ними управлялась. Увели ее болгары, как оказалось, их здесь работает много, они ей сказали, что работают в большом кожаном магазине. Мой товар их не привлек, но затем один мне предложил за всё, аж пятьдесят долларов!!! Я естественно не согласился. Что такое пятьдесят долларов даже жене на куртку не потянет.

Уже стемнело. Было прохладно, моросил небольшой дождик, но по времени было еще рано до приезда за нами автобуса. Собрав, непроданные вещи, и оставив их под присмотр женщинам, которые сидели на своих сумках оживленно беседовали. Мне кажется, не переставая с момента нашего отъезда из родного города. Я пошел прогуляться.

Хотелось перекусить. Вокруг бродило много продавцов с всякими сладостями, жареными каштанами. Подходили и предлагали чай турки, которые на плече носили длинный похожий на термос разукрашенный чайник, наливая его через плечо в чашки — но где они их мыли?

Это все не то. Меня манил небольшой освещенный скверик, с толпой находящегося там народа. Оттуда веяло разнообразными вкусными запахами. В два ряда здесь стояли тележки на трех больших колесах. На каждой такой тележке располагался небольшой агрегат, подогревающий пищу от углей, а большая часть из них работала на газу. И вот на них жарилось, парилось или подогревалось разнообразие турецкой кухни. Чего тут только не было. Жарилась разнообразная рыба, крабы. Мясо кусочками, на палочках, порезанное кольцами — все видимо баранина, наверное, у меня дома уже б текли слюнки. Но здесь в Турции — я вспомнил слова знаменитого артиста Миронова — из фильма «Бриллиантовая рука» — <<руссишь туриста, облик морали>>. Я бродил между рядами, не зная языка — пытался присмотреться, сколько денег дают за тот или иной деликатес. Освещение не давало возможности рассмотреть, а если приближался вплотную, приглядываясь, на меня недовольно косились. Пойди знай, что у них на уме. Вытащит ятаган — отсечет мою головушку, вот и закончится мой вояж на Восток! Наконец, я решился. Подойдя к одному из торговцев жареной рыбой, я спросил на турецком языке — кач пара — так меня турки спрашивали о стоимости моего товара. Он назвал цену, я не понял ничего из его слов, и ответил ему — чок, что на турейком обозначает много или дорого. Продавец недовольно махнул рукой, мол — уходи жадина. Я отошел. Кушать хотелось.

И зачем я сюда пришел расстраиваться! Рядом о железную крышку одной из печек звякнула монетка. Рядом стоящий турок получил за это большую одноразовую тарелку, наполненную рисом, кусок куриной ножки, посыпанные зеленью и перцем. Я подошел и, указывая на пищу турка, показал один палец. Получив в руки такую же порцию, я достал из кармана несколько монеток, не протягивая близко к нему деньги, раскрыл ладонь. Присмотрелся уже, - так делали все турки. Торговец выудил из этой кучки одну монетку и начал обслуживать следующего клиента. Я отошел в сторону. За такую кучу еды, всего одну монетку похожую на наши пятьдесят копеек?! А я - то думал, что такие деньги здесь ничего не стоят.

Быстро пришлось кушать эту пищу, я увидел, что пришел наш автобус, началась посадка. Люди снимали большие тюки с тележек, на которых турки привези им товар. Все грузилось в открытые с двух сторон люки автобуса. Кожа, джинсы, ковры. И угораздило же меня поехать в Турцию с этой компанией! Вот почему они платили на границах такие деньги. Они не желали долго простаивать. С поездки они окупят все несколько раз. А я - лох, попался как малый ребенок. Мое настроение, которого и так не было от сегодняшней торговли, совсем пропало. Нет! Зависти не было, я давно уже отучился завидовать. Я злился на себя! Ведь дома ждут подарки с Востока, а у меня даже плохенькую курточку жене купить не за что, не говоря уже о моих сыновьях и родителях. Тоже мне еще папаша, бизнесмен недоученный! Как я им в глаза буду смотреть по приезде домой?

Приехали в гостиницу. Не очень большое здание, всего в три этажа. Из аккуратного холла на верхние этажи вела металлическая винтовая лестница. Распределили комнаты — мои апартаменты, располагались на третьем этаже. Как я туда потащу свою тяжеленную сумку? Все разошлись по своим комнатам — в этой поездке каждый был сам за себя. Подошел молодой турок и на ломанном русском языке предложил поместить сумку в сейф. Это меня приятно удивило, все же и здесь есть цивилизация. Сейф, как оказалось, это небольшой шкаф с дверцами, на каждой весит замок. Открыв одну из дверок, он поставил туда мою сумку, запер, а мне протянул ключ. Кеч — сколько стоит, спросил я по-турецки. Он удивился и начал, что-то говорить, я его не понимал и он, сказал на русском, что этот сервис ничего не стоит. Я все же дал ему один доллар и поднялся на свой этаж.

Третий этаж имел такую же планировку, что первый и второй. Небольшой холл с телевизором на тумбочке, журнальный столик и четыре кресла вокруг него. В креслах сидели оптовики с моего автобуса и, что-то обсуждали. Увидев меня, замолчали.

Я прошел в свой номер. Довольно таки уютно. Красивые обои, пол, покрытый какой-то плиткой, четыре кровати вдоль стен. Гардина и шторы закрывали окно. Но прохладно. Батарей и труб отопления не наблюдалось, а на свежем воздухе было градусов десять. Моя кровать располагалась у окна. Правильно, я же последним пришел. На кровати, что у самого входа, извивался в ломках один из моих попутчиков. Он как-то рассказывал, что специально поехал в это турне для отвыкания от наркотиков. Сомневаюсь, вряд ли он удержится. Вторым был противный тип, вечно, недовольный, он всегда портил настроение всей группе. Наверное, кто-то не выдержит и даст ему по голове, но, не я - мне конфликты не нравятся. Третьим был оптовик, который купил пять десятков ковров. Все молчали, каждый был занят своими мыслями.

Я улегся на кровать не, раздеваясь. Довольно таки мягко. Да… Мыслей много, все очень плохие. Что мне теперь делать?

В дверь постучались. Заглянул молодой парень, один из оптовиков, и предложил пойти в ресторан. Согласился только ковровый торговец. Какой ресторан! Тут вообще жить не хочется, после такого поражения! Вскоре ушел и бурчащий вечно мужик, которого женщины в качестве защитника, пригласили на дискотеку. Спать не хотелось, а наблюдать за извивающимся парнем мне как-то не было желания.

Первый раз в Стамбуле, послезавтра уезжаем, когда теперь приеду сюда — неизвестно, пойду, пройдусь по вечернему городу. Дождик перестал моросить, и на улице было много народа. Все шли только в одну сторону, это меня заинтересовало, пошёл и я туда же. Извилистая, узкая улочка вскоре оборвалась, внезапно переходя в широкий проспект, ярко освещенный уличными фонарями.

Боже! Такого я не видел даже по телевизору. Весь проспект состоял из небольших кафе, магазинчиков с всякими деликатесами и ресторанчиков, откуда доносилась завораживающая турецкая музыка. Я посмотрел в одно из окон. Красивая турчанка исполняла танец живота. В ресторанчике было полно мужчин — и ни одной женщины. Интересные эти турки — сами развлекаются, а где же их жены? Мне не верится, что все они холостяки, тем более что многие из них были явно старше сорока лет. Я стоял и заворожено смотрел. Из дверей ресторанчика выбежал молодой турок и стал приглашать меня в ресторан, ухватив за локоть и что-то быстро говоря. Я вежливо высвободил свою руку, но ему, наверное, было больно, и он недовольно отстал. Вот такая у них работа, местных зазывал. Так в Турции называют людей, которые только тем и занимаются, что затягивают клиентов и за это им хозяин магазина или ресторана платит комиссионные деньги.

Я брел по улице и рассматривал витрины. Почти во всех красовались шкафы с отделениями, в которых были выставлены разнообразные кушанья, некоторые витрины составляли сплошной гриль, в котором жарились курицы по цене, как было написано — по пять долларов, снова по нашим меркам не очень дорого, питание оказывается, у них дешевое. Может и получают они гроши? Мне кушать не хотелось, а вот в одни двери я зашел. Это пивной бар. Я пиво люблю и поэтому в любой стране стараюсь попробовать местные сорта. Один бокал — один доллар, пиво прекрасное, почти как наше жигулевское, но все — же вкуснее. К пиву, за столик, у которого нужно стоять — в нагрузку поставили небольшую тарелочку с солеными орешками.

Здесь все курили, поэтому я тоже закурил, и, потягивая пиво, начал рассматривать немногих посетителей, спешить мне некуда. Тихо играла музыка, спокойно как-то стало на душе. О плохом своем положении не думалось. Звучала французская, итальянская, немецкая речь — но турецкой речи я не расслышал. Турки мусульмане, и алкоголь не принимают. За одним из столиков недалеко от меня, стояла компания немцев. Они с большим удовольствием пили пиво и весело беседовали. А как же! Я был в Германии, у них на родине пиво по три доллара за бокал, а такое, как здесь намного дороже, вот они и пользуются случаем напиться. Я, докурив сигарету, затушил ее в пепельнице. Мгновенно подбежал маленький турок, забрал пепельницу и вместо нее поставил чистую. Да…Их сервис, мне начинал нравиться.

Попробовав еще два сорта пива, я покинул это заведение. Пора возвращаться, уже скоро ночь. Я перешел на другую сторону и побрел в обратный путь. В одной из лавочек меня заинтересовала заставленная разными бутылками витрина, и я зашел посмотреть. Ничего особенного здесь не наблюдалось, все как везде. Меня интересовала турецкая водка. Поскольку правоверным мусульманам запрещено употреблять вино, как продукт брожения, его заменило «ракы» анисовая водка. Крепость ее составляет 45?. Подается ракы обычно на ужин в высоких стаканах пополам с водой, из-за чего напиток приобретает белый цвет. Второе название анисовой водки из-за этого свойства «львиное молоко». Турки никогда не употребляют ракы без закусок и салатов. Я ее сразу заметил, она на вид, похожа на разбавленное молоко.

Пять долларов бутылка для меня сейчас, эта цена немного кусалась, а попробовать очень хочется. Я обрадовался, когда увидел среди этой выставки алкоголя двухсот граммовую бутылочку этой водки по одному доллару. Как же эти турки считают — я удивился. Достал два доллара, показываю на маленькую бутылочку и показываю два пальца. Продавец оказался снова мужик. Здесь турецкие женщины, наверное, не работают в торговле. Он кивает мол, нет и показывает пять пальцев. Я тогда ничего не понял. Купил одну бутылку и небольшую баночку неизвестного мне фрукта, я вышел из магазина. Видимо в этой стране, своего рода борьба с алкоголиками, чтоб не напивались.

В гостинице мне ни с кем пить не хотелось, и я, зайдя в ближайший проулок, приговорил бутылочку водки прямо из горлышка. Напиток на вкус необычен, но с горла меня уже никто в жизни эту водку пить не заставит. Сделав глоток из баночки с соком, чтобы запить, я ее вообще выкинул — что за вкус, разве такое пить можно?

Еще побродив немного и надышавшись морского воздуха, я возвратился в гостиницу. Поднявшись на свой этаж, в кресле у телевизора увидел молодого негритоса. Он с увлечением смотрел турецкий боевик, меня тоже заинтересовало, но немного посмотрев, я почувствовал сильное желание завалиться спать. В комнате только валялся на своей кровати неудавшийся наркоман, больше никого. Все ещё гуляют!

Гуляет счастливый народ. А я завалился спать, видимо выпитый алкоголь уже полностью усвоился моим организмом. Утром меня разбудил голос муэдзина из мечети в шесть часов утра! Даже в здании он хорошо прослушивался, зовя мусульман на молитву. Все спали и я, решив из окна полюбоваться городом, раздвинул штору. Моему разочарованию я не смог придумать слов, в пяти сантиметрах от окна красовалась стена соседнего здания. Турецкие домовладельцы экономят каждый клочок земли. Спать не хотелось, уже проснувшись, у меня был план дальнейших действий. Сегодня последний день в Турции. Дома у меня деньги были, здесь мне понравилось. Нужно сегодня, как можно больше выведать информации об особенностях местной торговли, чтобы в следующий приезд не оказаться в таком же положении, как теперь. Мои инструменты никто не спрашивал, значит продать их нет ни одного шанса кроме, как отдать вчерашнему болгарину, хоть за, что-то. А болгарин сегодня приедет за теми двумя разговорчивыми тетками, вот и я за ними увяжусь и посмотрю, как проходит процесс обмена. Отдам свое, а затем посмотрим. После завтрака я договорился с тетками, помог им снести вещи на первый этаж. Подъехало оранжевого цвета такси, болгарин, его звали Мусса, сказал, что мой металл им не нужен на обмен. Пришлось его оставить, и мы поехали.

Ехали не долго, но это были настоящие гонки с препятствиями. Местные таксисты, обгоняя друг друга, соревновались в скорости. Мы свернули в один из проулков. Целый ряд зданий с магазинами. Возле одного из них мы остановились, выбежали люди и, схватив сумки, помчались внутрь. В здании на каждом этаже располагалось по несколько бутиков с различными товарами. Нас пригласили в один из них. Небольшой магазинчик с несколькими рядами вешалок, наполненных самыми разнообразными кожаными куртками. Усадив нас на кресла, хозяин бутика по имени Мурат, болгарин по национальности, предложил нам чаю. Пока мы пили, он, спросив разрешения, бегло осматривал товар, предлагаемый женщинами.

