На берегу заболоченного водохранилища сидела задумчивая Альма Нах. Сидела и ожидала, правда недолго. Из мутной пучины к ней выплыла-таки рыбка. А, точнее, рыба. Не то, чтобы золотая. И не то, чтобы килька. На карася приличной величины похожая. И спросила, причём, на русском языке и без малейшего акцента:

-Ну, чего тебе еще, Нах, надо?

Призадумалась крепко Альма. И не оттого, что безошибочно, как и прежде идентифицировала её рыба по нелюбимому имени, которое дал папа-кинолог и по короткой, как выстрел снайпера, фамилии мужа. И не оттого, что выплыла быстро к ней. Раньше она тоже не медлила. Мучило главное: что загадать в последний раз? Ошибка тут непростительна! Но как сформулировать именно то, что ей хотелось? Ведь её желание находилось в самой безграничной из всех сфер – в интимной…

Всего третьи сутки пошли с того памятного вечера, когда она, возвращаясь с работы, зашла в магазин, который ещё с советских времён носил не очень оригинальное название «Океан», и решила купить свежей рыбки. И не просто свежей, а живой. Плещущейся в большом чане в углу магазина. Рассчиталась за четырёх карасей, погрузила добычу в полиэтиленовый пакет и дома, не мешкая, поспешила к приходу благоверного вывалять их в муке, да зажарить на большой сковороде. Трёх вываляла, предварительно выпотрошив, несмотря на судорожно раскрывающиеся рты, а четвёртый карась встал вдруг на хвост и изрёк:

-Сюжет, конечно, не новый, после Сергеича сколько уже его обсасывали, но … не губи! Вываливай, Нах, три желания, да отпускай, короче, в ближайший ручей, тем более, на эту сковородку я никак не помещусь. Товарищи-то мои уж больно жирные. И так перебор по калориям у вас с Альбертом получится. Догоняешь?

Альма оглядела своё, несмотря на тридцатилетний возраст, ладно скроенное тело, бросила взгляд на сковороду, подаренную свекровью, и мысленно согласилась с доводами рыбы. А вслух заметила, нисколько не удивившись, поскольку начиталась анекдотов про золотых рыбок в Интернете более, чем достаточно:

-А тебе товарищей твоих нисколько не жалко?

-Ничуть! – ответила рыбина, которая прилегла на бок и скептически разглядывала кухонку Альмы, - они простого рода-звания, а я - королевишна!

-Читала, - догадалась Альма, - давай расклад, а то Альберт через двадцать минут с работы подъедет.

-Не подъедет, - возразила рыба, - он на полтора часа сегодня на работе задержится. Зато подруга Зинка через полчаса будет. Так что решай, Альма, решай, Нах, быстро. И имей в виду: из-за поганой экологии наше могущество как это будет сказать по-русски: теперича уже не то, что давеча. Но кое что я ещё могу.

-А Алёшку от заикания излечить можешь?

-Как два плавника о дно – запросто!

-А ничего, что он сейчас у моей мамы на даче?

-Да хоть на Занзибаре! - грубо перебила Альму рыба, умоляюще закатив глаза, - но, прошу тебя, давай быстрей соображай. Думаешь, легко мне на воздухе разговаривать? Это всё равно, что ты под водой бы балагурила. Так считать это твоим первым желанием?

-Считай! – махнула рукой Альма, опасаясь, что карась сдохнет, и никакого иного прока, кроме как прока от обычной жареной рыбы с него не будет.

Рыбина махнула плавником:

-Сделано! Именно в эту минуту на Лёшку с берёзы в погоне за воробьём свалился здоровенный кот Тишка.

-Ой! – вскрикнула Альма.

-Пустяки! – заверила рыба, - клин клином вышибают. Давай-ка ополосни меня холодной водичкой из кувчинчика, да быстренько к ручью, чтобы до прихода Зинки обернуться. А пока идёшь, тебе мама по сотовому позвонит. Удостоверит мою правоту.

Альма исполнила всё в точности. Не прошло и пяти минут, как в сумочке рядом с полиэтиленовым пакетом с рыбиной запиликало, и взволнованная бабушка сообщила, что на Лёшеньку с дерева свалился паразит Тихон. Но ребёнок с перепугу, наоборот, стал говорить так чисто, как на конкурсе чтецов-декламаторов, и Феодосия Терентьевна из опасения, как бы ему не стало хуже, немедленно вызвала скорую помощь.

-Скорую-то зачем? Отмени вызов! – отреагировала Альма, - всё будет нормально.

-Ты так считаешь? – продолжала сомневаться Феодосия Тереньевна.

-Мама! – возвысила голос Альма, - такое бывает…

И отключив миниатюрный аппарат, достала пакет с рыбой. Она подошла уже к небольшому ручью, что нёс свои мутные воды дальше в реку.

