ГЛАВА 1 (12 глав)

 

Высокие заросли обжигали лицо и руки. Юлька, не обращая внимания на

боль, осторожно пробиралась меж плотными рядами малины.

Мелькавшие гроздья манили и обещали «райское наслаждение».

Ах, какими же они были вкусными - спелые, сочные, сладкие!

Кусты подходили вплотную к дому. Пройдя ряд до конца, Юля

остановилась. Из полуоткрытого окна слышался мамин смех. Негромкий,

игривый, чуточку дерзкий, будто она хотела сказать: «Попробуй,

догони!»

Отчим, то ли отвечал, то ли дышал натужно.

Приблизившись, Юля заглянула в окно. Кровать располагалась

посредине. Порыв ветра, услужливо откинув тюль, открыл взору два

обнажённых тела.

Юля потихоньку отошла в сторону. Глухой, протяжный стон заставил

обернуться.

Как же было стыдно смотреть в смеющиеся глаза отчима!

***

Юлька бродила по улице допоздна. А вдруг дядя Витя рассказал, что она

подглядывала? Юля понимала, что то, что она увидела, совершенно не

было предназначено для её глаз. «Как же объяснить маме, что у меня

это вышло случайно? Ведь она может подумать, что я нарочно

подсматривала». Юля, представив осуждающий взгляд, чуть не

заплакала от стыда. Оставалась слабая надежда, что мама ей поверит,

и тогда Юлька попросит прощения и обещает больше никогда так не

делать!

Неопределённость угнетала сильнее наказания. Решившись, Юля пошла

домой, готовясь к постыдному объяснению.

 

Мама колдовала на кухне.

Юля вспомнила, что кроме малины ничего не ела.

- Ты где весь день пропадаешь? Иди мой руки и садись ужинать.

Наваристые щи пахли божественно. Юля уплетала за обе щёки.

Не поднимая глаз, она физически ощущала пристальный липкий взгляд.

От стыда, уши горели огнём. "Рассказал или не рассказал? Может

после, когда поужинает?" Она быстренько доела остатки супа и

юркнула в свою комнату.

Спальная практически перешла в её единоличное пользование.

Письменный стол, хоть и старенький, вмещал много нужных вещей. В

нём можно было хранить: карандаши, краски, различные гербарии,

милые сердцу мелочи и рисунки. В общем, туда много чего входило.

Взяв карандаш, Юля открыла альбом и вспоминая мелкие детали, такие

как окрас, уши и длинные пушистые усы, попыталась нарисовать

соседскую кошку. Она так увлеклась, что почти забыла о наказании.

Перед тем, как лечь спать, Юлька с облегчением вздохнула: «Уф,

кажется, пронесло!»

 

Несмотря на усталость, сон не шёл. Почему-то вспомнился папа, их

старый дом, садик, в который она ходила. Воспоминания постепенно

бледнели. События последних месяцев принесли такие перемены, что

предыдущая жизнь казалась счастливым детством.

Когда Юля была маленькой, они жили в другом городе, даже не городе -

посёлке, состоящем из казённых бараков. В конце улицы находилось

здание, обнесённое высоким забором и колючей проволокой. Там мама

работала медсестрой. Работа называлась тюрьмой. Этот период жизни

Юлька помнила эпизодически. Сквозь мутную пелену времени она

помнила, как папа спал в луже на полу, а она ходила вокруг и плакала,

уговаривая маму сменить ему трусики. Добрым маленьким сердцем она

не умела презирать, ей было его просто жалко. Ещё Юлька помнила, как

они ехали с вещами на грузовой машине. Как ей казалось очень долго.

День сменялся ночью, и снова наступало утро, а они всё ехали и ехали.

Вечером следующего дня, машина, наконец, остановилась.

Они поселились у дальних родственников. Пожилая супружеская пара

выделила им маленькую комнату на первом этаже, рядом с кухней и

кладовкой.

Со временем Юля освоилась, уяснив, что хозяев нужно беспрекословно

слушаться. Требования казались вполне разумными. Первое – не

заходить в огород, второе - не брать в постель хозяйскую кошку. Но

кошка почему-то любила заходить именно к ним, и тогда, Юлька

потихоньку запрет нарушала.

Она не слышала, как скрипнула дверь. На пороге, будучи с утра

навеселе, стоял хозяин. Кошка, прижав уши, быстро ретировалась. Юля

даже не успела ничего понять, как крепкая мужская рука со всего маху

опустилась на её лицо. По подбородку потекло что-то тёплое, падая

алыми каплями на пододеяльник.

 

Вечером мама долго разговаривала с хозяевами, а через несколько дней

они съехали.

 

ГЛАВА 2

 

Новый дом Юле понравился сразу - окрашенные полы, окна с видом в

сад.

Глядя на яркие занавески и аккуратно заправленные кровати, Юлька

поняла, что им, наконец-то, повезло.

В доме находилось несколько комнат, одну из них занимали они с мамой,

а две другие – хозяин и его мать. Мужчину звали дядей Витей, а его

маму бабой Шурой.

Животных в семье не держали, стало быть, - соблазн исключался. Всё

остальное, включая огород, стало законной вотчиной маленькой

квартирантки.

Вскоре Юля обратила внимание, что мама стала следить за собой

гораздо тщательней. Яркий макияж, модные вещи. Даже новый халат и

тот выглядел нарядно. Юлька догадывалась, что это может означать,

скорей всего, у неё появится новый папа. Эта мысль страшила её по-

настоящему. Было в дяде Вите что-то пугающее. Детским умом Юля не

могла логически объяснить и выразить свои ощущения, но внутренний

страх присутствовал постоянно. Что-то ей подсказывало, что впереди

её ждут большие беды.