— Хороший товар, через некоторое время сказал он — можете выбирать, что вам нравиться. Женщинам второй раз говорить не пришлось, и они воодушевленные таким к ним отношением и гостеприимством, начали выбирать и примеривать. Я, молча, наблюдал за ними, допивая вторую чашечку чая, который оказался очень вкусным. Мурат подсел ко мне, и мы познакомились. Он унаследовал от своего отца этот бизнес, в настоящее время достаточно прибыльный, из-за хлынувшего потока русских челноков.

— Вик” т ор, а ты почему ничего себе не выбираешь, спросил он, ведь у меня неплохая кожа, и я тебе выберу самое лучшее.

Время еще позволяло, и я рассказал ему о моей убыточной поездке.

- Да.…Не повезло тебе — сказал он. Хочешь пива? — доставая из холодильника баночку, — предложил он мне.

Приступили к торгам. Доставалась из сумки вещь, продавщица называла цену, Мурат называл свою, на много меньшую запрашиваемой. Торговались за каждый доллар. Вот она — восточная торговля, я сидел, пил пиво и удивлялся терпению обеих сторон. Вскоре все закончилось полной продажей товара, женщины, доплатив, забрали только половину из того, что отобрали. Мне все стало ясно — обманывают нашего брата. Сюда нужно ехать только с деньгами, наш товар здесь никому не нужен. Я допил пиво и собрался пойти побродить по этажам и осмотреться. У выхода меня задержал голос Мурата.

— Виктор, ты не уходи — мне нужно еще с тобой переговорить, я кивнул.

Во всех бутиках, ко мне обращались продавцы и предлагали на ломанном русском свои товары. Чего здесь только не продавалось, у меня, на Родине, магазинов с таким изобилием товара насчитать можно лишь единицы. Вернувшись в магазин Мурата, я увидел, что мои попутчицы уже ушли, не дождавшись. Здесь мне снова предложили чай, и началась беседа ни о чем. Я украдкой посмотрел на часы — до отправления автобуса еще часов пять, а мне хотелось еще посетить Золотой Базар. Мурат заметил, и предложил.

— Виктор, оставайся в Стамбуле, работать у меня. Не так давно один парень из России у нас работал, и недавно уехал домой с хорошими деньгами. Ты будешь продавать товар, который я меняю у ваших челноков, а заодно приводить таких же сюда. От каждой продажи, я стану выплачивать тебе небольшие комиссионные, плюс пиво и чай бесплатно.

Пообещав подумать, я, спросив как мне найти свою гостиницу, распрощался.

В Золотом Базаре, бродя по его улицам, и присматривая, что смогу купить для своей семьи, я понял, что на мои оставшиеся деньги почти ничего.

Предложение Мурата о работе, все больше и больше соблазняло меня. Перспектива неплохо заработать и приехать через время домой, с сумками, полными этих заморских вещей, определила мои дальнейшие действия. Конечно, рискованно оставаться здесь, не зная языка, в чужой стране, без всякой поддержки.

Я остаюсь в Стамбуле. Часть вторая

Когда я подошел к гостинице, там уже грузились в автобус мои товарищи. Все суетились и забивали грузовые люки купленным товаром. Места для всего не хватало, и они грызлись между собой. В стороне от этой толчеи стоял мой сосед наркоман, его звали Сережа и еще один парень из нашей компании, наверно немного старше меня. Они оставались. Сережа не смог до Нового года здесь попасть к источнику, чтобы вылечиться от наркомании, а Коля, так звали другого, хотел прорваться на Кипр и работать там на уборке фруктов, но, как и я, он остался без необходимых для этого денег. Кроме нас еще оставался Саша — наш руководитель группы и четыре девчонки, с которыми он постоянно где-то бродил в городе.

Автобус отъезжал, а вместе с ним и последняя связь с Родиной. С одной из женщин, которым я помогал у Мурата, поехала домой записка, в которой я написал жене, что мне предложили здесь поработать. За пять долларов Наталья, так звали женщину, пообещала дома положить письмо в конверт и отправить по указанному мной адресу.

До Нового года оставалось два дня. Стоимость проживания в гостинице позволяла оставаться здесь некоторое время, и я решил эти дни потратить на изучение Стамбула. Достопримечательностей много, мне очень понравилась — Голубая мечеть, крепость и пролив Босфор. Огромные пробоины в крепостной стене, следы от ядер Запорожцев, мою душу наполнили гордостью за своих предков.

Я не собираюсь подробно их описывать. В настоящее время, когда я пишу эти строки, о Стамбуле написаны сотни статей. Поразило большое количество бомжей в самом центре города возле мечетей и в парках. Я видел на центральном проспекте труп одного из них, возле него стоял солдат с винтовкой. Лишь поздно, вечером, когда появились машины, вывозящие мусор, покойника закинули в одну из них. Праздничного настроения на улицах не наблюдалось, и я пошел в гостиницу.

Мы все, оставшиеся в Стамбуле, решили вместе встретить Новый год. Я, Сережа, Коля и руководитель группы Саша, вместе со своей женой Леной, а также Альбина, Яна и Света. Выпили шампанское, каждый думал о своем. Но постепенно разговор стал оживленным, особенно после того, как Саша признался, что туристическая фирма, которая нас отправляла, закрывалась, и нас просто решили напоследок, <<кинуть>>, поэтому с нас выкачивали на границах много денег и почти не кормили. Что касается девочек, то они все проститутки и Саша помогает им заработать. Обидная, горькая правда, из уст нашего руководителя сильно обидела. Коля не выдержал и немного потыкал Сашу в нос. Подняла шум Сашина жена, остальные девочки пытались ее успокоить. Через некоторое время, когда Саша пошел умываться, на этаж поднялось два полицейских. Они, молча, присели на кресла в стороне от нас. Администрация гостиницы вызвала, чтобы русские по спокойней себя вели.

Праздник не удался. У меня даже в мыслях никогда не проявлялось, что мне придется встречать Новый 1993 год в Стамбуле, с четырьмя проститутками, сутенером, наркоманом и ненормальным человеком, у которого чешутся руки набить кому-то по лицу. И все это еще в присутствии двух крепких, турецких полицейских, которые не желали с нами выпить. Вернулся Саша. Мы, молча, без тостов, продолжали пить — не пропадать же добру!

На следующее утро, Саша сбежал, девочки остались. Коля с Сережей решили помочь им и себе, конечно, заработать денег. Я, сославшись на то, что мне нужно идти на новую работу, ушел в город. А, что мне оставалось делать. Я не собирался заниматься сутенерством, ведь привык всегда самостоятельно зарабатывать деньги, стараясь по возможности избегать привлечения чужого труда ради своей наживы.

По крутой улочке, поднялся к проспекту в районе Аксарая. Это один из главных районов, в котором располагалось множество магазинов, а том числе и магазин Мурата. К моему огорчению, все двери магазинов оказались закрыты, лишь в окнах красовался предлагаемый к продаже товар. 1 Января — и здесь оказался праздничным.

 

Рамазан (Рамадан) — священный месяц (мусульманский пост). В это время правоверные мусульмане с рассвета до вечерней молитвы должны воздерживаться от еды, питья и вдыхания благовоний. В это время некоторые рестораны закрыты до заката, а в консервативных провинциальных городах считается дурным тоном (даже для не мусульманина) есть, пить и курить на виду у всех до вечерней молитвы (когда муэдзин прокричит призыв к молитве с минарета).

На улице никого не наблюдалось. В Турции проживает множество народов и не все из них мусульмане. В одном из кафе, до отказа забитом народом, как было видно и слышно, в основном это были болгары, армяне и выходцы с других стран. Там царило оживление. Народ пил чай и азартно играл в нарды. Нарды — прекрасная игра, я люблю в неё играть, но не сунусь — же я в это кафе с предложением поиграть. Неизвестно, подо что они играют. Это не мой праздник, и я снова пошел обследовать ближайшие улицы, разведка всегда являлась залогом успеха, а он мне сейчас ох как нужен.

Вечерами в гостинице я не встречал своих товарищей, они видимо интенсивно зарабатывали деньги, а я целыми днями бродил по городу или смотрел телевизор. Языка не знал, но боевики и музыка мне нравились и так. Только 4 Января на улицу с гостиницами, где я жил, начали заезжать автобусы с вновь прибывающими туристами из России. Все ясно — завтра начнется торговля, и я в ней должен принять деятельное участие, выиграю или потерплю полное фиаско, что мне принесет Фортуна, знает только Создатель.

Я наблюдал за приезжими туристами. Большинство из них чувствовали себя уверенно, не первый раз приезжают, значит это оптовики, они меня не интересуют. Лишь немногие, выйдя из автобуса, с интересом все вокруг рассматривали, восхищались голосами муэдзинов с мечетей и с захватом обсуждали местных торгашей различными сладостями и чаем, которых сейчас здесь насчитывалось десятками. Вот именно эти туристы и являются моими потенциальными клиентами и невольными помощниками в моем нелегком деле. Подойдя к некоторым из них, попытался познакомиться и предложить свои услуги и помощь в продаже их товара. Но представители гостиниц, в которые въезжали туристы вежливо меня отстраняли, видимо поняв, чего я хочу добиться. Оказывается посторонним, а тем более зазывалам здесь даже запрещено заходить в гостиницу, если ты там не живешь.

Все это меня озадачило, что же делать? Как я буду искать клиентов? На следующее утро, я пошел на рынок, где сам в начале торговал. Русских продавцов, которых здесь оказалось очень мало, уже обрабатывали местные зазывалы. Конкуренция между ними ощущалась и была видна с первого взгляда. На двух других рынках, которые я нашел во время моих разведок по этому району, то же самое. Целый день потратил я на поиск клиентов, но безрезультатно. К Мурату идти не с чем.

Проходили дни в бесплодных поисках, но с мертвой точки так ничего у меня не сдвинулось. Меня либо грубо оттесняли местные, либо наши туристы не желали мне довериться. Однажды, вечером, придя в гостиницу, я застал моих товарищей за сборами. Они спешно покидали гостиницу, и даже этот район. Из их слов я понял, что они наткнулись на казахов, учащихся местного Университета, и те пожелали забрать девушек себе. Произошла драка, Коля снова проявил себя, и теперь они все вынуждены податься в бега.

Вот теперь, я точно оставался один, Благо, местный управляющий гостиницей, заинтересовавшись моим товаром, отобрал из них десять упаковок подшипников. Одни сутки — одна упаковка. Меня это вполне устраивало, как я понял потом, его, тем более. Все же, видимо, где-то и мой товар принимают. Столько бродил по Стамбулу, но пока еще не нашел. Зато я нашел отличный рынок, называется Египетский. Это рынок всевозможных специй. Основной ассортимент составляют турецкие сладости, а также пряности, травы, специи, сухофрукты, кофе, наборы с разными чаями. Кроме этого различные орехи, фисташки и миндаль, фундук, курага, изюм, кокосы, но самое главное то, что здесь все позволяется бесплатно пробовать. Вот сюда я и ходил каждое утро завтракать. Провожу дегустацию, пока наемся, покупать никто не заставляет. Несколько раз проведывал Мурата и рассказывал ему о своих неудачных попытках заманить клиентов. Он слушал, давал советы, иногда угощал пивом, но я понял, что мои финансовые проблемы его не интересуют. В Турции каждый сам за себя.

Здесь, у Мурата, подрабатывал один мальчишка. Возраста, как и мой старший сын — лет четырнадцати. Звали его — Бикин, шустрый, веселый. Он приносил клиентам чай, убирал в магазине, выполнял мелкие различные поручения и крутился целый день, как заведенный. Вот он, ребенок еще, хоть немного меня поддерживал, и иногда подсядет ко мне и сочувственно спрашивает.

— Ну, что Виктор ты такой грустный, подними нос, все будет хорошо, увидишь ты еще своих сыновей.

То, что я вернусь домой, я нисколько не сомневался, выкарабкаюсь. Но время! Для того чтобы свободно находиться в Турции, необходимо по истечении месяца, покинуть ее территорию, затем наклеив на таможне в паспорте новую марку, тебе снова разрешается месяц проживания здесь. Это стоит десять долларов. У меня таких денег сейчас не было.

Завтра десятый день проживания за мои подшипники, больше хозяин гостиницы брать не хотел. Я завтра выселяюсь.

Бывший советский, — бомж на улицах Стамбула.

Утром, забрав из гостиничного сейфа еще наполовину заполненную всяким железом сумку, я вышел из гостиницы. Никому не нужен, без денег в кармане, но всё - же с оптимизмом, (и где он у меня взялся в это утро), я шагнул навстречу свой судьбе.

Гуляя по городу в праздничные, новогодние дни, я на берегу пролива Босфор, осматривал древнюю крепость. В ней много осталось, с тех исторических времен разбитых стен. Вот об одном из проломов я вспомнил. Отверстие небольшое, в метре от земли, но когда я его тогда осматривал, то сразу понял, что туда уже несколько лет не ступала нога человека. Значит и местные бомжи это место не посещают, а значит, там я смогу запрятать свою сумку. Она мне мешала. Ну не буду же я с пятнадцатикилограммовой сумкой в руках, приглашать своих клиентов в магазин продать им кожу с моей фабрики. Так меня учил Мурат заманивать клиентов.

Пацан, сказал – пацан сделал, так любит говорить моя жена. И я - свободный, помчался в торговый квартал города, нужно вывернуться и сделать деньги, ночевать то мне где-то нужно.

Как всегда не получилось. Снова целый день мотания из одного базара на другой, не дали положительного результата. Погода капризничала постоянно меняясь то на сильный ветер — то на мелкий моросящий дождь, а я все бродил по спящим улицам Стамбула. Задремал я возле знаменитой Голубой мечети — Султанахмет. Здесь, в ее окрестностях на парковых лавочках, ночевало множество бомжей. Найдя одну свободную, я ее оккупировал и сразу заснул ведь вымотался за последние дни, да и не ел уже давно. Утром, когда стали зазывать на утреннюю молитву, меня снесло с лавочки. Я был похож на сосульку. Вся одежда от дождя и маленького мороза, под утро, все же превратила меня в таковую.

