...Время близилось к обеду, но Анна всё ещё сидела в уютном кресле у роскошного туалетного столика и придирчиво разглядывала в зеркале собственное отражение. Столько времени уходит на все эти салоны красоты и тренажёрные залы, а результаты оставляют желать лучшего. И как Алке удаётся так хорошо выглядеть? А ведь она диет не признаёт, ест всё подряд в любое время суток, а фигура, как у девчонки. Здесь же не жизнь, а сплошные ограничения, и эта постоянная раздражительность тоже, наверное, оттого, что жёсткую диету приходится соблюдать. Всё-таки, сорок пять – это даже не сорок. Скоро уже начнутся возрастные проблемы, о которых так любит рассказывать Анне её личный врач Софья Романовна. Но почему же тогда так хочется любить и быть любимой, так не хватает мужского внимания, и заинтересованный взгляд проходящего мимо постороннего мужчины приводит в трепет? С Антоном стало скучно. Ещё лет пять назад она даже не могла себе представить, как можно поужинать без мужа или уснуть, не дождавшись его прихода домой. Или не поделиться всеми впечатлениями дня, прошедшего без него…

Анна поднялась и, поправив маленькой изящной ручкой соскользнувший с плеча шёлковый халатик, на вишнёвой ткани которого сияли неестественно яркие цветы и павлины с маленькими головками и роскошными длинными хвостами, рассеянно подошла к любимому комоду, где на блестящей столешнице стояли в ряд двенадцать фарфоровых слоников. Антон любил подшучивать над этим дружным семейством, мирно пасущемся на комоде, но Аня не собиралась расставаться с этим, как говорил муж, символом мещанства. Такие же слоники украшали когда-то квартиру тёти Полины, и сёстры так любили с ними играть в детстве, хотя им это редко разрешалось, ведь драгоценный фарфор легко разбить! Тётя считала слоников символом благополучия и до последних дней своей недолгой жизни свято верила, что счастье обязательно улыбнётся её любимым племянницам. А потом, когда безобидные милые игрушки вдруг перешли в разряд антиквариата и стали безумно дорого стоить, тётка, не задумываясь, продала их, ведь подрастающим девчонкам надо было покупать обувь и витамины. Увидев в антикварном магазине беспечную фарфоровую компанию, Аня вдруг решила, что это и есть те самые слоники, бывшие талисманом тёткиной юности, и не смогла удержаться от соблазна приобрести их. Но Антон не понимал её сентиментальности, он вообще в последнее время не хотел её понимать.

 

Раньше, бывало, если супруги куда-нибудь ехали вместе, то всю дорогу о чём-то говорили, спорили, смеялись, как будто случайно касаясь друг друга рукой или плечом. Теперь же, пристегнув ремни безопасности и обменявшись ничего не значащими фразами, они погружались в собственные мысли, забывая посмотреть друг на друга. Но всё же во время этих совместных поездок Аня отдыхала от постоянного нервного напряжения, ведь рядом с мужем было так надёжно и спокойно.

Её жизнь, жизнь в качестве супруги видного бизнесмена, нельзя было назвать безмятежной, и это отражалось и на взаимоотношениях в семье.

Антон постоянно рисковал, занимая под проценты огромные суммы денег, вкладывая капитал то в недвижимость, то в торговлю, то в строительство. Продолжительные заграничные командировки и встречи с нужными людьми в модных ресторанах и всевозможных загородных домиках тоже не вносили покоя в их семейную жизнь. А вчера…

 

- Мам, ты дома? – в комнату заглянул сын. - Мы с Максом сейчас у нас пообедаем, а потом на футбол пойдём.

- Опять с Максом? – Анна поморщилась. – Можно ведь и в кафе поесть, что ты его постоянно к нам домой тащишь? Уже надоело…

- Мама, но ведь это же твой родной племянник, сын твоей сестры! Почему ты так к нему относишься? Тебе не нравится, что мы дружим? – в глазах сына застыло недоумение.

- Меня больше устроила бы твоя дружба с Кириллом. Такая интеллигентная семья, и мальчик очень воспитанный.

Андрей как-то странно ухмыльнулся и задал совершенно неожиданный вопрос:

- Мам, а ты помнишь, когда последний раз блинчики пекла?

