Мамин рассказ о подробностях моего рождения произвел на меня сильное эмоциональное потрясение. В моем представлении все героические поступки известных мне героев казались мелочью по сравнению с подвигом, который совершила мама ради того, чтобы я появился на свет.

У меня было особое чувство восприятия по части переживаемых моментов, которые ассоциировались в моем воображении с многочисленными обстоятельствами и причинно-следственными событиями тех времен. Я искренне переживал ее боль. Когда мама делала паузу, и слезы капали на стол, я понимал ее глубже, чем объяснение словами, или описания ее состояния на сотне страниц.

У меня возникало огромное желание, сделать что-нибудь великое для мамы в награду за ее страдания ради меня. И эта голубая мечта, эта награда, это великое было всего-навсего пальто…

Я начал упорно думать, как добыть эти 250 рублей, чтобы исполнить заветное желание мамы. Но как я не ломал голову, ничего путного не придумал.

В конце концов, я решил посоветоваться с отцом.

После ужина, он обычно выходил на улицу и сидел на скамейке под большим ореховым деревом. У кого были вопросы, садился рядом и задавал их. Отец отвечал ненавязчиво, аргументировано, с поправкой на возраст и уровень интеллекта, с хорошими и плохими примерами и как поступали великие люди в подобных ситуациях. К этому времени к нему приходили иногда люди посоветоваться, как поступить. Часто у них проблемы были семейного характера, типа, как уладить скандал с женой или детьми, иногда по части здоровья и самочувствия. Я часто подслушивал эти разговоры. Они проводились спокойно, без бутылки и без курения, а когда люди уходили, то на прощание благодарили отца за умный разговор.

За несколько дней до этого вечера, я помню спросил отца на счет героев.

– Как ты думаешь, папа, на самом деле существовал такой герой Павлик Морозов, или он придуман?

– А ты как думаешь? – спросил он.

– Мне кажется, он придуман.

– Мне тоже кажется, что он придуман. Во всяком случае, я в это не верю.

– А как насчет Александра Матросова? – спросил я.

– Я думаю, что физически такой человек существовал, и его действительно, убили из пулемета. Но, что касается героического поступка, то все это придумано. Когда я работал в госпитале в конце войны, я читал эту книгу. Книга сама по себе пустяковая, но для изучения русского языка, вполне годится. Я обратил внимание на два момента. Первый. Когда Александр Матросов пошел закрывать своей грудью амбразуру противника, то он закричал: «За Сталина! За Родину!». Второй. В конце книги было написано, что его подвиг повторили 163 солдата. Это было одно из первых изданий. Сейчас вы читаете пятое издание. Здесь уже его последними словами были: «За Родину! За Победу!» и его подвиг повторили 1960 солдат. Вот ради этих двух моментов и была сфабрикована легенда и написана книга. Кто его знает, что он сказал перед тем, как его убили. Может быть, он просто выругался по-русски, что скользко и на пьяную голову неудачно выпрямился. Тут его и подстрелили. Стране нужны были такие герои. Вот они и создавались. По этой части в Политбюро отличились Хрущев и Суслов. Создавать героев посмертно не так уж сложно. С мертвыми легче врать. Все кругом погибли и концы в воду. С живыми тяжелее врать. Тем не менее, живые герои создаются тоже. Да что далеко ходить. Вот рядом с мамой работает Вера Деонисовна Балан. О ней уже несколько раз в газетах писали, как она хорошо работает. Ты присутствуешь при рождении нового героя. Сейчас нужны герои Социалистического Труда. Вот увидишь через несколько лет она им станет. Иначе, зачем врать, что она собрала со своей нормы урожай кукурузы в два раза больше, чем все остальные. Мы же знаем, что нормы одинаковы, одинаковые семена, одинаковая обработка, а готовый урожай собирается подряд машиной по всей бригаде. То есть, нет никакой индивидуальной отчетности.

На ужин у нас был жидкий суп с хлебом. Тогда мы хлеб покупали в магазине. Норма отпуска была одна буханка в день. Этот хлеб резался на восемь одинаковых частей. Всем поровну, не зависимо от возраста, цвета глаз и вероисповедания. Это, конечно, было мало, но тогда только начинали строить коммунизм, на трудодни пшеницу не давали, и все покупали хлеб в магазине. Хлеб пекли в Дрокии, и когда дороги были плохие, часто были перебои с доставкой. Вдобавок ко всему, хлеб был низкого качества с плохо перемешанным горохом и кукурузой. Кто жил получше и имел свое зерно, этим хлебом свиней кормили. На нашу семью из восьми человек одна буханка в день была просто смех. Начались хрущевские времена. Он начал свою политику с программой сбора 280 млн. тонн зерна по всему Советскому Союзу, тем самым догнать и перегнать Америку. Перевод крестьян на зарплату и отмена натуральных взаиморасчетов в колхозах была неудачной реформой, потому что люди от голода просто стали воровать все, что попало из колхоза.