В мечеть пускали всех. Чтобы согреться и оттаять, туда пошел и я. Разувшись. я вошел внутрь. Верующих мусульман в это время мало. Какая красота! Да, не зря это одно из чудес света. В этой мечете витает особая атмосфера, чисто и светло, в этом, огромном, молебельном зале, и божественное присутствие сильно ощущается, точно так, как в наших христианских церквях. Да и не удивительно, мы все дети одного бога Создателя. Неподалеку от молитвенной чаши, имам читал свои проповеди. Я же став в сторонке, попросил Бога, чтобы с моей семьей все было благополучно, чтобы никто не болел, ведь я всех люблю. Для себя я лишь попросил крыши над головой, чтобы отдохнуть после моих многодневных трудов.

В городе Стамбуле начинался новый трудовой день, немного обсохнув в мечети и под лучами взошедшего, но уже хорошо прогревающего солнышка, я как всегда пошел на базары с каким-то новым воодушевлением. Маршрут обыденный, сначала Египетский рынок, там завтрак, затем базары, интенсивный поиск клиентов. К ним, как назло меня так и не подпускали местные. Ничего не получалось. А жить то как-то надо.

Я пошел к Босфору. Там на другой, азиатской стороне города, Каракёй — так называется этот район, я, прогуливаясь как-то, обратил внимание на целый квартал покинутых, полуразрушенных домов. Вот в одном из них я решил найти себе временное пристанище. Придя туда, долго бродил, заглядывая в каждый покинутый дом, везде сплошная свалка. Но один мне понравился. Три этажа, с почти везде сохранившимися стеклами в окнах. На первом этаже куча строительного мусора и собачьих экскрементов, видимо временами их жило здесь много.

На второй этаж вела деревянная лестница. Она, конечно, не имела нескольких ступенек, но по перилам мне удалось подняться на второй этаж. Шесть квартир, забитых всяким хламом, одна из них имела дверь. В этой квартире, из двух комнат и кухни все окна были целы, мусора хоть и много, но сохранилось подобие обоев. Несколько часов работы, и я привел свое будущее жилье в надлежащий вид. Мусор выгреб, найденным веником вымел комнату, в которой собирался поселиться, и наносил из других комнат со второго и третьего этажа кучу мебели. Небольшой журнальный столик, три целых, не поломанных стула, несколько полированных досок с разломанного шифоньера, старый сундук и неплохо сохранившийся матрац. Составив вместе стулья, я положил на них доски, а сверху кинул матрац. Шторы, снятые с окна на третьем этаже, дополнили комплект постели. Одна из них послужила вместо простыни, вторая подушка, а остальные две пошли на одеяло. Жить можно! День заканчивался, скоро стемнеет, а мне еще предстояло одно дело. Недалеко от этого дома я видел небольшую станцию технического обслуживания автомобилей. Там, подобрав одну из валявшихся неподалеку, канистру из-под антифриза, вымыл ее, и купил питьевой воды из крана за пятьдесят местных копеек. Как же без воды? Прошлой ночью я все же немного перемерз, и насморк вместе с небольшой температурой меня беспокоили. Требовалось срочное лечение. Бутылку русской водки за два последних доллара я купил у русских продавцов еще днем, направляясь сюда. А теперь и новоселье отметить нужно. На входной двери сохранилась металлическая защелка, и я, заперев ее изнутри, уселся на мою импровизированную кровать.

Выпив немного водки, я окунулся в размышления о моем положении после трех недель пребывания в этой стране.

Первое: я нахожусь в чужой стране, не владею языком, остался практически один - на один с этим, незнакомым мне миром.

Второе это предложение Мурата работать у него зазывалой, но оно также за проведенное здесь время не увенчалось никаким, даже малейшим успехом, а только доказывало, что я здесь никого не волновал со своими проблемами. Принцип: сам за себя, в этом городе, а особенно в торговле, являлся главенствующей целью выживания. Помощи ожидать не от кого. Я потратил сегодня все последние деньги, что у меня имелись.

Эти факты моего положения, реальность, и от нее никуда не спрячешься. С другой стороны, если посмотреть на мою проблему по иному, не так уж все и плохо. С голоду умереть я не рисковал. Всегда есть возможность походить по базарам и продегустировать различной пищи, главное убедительно показать, что я иностранец и меня данный продукт очень интересует. Несколько раз мне давали пряности или фрукты с таким расчетом, чтобы я их хорошо распробовал после у себя в гостинице, и достойно оценив качество и вкус, в следующий раз обязательно купил именно у этого продавца.

Из этого следует задача для меня номер один это найти в данном районе как можно больше продуктовых рынков, где позволяется пробовать продукты. Что касается заработка денег, похоже, я мало еще изыскал возможностей в этой новой для меня деятельности. Ведь другие живут и сравнительно неплохо, занимаясь этим. Примером тому, зазывалы Мурата, и другие с кем мне приходилось общаться, многие из них содержат семьи, строят дома, красиво одеваются и питаются. Взять даже Бикина — он хоть и мальчик на побегушках, а своим заработком поддерживает мать и две младшие сестры.

Задача номер два — быть как можно более наблюдательным, а у Мурата постараться выведать как можно больше. Каждый день навещать его магазин. Даже если я прихожу к нему с пустыми руками, то есть, без клиента, он ведь меня не выгоняет, значит, тоже надеется от меня прорывов в моем затишье.

И наконец, крыша над головой, хоть такая, но у меня теперь есть. Плату за проживание с меня никто здесь требовать не будет, и в настоящем моем положении это огромный плюс. Плюс еще в том, что я, на крайний случай, всегда могу найти моих товарищей, и стать сутенером. Противная это конечно мысль, но я не стал ее отбрасывать. Время покажет, а Бог, если посчитает, что Его помощь необходима, поможет. Я допил водку и улегся спать.

Ночь прошла спокойно. Утром я покинул свое убежище, мне предстоял не близкий путь к центру города. Подойдя к набережной, обратил внимание на обширный базар. Здесь продавалась свежая рыба. Чего здесь только не было, наверное, вся фауна морская представлена на этом базаре. Торговали со столов, с пола и даже прямо с лодок, которых у берега не сосчитать. Все бойко переговаривались. Одни выгружали миски с рыбой, освобождая лодки, другие надоедливо пытались продать свой товар немногим покупателям, в том числе и мне. Предлагали попробовать различные ракушки, мне кушать хотелось, но не этого - же представителя морского дна я обязан глотать.

При подходе к мосту через Босфор располагался целый ряд торговцев с тележками, на которых жарилась разнообразная рыба. Самый распространенный способ приготовления рыбы, это обжаривание на древесных углях, при этом рыба приобретает неповторимый аромат. Ее готовят целиком с головой и хвостом, и подают с лимоном. Поскольку Турция находится в окружении четырех морей: Черного, Эгейского, Мраморного и Средиземного, — нет ничего удивительного в том, что турки считаются мастерами в приготовлении блюд из рыбы и морских продуктов. Трудовой народ, живший в азиатской части города, спеша на работу в его европейскую часть, перекусывал здесь рыбкой. У каждой тележки толпилось много покупателей. Можно было пробовать, так как на некоторых тележках стояла тарелка. В ней небольшими кусочками представлялись образцы продаваемой рыбы.

Я стал пробовать. У одной из них, задержался. Здесь продавались огромные жареные куски огромной рыбы, возможно акулы, точно не смог понять. Кусочек попробовал, страшно вкусно… Я не выдержал и громко выразил свое восхищение. Естественно на русском языке, но это дало неожиданный, положительный результат. Мгновенно несколько человек купили по куску этой рыбы, а остальные так же заинтересовавшись, собирались сделать то же самое. В качестве вознаграждения, за рекламу, я получил от продавца кусок рыбы, а в нагрузку, еще и пакетик с жаренной мелкой хамсой , вместо семечек. Хамса считается рыбной царицей известной туркам. Люди, живущие на Черноморском побережье, знают более 40 способов приготовления хамсы, в том числе пирожки, плов и сладкие блюда из хамсы. Я попытался возразить, что у меня нет денег, но он, улыбнувшись, сказал: - муштери комиссион, принялся за торговлю, не обращая на меня больше никакого внимания.

Вдоль перил на мосту, вплотную друг к другу стояло множество рыбаков с удочками. Интересно, как они в такой тесноте умудряются не путать леску? Вот он турецкий, семейный бизнес. Мужчины ловили, их дети, дождавшись пойманной рыбки, брали ее и относили на берег. Там, рынок и кто-то из их семьи ее продавал. Клев рыбы отличный, и застаиваться рыбакам не приходилось.

Европейская часть встречала рядами стульев и столиками. Небольшие кафе предлагали завтрак. На столиках лежали меню деликатесов, которые предлагалось испробовать. Интересно, что, сколько стоит, и я, высмотрев свободный столик, присел и взял меню. И, дожевывая кусок подаренной мне рыбы, погрузился в изучение. Меню на турецком и английском языках. А вот эти блюда — жареная меч-рыба, рыба по-турецки, тюрбан из рыбы, рыбные котлеты, пилами из кефали, голубцы из мидий, жареные мидии, мидии пилами, были приписаны на русском языке. Кажется он имеют большой спрос у русских туристов. На столике стояла корзинка с дока хлебом и ароматно пахла свежайшей выпечкой, это меня приманило, и я машинально взял кусочек.

Подошел один из официантов и принес чашечку чаю — на мой удивленный взгляд он улыбнулся и, сказав, что это презент, удалился. Ну конечно, подумал я, ведь мы, иностранцы приносим этой стране огромные доходы, поэтому имеем полное право на некоторые привилегии. Когда я, съев еще кусков, пять вкуснейшего хлеба и, допив чай, к моему столику подошел все тот же официант и, кивнув на меню, стал ожидать заказ. Нужно выходить из этого положения, и я указал на одно из блюд, в котором понял, что это треска с чем то, а с чем, я ждал объяснений. Парень начал на ломанном английском в смеси с русским и турецким объяснять.

На словах — треска энд… плюс какое-то еще слово, я понял но, категорически начав отмахиваться, поднялся из-за столика.

- О! Ай — эм — сори — я извиняюсь, на английском и русском сказал он смущаясь.

- Фэнкью — спасибо сказал я, попозже приду с женой. Я турист, мне все прощается, думал я, удаляясь от этого кафе, вот будет теперь ему загадка, почему меня так возмутило слово икра.

Сегодня я плотно позавтракал, поэтому нигде больше не задерживаясь, вскоре вышел на свой ежедневный маршрут по вещевым базарам. Русских не было, а значит и зазывал тем более.

Скучно.… Но пройдя немного, я заметил одну женщину. Она одиноко стояла в сторонке и держала в руках яркую, вязанную детскую кофточку. У ее ног, на листке газеты, было разложено множество детских вещей, тоже вязанных. А рядом стояла на <<кравчучке>> сумка, как было заметно наполненная тем же товаром. Русская! Я постоял недалеко от нее, докуривая сигарету. Ее вещами никто не интересовался. Да и кому они сейчас нужны, ведь в это время здесь проходят только работники магазинов. Ей нужно идти торговать после обеда на другой базар, куда приходят турецкие женщины, что-то прикупить. Но ведь она, наверно, этого не знает, да и я, ей не скажу.

- Кеч пара — (сколько стоит), спросил я, ощупывая изделия, в которых я немного разбирался, моя жена Людмила, тоже вяжет моим сыновьям прекрасные вещи. Эта кофточка из полушерстяных ниток, с яркими вышитыми узорами, настоящий шедевр, стоил многих часов труда.

— Десять долларов — ответила она и принялась расхваливать и предлагать другие вещи. Господи! К чему привела нас перестройка! Да она дома могла продать это во много раз дороже. Я, находясь в магазине Мурата, однажды уже присутствовал при торгах за такой товар — с теми двумя женщинами с моей группы. Больше, чем она просит, ей никто не даст.

— Сколько труда, а так мало денег — в задумчивости ответил я.

— Ты русский? Чего голову мне морочишь, ведь оно тебе не нужно, с возмущением сказа она, указывая на товар.

- Мне то, не нужно, отвечал я, но вот мой хозяин, в магазине которого я работаю, иногда принимает недорого такую кустарщину, в обмен на кожу. Я увидел, как женщина оживилась, услышав мой ответ.

- Да, я то, знаю, что этот товар не в ходу в Стамбуле, — отвечала женщина, — я сюда уже не первый раз привожу электрические швейные машинки. В эту поездку, моя внучка, она поступила в техникум, принесла навязанные ею эти вещи и попросила продать их, чтобы я ей накупила красивых, модных вещей.

- Может, ты мне покажешь, где находится твой магазин — с надеждой попросила женщина. Я уезжаю завтра, а из-за этих вещей могу не успеть даже для себя, что — либо прикупить, говорила она, быстро укладывая детские вещи в сумку.

- Ну что ж пошли, взяв ее сумку, согласился я. По дороге она расспрашивала о том, как я здесь живу и работаю. Я придумал красивую легенду и рассказывал ей. Фантаст! Я такого нафантазировал, что она, наверное, мне завидовала. Она же мне рассказала, что приезжает сюда уже четвертый раз. Все предыдущие посещения ею Стамбула, это однодневные коммерческие туры. Она сдавала швейные машинки постоянному покупателю, это занимало половину дня, по магазинам бродить времени не оставалось. На этот раз, из-за внучкиных рукоделий, она выбрала трехдневный тур, в надежде и себе что-то прикупить. Мы зашли в многоэтажное здание, где на третьем этаже располагался магазин Мурата.