- Блинчики? - Анна замешкалась с ответом. – Какие блинчики? Ты хоть представляешь, сколько в них калорий?! От мучного поправляются, а мне лишние килограммы ни к чему.

- Тебе, похоже, уже и мы с папкой ни к чему. Только о себе думаешь! А поправляются потому, что домашнюю еду не готовят – то из кулинарии готовые блюда едим, то из ресторана. Ладно, мы с Максом в «Макдональдс» пойдём, там перекусим.

- Андрей, что это с тобой?! Разве так можно разговаривать с родителями?

- Ладно, мам, извини! – миролюбиво буркнул Андрюшка и, обернувшись в дверях, сообщил:

- А блинчики мы вчера в обед после университета у Макса ели, тётя Алла пекла и нам подавала прямо со сковородки, горяченькие! Так вкусно было, и так весело! А дядя Женя ей потом руку поцеловал и сказал: «Ты настоящая волшебница!»

- Дядя Женя? А, этот…очередной…

- Ну и что, что очередной. Не всем же так повезло, как тебе, не у всех мужья такие образцово-показательные, как наш папа. А тётя Алла всё равно хорошая и очень весёлая. А мы уже дома все вместе давно не ужинаем, и поговорить–то нам не о чем. Всё, ухожу, мне пора!

 

Хлопнула входная дверь, и Анна долго ещё сидела в замешательстве в огромном кожаном кресле напротив своего любимого овального зеркала, украшенного затейливой инкрустацией из тёмного дерева. Волшебница…А ведь её, Анечку, так ни разу в жизни не называли. Оказывается, это так легко заслужить – просто-напросто испечь блинчики! Она усмехнулась. У Аллы и в новой семье достатка нет, но успехом у мужчин она по-прежнему пользуется, хотя наконец-то успокоилась и не печалится по поводу того, что не удалось стать королевой в глазах других и безраздельно властвовать над кем-либо. Особенной теплоты в отношениях между сёстрами не наблюдается, но откуда же она возьмётся при таких разных взглядах на жизнь. Аня снова улыбнулась, но постепенно разговор с сыном из её головы вытеснила мысль, что она до этого думала о чём-то, очень важном для неё…

Ах, да! Вчера, перебирая перед стиркой бельё, она вдруг ощутила какой-то резкий неприятный запах, одна из рубашек Антона будто насквозь пропиталась этим отвратительным запахом чужих духов …Машинально включив автоматическую стиральную машинку, Анна стояла рядом с нею, совершенно забыв о том, что это вредно для здоровья, и грозный призрак супружеской измены маячил в её пылком воображении.

 

Но ей ведь тоже хотелось внимания, комплиментов, цветов, подаренных просто так, а не по случаю дня рождения. Аня вспомнила об Игоре, и на её щеках заиграл лёгкий румянец. О, ни с кем, даже с Антоном, не было ей так легко и спокойно, как с этим случайным знакомым, вошедшим в её жизнь однажды, и как будто бы навсегда. Она не считала, что изменяет мужу, встречаясь с Игорем, ведь между ними ничего не было, кроме общения. Хотя сама же нередко размышляла о том, какие отношения следует считать изменой: физическую близость или пылкую влюблённость, неописуемый восторг, рождающийся под влиянием внимательных взглядов и случайных прикосновений?

У Игоря тоже была семья, и он очень гордился своей статной супругой и двумя взрослыми сыновьями, но, познакомившись однажды на вечеринке у общих знакомых, Игорь и Аня уже не смогли забыть друг друга. Они постоянно перезванивались и, встретившись, говорили обо всём на свете целыми часами и не могли наговориться.

 

Но Антон…Не может быть, чтобы он заинтересовался посторонней женщиной, к тому же пользующейся такими ужасными духами. И что дальше? Развод? После стольких лет счастливой и размеренной семейной жизни? Да, былая страсть, хотя и не ушла совсем, но как-то притупилась, стала спокойнее. Их любовь теперь всё больше напоминала отношения друзей, знающих друг друга много лет и уверенных, что предательству в их отношениях нет места.