Когда никого не было дома, Юля чувствовала себя вполне комфортно.

Баба Шура в счёт не шла, она если и находилась дома, то только для

того, чтобы приготовить обед, или полить в огороде грядки. Почти все

дни она проводила у дочери, помогая молодой семье по хозяйству и

присматривая за внуками.

Юля не бегала с ребятишками по улице. Она почти никого не знала, к

тому же, у неё находились дела поважнее. Юлька брала банку с

проделанными в крышке дырочками и шла в огород. Чего-чего, а

бабочек там летало навалом. Разглядывая очередную узницу, она

приговаривала:

- Красавица, ты просто красавица! Вот так и сиди. И не нужно

складывать крылышки, они самое красивое, что у тебя есть. И будь

умницей, не двигайся, а я буду писать твой портрет.

«Капустница» красотой не блистала, но, как и все бабочки, отличалась

необыкновенной грацией. Осторожно водя усиками, она то складывала,

то расправляла крылышки. Похоже, обилие разномастных цветов в

банке её нисколько не радовало.

Больше всего Юля любила рисовать простым карандашом. Он давал

неожиданные оттенки, от чёрного, до светло-серого. Бабочка на

альбомном листе, оживая с каждым штрихом, всё больше приобретала

сходство с оригиналом.

- Можешь лететь, милая.

Стоя на крыльце, Юля держала открытую банку и ждала. Но красавица

не спешила, видимо, решив, что это и есть её дом. Дом, в котором

должны жить бабочки.

- Ну же!

Словно очнувшись, пленница взлетела.

- Мать дома?

Юля вздрогнула. Заигравшись, девочка не заметила, как вернулся отчим.

Стоя возле калитки, он внимательно наблюдал за манипуляциями

ребёнка.

- Развлекаешься?

Юля, будто её застали за чем-то предосудительным, молча опустила

взгляд. В памяти всплыло вчерашнее утро... вечер. Чувство стыда и

унижения превратили ребёнка в маленького беззащитного гномика.

- Ну-ну, развлекайся.

До маминого прихода оставалось ещё часа три. "Ничего страшного,

можно побыть на улице, тем более, лето - не зима, гулять можно сколь

угодно".

***

Забежав после работы в супермаркет, Ирина купила необходимые

продукты, и чуть поколебавшись, захватила бутылку вина. Виктор любил

посидеть за чаркой, и не одной, Ира частенько составляла ему

компанию. В состоянии лёгкого подпития он становился ненасытным и

горячим, таким горячим, что на следующий день на известное место

было больно садиться.

 

Ирина наскоро соорудила ужин и достала бутылку. Оценив сервировку,

Виктор, довольно хлопнув сожительницу по заднице, сел за стол.

Отпивая мелкими глотками вино, Ирина не могла насмотреться, до чего

же хорош, а уж в постели…

Звук отпираемой двери заставил её сморщиться: «Ладно, пусть

привыкает, большая уже. Мне тоже нужно устраивать личную жизнь».

Она подтолкнула Юлю к кухне, и плотно прикрыла дверь.

- Поешь, играй здесь, нам не мешай.

Юля кивнула. Она уже давно привыкла к самостоятельности.

Юлька поела, потом достала альбом и разложила краски. Невольно

взгляд упал на портрет, стоящий в рамочке на столе.

Она помнила, что ещё до её рождения у мамы был сын. На фотографии

брат казался совсем маленьким. Юля знала, что он умер едва ему

исполнилось два года. Гриша очень походил на маму - такие же чёрные

волосы и карие глаза. Он смотрел с фотографии не по–детски серьёзно,

то ли с сожалением, то ли с грустью. Юля была достаточно взрослой,

чтоб понять, что для мамы он так и остался ребёнком номер один. Мама

часто и подолгу смотрела на фото, а когда отводила взгляд, Юлька

видела пустоту, навсегда поселившуюся в её сердце. Юле там не было

места, она была ребёнком номер два. Ребёнком, который появился на

свет случайно, которого никто не ждал. Юля почему-то всегда

испытывала вину, хотя, его не стало ещё до её рождения. Порой ей

становилось неловко, что она не мальчик, и что совсем не похожа на

того ребёнка.

Мама никогда не гладила её по голове, не целовала, не сажала на

колени и не читала сказок. Юля росла сама по себе, ни о чём не мечтая,

и ни на что не рассчитывая.

Переключив внимание на рисунок, Юлька попыталась отвлечься от

грустных мыслей. Она взяла карандаш и стала разукрашивать бабочку.

Воспроизвести капустницу по памяти не удалось. "Завтра нарисую

другую. Только жаль, альбом закончился". Решив попросить у матери

денег, Юля встала и побежала в зал. Может, она ещё успеет сгонять в

магазин.

Ни мамы, ни отчима в комнате не оказалось. «Неужели спят?». Юлька

подошла к спальной. "Слава богу, кажется, нет". Что-то удержало её

от последнего шага. Чуть приоткрыв дверь, она увидела как мама,

придерживая спадавшую на лицо прядь, делает нечто до такой степени

противное, от чего Юлю чуть не стошнило.

Зажав рот, девочка выскочила на улицу.

Вспоминая увиденное, она изо всех сил старалась сдержать рвотные

позывы.

Тошнота прошла, но картинка в памяти осталась. Гадкое, до чего же

гадкое зрелище!

 

Виктор, услышав удаляющийся топот, понял, что маленькая засранка

опять подглядывала. "Ну, сучка, ты у меня дождёшься!"

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ НА: Proza. ru автор Татьяна Матвеева