- Привет Виктор! — меня признал продавец, армянин, торговавший джинсами. В этом здании я уже со всеми раззнакомился, а торговцы, народ ушлый! Его, как и множество из его народа, звали Армен. Добрый, порядочный парень, моего примерно возраста. Я поговорив однажды с ним, всегда, любых клиентов сначала тяну к нему, а затем, куда придется.

- Заходите, выбирайте, что душа пожелает, перебивал его сосед, - отдам недорого, приглашал Гуаглы - так звали азербайджанского продавца.

Вот! Зараза! Он всегда вклинивался и перебивал работу любого зазывалы в этом комплексе магазинов. Жадный! Он не имел своих зазывал и как трутень, пользовался трудами других, и за это ещё ничего не платил. Почему ему до сих пор не дали по лицу! Из дверей остальных бутиков, на этом этаже появились другие продавцы.

- Это, что все твой магазин! — спросила женщина и ринулась в ближайшую дверь.

- Да мой — ответил я, взяв за руку Оксану, — так ее звали, повел на третий этаж. А всем продавцам пообещал, что как только мы у Мурата сдадим ее товар, обязательно всех посетим. Никто не возражал, таков неписаный закон, сначала я клиента веду к себе, затем, как карта ляжет. Все зависит от капризов клиента. Я усваивал уроки Мурата на лету.

В (моем) бутике Мурата на месте не оказалось. Владимир, деловой напарник Мурата и Бикин, моментально все поняв, поприветствовали меня, начали заниматься своими делами, не обращая на нас внимания. Еще одно негласное правило, если нет хозяина, то любой из работников имеет право изображать из себя директора, конечно в разумных пределах. Торговать запрещено, но показывать и предлагать, ты обязан.

— Что будешь пить? - обратился я к Оксане, усаживая ее в одно из кресел и ставя рядом сумку. Есть чай, а если пожелаешь, могу предложить пиво. Она отказалась от пива. А вот чай выпьет с удовольствием.

- Бикин, обратился я к мальчику — принеси, пожалуйста, нашей дорогой гостье чашечку очень вкусного чая. Тот мгновенно вылетел из магазина. Здесь, в здании, как и во многих других, такого уровня магазинах, располагалась небольшая лавочка, где можно купить все, начиная от чая и заканчивая дорогим французским коньяком.

Сервис! Пока Бикин ходил за чаем, Оксана сидя, просматривала ряды с кожаными курточками. Ее интересовала коротенькая кожаная курточка для внучки, возможно и себе она присмотрит. Не густо, конечно, но хоть, что-то.

— А, что во всех этих магазинчиках цены дешевле, чем везде? Спросила Оксана, допивая чай.

— Нет, не дешевле, в этом торговом районе цены везде одинаковые, а разница лишь в фабрике изготовителе и модели изделия, то есть, сколько оно содержит прикрас. Плюс, когда ты со мной, то это тоже дает тебе возможность купить со скидкой. Так я ее обрабатывал, а она в это время перебирала разноцветные короткие курточки для своей внучки. Наконец она выбрала одну, и спросила о цене. Мурат мне показывал ценники на курточках, в них много цифр и определенные указывают стоимость. В эту стоимость кроме дохода с продажи, также входят и комиссионные для, таких, как я. Эта курточка вся в блесках с множеством молний и заклепок, кожа малинового цвета действительно была самой красивой. Мягкая кожа приятно переминалась в руках, а легкость, ну как пушинка. Она стоила восемьдесят пять долларов.

- Девяносто пять — сказал я. Это очень дорогая курточка, выбери, что-то дешевле, предложил я, перебирая курточки и предлагая ей некоторые из них.

- Вот смотри, здесь меньше замков и заклепок, но она стоит всего восемьдесят — указал я на шестидесяти долларовую курточку..

— Нет! Что, моя внучка хуже других, возмутилась Оксана, я куплю именно эту. Отложи ее, сказала она и пошла, прогуливаться между рядов с пальто из кожи. Да, здесь у Мурата можно было разгуляться на полную катушку. Различные фасоны и расцветка, с капюшоном, воротниками, очень длинные и укороченные, что твоя душа желает.

Пришел Мурат. Я представил ему Оксану.

- Чай, кофе, пиво - предложил он.

- Нет спасибо, меня уже угостили. Я принесла детские вязаные вещи, Виктор сказал, что Вы меняете их на кожу.

— Да, иногда, произнес Мурат, глядя на меня. Мне стало, как-то неловко.

- Вот Оксана отобрала курточку для своей внучки за девяносто пять долларов, я ей предлагал дешевле, но она желает именно эту, сказав, протянул ее Мурату. Он посмотрел на ценник.

- Я у вас присмотрела и пальто для себя, сказала Оксана, но прошу Вас, давайте меняться. Оцените мои вещи, остальное, если не хватит, я доплачу. Начался торг. У нее действительно оказались очень красивые детские вещи. Триста долларов. Во столько Мурат оценил все оптом. По лицу Оксаны было видно, что она очень довольна. Показывайте Оксана пальто, выбранное Вами. Она медлила.

— Виктор, благодаря Вашему присутствию я решилась предложить еще и это. Оксана порылась в сумке и достала невзрачную тряпку, в которой, что-то было замотано. Вот, сказала она и, положив на стол, развернула. Там лежала массивная золотая брошь, переливаясь множеством небольших камешков. Чувствовалось, что она пережила не одну сотню лет. Впрочем. В драгоценностях я совсем не разбирался. Мурат взял ее в руки и попробовал на вес. Камешки при свете лампочек заиграли всеми лучами радуги.

- Оксана, сказал он, я не занимаюсь скупкой драгоценностей, но вот Виктор отведет тебя к своему другу, тот у тебя купит эту брошь.

Я открыл рот, чтобы возразить, но Мурат не дал мне ничего сказать.

- Показывай пальто, которое ты выбрала — обратился он к Оксане.

Пока она одевалась и присматривалась в зеркале, Мурат сказал мне

— Где Золотой базар ты конечно знаешь? Прямо напротив выхода из нашей улицы располагается один из входов в него. Зайдя туда, вы повернете направо. Там, очень много павильонов, продающих золотые украшения. Иди и смотри внимательно, ищи вывеску на русском языке -<<Золотые украшения мастера Ибрагима>>. Зайдя туда, подниметесь по ступенькам на второй этаж. Его ты узнаешь, по большой лупе у него на глазу. Приложишь правую руку к сердцу, ты передашь привет от Мурата. Остальное он все сделает сам.

Подошла Оксана. Пальто действительно на ней прекрасно сидело.

- Сто восемьдесят долларов, сказал Мурат. Женщина не торговалась, куда тут еще торговаться!

— Владимир — обратился Мурат к напарнику — вынеси пару образцов из новой, сегодняшней партии. Владимир вынес десяток пальто, это были шедевры. Одно другого лучше. Выбрав одно из них, не понимаю, как и по каким параметрам женщины мгновенно чувствуют, что им больше всего подходит, Оксана уплатила все те же сто восемьдесят долларов.

Оставив купленный товар в магазине, мы с Оксаной пошли продавать брошь. Нес ее я. Следуя описаниям Мурата, я уверенно нашел нужный мне магазинчик. Действительно, Ибрагим сидел за небольшим столиком и в огромную лупу, что-то сосредоточенно рассматривал. Сделав все, как меня научили, я протянул мастеру брошь и, указав на хозяйку, сам вышел из кабинета. Медленно тянулись минуты, Я стал волноваться, вдруг ее по моей вине там убивают, и мне придется всю жизнь себя корить за это. Сейчас и меня начнут ликвидировать, как нежелательного свидетеля. Я прорабатывал мысленно ходы мгновенного бегства. На лавочке сидело два мужика, смотрели на меня, и тихо перешёптываясь. Если сунутся, я успею одного со всей силы бахнуть в челюсть, это я умел делать безукоризненно, ну а потом, единственно, только бегство. Лестница пока пустовала, ее никто не перекрывал. Но вот по ней еще один мужчина начал подниматься сюда, наверх. Ловушка захлопнулась, решил я, и повернулся в его сторону готовясь мочить его первым. Главное вырваться наружу. Открылась дверь из комнаты, где сидел Ибрагим. Вышла довольная Оксана.

— Виктор, я всегда буду рад тебя видеть, улыбаясь, сказал Ибрагим, пожимая мою руку. После его пожатия, в моей руке осталась бумажка.

- Следующий, сказал мастер — и двое мужчин зашли к нему в кабинет. Я ошарашенный своими недавними переживаниями, молча, за Оксаной спускался по лестнице. В моей руке лежала стодолларовая бумажка составляющая мои комиссионные. По дороге обратно в магазин, Оксана заметила в одной из витрин в окне, почти точно такую молодежную курточку, как и та, что она купила у нас внучке. На ней висел ценник. Курточка стоила сто долларов. Она к моему счастью, не обратила внимания, что с ней, в комплекте за эту цену продавались еще и изящные рукавички и сумка, все одного цвета.

— Пошли в твой магазин, сказала Оксана, уверенно направляясь к входу. Начали мы на первом этаже, а закончили на последнем. Ох, и нудное это дело, совершать покупки с женщиной. В мой магазин мы еле протиснули через двери несколько пакетов с покупками. Кроме моего хозяина, больше никого не было.

- Все отосланы по неотложным делам, объяснил он и подал пакет с купленными здесь Оксаной вещами. Оксана поблагодарила, и, назвав свою гостиницу, поинтересовалась, как ее найти.

— Виктор тебе поможет, сказал он, и объяснил, куда нужно идти. Эту гостиницу я видел однажды. Тащить в такую даль эти огромные пакеты мне не хотелось, но другого выхода не было. С клиентом нужно быть до конца, одно из негласных правил зазывал. Мурат сказал, что будет ждать меня здесь, в магазине, и мы ушли. Возле гостиницы, мы распрощались, условившись завтра, в десять часов утра здесь встретиться. Ей необходимо еще купить люстру и пару ковров. О цене, за которую она продала брошь, разговора не было, и я не спрашивал.

Уже стемнело, когда я добрался до своего магазина. Много окон уже не освещалось, рабочий день в это время года заканчивался в четыре часа. Сейчас уже было начало шестого. Там, где еще работали продавцы, обслуживая запоздавших покупателей, меня подзывали и давали где доллар, где два, а где и пять, это мои комиссионные, в зависимости от того, сколько и за какие деньги Оксана покупала товар. Мурат меня ждал, сидя за столом и, что-то записывая в толстенную тетрадь. Я устало присев в кресло возле стола, ждал, когда он закончит со своими расчетами. У меня много к нему накопилось вопросов. Прокручивая в голове события сегодняшнего дня, я понимал, что получил множество полезных для себя уроков, а самый главный - мне помогал Бог. Сегодня я открыл для себя еще один источник пропитания, еще раз убедился, что русский здесь в Стамбуле, вроде заповедного животного, а может на нас действительно наложено Табу и никто не имеет права нас обижать или даже спорить с нами. Удачно подвернулась Оксана, ведь я тем маршрутом прошел лишь из-за того, что стал бездомным, и другой дороги просто не было. А золотая брошь, как удачно, что она у нее оказалась, хоть из-за нее, я пережил несколько волнующих минут, зато приз оказался непредсказуемо большой. И вот здесь, в магазине, все безоговорочно выплатили мне положенные вознаграждения. Понятно и тупому человеку, что не всегда так будет, но сегодняшним днем я доволен.

- Ну, что — Виктор! Поздравляю тебя с началом твоей новой жизни. Вот твои деньги, указывая на стопочку купюр, сказал Мурат. Ее я заметил сразу, как подошел к столу. Там лежали доллары и турецкие лиры. Я, не пересчитывая, положил деньги в карман и выложил на стол сто долларов.

— А это твои деньги, сказал я, — за брошку.

Мурат, кажется, был ошарашен моим действием. Он, никак не ожидал от меня такого поступка. Мы молчали, смотря друг другу в глаза. Что творилось у него на душе, я не смог определить, уверен, и он по моему взгляду ничего не смог прочесть. Я, за свою жизнь, уже научился скрывать свои эмоции очень далеко. Мурат, достав из холодильника две банки пива. Одну открыл себе, а другую протянул мне. Мы, молча, отпили по несколько глотков.

— Виктор — обратился он ко мне, — ты совсем недавно в Турции и плохо знаешь наши обычаи. Запомни, никто и никогда не станет здесь претендовать на деньги, к которым не приложил ни малейшего усилия. Ты честно их заработал, они твои и я, на первый раз прощаю тебя за это оскорбление, я понимаю, что ты из-за бескорыстия и незнания предложил их мне.

Я молчал, как будто меня кто-то обухом ударил по голове. Вот это урок! Нужно, что-то отвечать, а я не знал что. Я собрался с мыслями.

— Уважаемый Мурат — начал я с осторожностью, подбирая слова,- ты мудрый человек, и я благодарю тебя за этот урок, который ты мне преподал. В том обществе, где я вырос, все совсем не так, как здесь, поэтому отныне я лучше промолчу, если не буду уверен в правильности своего поступка, как своими действиями, так и словами. Я благодарен судьбе, что она свела меня именно с тобой в этой стране, я благодарен Богу, хотя мы с тобой и разной национальности, он мудр по отношению ко всем своим детям и всегда находит верное решение в любом конфликте. Возможно, моя речь не так связно звучит, как мне хочется, но я уверен, что ты меня понимаешь — закончил я свое высказывание. Мой ответ, наверное, понравился Мурату, и мы до полуночи просидели в магазине, он все это время рассказывал об особенностях местной этики, о правилах торговли и о моих возможностях в работе зазывалой. Время было позднее, и Мурат, узнав, где я поселился, предложил мне переночевать в магазине.

— Виктор, вот возьми почитай русско-турецкий разговорник, он остался здесь от твоего предшественника, в холодильнике еще есть пиво, а кровать там, за шторкой, сказал он, прощаясь до завтра. Удивительная страна, удивительные условия проживания здесь, в городе Стамбуле. Условия к существованию пища и работа, на каждом шагу. Достаточно лишь осторожно выражать свои мысли, а - терпение, смекалка и труд (круглосуточный), может любого привести к вершине его мечтаний. Вот так, окрыленный успехами сегодняшнего дня, заработав сто шестьдесят долларов, я достал из холодильника банку пива и углубился в изучение турецкого языка. Как оказалось, турецкий алфавит аналогичен английскому, особенности турецкого алфавита: С, читается как «джи», S читается как «ши», G обычно не читается, а удлиняет предшествующую гласную. В турецком различаются звуки i — «и» и - «ы». Присутствуют буквы и, о. Спать не хотелось. Я зазубривал значения турецких слов и выражений, а в перерывах, потягивая пиво, анализировал в уме все то, чему меня обучал Мурат. Ему понравилась моя смекалка при оценке стоимости молодежной курточки для Оксаны, но за то, что я притащил ее сюда с подобным, практически никому не нужным товаром, он меня оштрафовал на сумму моих комиссионных с ее продажи. За пальто, которое она купила, мне полагалось тридцать долларов, вот их он мне уплатил сполна. Что ж, спорить с превосходящим тебя умом я не стал, нет смысла, все по справедливости. Как оказалось, на каждого зазывалу, если он приводит клиента в магазин, хозяин заводит отдельную страничку в своей бухгалтерской книге. Чем больше приведенных клиентов, тем больше комиссионные, а если ты привел оптовика, то комиссионные потом, начисляются тебе, даже если в следующий раз, оптовик произведет закупки без тебя. Ты же, появившись в этом магазине даже через месяц или более, все равно получишь положенные тебе комиссионные. По твоему желанию, если доверяешь, хозяину магазина, оставляешь деньги в магазине, и они работают там как долевые, и ты получаешь от этого дивиденды.

А, что касается проституток, Мурат меня пожурил за мое, несерьезное отношение к предложению Николая. Турция, хоть и мусульманская страна, и замужние турецкие женщины не занимаются этим, однако эмансипированные турчанки участвуют в конкурсах красоты, работают в ночных клубах, ночных барах. В их обязанность входит развлекать посетителя, если он пришел без дамы, разделить с ним трапезу (точнее, алкоголь и закуску), быть ему подругой на вечер. Открыто существуют в Турции и публичные дома. Целоваться на улице запрещено, но в каждом городе есть особый квартал. Их обитательницы днем и вечером зазывают в гости мужчин. Выходцам из других стран, Конституция страны, это не запрещает, тем более, если ты купил лицензию на этот промысел и регулярно платишь налоги. Но в глазах турок это всего лишь падшие женщины, которые вовсе не достойны мужской опеки и защиты, так как потеряли свою честь. Согласно исламской традиции, мужчина может чувствовать к женщине только половое влечение. В уме турка-мусульманина, воспитанного в духе этой традиции, просто не укладывается мысль о том, что между мужчиной и женщиной могут существовать иные взаимоотношения, кроме половых. Нравственное поведение и мужчин, и женщин регламентируются строгим кодексом приличий. Мужчина, не соблюдающий этих норм, и пытающийся установить какие бы то ни было иные отношения с женщиной от простого знакомства до дружбы, преследует, по мнению исламской, морали, лишь низменные цели. Приезжающие сюда туристки из других стран, пользуются особой, негласной привилегией, существует особая полиция — полиция нравов, стоящая на страже половой морали прикрывает глаза на их старания расслабиться или заработать деньги. Женщины соблазняют турецких мужчин, получая за свои услуги оплату. В конечном итоге довольными остаются все. Женщины зарабатывают, мужчины расслабляются, а страна получает от этого тандема отдохнувших, трудоспособных работников и большое количество приезжающих сюда туристок.

С самого утра, получив от Мурата подробные инструкции, где дешевле Оксане купить интересующий ее товар, я пошел на встречу. Закупки заняли немного времени, и вскоре распрощавшись с ней, я освободился от этих забот, заработав, за два ковра по доллару и пять за люстру. Обойдя своим маршрутом все ближайшие базары, не забыв теперь уже заглянуть и в Золотой базар, я, не найдя интересовавших меня клиентов, прислушался к своему желудку, он просил кушать. Пословицу, что голодного волка ноги кормят, я с собой не ассоциировал. Хоть и голодный, но - какой из меня волк в этом огромном торговом царстве, так — себе, я еще пока только щенок. И я зашел в ближайшее кафе, витрины которого приманивали к себе различными мясными произведениями местной кулинарии. Хотя деньги у меня были, я не стал шиковать и обращать внимание на урчащий желудок и слюнки, которые я усиленно спешил глотать. Выбрав объемное блюдо, заваленное мясом, используя английские и теперь уже знакомые мне некоторые турецкие слова, начал торговаться, как говорят на востоке, поторговаться, это проявить уважение к продавцу, уделить ему время и внимание, но положительного результата я не добился. Пришлось применять волшебные слова, ну и пусть меня после их произношения посчитают некультурным туристом, мне все равно, главное результат. Я произнес несколько фраз о плохой погоде, неудавшейся поездке и головной боли от всего этого на русском языке, украшая всю мою тираду отборным русским матом, внимательно следя, чтобы ни в коем случае не задеть честь этого учреждения, да и страны тем более.

Главным образом я ругал себя. Турок, видимо, что-то соображал в русском языке. Он утвердительно покивал головой, и отдал выбранное мной блюдо с мясом за два, предлагаемых мной, доллара. На столике, где я уселся, стояла знакомая мне корзинка со свежим, пахучим хлебом, он бесплатно подавался к блюдам. Наличие хлеба и любых мучных изделий здесь считается признаком изобилия и благоденствия. В пищу употребляют только свежую выпечку. Разновидностей национального хлеба достаточно много. Белый хлеб — экмек. Кольца, посыпанные кунжутом — синит. Плоские лепешки — пиле.… А, на гарнир к мясным блюдам подается лук со специями, мятой, петрушкой, тмином, тимьяном, черным и красным перцем.

 

Кушая мясо и вымачивая хлебом подливу, я испытывал настоящее блаженство почти после месячного голодного поста. Закончился хлеб и мне мгновенно принесли полную корзинку, заменив опустевшую. Я наелся. Мой живот раздулся, как барабан. Еще бы, два батона хлеба, плюс более килограмма бараньего мяса, неуютно себя чувствовали в моем желудке. Они боролись между собой, ворочались, стараясь занять там более комфортное место, но, слава богу, назад — наружу не просились. Запивать трапезу, особенно мясные и острые блюда, принято айраном. Это широко известный на Востоке солоноватый кисломолочный напиток. Он замечательно освежает в жару, утоляет жажду и нормализует пищеварение. Решив все утихомирить, я, купил один стакан. После второго, вскоре все успокоилось. Я, выходя из кафе и кивком головы, поблагодарив хозяина, с трудом вынес свой полный животик на свежий воздух. Голова вскружилась, дико захотелось спать. А где? Ноги понесли меня в свою берлогу. По пути, я прикупил на базаре небольшой, но мощный фонарик, с вмонтированным в него радио, и небольшое зеркальце, для бритья своей щетины.

<<Дома>>, в мое отсутствие гостей не было, и я, заперев на задвижку дверь, повалился спать. Ночью проснулся от духоты, скоро февраль и на улице уже всеми силами зима вытеснялась теплыми, солнечными денечками. Окно в моей комнате упорно не желало открываться — оно наглухо оказалось заколочено гвоздями. На всем этаже, лишь крайнее в угловой комнате мне поддалось, и я его раскрыл. Свежий воздух мгновенно начал заполнять комнату и проникать дальше, на весь этаж. Я открыл свою дверь, пусть проветрится, взяв сигареты и накинув курточку, вернулся в комнату с открытым окном. Закурив сигарету, выглянул в окно. Небо на востоке уже понемногу начинало освещаться, скоро утро. Из окна открывался вид на Босфор, далековато, конечно, но все видно. По проливу то и дело проплывали корабли. Чаще всего плавали грузовики. Далеко в стороне просматривались верхние палубы огромного круизного корабля и с ветерком иногда приносились отрывки музыки. Люди гуляют. А, что им, умеют, значит. Кто как учился, так и живет. Множество небольших лодочек металось в водных просторах пролива, и как они умудряются изворачиваться от огромных грузовиков, которые могут их с легкостью придавить и утопить.

Я перенес свой взгляд вниз, уже рассвело и можно изучить прилегающую к дому заднюю дворовую территорию. Переднюю я уже разглядывал, она видна из моей комнаты. Дворик не очень большой, до забора метров по десять с обеих видимых сторон. По всей длине, под самыми стенами дома, тянулась неширокая мощеная камнем дорожка. Сразу за ней росли кусты вечнозеленого растения, люди, жившие здесь, их подстригали и выравнивали. Но это было давно, теперь они во многих местах разрослись и превратились в скопление густых зарослей метра по полтора ростом. Посреди полянки между забором и кустами стояла небольшая беседка из камня, на которой местами сохранилась разноцветная штукатурка с разнообразными рисунками. Сверху невозможно определить, что там изображалось, но видимо эта беседка, своей красотой много десятков лет украшала весь этот двор. Вдоль забора располагалось множество небольших скамеечек, среди небольших декоративных деревьев. С другой, правой торцевой стороны, всю площадь занимало кладбище! Да точно, это было самое настоящее кладбище, и видно было, что за ним присматривали. Между древних и недавно, в этом веке, установленных надгробий не было видно ни соринки. Кто-то регулярно приходил и убирал здесь. В некоторых местах, на месте когда - то могил с памятниками, зияли ямы. Потомки уже успели выкопать и перезахоронить своих усопших родственников в новом месте. Турция, страна, где почитают память о своих предках. И во многих двориках, особенно в старых районах города, повсеместно виднеются такие микроскопические кладбища. А почему б и нет, ты всегда можешь выйти в дворик и все праздники проводить в компании своих прабабушек и прадедушек, а если потребуется, то и спросить совета у, не сосчитаешь какого колена дедушки. Чудесный обычай — молодцы!

Новый день начинал вступать в свои права. Я закрыл окно и возвратился в свою комнату. Проветривание принесло мало результатов. Отказывать себе от перекуров в своей комнате я не желал, поэтому, взяв в коридоре первый попавшийся кирпич, высадил форточку. Сразу стало свежо. Вот так, иногда, чувствуешь себя полным хозяином, когда не нужно с кем-то советоваться по тому или иному вопросу. Я побрился, умылся и пошел на промысел. Все повторил, как и в прошлый раз, только кроме себя, остальных героев моего перехода через мост, я поменял. В Турции продавцы, народ приветливый, но уж очень хорошо запоминающий тех клиентов, которые себя проявили, поэтому я импровизировал.

На одном из рынков я выудил пожилую туристку, она уж очень долго пыталась подобрать на себя куртку, но безрезультатно. Я представился и потащил ее в свой магазин. На безрыбье и рак щука — такая есть поговорка, а я их любил читать и запоминать. В магазине бабушку быстро одели и попрощались. Мурат, пока покупательница перебирала предложенные куртки, нет - нет, а с какой-то хитринкой посматривал на меня. Я не подавал вида, но чувствовал, что он задумал сделать мне пакость. Он хитрый жук.

Время шло. В Турции, как и во всем мире, очень любят пить чай и кофе. Причем и то, и другое приготавливают особым способом. Заваривают чай в специальном двухэтажном чайнике, создавая эффект паровой бани. Пьют его, в основном, без сахара из специальных маленьких чашечек в форме тюльпана с золотым ободком. В день выпивается по 30 таких чашечек, и время, проведенное за чаепитием, включено в рабочее. Я всегда старался пользоваться этой традицией, находясь в магазинчике Мурата, да и не только у него. Я сидел за столиком и пил мельчайшими глотками чай, он крутился вокруг очередного покупателя, выжидая. Ожидал и я, специально не уходил, как обычно, в это утреннее, золотое время. Первым не выдержал он, ему ведь, что-то от меня требовалось, а не мне. На данный момент, то, что мне нужно я знал.

— Виктор — начал он, подсев ко мне, меня беспокоит тот товар, который я вчера купил у Оксаны. Понимаешь, он, как якорь, тормозит все движение моего бизнеса. Я благодарю тебя за сотню долларов, которые ты вчера влил в мое дело, но прошу тебя помочь мне избавиться от этих детских кофточек. Он замолчал и смотрел на мою реакцию.… Оп, па! Я ожидал разных предложений от него, но только не этого, хотя стоп, у меня промелькнула одна идея! Как ты хочешь, чтобы я это сделал, спросил я - ты умный, предлагай.