Теперь Анне предстояло решить сложную задачу: как поступить в этой ситуации? Выяснить всё сразу, устроив грандиозный скандал, или терпеливо выждать и выяснить окольными путями, что же всё-таки произошло у Антона? Смотреть сквозь пальцы на возможную измену мужа или предпринимать активные действия? Она всегда увлекалась чтением, и воображение услужливо подсказывало её все, возможные в этом случае, варианты развития событий. Наверное, стоило потихоньку выяснить все детали, и потом уже принять решение, ведь терпеливым всё удаётся.

Но судьба распорядилась по-своему, не оставив женщине права решать всё самой.

 

Вечером Антон появился дома в таком состоянии, что не смог дойти до двери собственной квартиры без помощи личного шофёра, молчаливого и бесконечно преданного ему Константина.

- Что случилось, Костя? Вечеринка? Корпоратив? – понимая, что от мужа ничего не добьёшься, спрашивала Аня шофёра.

- Нет, ничего такого, сам по себе, в собственном кабинете, я не успевал в магазин за спиртным бегать. Да Вы не переживайте, всё будет нормально, ему самое главное - похмелиться утром. Если что – звоните!

И Костя, оставив у двери пакет с вещами Антона, почтительно кивнул Ане и удалился.

Эта ночь оказалась бессонной. Антон никогда раньше не увлекался чрезмерным употреблением спиртных напитков, и вчерашняя выпивка обернулась для него почти не прекращающейся рвотой и ужасной головной болью. Испуганная Анечка уже хотела вызвать скорую, но муж был категорически против.

Как ни странно, всё прошло после того, как Анечка, вспомнив совет Кости, предложила Антону выпить рюмку водки.

 

Утром муж в офис не пошёл, и Ане было непривычно видеть Антона дома среди рабочей недели. Она сделала вид, что разгневана до предела из-за его выпивки, а муж, который сидел в кресле и смотрел на неё виноватыми глазами, напоминал ей раскаявшегося в своей шалости ребёнка.

- Ты из-за меня не спала всю ночь, прости, я так вчера провинился…

- Вчера?! – наверное, ночь, проведённая без сна, всё-таки оказала своё действие, и Анечка изменила своей обычной привычке держать ситуацию под контролем. - Не только вчера!

Выпивка – это только цветочки! Ну-ка, расскажи мне, какая это у тебя знакомая появилась, что пользуется такими ужасными духами?

- Духами? Да это же Алка…правда ужасные, я тоже обратил внимание на этот запах, купалась она в них, что ли…

 

Алка? Антон что-то говорил ещё, но Аня уже ничего не слышала, потому что в ушах у неё как-то странно зашумело, дыхание перехватило, перед глазами с шелестом поплыли светящиеся точки…

Очнувшись, она увидела испуганные глаза Антона и поняла, что напугала мужа гораздо больше, чем следовало бы. Наверное, она упала в обморок, но такое случалось с ней и раньше, всё эта вегетососудистая дистония…

 

- Алка? Ты изменил мне с моей родной сестрой?!

- Изменил? Ань, ты чего? Когда я тебе изменял? Да ещё с Алкой…Ну, у тебя и воображение!

При этих словах Анечка от возмущения не нашла ничего лучше, чем ударить мужа по щеке в качестве компенсации за нанесённое оскорбление. Опыта подобного обращения с мужчинами у неё не было, и удар вышел каким-то скользящим, неловким, но достаточно сильным, потому что щека мужа на её глазах приобрела красновато-фиолетовый оттенок.

Но Антон, который явно никогда прежде не получал пощёчин, вдруг рассмеялся, и Ане стало очень стыдно.

 

- Антоша, прости, прости меня! Я не знаю, как это случилось, я не хотела сделать тебе больно.

- Не хотела? Ты объясни, в чём ты меня обвиняешь? Ничего у нас с Аллой не было! Понимаешь, ни-че-го! Я заходил к ней, потому что мне надо было с кем-то поговорить, поделиться своими проблемами.

- Проблемами? С Алкой, а не со мной?

- Я не хотел тебя расстраивать, жалел, и я всегда сам принимал решения в трудных ситуациях. Хотел казаться сильным в твоих глазах. Но наступил момент, когда я понял, что на пределе, надо выговориться, поделиться…рассказать, что очередной судебный процесс, скорее всего, завершится банкротством…

- Банкротством? Очередной суд? Почему ты мне об этом не сказал?

