Осторожно заглянув в глубокий колодец, на краю которого стояло пустое ведро, и рядом торчала отполированная металлическая рукоять из барабана с намотанной толстой длинной цепью, Саша заметил темный сруб, покрытый зеленым мхом, откуда тянуло прохладой, потом, где-то далеко внизу мелькнуло яркое пятнышко.

Присмотревшись, он увидел кусочек голубого неба:

– Эй! – тихонечко крикнул Саша и вздрогнул, когда из колодца донеслось. – Эй… эй… эй…, – и эхо медленно затихло в глубине.

Не удержавшись, он поднял камушек и снова заглянув, бросил вниз, прислушиваясь, как еле слышно плеснула вода, побежала по поверхности рябь и, ойкнув от затрещины, быстро отскочил в сторону:

– Ты чего дерешься? – морщась, спросил у брата, Кольки. – Мне же больно! Лучше бы на улице играл, чем в такую даль тащился с вами.

– И получишь, если бросишь камень в колодец, – насупившись, сказал Колька, поддернул старенькие шаровары и кивнул в сторону домов, что расположились вдоль старицы, укрываясь от взгляда постороннего густыми зарослями сирени, росшей в палисадниках. – Люди же воду из него достают, а ты…

– А чего я сделал? – буркнул Саша, присел на корточки и медленно провел ладошкой по мягкому зеленому ковру из травы – муравы и посмотрел по сторонам. – Хорошо здесь. Красиво…

– Раньше еще лучше было, – сказал Колька и махнул рукой. – Здесь деревня стояла, которую наш прадед с братом построил. Вон, видишь, яблони растут? Там были их дома. Мамка говорила, что прадед очень сильным был. Когда ехал с мельницы, вон около того пригорка останавливался, выпрягал лошадь, хватался за оглобли и затаскивал телегу, нагруженную мешками, по крутому подъему. Это он лошадь жалел.

– А кто такой прадед? – шмыгнув, спросил Саша.

– Это отец нашего деда Василия, – немного подумав, сказал Колька. – У них же и мельница своя была. Сейчас покажу, что от нее осталось, – и, повернувшись, крикнул. – Эй, Валерка, Вовка, слезайте с черемушника! Сашка, иди за мной.

Они направились по узенькой тропинке между огромных, неохватных осин к густому кустарнику, росшему вдоль старицы. Раздвигая ветви, выбрались на высокий крутой берег, затем осторожно спустились вниз и по краю берега добежали до небольшой плотины, сделанной из толстых бревен, лежавших поперек старицы.

– Ух, ты…, – прошептал Володька: худощавый, невысокого росточка, мальчишка – сосед, которого Колька взял с собой. – Вода, как на водопаде…

Вода, переливаясь через бревна, падала с плотины в небольшую запруду, образуя клочья белой пены, и медленно текла в сторону устья, где старица впадала в речку. Сквозь прозрачные струи воды были видны старые бревна, покрытые темно-зеленым мхом. В глубине изредка мелькала рыбья мелочевка – сеголетки, поблескивая серебристыми боками. По берегам росли кусты, свесив ветви над водой и если листик, сорванный ветерком, падал на поверхность, сразу к нему устремлялись мальки и начинали его теребить, гоняя по запруде.

– Хе-хе, – тихо засмеялся Саша и ткнул брата. – Это – твои голавли, да?

– Нет, они там, – брат показал в сторону реки. – Вон, у Вовки спроси. Вместе за ними наблюдали. Покажем…

– Ага, покажете, – проворчал Саша и звонко шлепнул по животу. – Я уже кушать хочу, аж бурчит в животе. Эх, сейчас бы…

– Валерка, идите на обрывы, а я пока в заброшенный огород схожу, – сказал Коля и поднялся. – Может, лук и укроп нарву. Хлеб взяли с собой. Продержимся до вечера.

Ребята добрались до большой поляны. Предупредив, чтобы не шумели, Валера пригнулся и медленно пошел по высокой траве к краю обрыва. Махнув мальчишкам рукой, он присел, потом растянулся на траве и пополз вперед.