- Понимаешь, тот русский парень, который работал здесь перед твоим появлением, как-то умудрился продать небольшую партию такого товара. По очень выгодной цене — продолжал Мурат но, даже уезжая, не признался, как ему это удалось. Я постоянно нахожусь в магазине и поэтому не имею возможности самостоятельно раскрыть эту тайну. Все справки, которые я наводил, положительного результата не принесли. Займись этим вопросом, предложил он, меня устроит цена по пятнадцать долларов за штуку, все остальное твое. Таких кофточек у меня тридцать семь. Я молчал, подсчитывая в уме итог этой сделки. Все их он купил по десять долларов, значит, хочет пятьдесят процентов навара, а я, что я, с этого буду иметь? Буду таскать эти кофточки по всему Стамбулу, как ходят здесь некоторые с часами и всякими другими мелкими товарами местного производства. Потрачу уйму времени, нервов и здоровья ради призрачного, наверное, невыполнимого, положительного для Мурата результата. Конечно, он мне помогает своими советами, я у него работаю и ему обязан — но не до такой — же степени я должен его благодарить. Отказаться от этого предложения я не смогу — моя совесть мне не позволит и придется согласиться, но заранее обговорив с ним мои пути отступления, ведь по большому счету его никто не заставлял их вчера покупать. У меня есть идея, только недавно она промелькнула, нужно попробовать, а там посмотрим, как карта ляжет, кажется, так говорят в таких случаях.

— Мурат, ты меня шокировал своим предложением. У меня тогда не возникло и грамма сомнения, что ты знаешь, как поступить с этим товаром, выплачивая за него такие деньги — отвечал я, закуривая сигарету. А как оказалось, крайним оказался я и мне теперь ты предлагаешь выкручиваться.

— Виктор — не кипятись и хорошо все обдумай, улыбаясь, отвечал он, у тебя получится, я не сомневаюсь. Он встал со стула, дав мне понять, что разговор окончен и занялся вошедшими недавно клиентами, их привел Мусса — тот болгарин, который впервые и меня сюда привел. С того времени я с ним ни разу не встречался. Он, увидев меня, приветливо вскинул руку и улыбнулся, но поглощенный оживленной беседой с клиентами — не подошел ко мне. Я порылся в пакете с детскими вязаными кофточками, и, отобрав три совершенно разнящихся между собой по фасону и расцветке образца, взял с собой. Здесь больше пока делать нечего и я ушел из магазина. Бродя по улицам города, я где-то на витрине одного из магазинов видел множество подобных вязаных изделий, но вот где именно, сейчас не мог припомнить. Нужно искать.

Дни проходили и все они похожи друг на друга. Я несколько раз, проходя мимо магазинов, видя русских туристов, пристраивался к ним. Зайдя в отдел, и пока они рассматривали товар, я подходил к хозяину и говорил на турецком языке

— Бен гетердым муштери магазина, комиссион истерым — что на русском языке обозначает — я привел в твой магазин клиентов, комиссионные будут? Почти всегда ответ продавца, это утвердительный кивок. Турки с большим уважением относятся к людям, которые почитают их традиции и знают хотя бы пару слов по-турецки — в этом случае, перед вами открываются буквально все двери. Я подходил к покупателям и, сказав, что здесь работаю, помогал им в выборе товара. Сделка совершалась, я провожал русских до выхода и возвращался в магазин, получал комиссионные и уходил. На еду, сигареты, пиво и другие мелочи я всегда подрабатывал достаточное количество денег. Поздно вечером, ночевать возвращался в свою берлогу. Туда я уже давно отнес сумку из тайника в крепостной стене и зарыл ее, в одной из куч мусора на третьем этаже, хорошо замаскировав. Однажды вечером, направляясь к себе, я встретил Колю. Он шел со Светой и Альбиной. Поприветствовав друг друга как старые друзья, я поинтересовался их делами. У них все шло хорошо, но Коля пожаловался, что сам не успевает заниматься одновременно с тремя девушками. Оказывается Сережа уже уехал домой вместе с Яной — она приезжала сюда только во время каникул. Учась у нас в городе в университете и не имея ни откуда поддержки — всегда на каникулы приезжала в Стамбул подработать.

— А я, как красноармеец Сухов, вожусь теперь с тремя девушками, даже попить пива у меня времени нет, измотался уже весь — жаловался он — может, ты возьмешься нам помогать, все же как — никак свои, земляки. Я сейчас веду Свету на тот берег, там клиент ее уже забирает четвертый раз, а затем нужно определить Альбину и идти за Леной, ее через час нужно забирать.

Вспомнив совет Мурата, я согласился, добавив, что сам живу на той стороне и с удовольствием помогу провести Светлану. Коля обрадовался и, предупредив, что ее завтра обязательно необходимо забрать ровно в восемь часов ни минутой раньше и ни в коем случае не позже, он дал мне тридцать долларов, и, договорившись сегодня вечером встретиться и попить пива, мы расстались.

Мы шли по городу, и Света рассказывала о себе. В восемнадцать лет она вышла замуж за милиционера. Он служил в убойном отделе, ловил бандитов и часто пропадал в командировках, в свои двадцать семь, уже был майором. Светлана вскоре родила двойняшек, девочки похожи на мужа. Все в жизни слаживалось прекрасно, они пока жили у родителей Люды в двухкомнатной квартире, но мужу вскоре обещали выделить квартиру из фонда МВД. Но случилось большое несчастье. С одной из командировок муж не вернулся, его убили. Светлане выплатили небольшие деньги, но их все равно не хватало, а как назло у одной из ее дочерей врачи обнаружили тяжелое заболевание. Люда работала на заводе, но разве это деньги. Помощи ожидать неоткуда, а тут подвернулся Саша. Он вместе с Леной и предложили ей поехать в Турцию и заработать таким способом деньги на лечение дочки. Я, молча, слушал ее исповедь.

Перейдя мост, прошли улицу, в глубине которой находились трущобы, где теперь жил я. Поднялись по крутой извилистой улочке, первые этажи, которой составляли сплошные лавки с антиквариатом, рыбацкими принадлежностями и текстилем — в это время все они уже закрыты, зато днем здесь шла оживленная торговля. Мы шли по проспекту, в зданиях которого располагалось множество магазинов с очень дорогой одеждой многих торговых брендов. Здесь жили богачи и улицы, как мне рассказывали местные жители, каждое утро мылись водой с шампунем. Здесь, в этом районе где-то находилось и Российское консульство. Но главная достопримечательность этого района узкоколейный трамвайчик, весело иногда пробегающий мимо нас. Света закончила свой рассказ и молча, шла рядом. Мне ее успокаивать не требовалось, хоть и не по ее вине, но она сама сделала свой выбор, ведь другого лучшего не было. Я смотрел по сторонам, мы уже подходили к назначенному зданию.

Стоп! Я как вкопанный замер на месте. Вот он, этот магазин! На витрине, в окне, красовалось большое количество вязаных изделий. Все он были упакованы в прозрачные пакеты с большим количеством разноцветных бирок. Ценников не было, да и какие ценники могут быть в таком богатом магазине. Здесь продавцы оценивали покупателей, а затем назначали цены на товар. Одну и ту же вещь, можно было продать как за пятьдесят долларов, так и за двести.

Подойдя к большому трехэтажному особняку, окруженному высоким, красивым, кованым забором, Света нажала на кнопку звонка, вделанного в тело огромных, тоже отделанных красивыми коваными фигурами ворот. Весь двор освещался прожекторами. Дорожки выложены брусчаткой, видимо еще лет триста назад. Посреди двора красовался фонтан с каким-то скоплением статуй посередине. В здании светилось только одно окно на втором этаже. Вскоре появился хозяин, молодой турок, лет сорока, не больше Он открыл калитку, которую я сразу не заметил в воротах, поцеловал в щеку Светлану и они ушли под ручку в дом. На сегодня я свою миссию выполнил.

До встречи с Колей у меня еще достаточно времени и я зашел в свою резиденцию. Было темно вокруг, но фонарик я теперь всегда носил с собой в кобуре под мышкой, как пистолет, а что, очень удобно, не мешает и всегда под рукой. Все, как всегда было тихо. Рядом с жилой комнатой, располагалась кухня. Здесь остались трубы от вентиляции и еще от иных приборов, я так и не придумал, с какой целью они установлены. Вот в одной из них я соорудил небольшой тайник. Сейчас я положил туда блок русских сигарет, купленный на рынке у земляков из России и две упаковки турецких сладостей, подаренных мне сегодня на Египетском рынке в качестве комиссионных. Из тайника же я достал небольшую туристическую печку и одну спиртовую таблетку. Мне захотелось выпить кофе — турецкий кофе, "черный как ночь и горячий как любовь".

Зайдя в свою комнату, я разжег таблетку и поставил на печку металлическую кружку с водой. Затем закурил и стал ждать, пока она закипит. Мое проживание в Турции состоит из разнообразных стечений обстоятельств. Я благодарен Создателю, моему Ангелу Хранителю и всем Святым. Они как бы берегут меня и постоянно подводят к тому, или иному событию. Вот и сегодня, с этим магазином. В районе, где он расположен, я прогуливался еще перед Новым годом, почти месяц назад и снова я попал бы туда не раньше, чем через неделю, так как еще не все обходил там, на той стороне. Встреча с Николаем и мое согласие провести Светлану, ускорили находку этого магазина. Удастся мне там продать вещи или нет, решится завтра, а сейчас допив кофе, я пошел на встречу с Колей, как он себя называл, красноармейцем Суховым — сутенером.

Встретились мы с ним в небольшом баре, название его на турецком языке мне не о чем не говорило, в районе Султанахмет — историческом центре Стамбула. В этом районе находятся основные архитектурные памятники страны, такие как собор Святой Софии, Голубая Мечеть, дворец Топкапы и Византийский Ипподром. Из окон бара, красовалась Голубая мечеть, на лавке её парка, я недавно провел ночь. Играла спокойная, приятная турецкая музыка, посетителей мало, в основном опять - же немцы, составляли большинство. Здесь все сидели за столиками, и мы, выбрав один возле окна, присели. Заказ сделал Коля. Я, как приглашенный на эту встречу, должен первым рассказать о своих приключениях, что я и сделал в течение пяти минут — ровно столько мы ожидали блюда. Принесли две широкие тарелки, на которых красовалось по три куска зажаренного мяса на деревянных шампурах шпильках. Они выделялись своей массой среди поджаренной картошки Фри, и салата из различных овощей с большим количеством зелени. Прекрасно и завораживающе пахло, а как же, ведь сегодня я почти ничего не кушал. Две маленькие тарелочки с лимоном в экзотическом соусе и бутылку Шотландского виски!? Он, что, купить меня хотел или как можно объяснить такую роскошь. Нужно держать ушки на макушке. Мы выпили по стопочке и принялись за еду. Теперь слушал я. Вот его рассказ.

— Когда мы распрощались с тобой — рассказывал он, нам приходилось каждый день менять гостиницы. Казахи, зная город, моментально вычисляли, где мы остановились, и нам приходилось постоянно от них скрываться. Наконец мы поселились в гостинице, расположенной в районе, где в основном живут одни курды. Сын хозяина гостиницы, он прекрасно говорит на русском языке, влюбился в Альбину. Когда казахи попытались здесь нас достать, Джимми, так его зовут, поговорил с ними и после этого они пропали и больше нас не беспокоят, даже если встречают в городе.

– Повезло вам с Джимми – вставил я.

- Мы развернули свою деятельность, продолжал Коля через некоторое время. Татьяна понравилась местным курдам. В районе гостиницы много кварталов с небольшими одноэтажными коттеджами, вот здесь Сергей сопровождал ее от дома к дому. Клиентуры много — в среднем платят по двадцать долларов за час, но работать приходится только с утра до обеда и поздно вечером. За ночь иногда платят по сто долларов, но как, оказалось, там обычно собирается, кроме хозяина еще и два, три родственника. Днем мы их водили по магазинчикам, но основная работа — это Золотой базар, как говорится, там буквально записываются в очередь. Главное все происходит довольно быстро. Десять, пятнадцать минут времени и к следующему клиенту. Теперь Сергей и Яна уехали, и я не успеваю в одиночку обеспечить охрану всем моим женщинам. Больше всех повезло Свете — тот турок, к которому ты ее сегодня провел, влюбился в нее. Он из очень богатой семьи, а приезжал сюда, в Стамбул отпраздновать с родственниками Новогодние праздники. Платит по сто долларов за ночь, у него в Анкаре большой бизнес, и здесь задержался из-за Светы. Наверно хочет взять ее в жены, но все никак не решится, привыкает к ней и постоянно, подробно спрашивает о ее жизни в России. Себе я беру тридцать процентов — остальное женщинам.

– А о Саше, нашем руководителе группы ты ничего не слышал – спросил я его.

- Саши мы нигде не встречали, может он уехал домой, а может, как и ты где-то работает. Мне нужен компаньон, и я прошу тебя, если ты согласишься, помоги нам, и сам неплохо заработаешь.

Пока он рассказывал, мы закончили ужинать, и допили все виски. Коля подозвал официанта и заказал два бокала пива. Ужин подходил к завершающему этапу. Мне очень не хотелось ввязываться в это дело, не привык я жить за чужой счет — было неприятно и тошно. Но Светлану я могу поводить на ее встречи, что я и сказал Николаю. Он обрадовался и этому. Я же ему объяснил, что сейчас я занят одним, очень важным делом, и днем у меня практически нет свободного времени. Может чуть позже, когда я освобожусь, я с удовольствием буду помогать.

Коля рассчитался, мы вышли из кафе и распрощались. Стояла уже поздняя ночь. Брести к себе в эту пору у меня не было желания, после такой дозы выпитого. Оглядевшись по сторонам, заметил маленькую гостиницу с чисто американским названием <<Бродвей>>. За келью размером два на два метра, просили пять долларов. Поторговавшись около получаса, заплатив три, плюс еще два доллара за душ, я, попросив разбудить меня завтра в шесть часов утра, по винтовой лестнице поднялся в номер. Действительно, небольшая узкая кровать, тумбочка и один стул — вот и весь интерьер комнаты. После принятия душа я завалился спать. Давно я не спал на нормальной кровати.