-Короче, - вынырнув, проговорила на прощание непростая рыба, - у тебя в запасе ещё два желания. Подумай хорошенько и попробуй выйти со мной на телепатический контакт. Ну, а если не получится, на крайняк приходи к водохранилищу. Там, где старый причал. Знаешь?

-Угу! – кивнула Альма, - соображая, как нерационально потратила она первое желание. Надо было загадать, чтобы сын вообще никогда не болел. Или, чтобы был всю жизнь здоровым, богатым и счастливым.

-Не жалей ни о чём. И помни: я не всё могу, - словно прочитав её мысли, сказала на прощание королева карасей, исчезая в стремительных водах.

 

***

-Как же я проголодался сегодня! – уплетая карасей в сметане, бормотал с набитым ртом Альберт, - а ты чего не ешь?

-Я … уже, - соврала впечатлительная Альма, которой в зажаренных собратьях виделась их говорящая предводительница. А съесть такую знакомую в сметане было для Альмы равносильно каннибализму.

-А, - протянул супруг и вдруг натужно засипел, закашлялся. Аж покраснел весь.

-Кость? – моментально сориентировалась Альма.

Тот кивнул, не в силах произнести больше ни звука, и она не на шутку перепугалась. Схватила трубку телефона, лихорадочно набрала номер скорой помощи. Вот где по-настоящему нужна скорая помощь! Как же долго тянутся минуты. Занято! Снова набор цифр, и тот же результат!

Супругу стало совсем худо, и из красного его лицо приобрело синеватый оттенок. Альма спохватилась, пробормотала что-то про себя, Альберт дёрнулся, откашлялся и выдохнул:

-Проскочила! Как не бывало! Вот ведь какая хреновина!

-Слава Богу! – обрадовалась Альма, - нашей «скорой помощи» порой не дождёшься! Раньше окочуришься!

-Это точно! – поддакнул муж.

Альме нисколько не жалко было потраченного второго желания. Она очень любила своего Альбертика, и одна мысль о том, что она могла бы вот так нелепо лишиться его, единственного и неповторимого, повергла её в неописуемый ужас. В конце концов, на что обычно люди тратят подобные, на халяву доставшиеся им желания? Деньги, богатство, власть … Ну, допустим… Запросила она бы к примеру миллион долларов. Рыбе это как нырнуть. Получила бы. А тут – крутые, криминал, налоговая! Новые проблемы. Она и так в банке неплохо получает. А супруг – программистом. По деньгам у него выходит прилично. Особенно когда Альберт хоздоговорную тематику с предприятиями раскручивает. Всё вроде у них есть: квартира в двух уровнях из шести комнат с подземным гаражом, коттедж загородный, новый автомобиль «Форд фокус». Алёшку только что от заикания вылечила. Чего ещё надо?

***

-Ну, чего тебе ещё, Нах, надо? – повторила свой вопрос предводительница карасей, внимательно тараща пучеглазые зенки на призадумавшуюся женщину.

-Понимаешь … - раздумчиво произнесла Альма, - всё у меня вроде есть. Одно беспокоит. Как в рекламе «Виагры» сказано: «…если ваши интимные отношения утратили былую остроту …» Не то, что-то. Вроде и любит он меня и не изменяет. Но как-то скучно всё стало. То ли дело было по молодости. Мы могли всю ночь напролёт любовью заниматься и где угодно с удовольствием занимались этим. Хоть в лесу, хоть на сеновале, а два раза в нашей старенькой «девятке» пришлось. И всё было классно! Хотя … в машине очень неудобно. Понимаешь, что меня тревожит?

-Э, милая! – ещё больше выпучила глазки рыба, - тут я тебе помочь бессильна. И не проси! Такой тонкий деликатный вопрос. Давай я тебе лучше такой автомобиль подарю, что в нём тесно не будет. Не то, что вдвоём, оргии можно устраивать!

-Да иди ты … в пучину! Издеваешься ещё! – Альма аж привстала со своего места.

-Не обижайся, девушка! – молвила рыба, - кажется, я кое-что придумала. Давай так. Я ровно на одну ночь сделаю так, что ты будешь понимать мысли своего благоверного. Ровно на одну ночь всё, о чём он только подумает, ты узнаешь в ту же секунду. Вот и поймёшь куда двигаться. Лады?

-А что? – оживилась Альма, - очень забавно! О чём это думает мой Воробушек? Любопытно! Ладно! Договорились!

-Тогда в расчёте! - рыба от радости подпрыгнула высоко вверх над водой, хлопнув хвостом по радужной плёнке нефтепродуктов. И ушла в глубину насовсем.

***

В тот вечер время, казалось, остановилось. Остроносый Воробушек сидел за компьютером и, казалось, не собирался ложиться, а она ходила из спальни в кухню, из зала в гостиную, из гостиной в столовую, из столовой в его кабинет и пустую детскую на втором этаже. Никаких мыслей супруга она пока не ощущала. Впрочем, как говорится, был ещё не вечер.