– Ух, ты, здорово! – прошептал Саша, когда над головой заколыхались метелки густой высокой травы. – Как в книжке «Страна дремучих трав». Ой, а сколько тут всяких кузнечиков! Даже красный из-под руки выпрыгнул.

– «Пожарник» – не оборачиваясь, прошептал Валера. – Так его называют. Осторожнее, пацаны! С обрыва не свалитесь, – и, остановившись, он медленно раздвинул траву и стал смотреть вниз.

– Что там, Валерка? – спросил Саша, посмотрев на воду.

– Тише, – прошептал брат. – Вон, видишь, кувшинки растут, а дальше чистая вода? Гляди на нее и заметишь, как голавчики против течения поднимаются.

Припав к земле, Саша посмотрел на старицу. На противоположный берег, заросший кустами, тени которых падали на воду и она казалась черной, мрачной. Но на открытой воде отражались белые редкие облака, плывущие по небу и, были разбросаны крупные листья кувшинок, среди которых мелькали распустившиеся бутоны цветов и над ними мельтешили маленькие синие стрекозы. Засмотревшись на них, Саша почувствовал, как в бок ткнул брат:

– Гляди, Санька, гляди, – еле слышно прошептал он и, медленно вытянув руку, показал, – вон они – голавчики.

Щурясь из-за ярких солнечных бликов, Саша увидел стайку голавлей, неторопливо плывущих вверх по течению. Впереди был вожак: крупный, с яркими красными плавниками, сквозь прозрачную воду мелькал серебристый бок. Он смело плыл вперед, изредка делал быстрый рывок и шлепал широким хвостом по воде – это голавль охотился за зазевавшимися мальками и стрекозами. А вслед за ним, стараясь не отставать, посверкивали чешуей голавчики поменьше, хватая с поверхности все, что падало с кустов или приносило ветром. Забывшись, Саша приподнялся, чтобы лучше их рассмотреть и тут же раздались по воде шлепки, и стайка исчезла в глубине, скрывшись под листьями кувшинок.

– Эх, ты…, – протянул Валера и ткнул в бок, – не дал посмотреть. Ух, красивая рыба – голавли, но осторожные! Если зашумело или заметили кого-нибудь, сразу прячутся. А сильные – страсть! Удилишку сломает, но удерет. Во, как!

– Что вы раскричались? – донесся голос Коли, он подошел к ребятам и положил на траву пучок лука, несколько огурцов и вытряхнул из-за пазухи зеленоватые, с красными боками, яблоки. – Валерка, доставай хлеб и соль.

Взяв огурец, Саша с хрустом откусил и шепеляво спросил:

– Где их достал?

– А-а-а, теть Катю – колдунью, встретил, – махнул рукой брат. – Не забыла меня. Вот передала гостинец для всех.

Неожиданно икнув, Саша осторожно осмотрелся.

– К-какая колдунья? – запнувшись, спросил он и медленно положил огурец на землю.

– Не бойся, Санька, – засмеялся Коля. – Это не такая колдунья, про которых в книгах пишут. Теть Катя лечит людей травами. И меня лечила, когда я к деду приходил, пока деревню не снесли. Скоро остальные дома разломают и жителей переселят в город. Ты, Санёк, маленький был, а я помню хорошо, какая деревня здесь была. Жалко, что сломали...

– А зачем? – перебил Саша.

– Что-то решили тут построить, – сказал Коля и кивнул. – Вон, даже осинник начали вырубать. А раньше, как мамка говорила, в нем каждый праздник всей деревней отмечали. Выносили столы в рощу, тащили еду и вместе гуляли. Я до сих пор помню, как они пели и плясали. Дружно все жили…

Развалившись на духмяной траве, вдыхая влажный запах земли, Саша хрустел огурцом, луком, грыз яблоки, слушал рассказ брата и смотрел по сторонам, словно старался все запомнить и спрятать в дальний уголок своей маленькой души. Потом улегся на спину, подложив руки под голову, долго глядел на небо, по которому медленно плыли белоснежные облака и, засыпая, пробормотал:

– В следующий раз мамку с собой возьмем. Хочу, чтобы еще разочек посмотрела, как тут краси…, – и под громкий стрекот кузнечиков, еле слышно засопел…