Выспался чудесно, и, довольный, проведенной ночью, пошел забирать Светлану. Зная, что с ней мне не придется позавтракать рыбой, сделал это сейчас, перейдя мост. Проходя мимо магазина, еще раз внимательно изучил вывешенный там товар. Ровно в восемь часов я нажал на звонок в кованых воротах. Воротам, как и брусчатке во дворе тоже было лет триста, как минимум. Посреди фонтана скопление фигур состояло из женщин и львов. Странно, это мне ничего не напоминало, по крайней мере, в мифологии, я таких сюжетов не припоминал. Вышла Света и мы пошли назад в азиатскую часть города. Сегодня ее ожидали на шесть часов вечера, и мы договорились о времени встречи. Я приду за ней в пять. Магазин, где я собирался сегодня предложить детские кофточки начинал свою работу в десять.

Я шел на книжный рынок. Есть здесь в Стамбуле такой. Там продавались книги, картины и различная полиграфическая мелочь — открытки, марки и всевозможные наклейки. Также здесь располагались крохотные павильончики, где купленную книгу, вам замотают в прозрачную бумагу и увяжут разноцветными ленточками. Я купил три прозрачных пакета, три наклейки симпатичных, красивеньких девочек, и три марки, на которых красовались медведи. Затем на одном из прилавков, где продавалось множество разнообразных наклеек флагов и другой символики всех стран мира, купил наклейки <<СССР>>.

Кажется все. Я направился к выходу из базара. Нет не все. Моток цветной ленты, три наклейки имитирующих сургучную печать и альбом цветных плакатов с видами России — дополнили мои покупки. Подсчитав в уме затраченные деньги, получилось в среднем по четыре доллара на одну кофточку. Итого мне уже теперь нужно продавать кофточки по двадцать долларов за штуку. Цель — оправдывает средства! Посмотрим...

У себя, в комнате я около часа провозился с компоновкой упаковки, но кажется, получилось неплохо. Я беру прозрачный пакет, вкладываю в него плакат с каким-то видом из России, затем ложу кофточку лицевой стороной наружу. На грудь цепляю наклейку <<СССР>>, запечатываю пакет — верхняя часть у него закрывается и прилипает, как в почтовом конверте. Затем с одной из сторон в нижней части пакета приклеиваю картинку с девочкой. Место склейки пакета фиксирую маркой с медведем, а перетянув весь пакет цветной лентой, еще и приклеиваю сверху сургучную печать. Слишком много наклеек, но в том магазине, на витрине, я видел еще и более навороченные упаковки. Все готово, уложив в пакет мой товар, я двинулся по направлению к магазину.

Войдя в помещение магазина, я уже мысленно настроился ни в коем случае не говорить английские слова, а турецкий постарался забыть полностью. Я русский турист — не более. Просторный зал магазина встретил меня огромным количеством разнообразной одежды со всего мира. Здесь представлены все знаменитые бренды из Европы, Америки и Японии. Отдельной витриной красовался товар из других стран. Эти вещи были сшиты в единственном экземпляре.

В отделе, где предлагалась вязаная одежда, сидел молодой турок. На витрине детскую одежду представляло только несколько носочков и шапочек. Я подошел и спросил, сколько стоят носки. Его ответ меня воодушевил. Носочки стоили двадцать, а шапочки по тридцать долларов. Протянув ему одну упаковку, сказал, что хочу продать. Он недолго соображал над смыслом моих слов и на плохом русском вперемешку с английскими и турецкими словами объяснил мне, что такого товара у них давно уже не было, и он не знает, примут его у меня или нет. Я его понял, но такой ответ меня не устраивал, снова настойчиво предложил ему свой товар. Он опять ответил теми же словами. Мелькнула догадка, что конечно одна вещь не привлекает внимания, а три и более это уже серия, витрина. Достал остальные упаковки и на столе перед ним выложил их в ряд. Это произвело на него впечатление. Три совершено разные кофточки, в, единственном индивидуальном виде и есть стиль всего этого магазина. Продавец нажал на кнопочку звонка. Из соседнего помещения вышел еще один турок, неся чашечку чая. Мне предложили присесть и попить чаю.

- Есть интересный товар, пойди, позови хозяина — сказал на турецком языке тот, что нажимал кнопку. Второй вышел из магазина. Прошло уже около получаса. Допив чай, я снова прогуливался между вешалок с одеждой. Ценников нигде не было, что и следовало ожидать. Случай привел меня именно туда куда надо. Теперь самое главное, чтобы взяли мой товар.

Вернулся турок, он сопровождал высокого седого мужчину, лет шестидесяти. Тот подошел ко мне и поприветствовал со словами — молодой человек, я еще вчера вечером обратил внимание на вашу заинтересованность моим магазином, когда Вы, идя с красивой рыжеволосой дамой, как вкопанный остановились напротив его окон. Это же повторилось на обратном пути, и сегодня утром, вы внимательно изучали витрину. Моя квартира находится напротив магазина. У меня проблемы с легкими, и я каждый вечер и утро сижу на балконе своей квартиры и вдыхаю свежий, морской ветер с Босфорского пролива. Он говорил почти на чистом русском языке.

Я спросил, не русский, ли он.

— Да, отвечал мужчина — после революции мой отец вместе с множеством эмигрантов приехал сюда. В Стамбуле целые кварталы заселяли беженцы из России, но со временем, кто-то из них уехал в Америку, кто-то в Европу. Мой отец остался здесь, женился на турчанке и занялся торговлей эксклюзивной одеждой. После смерти отца, этот бизнес возглавил я. Разговаривая, мы подошли к столу, на котором я разложил предлагаемый мной товар. Пакеты никто не трогал, и они оставались лежать рядом. Александр, так он мне представился, взял один из пакетов и взвесил его на руке.

- Чистая шерсть — сказал он. Скажите мне, молодой человек, это ручная работа или фабричная? Отпираться не было смысла, неужели зря я выбросил деньги на упаковку.

- Это ручная работа, сказал я, и пересказал легенду, которую рассказывала Оксана. Он утвердительно кивнул.

- Хорошо, что Вы не научились обманывать, а говорите правду. — Сказал он и, сорвав марку с медведем, скомкал и выбросил в рядом стоящую урну. Посмотрев на сохранившиеся, на двух пакетах марки, я тоже их сорвал и выбросил. Как могут на русском товаре, оказаться марки турецкого почтового ведомства. А так, в общем, упаковка выгодно выделяла мой товар на фоне других упакованных вещей на витрине. Александр уплатил мне по сорок долларов за штуку. Когда я ему сказал, что у меня еще тридцать штук таких кофточек есть, он согласился забрать все по тридцать долларов. Меня такая цена тоже устраивала, и я быстро развернулся уходить, чтобы еще сегодня успеть принести и продать их. Александр мои действия оценил совершенно иначе.

— Ну, хорошо, так и быть, я их заберу по тридцать пять, воскликнул он, соглашайтесь. Конечно, я согласился и пообещал на завтра принести все, в упаковках. Окрыленный успехом сделки, я шел в магазин за остальным товаром. Планировал свои действия на ближайшее время.

Мурата в магазине не оказалось. Он уехал в Анкару по делам. Будет через неделю. Вот так и планируй свою жизнь. Человек предполагает, а Бог располагает. Мудрая пословица. Делать нечего. До пяти часов вечера у меня много времени. Я решил посетить недавно мной обнаруженный рынок инструментов. Ведь все же нужно попытаться продать оставшееся у меня железо. Побродив по рынку, я прозрел. Чего тут только не продавалось. У нас таких рынков еще не было. Любые инструменты и материалы. Выбирай, что хочешь. Много инструмента со знаком качества СССР. Цены приемлемые. Я когда предлагал свои подшипники, просил за них, очень много, поэтому никто и не покупал. Переговорив с продавцами, завтра, пообещал принести свой хлам.

Что за день сегодня неудачный. Светлану отводит Коля. А мне делать нечего. Я сходил к Александру и пообещал, что принесу товар через неделю. Его это устраивало, так как сегодня у него все равно не было всей суммы со мной рассчитаться. Я по пути к своему жилищу купил курицу гриль за пять долларов и бутылку водки, чтобы отметить предстоящую сделку. Войдя в дом, в полной темноте из угла первого этажа послышалось рычание. Свет фонарика осветил пару собак. Ну, что поделаешь, на улице холодно, а им тоже жить где-то нужно. Я поднялся к себе. Хорошо покушав и выпив, я завалился спать. Завтра угощу собак косточками и понесу продавать железо.

Утро поломало все мои планы. Весь двор и первый этаж был занят собаками. Стая бродячих псов оккупировала мое жилище и поселилась здесь. Выхода не было. Нужно воевать. Я собрал целую кучу битого кирпича, надеясь выгнать собак, бросая его сверху. Но после первого броска, я отказался от этой затеи. Самки привели щенят, и первый этаж стал сплошным роддомом. Некоторые еще не успели ощениться и умащивались в грудах мусора. Рядом крутились самцы. Штук двадцать особей обоего пола копошились кругом. Мое появление встретили громким раскатистым гавканьем. Не меньше их было и во дворе. Лежали, грелись на солнышке. Я в плену! Выбраться, без риска быть загрызенным, никакого. Благо, что у меня есть курить и немного кушать. Неизвестно, сколько они здесь собираются жить, меня просто так они не выпустят. Я выглядывал во все окна, но безрезультатно. Они были везде. Кричать и звать на помощь в этом районе, бесполезное дело. Никто не выручит. Я скормил самок костями и попытался спуститься, но только я ступил шаг на пол, на меня кинулась вся свора. Еле успел снова подняться. На третьи сутки, уже без воды и пищи, испробовав все, что можно, даже спалив горы тряпок и досок, я не смог их выкурить. Они на меня были очень злы. Среди ночи, я не спал, сильный лай собак переполошил всю округу. Они погнались за неизвестным прохожим, который ругаясь на каком-то языке, быстро от них убегал. Остались только самки с малышами.

Это был шанс! Я схватил сумку с металлом и выпрыгнул с третьего этажа на кусты, разросшегося во дворе растения. Подстилка оказалась мягкой. Я в ней запутался и теперь с трудом пробирался на свободу. Недалеко от себя услышал рычание.

Огромная собака мчалась ко мне.

Я выпутался из зарослей и прикрылся сумкой.

Это меня спасло. Собака ухватила пастью мою сумку и теперь старалась ее у меня вырвать. Я медленно стал отходить к забору. Семь, пять, три метра! Еще одна подбегала на помощь. Я бросил сумку и через мгновение уже сидел на вершине забора. Собаки рвали сумку, забыв обо мне. Ну что ж — кушайте!

Спрыгнув с забора, я помчался по безлюдной улице в противоположную сторону от раздававшегося вдали лая стаи. Спасся! Но какой ценой — все мое нехитрое имущество и метал безвозвратно утеряно.

Не все коту — масленица. Я снова бездомный, но с деньгами в кармане, не пропаду. Не задерживаясь более в этом квартале, я потопал к Босфору. Три часа ночи. Благодарю того, кто выманил моих собак из логова в это время.

Путь к успеху.

Поселился я в гостинице напротив мечети Султанахмет.

— Оданын фийаты недир? — спросил я, на турецком языке, о стоимости номера. Это сработало положительно, для своих людей, цена дешевле. Гостиница небольшая, стоимость проживания три доллара в сутки. Отдельная комната на четвертом этаже. На этаже имелся телевизор. В номере одна кровать, стол, стул, шифоньер для вещей и умывальник. Вода питьевая, но иногда проскакивают мелкие крупицы мусора. Если отстаивать, то можно пить и ее. Теперь я мог спокойно регулярно бриться. Ночью тепло, комфортно, хоть каждый день можно принимать душ, это роскошь, после почти месяца скитаний. Хотя душ в гостинице, это холодная вода закачивается в баки на крыше, откуда самотеком подается в санузлы. Горячая вода — та же холодная, нагретая в нагревателе, из-за чего из горячего крана может довольно долго течь холодная вода. Здание гостиницы довольно старое, комната санузла очень тесная, а душ представляет собой шланг в стене и дырку стока в полу. Керамическая плитка пола душевой, очень холодная и мне пришлось покупать тапочки. До работы теперь мне отсюда всего десять минут хода. Красота! Почти, как цивилизованный человек, постоянная крыша над головой, кое какие бытовые условия, и настроение отличное. Сходил на рынок и купил кипятильник, небольшую кастрюлю и тепловентилятор. Все это купил у наших, русских туристов, не торговался, ведь они свои, земляки.

В середине февраля весь Стамбул заполнили челноки из Казахстана. Русских почти не было. Практически у меня работа парализовалась. Но выручали мои оптовики. Каждую неделю приезжали за кожей, и мне процент шел стабильно. Плюс проданные Александру детские вещи, существенно пополнили мой бюджет. Да и Коля иногда просил помочь.

В гостинице, где он, с девчонками живет, я встретил своего знакомого. Чисто случайно. Как-то вечером мы сидели в холле гостиницы и смотрели турецкий боевик. На этаж поднялся хозяин гостиницы вместе с каким-то парнем. У меня, что-то промелькнуло в голове, где-то я его видел. Но мало ли где, ведь я в Стамбуле уже третий месяц. Я продолжал смотреть фильм, а парень задержался и смотрел на меня.

— Виктор, привет тебе! Ты, что меня не узнаешь? — обратился он ко мне.

Я смотрел на него, но не смог припомнить, где мы с ним в Стамбуле знакомились.

— Я - Джимми, мы с тобой учились на одном курсе в Одессе! Сказал он радостно, вот и пришлось нам с тобой встретиться.