Я помню, тогда по всей стране с успехом показывали фильм «Русское чудо», который рассказывал, как советский народ победоносно преодолевает трудности войны, индустриализации, коллективизации, а теперь и химизации народного хозяйства.

Какой-то шутник рядом с большой красной афишей «Русское чудо» воткнул в землю палку, на которой была нанизана буханка хлеба и черная надпись «Русское чудо»... Иван взял и отломил кусок хлеба и съел, сказав, что для такой политической акции достаточно и полбуханки хлеба. Прошла молва, что Иван автор этой затеи и отца несколько раз вызывали в школу и на партбюро с объяснениями. Отец говорил, что хлеб действительно чудесный, сказочный. Представляете, всего один хлеб на восемь человек и мы все сыты и счастливы... Тогда представитель из района спросил отца: «Может быть, вам советский хлеб не нравится? Что, румынский хлеб лучше был?». По существу, нужно было прямо ответитить, какая окупация лучше: советская или румынская. Но, поскольку третья алтернатива не прозвучала, отец ответил уклончиво, что хлеб грубого помола, с медицинской точки зрения, значительно полезнее. Они долго отцу разьясняли, как нужно воспитывать детей, на что отец заверил, что он полностью контролирует эти вопросы, а в данном случае, ребенок проявил бережное отношение к хлебу. У нас был уже другой парторг, Петр Иванович Постован. Он был наслышан о наших взаимоотношениях с Негрием и чтобы завоевать популярность, стал на сторону отца. Через некоторое время, в порядке исключения, нам увеличили норму до 10 буханок в неделю.

Иван первый закончил трапезу и, оглядев всех, сказал:

– Братцы, я голоден.

– Это все, – сказала мама.

– Иван, иной раз полезно попоститься, – добавил я, став сразу на сторону мамы.

– Но мне этого мало, – сказал Иван, – может быть, для Саши в его 5 лет и достаточно, но я голодный.

Саша на всякий случай передвинул свою тарелку поближе к себе и переставил свой остаток хлеба на другую сторону тарелки, подальше от Ивана.

– Саше расти нужно, а ты Иван уже в дверь не влезаешь, – рассмеялась мама. – Попозже я сделаю несколько лепешек, хочешь?

– Что мне твои лепешки? Я хочу полметра колбасы, понимаешь? – популярно объяснил Иван, явно нервничая. – Вот так, поломать ее пополам, один кусок есть, а другим закусывать, – понимаешь? Я каждый день о колбасе думаю так смачно, что вокруг меня собаки облизываются.

– Порции останутся для всех одинаковыми, – сказал отец. – Я подумаю, как их увеличить.

– Что ты придумаешь? – огрызнулся Иван. – Сегодня был суп с двумя фасольками, а завтра будет с тремя фасольками. Да?

Наступила минута молчания... Все поняли, что Иван переборщил со своим аппетитом. Отец аж побелел.

– Если хочешь, можешь съесть мою порцию, я перебьюсь. Бывало, что я по три дня подряд ничего не ел и ничего не случалось, – сказал отец и вышел на двор.

Мама передвинула порцию отца Ивану.

– Да не буду я есть его порцию, – это мне на один зуб, а у меня тридцать зубов, понимаете? – Иван встал и начал с остервенением чистить зубы солью (зубная паста была для нас роскошью).

– Ты, Иван, с научной точки зрения, очень интересный «homo» экземпляр, – сказал я. – Ты сначала говоришь, а потом думаешь. Это редкое явление в природе. Тебе нужно показаться в Академии Наук. Там, наверняка, перед испытаниями кормят.

– Знаешь что, профессор, ты бы поработал денек на тракторе с таким обедом. К вечеру выть будешь от голода, не думая.

– Однако мы все работаем и на колбасу ни у кого аллергии нет, тем не менее, почему-то ты должен портить людям аппетит. Ты что особенный?

– Нет, я не особенный, но голодать и терпеть я больше не буду! Как сказал Великий Ленин «Мы пойдем другим путем!».

– И что ты пойдешь отбирать хлеб у соседа, как Негрий отбирал у нас? – поинтересовался я.

– Нет, у людей отбирать я не буду, а у колхоза, почему нет? Когда колхозу было нужно – отбирал у людей землю, лошадей, зерно а людей гнал в Сибирь. А теперь мне нужно! И я не успокоюсь пока не заберу все, что они взяли у нас. – Иван вышел на улицу.

– Ну ладно, папа, иди поешь, – подошел он к отцу.