Время тянулось. Тянулось, как сгущёнка, вытекающая из банки - неторопливо и тяжеловесно. Но вот часовая стрелка перемахнула цифру одиннадцать, и на пороге спальни показался её Альбертик. И одновременно с его появлением в голове зазвучали, зажужжали, завизжали и заныли мысли.

Его мысли. Она уловила первую, вторую, третью, а потом лишь впитывала и впитывала в себя, как сухая губка впитывает влагу. С одной мыслью: ничем не выдать своё впечатление от услышанного и, самое главное, своё умение слышать всё это.

«Какие соблазнительные ножки … Но эта ночная сорочка всё портит. Сколько она уже в ней ходит? Года три. А ведь бабки есть. Самому купить что ли? Нет, не угадаю. Точно, не угадаю. То ли дело тёлки… когда смотрели у Виталика журнальчики. Да и в Интернете их хватает. Какие там девочки, какие отпадные ткани! Как волнуют они! Полунамёком, полупоказом, шуршанием. А остальное дорисует воображение. Впрочем, раздену Альмочку, и всё сразу же встанет на свои места. Сорочку долой, бюстгалтер …мамин, наверное, допотопный в сторону, осталось последнее. Уже встаёт потихонечку, так … Всё в норме. Надо для приличия поцеловать, хотя уже хочется одним махом резко ввести туда под тёмный мысок, где тепло и приятно. Какая-то она сегодня странная, смотрит как-то не так. Может, устала и меня не хочет? Да нет, хочет. Ещё как. Я уже ладошкой почувствовал между ног, как хочет. .. И затрепетала … Ох, какая грудка. Ей бы быть более бестыжей. Надеть чулочки с пояском, трусики снять ножки раздвинуть, будто нечаянно. Или лечь на животик, задок выпятить… И ещё …»

Альберт вспомнил, как позавчера в обеденный перерыв, закрывшись в соседнем отделе, они нашли в Интернете «Тропический коктейль». Ах! Яркая зелень пальм, ласково набегающие на песчаный пляж волны, стильное бунгало и …Какие девочки! Какие позы! Какие ласки! Как всё там замечательно! Он издал стон, совпавший по времени с началом совокупления и отдался воспоминаниям…

«Вот и Букина из другого соседнего отдела зовёт в Египет» – продолжал размышлять Альберт, - коряга, конечно, на десять лет старше. В открытую предлагает. А он пока держится. А Букина – не пожалеешь, говорит. Дома скажешь: командировка. Всё для тебя там сделаю, я, дескать, по всякому умею. Так оттянемся в Египте – долго не забудешь! Ни за что так с женой не получится. Но Букина старая разведёнка-неудачница. Он пока ей не отдастся. Пусть её Федька Закорякин после работы на столе трахает, у него жена такая же выдра. А его Альмочка во сто раз лучше, но не умеет ничего… Жаль, конечно.

Альмочка застонала, и Альберт ласково погладил её: сейчас будет хорошо, милая. Его мысли унеслись в далёкую Индию. На той неделе опять тот же Закорякин притащил «Камасутру». В обед смотрели. Во дают, индусы! Древняя культура! Ничего не скажешь!

Альберт вспомнил, как смуглая женщина сложила губы буквой «О», потянувшись к … и в тот же миг жаркий вихрь налетел на него, подхватил, унёс далеко-далеко, а сладкая истома прошла горячей волной от пяток до темени и обратно. Он почувствовал, что одновременно с ним нечто подобное произошло и с Альмочкой. Они взлетели вместе, поднявшись над широкой двуспальной кроватью и долго парили, не желая опускаться на скучную землю.

Где-то в вышине уже не Альберту, а Альме послышался звонкий голос:

-Ну, чего тебе ещё, Нах, надо?

Альма услышала, как рыба расхохоталась, а затем, подмигнув одним выпученным глазом, прямо на глазах превратилась в толстую развратную и абсолютно голую Букину из соседнего отдела, которую она видела на праздновании корпоративного Нового Года в ресторане. Букина повернулась к ней боком, повращала непомерно жирным задом с безобразными поперечными складками, потрясла обвислыми грудями и погрозила толстым пальцем с вульгарным перстнем.

-Хрен тебе! – вслух сказала Альма.

Альберт от удивления ослабил свои объятия и, чуть отстранившись, внимательно посмотрел на жену.

-Да не тебе, - уточнила супруга, расхохотавшись, - не хрен тебе. Повторяю: тебе не хрен, а другое. Знаешь что?

Она также внимательно посмотрела на супруга. Чем окончательно повергла его в состояние глубокой задумчивости.

Впрочем, она быстро вывела его из этого состояния, и всё у них стало замечательно, начиная от встречи Нового Года на Каймановых островах и кончая рождением второго сына.

Но это уже другие, не менее занимательные истории…