С момента окончания Одесского Наркоза уже прошло семь лет. Ну, теперь и я его вспомнил. Мы с ним знакомы, жили в общежитии, иногда в Гамбринусе вместе пили пиво. Вот так встреча! Неожиданный праздник. Мы проговорили всю ночь. Он сын хозяина гостиницы. Имеет несколько торговых оптовых магазинов в Стамбуле, и предложил мне поработать и у него. Я естественно согласился. Копейка к копейке, уже рубль.

Дел у меня после этой встречи оказалось невпроворот. Новые клиенты, новые знакомства и места. Почти сотня долларов в день составляли мой средний заработок. Джимми курд по национальности. Я же не вникал в политику этой, все больше нравившейся мне страны. В любое время суток я ходил по городу, и ни разу меня никто не пытался остановить, либо, что-то сделать плохое. Полиция справлялась со своими обязанностями на высшем уровне. Хотя я уже к этому времени являлся нелегален. Вовремя не продлил проживание в Турции, и теперь, если попадусь, меня мгновенно депортируют со страны.

Все обходилось, но однажды и этому пришел конец. Я подрабатывал недалеко от Золотого базара, в проходе одной из улочек, располагался один из магазинов Джимми. Руководил магазином наш украинец Вова из Киева. Кожаные куртки и пальто здесь высшего качества, за каждую проданную куртку платили комиссионные как минимум сорок долларов. А если клиент немец или француз, то естественно и вознаграждение больше. Здесь я работал на пару с Бекином из магазина Мурата. Мы друг другу помогали, по моей инициативе уже давно. Конкуренция у зазывал ежедневная и жестокая. Мне постоянно мешал один длинный, грубый югослав. И вот однажды, меня задержала полиция. Мужики у них служат крепкие, все где-то под сорок, обходительные, но и строгие к выполнению своих обязанностей. Янычары! У них коммунизма не было, они просто делают свое дело. Я не знаю, что этот югослав на меня наговорил, но когда они ко мне подходили, он меня толкнул и, указывая, закричал, курд, террорист! Я сначала ничего не понял, и за то, что он меня толкнул больно в спину, с разворота вмазал ему в морду. Делать этого нельзя в общественном месте. Меня аккуратно упаковали и под довольную ухмылку этого деятеля повели в участок. По дороге, я снова предпринял попытку освободиться, но безрезультатно. В толпе встретился взглядом с Бикином, он держал палец у рта, молчи, тихо, не сопротивляйся!

В участке, мою речь на чисто украинском языке никто не воспринял, на ломанном турецком и английском тоже не принесло результатов. Я сам виноват, нужно было не сопротивляться, а я некультурный, решился оказать сопротивление цивилизованным органам власти. Меня даже пальцем не тронули, но предложили снять с себя всю одежду. В камере, за решеткой прутьев, в пять сантиметров в диаметре, с бетонным полом меня голого оставили на ночь. Оно может быть и ничего. Но я, снова начал ругаться, и им ничего не оставалось, как полить меня из трансбойта водичкой, чтобы я успокоился. Я успокоился, всю ночь, продрожав на бетонном полу. Утром мне принесли мою одежду, где-то в сушилке она грелась, какое блаженство! Горячий кофе и скромная еда подняли мое упавшее за ночь настроение. То, что я не курд, они уже поняли, и теперь искали способ урегулировать вчерашний инцидент. В обед появился Мурад и, спросив, буду ли я писать на участок жалобу в Советское посольство, мы прошли в кабинет начальника этого полицейского отделения. Начальник отделения — полковник по званию, предложил мне закурить, начал беседу с Муратом. Я почти ничего не понимал. Курил и пил кофе.

— Ну, что, будешь писать жалобу! — спросил он меня.

— Нет, я сам виноват, оказывая властям сопротивление — ответил я. Полковник понял. Мы расстались нормальными товарищами. Для меня эта ночь оказалась наукой, Никогда нельзя оказывать сопротивление властям, тем более, если ты гость в этой стране.

На следующий день, я шел на работу с мечтой отомстить, но югослава видно не было, а полиция старалась меня не замечать. Больше этот инцидент никто не затрагивал к обсуждению. Я спокойно жил. Не буду описывать в подробностях свою жизнь в Стамбуле за март месяц. Наступила весна. Потеплело. Работы валом. Познакомился со многими хозяевами магазинов, что позволило любого клиента приводить и получать комиссионные. Русских мало работало в этой специальности, и мне везло.

Девчонки у Коли уже все уехали, уехал и он. Ему все же удалось прорваться на Крит. Он с самого начала мечтал туда попасть собирать фрукты. Взяв у Мурата пятьсот долларов, пошел в Золотой Базар делать покупки для моей семьи. Я хорошо поработал, и подарки обрадуют всех. Пора домой!

Дурак! Я нашел классный джинсовый костюм для жены. Качество отличное, строчка нормальная, и краска, протерев ее мокрым пальцем, определил, что при стирке не побледнеет. Я к этому времени уже разбирался во всех тонкостях турецкого товара. Подходит и цена. Беру! Я хотел достать деньги, но их в кармане не оказалось. Пятьсот долларов ушли в карман, какому - то, карманнику. Оглядевшись кругом, я готов был уничтожить любого подозрительного типа, но все занимались своими делами, и подозрительных личностей видно не было. Работал закон вселенной. Дача и отдача прямо пропорциональны вашим действиям. Это мои грехи за проституток!

Я вернулся к Мурату и рассказал ему обо всех моих приключениях за последнее время. Он мужик мудрый, успокаивать меня не стал. Мы просидели весь вечер в магазине, и говорили, о чем попало, но это меня немного успокоило. Суета сует!

Дальнейшая моя жизнь в Стамбуле — это сплошные купли, продажи, ничего интересного. Но однажды в магазин Мурата пришли клиенты. Я был там. Ребята из Днепропетровска, а главное, мой сосед Боря с ним мы живем на одной улице. Я до сих пор помню его круглые глаза, когда он увидел меня.

— Витя, тебя уже давно дома похоронили, три месяца, как ты пропал. Люда собирает кумовей, и всех друзей, чтобы тебя ехать искать. Твой кум Вася уже сидит на чемоданах, готовится перевернуть всю Турцию, чтобы тебя найти, говорил он, хлопая меня от радости по плечу. Для меня это был шок. Ведь я писал письма и просил людей за деньги передать их моей семье. Вот и верь теперь людям! С Борей и его друзьями мы целый вечер просидели в ресторане. Я написал домой письмо и отправил свою визитку. У меня уже была таковая. Мурат считал меня своим компаньоном.

Не знает человек — где потеряет, а где найдет. Блуждая, как всегда среди толпы народа на торговых улицах Стамбула, и приглядываясь, я выискивал клиентов. Ко мне сам подошел молодой парень и сказал, что надеется получить от меня помощь. Он приехал из Тамбова и хочет сдать золото. Ему посоветовал продавец из магазина по продаже джинсов. И вот на второй день поисков этот Тамбовский волк, нашел меня. Странная у меня репутация здесь сложилась.

— Ты что, хочешь предложить мне криминал. Я не помогаю сбывать ворованные вещи — отказал я ему.

— Не беспокойся Виктор, с золотом все в порядке, просто у меня его много, и документ есть. А рисковать и просить о помощи местных, я боюсь. Помоги, я тебя отблагодарю — сказал он с надеждой в голосе.

Слово много — меня заинтересовало. Парня звали Семен. Он сказал, что несколько лет работал на золотом прииске, и теперь пробирается в Америку. Из Турции попасть в Штаты, очень просто. Не то, что из бывшего СССР. В Стамбуле находится американское посольство, он туда уже ходил и заполнил бланк с заявлением с просьбой о переезде на Постоянное Место Жительства в Штаты.

— И сколько это стоит, — поинтересовался я.

— На английском заполняешь анкету, ее два дня рассматривают, затем сдаешь четыре фотографии, платишь сто долларов, и в течение недели ты уже прибываешь на место — рассказывал Семен. Там специальный лагерь для эмигрантов. Три месяца там живешь, а затем тебя определяют к месту жительства и работы. Если все пойдет хорошо — через год ты уже гражданин США.

— Да все выглядит, что-то очень просто — высказал я недоверие.

— В том и вся прелесть, мой старший брат год назад так уехал.

— И, что, любой так может уехать — поинтересовался я, — можно с тобой потом сходить в посольство и узнать за себя. Я, наверное, тоже не прочь туда уехать, а затем и семью забрать. У меня зрел план воспользоваться такой перспективой. А почему бы и нет!

Семен мне пообещал пять процентов комиссионных от сделки. Согласен, это стандартный процент в посреднических операциях. Хотя семь процентов лучше. Но когда я узнал, что у него самородок килограмма три весом, торговаться не стал. Мы шли в Золотой Базар к моему другу Ибрагиму. После Светланы, я уже не раз его посещал. Золото из стран бывшего СССР, привозили часто. Кто драгоценности, а кто и слитками. Где они умудряются их брать?

Турция прекрасная страна. Торговля поднимает ее экономику. Продавать можно все, конечно кроме оружия и взрывчатки. По крайней мере, мне никто не предлагал. Да и работу полиции я теперь прекрасно знаю. Ибрагим, как всегда сидел в своей маленькой комнате и колдовал с каким-то массивным браслетом. Мы с ним уже давно договорились, что при клиенте никаких дружеских действий производить не будем. Зачем клиента настораживать. Вот и теперь передав ему Семена, я вышел. Я ожидал в коридоре. Заходили и выходили помощники Ибрагима. Суетились. Почти через час в дверях появился счастливый Семен. Я, выходя с рынка, был настороже, Но Семен не пытался скрыться.

— Виктор, ты мне очень помог. Я не надеялся на такие деньги. По пять долларов за грамм, а самородок потянул три килограмма, четыреста грамм.

- Этот Ибрагим хитрый торгаш, но я его тоже понимаю — весело говорил он, идя рядом со мной. Я прикидывал в уме заработок Семена: три тысячи четыреста грамм умножить на пять, получаем семнадцать тысяч долларов. Хороший стартовый капитал перед Америкой. А мне? пять процентов, составляет восемьсот пятьдесят! Семен расплатился со мной, и мы договорились завтра встретиться утром на мосту через Босфор. Ему в посольство на десять часов.

Ибрагим меня ждал. Лицо его освещала довольная улыбка. Теперь, наедине мы вели себя, как добрые друзья.

— Виктор! Тебе везет на клиентов. Такие удачи, очень большая редкость, восхищался он, — где ты его нашел?

— Он сам меня на улице нашел, ответил я, пожав плечами, кто-то ему меня посоветовал. Не беспокойся с его золотом все чисто.

— Я знаю, и он протянул мне документ. Это был сертификат на золото. Ну и хорошо, главное не криминал. Если Ибрагим спокоен? Хотя, кто его знает. Мы еще немного побеседовали. Химический состав этого чуда являл платино - иридиево палладиевое золото высокой пробы. А как кусок он имеет и художественную ценность. Ибрагим хорошо погрел руки на этой сделке. А я, тем более, получив от него тысячу долларов, очень довольный ушел.

Сегодня прямо грех дальше работать. У меня выходной!

Утром я Семена не узнал. Оделся, как франт. Все новенькое, с иголочки. Я за него был рад. В Американском посольстве, действительно все так и было, как рассказывал Семен. В коридоре толпились люди. Оказывается сейчас действительно с Турции легко можно эмигрировать, и не только в Штаты. Мне выдали три бланка на английском языке. Нужно еще описать кратко свою биографию и основные личные данные, а также все данные про семью. Я ограничился только получением бланков. Нужно советоваться с женой, а у меня такой возможности не было. Отложим на потом.

В принципе на этом описание моих приключений в Стамбуле можно и закончить. Все произошло намного быстрее, чем я планировал. Вечером в магазин из Днепропетровска позвонила моя жена Людмила и категорически потребовала, чтобы на Пасху я был дома. Никакие мои объяснения не принимались. До праздника десять дней. Автобус со Стамбула на Киев отправляется два раза в неделю. Мой крайний срок, это отправка в ближайший вторник. Но как без паспорта уехать! На следующее утро я позвонил в калитку Российского консульства в Стамбуле. Придумал легенду, что я из Москвы, и у меня здесь в Турции украли все документы. Все оказалось намного легче, чем я думал. Заявление, три фото, двадцать пять долларов, вот и все. К вечеру я получил документ. Депортационная карта, естественно под другой фамилией, но с моей фотографией, и я в течение трех суток обязан покинуть территорию этого прекрасного государства. На обратном пути купил билет. Два дня ходил по знакомым, прощался. Все предлагали товар на реализацию. Большое всем спасибо. Но по моей легенде меня обокрали, поэтому домой поеду пустой. Позже пообещал приехать. Может так и лучше.

Выпускать меня из Турции долго не желали. Повезло то, что ехала с такими же документами девочка из Одессы. Тоже <<работала>>, и у нее украли документы. Видимо на турецкой границе таких зевак обворованных, как я, множество. Двое суток езды до Киева. В Приднестровье, конфликт, но все, же с трудом прорвались. Да еще раз переволновались у себя на Украине. На обочине стоял автобус с челноками, а возле него суетились люди. Бандиты дань снимали. Резко на - перерез, нашему автобусу, вынырнула легковушка. Хотела напугать, но наш водитель молодец, пролетел, не сбавляя скорости. Только скрежет бампера легковой машины, и мы умчались. Вот и вся поездка на Восток. Жена дома меня закрыла на целых два года. Кожа меня уже не интересовала. Я заработал и занимался ремонтом автомобилей и торговлей запчастями на иномарки. Больше мне не пришлось туда снова ездить. Как память о моем приключении, осталась депортационная карта.

 

.