– Да нет, что-то апетита нету, сказал отец.

– Ну ладно … я был не прав…

– Вся беда в том, что ты абсолютно прав, – сказал отец. – Вы растете, работаете, вам нужно хорошо питаться. Это не дело. Нужно что-то изменить в нашей жизни, вы уже большие. Но ты куда-то собрался. Иди. Поговорим потом.

– Ну, я пошел, – сказал Иван.

Война, войной, но на свидания Иван ходил каждый вечер.

– Папа иди, покушай, стал я просить отца.

– Нет, сегодня не буду, – ответил отец.

– Так что мне с твоей порцией делать?

– Отдай собаке. Она тоже голодная.

– Ладно, – Я покормил Гривея, помог маме прибрать, потом вышел на улицу и сел рядом с отцом.

Мы помолчали немного.

– Папа, мне нужно с тобой посоветоваться, – осторожно начал я. Мне нужны деньги, 250 рублей, как их заработать?

– Ого! 250 рублей. Это моя трехмесячная зарплата. Это большие деньги. Для чего тебе нужно?

– Я хочу купить маме хорошее пальто, – без выкрутасов поставил я задачу ребром.

– Сильно! – сказал отец. – Мне пока за десять лет не удалось это сделать, а маме, действительно, нужно пальто. Если бы мы жили в Америке, я бы на одну зарплату смог бы купить маме тридцать три штуки пальто... А так, мы строим коммунизм и пока на питание не хватает.

– Ты хочешь сказать, что в Америке твоя работа оплачивается в сто раз больше? – удивился я.

– Ты хорошо считаешь, именно так, – ответил отец.

– Но это дико несправедливо, – возмутился я.

– Ну, эта претензия не ко мне, а к диктатуре пролетариата. Я делаю, что могу. У меня скромная цель в жизни, чтобы вы хорошо закончили школу и уехали подальше из этого котла.

– Так что, это невозможно?

– Почему невозможно? Если сильно захотеть – все возможно. Есть вещи, которые взрослые не могут делать, а дети могут, – сказал папа. – Я тебе раскажу о своём плане, только ты должен держать его в секрете, иначе все лопнет, как мыльный пузырь. Только ты и Иван об этом должны знать.

– Давай! – обрадовался я. После инцидента с Иваном, я не рассчитывал, что разговор получится.

– Вот посмотри, – начал отец, – там за речкой есть сливовый колхозный сад. Сливы очень хорошие. Агроном Григорий Базик хорошо поработал. Это он выбирал для нашего сада двадцать штук сливовых деревьев, которые мы посадили в прошлом году. Они начнут давать урожай через несколько лет. А в колхозном саду в прошлом году все пропало и в этом году все пропадет. Они не подумали, что будут делать с урожаем. Консервный завод в Дрокии еще не работает, транспортировать их далеко невозможно, тары нет. Вот они и заполнили ларек сливами по 11 копеек кг, и никто их не покупает. Конечно, их можно сушить. Это не плохой продукт. Но в колхозе все зависит от председателя. Наш Леонид Кравчук городской партийный деятель и в сельском хозяйстве ничего не смыслит. Ты пойдешь к сторожу и попросишь, чтобы он тебе разрешил взять испорченную сливу с земли. Запомни, только с земли! Для достижения цели достаточно пятьдесят ведер слив. Если тебя кто-то спросит, зачем ты сливу плохую собираешь, скажешь, что нечем свинью кормить. Но лучше никому на глаза не попадться. Потом ты возьмешь у дяди Георгия перегонный аппарат. Он тебе его установит и покажет как с ним работать. Из аптеки я выпишу двадцать стеклянных бутылей и полиэтиленовые мешки. Когда слива перебродит будешь гнать «цуйку» (сливовка). Запомни хорошо! Не самогон, а «цуйку»! Это большой секрет. Дело в том, что гнать самогон из свеклы, картошки, сахара и зерна категорически запрещается по закону. Но к этому закону есть примечание, написанное мелким почерком, в котором говориться, что разрешается переработка винограда и фруктов с индивидуальных подсобных хозяйств для получения алкогольных напитков крепостью ниже 40º. Если дело дойдет до конфликта, у нас все будет по закону. Но лучше не попадаться на глаза. Люди пока, что об этом не знают. Для них все что белое – это самогон. Но, юридически, «цуйка» и самогон – две большие разницы. У нас сливы в подсобном хозяйстве есть, вот и прекрасно. Из 500 кг сливы у тебя получится 150 литров цуйки крепостью 36º. Осенью, когда начнутся свадьбы, ты продашь 100 литров по 2 р 50 коп за литр, а 50 литров оставишь на весну. Лучше закопать, это надежнее.

Таким образом, ты заработаешь 250 рублей и решишь проблему.

Но это еще не все. Когда закончишь со сливой, останутся еще два-три мешка косточек. Это очень ценный продукт для свиней. Они содержат все необходимые соли, клетчатку, кальция, каротина жиров и все такое. Если будешь кормить свиней только кукурузой и картошкой, то коэффициент полезного действия очень низкий. Мы будем покупать каждые четыре месяца маленького поросенка. Вопрос кормления свиней очень серьезный и к этому нужно готовиться. Эти косточки мы перемелем, и будем называть продуктом № 1. Далее, все что осенью валяется под каштанами и дубами – прекрасный продукт для свиней тоже. Нужно будет собирать каштаны и желуди и перемолоть. Это будет продукт № 2. Далее, ты пойдешь к Павлу Слабицкому, который работает на маслобойке и скажешь, что тебе очень нравится его работа, и что ты хочешь ему помочь подметать маслобойку в конце дня и смазывать механизмы. За эту работу весь собранный мусор превратить в макуху для свиней. Он хороший человек и тебе не откажет. Я ему несколько раз помог, и он это помнит. Макуха это исключительно ценный продукт для свиней. Это будет продуктом № 3.

Далее, когда люди поймут вкус твоей цуйки, они будут к тебе приходить. Расценка будет одно ведро зерна или комбикорма за одну бутылку цуйки. Таким образом, твои 50 л цуйки превратятся в одну тонну зерна и комбикорма. Собирать будешь отдельно горох, пшеницу, кукурузу, рожь, овес и комбикорм, это будут продукты № 4,5,6,7 и т.д.

Далее, мы купим свинку и доведем ее до свиноматки. Если будем ее кормить по науке, поросята получатся очень хорошенькие и крепкие. 12 поросят по 20-30 руб. будет 250-350 р.

Далее, свиноматку откормим и заколем на продажу весной на 1 мая, когда мясо очень дорогое. Это опять 250-300 руб.

Вот и весь план. Подобный план будет и у Бори по части выращивания кроликов, у Любы по части выращивания шелкопряда и у Саши по части выращивания гусей.

Но самое серьезное – это корм и ты с Иваном будешь за это отвечать. Понятно? Конечно, нам нужно расширить пристройки для свиней, делать новую для кроликов и еще одну для гусей. Бабушка будет заниматься овцами. У нее тоже будет годовой план, а мама соленьями, консервацией овощей и курами. Нам еще нужно сделать холодильную яму в подвале и зимой положить туда лед. Свиней мы превратим в копченую колбасу и сало и проблема хранения тоже важная. Я буду заниматься виноградом, садом и выращиванием овощей вокруг дома. Через год наши 800 кустов винограда будут давать урожай. Моя цель получать две тонны вина в год и двести литров цуйки с нашего сада, чтобы этого достичь, нужно сейчас хорошо все обрабатывать и удобрять. Скоро придет время, когда вы пойдете учиться в институт и тогда пальто, обувь и одежда будут необходимы всем. Вот и все. Вопросы есть?

– Вопросов нет, – сказал я. – Пойдем готовить кадушки для слив. И … Я бы хотел купить свинку сейчас. У меня 13 рублей есть.

– Годится, – согласился отец. И мы взялись за дело.

Подобные беседы, отец проводил с каждым в отдельности.

Таким образом, мы противопоставили семилетнему плану развития народного хозяйства Советского Союза, наш встречный план развития подсобного хозяйства.

Самое главное, что Ивану план очень понравился. Он был бунтарем по натуре и ему не так просто было угодить. Мы сразу договорились, что вопросы транспортировки и перемола зерна – это будут его проблемы. Он не любил копошиться, сидеть целыми днями у аппарата и «цыркать» цуйку по капле, и тем более изучать научные статьи по части свиного рациона. После десяти ведер слив мои руки были в волдырях, и я понял, что транспортировка вещь серьезная. Далее я собирал сливы в большие полиэтиленовые мешки и оставлял в поле, в определенные места. Иван умудрялся все это доставлять. Он все время крутился вокруг транспортных средств. Он любил машины, механизмы, футбол и девочек. Носился, как метеор на велосипеде, умел управлять машиной и трактором, скакал как Чапаев В.И. на лошади, но что касается нашего плана – всегда выполнял все безукоризненно.

Хороший план – это уже половина дела. Нужно отдать должное отцу, организационная сторона вопроса была безупречна. В течение недели Саша получил двадцать «бобков» с инкубатора, Люба – три грамма червяков шелкопряда, такие маленькие, что их можно было разглядеть только под увеличительным стеклом. Боря получил пару кроликов, а я свинку, которую я назвал Сурчикой.