- Да с тобой давно уже поговорить нельзя! Ты меня не слышишь! Ну, закричи, ударь меня ещё раз, разбей, наконец, тарелку из своего любимого немецкого сервиза! Будь женщиной, а не бездушной куклой, думающей только о косметике и шмотках! Плачущей, ошибающейся и раскаивающейся, и в то же время милой, искренней, любящей! Будь той Анечкой, в которую я влюбился без памяти двадцать лет назад!

Когда я узнал, что моё дело, которому я посвятил свою жизнь, на грани краха, я пошёл рассказать об этом Алле. Оказалось, как бы тебе не было больно это слышать, что больше рассказать некому, ведь ты бы меня осудила, а я привык быть идеальным в твоих глазах.

И ты привыкла ни в чём себе не отказывать…

- Некому рассказать? А твой лучший друг Пётр, отец Кирилла?

Антон усмехнулся, и его улыбка была настолько похожей на улыбку Андрюшки, что у Анечки дрогнуло сердце.

 

- Видишь ли, я вдруг понял, что там, где крутятся большие деньги, дружба заканчивается.

Я хотел занять у Петра определённую сумму, чтобы спасти своё дело, и он согласился, но под такие проценты, что я просто потерял дар речи.Он объяснил мне: риск настолько велик, что он не может рисковать своим будущим и будущим своей семьи. Хотя, разумеется, он прав.

Аня смотрела на Антона во все глаза и не могла поверить в то, что она только что услышала. И ещё она увидела себя со стороны: в то время, когда Антон спасался от кредиторов и мучительно искал выход из сложившегося положения, она выезжала за город с Игорем, ходила с ним в ресторан, кокетничала…Антон по ночам мучился от бессонницы, а она решала проблему: в какой химчистке лучше почистить шубу: в обычной или в итальянской.

 

- А если продать что-нибудь из недвижимости?

-Всё, что можно продать, уже продано, - Антон попытался улыбнуться, но улыбки не получилось, - но деньги за очередную сделку будут перечислены на мой банковский счёт только через десять дней. А проценты по кредиту надо уплатить завтра. И ещё необходимо, чтобы сумма задолженности была меньше ста тысяч.

 

- Я не сказал тебе самое главное, - Антон шумно вздохнул и отвёл глаза в сторону, - если завтра я не внесу определённую сумму денег в счёт погашения кредита, то к нам придут приставы и имущество будет арестовано. Возможно, придётся продать дом. Я хотел попросить тебя заложить в ломбард норковую шубу и драгоценности. Хотя этого, скорее всего, будет недостаточно…

Он проговорил эти слова, и плечи его съёжились, словно в ожидании удара.

Нет, Аня не стала плакать и обвинять мужа во всех грехах. Наверное, чувство самообладания и умение вовремя принимать важные решения жили в ней все эти годы ещё с той поры, когда они с тётей Полиной, которая устроилась работать дворником, вместе убирали территорию у подъездов родного дома и не знали, будет ли им на что купить продукты завтра.

 

- Антоша, а ведь ты будто не помнишь, что я у тебя дипломированный экономист, хотя и не работала по специальности. И ещё ты всё время забываешь, какими были моё детство и юность, когда нас с Аллой оставила родная мать, а потом воспитывала тётка и мы считали копейки до её нищенской зарплаты. Но человек, который хотя бы раз в жизни голодал, никогда не забудет отложить лишнюю копейку на завтрашний день.

Она поднялась с кресла и достала из потаённого уголка трёхстворчатого шкафа тёмную старинную шкатулку – когда-то в ней хранила важные документы тётя Поля.

- Думаю, что здесь достаточно, чтобы заплатить проценты по кредиту и выиграть время.

Теперь плакал Антон, целуя Анечке руки, ведь бывает, что плачут даже самые сильные мужчины.

И наконец-то она услышала те слова, о которых давно мечтала: «Любимая, ты у нас самая настоящая волшебница!»

 

© Copyright: Надежда Кутуева, 2011

Свидетельство о публикации №211052900342

 

Полная версия рассказа здесь: