Все имена, фамилии, а также места событий, описанные в этом романе, выдуманы мной целиком и полностью. Но описанные события сами по себе, взятые отдельными эпизодами, без выдуманной шелухи, сложились бы в конце-концов в единое целое. Под названием – ЖИЗНЬ. С уважением, Автор. Пролог Отмычка из английской стали повернулась в замке, как ложка в банке с медом. Дверь, открываясь, еле слышно щелкнула задвижкой. Я шагнул в номер. На щелчок голова широкоплечего мужчины за столом повернулась в мою сторону. Его челюсти перемалывали только что сунутый в рот кусок бифштекса. Споткнувшись на мне, карие маслянистые глаза начали постепенно расширяться. — Привет, Малыш, — я методично накручивал на наган со срезанной мушкой диннющий глушитель. И то и другое я извлек из-за пояса сразу после появления в комнате. Он судорожно глотнул и открыл было рот, но я опередил его: — А это прими на десерт. Гуд найт, — и всадил в его разинутую пасть три заряда, для верности. Тело отбросило вслед за вылетевшими из затылочной части розоватыми ошметками с прилипшими к ним волосами. В комнате резко запахло порохом. Дело было сделано. Я с минуту постоял, вслушиваясь в ничем больше не нарушаемую тишину ночного отеля. Затем, выйдя из номера, аккуратно захлопнул дверь. Замок щелкнул, теперь уже закрываясь. Прошлое осталось за порогом. ... На широких мраморных ступенях при входе в отель на рукав моей корейской ветровки легла чья-то ладонь. Я сделал "скрутку" рукой, выворачивая другой локоть противника кверху. Нога уже пошла для удара в пах. Но, взглянув на «противника», задержал ногу и отпустил его локоть. Акселерат лет шестнадцати, взвыв от боли в плече, опускался на ступеньку. Я подхватил его и мигом оттащил в сторону, в темноту. Затем оглянулся назад. Бсе произошло настолько быстро, что никто, включая вечно чем-то озабоченных интердевочек и кота- швейцара, не обратил на нас внимания. — Тебе чего?— хотя, глядя на его индпошивные джинсы и кроссовки «под фирму», я уже начинал догадываться, чего ему надо. И угадал. — Ченч (сменяться) хотел предложить, но теперь уже вижу, что пролетаю, — паренек явно начал приходить в себя, хотя еще постанывал, держась за плечо.— И где ты, гад, взялся со своим дзюдо, теперь домой срываться надо, болит... — Что ты, мальчик, это обыкновенный прием рукопашного боя, — Я тут же прикусил язык.— Что же касается твоей коммерции, то я вполне компенсирую сегодняшнюю ночь за причиненное тебе беспокойство. Держи,—я вынул из кармана пачку «Моге» с ментолом и упаковку мятной жвачки,— и дуй к маме в постельку. Только не забудь перед сном сходить на горшок. Он хотел было огрызнуться в ответ, но, повертев и сунув в карман презент, и погладив плечо, почему-то передумал. Молча повернулся и растворился в темноте ближайшей аллеи. Вот зараза, опять мадам Фортуна задом повернулась. И откуда он взялся, акселерат недоношенный, на мою голову? Это же на завтрашних разборках, когда вынесут вперед ногами того, из номера, он — первый потенциальный свидетель. Хотя, кто знает, такие ночные фарцовщики обычно много чего видят, но мало болтают. Ради своих же нтересов. Да и предусмотрел я на крайний случай одного-двух свидетелей... Пройдя три квартала вверх по улице, я взглянул на свой «Ориент». Порядок, сеанс вот-вот закончится. Нужно поспешить. Открыв ключом дверцу «Лады», припаркованной на стоянке перед кинотеатром, я поспешно сбросил ветровку, достал с заднего сиденья турецкий джемпер и надел его поверх белоснежной рубашки. Затем отодрал приклеенные усы и бородку, снял накладные морщины со лба и горбинку с носа и все это сложил в коробку для грима. После всего французским одеколоном протер лицо и взглянул в переднее зеркальце. Все, пожилой человек исчез, на его месте сидел молодой симпатичный Генка, Гек по-уличному. Так, вперед к кинотеатру, из которого уже появились первые зрители, стремящиеся избежать давки в дверях после окончания сеанса. Но зато наверняка сохранившие билеты. Так и есть! Мордоворот лет под пятьдесят, в костюмчике «от Зайцева», «штук» за двенадцать-пятнадцать, поддерживая одной рукой за локоть даму по годам чуть больше первых двух цифр стоимости костюма, пальцами второй небрежно выщелкнул мимо урны голубой комочек. «Наверняка то, что надо — задние ряды. Небось, смотрел на галерке другое кино, лапая свою соседку. А не дочка ли это?» Я посмотрел вослед паре. Они уже подходили к иссиня-черному «Вольво», и рука «кавалера» по-хозяйски расположилась на ягодицах «дочки», Все ясно! Я прикурил сигарету и выронил зажигалку. Поднял ее вместе с голубым бумажным шариком, развернул, аккуратно отделил один билет и чиркнул зажигалкой вновь. Второй сгорел в момент. Между тем народ уже валом валил в рас~ крытые настежь двери. Фильм был очень хорошим — «Данди», две серии, я на него два раза ходил. Теперь нужно было ловить знакомых. Но они сами отловили меня. — Привет, Гек! Здорово, Геша! Хай, старик! — я обрастал приятелями и приятельницами, как сироп мухами. Вечер был августовский, теплый, и никому не хотелось вот так сразу прыгать из духоты зала в духоту многоэтажки. И второй раз за вечер на мое предплечье легла ладонь. Но это мягкое и теплое прикосновение никак не походило на жесткий захват «клешни» опера и поэтому я медленно развернулся в приятном предчувствии. Оно и на этот раз не подвело. Снизу вверх на меня требовательно и одновременно ласкающе уставились огромные зеленые глазищи, блестевшие в ярком неоновом свете чистой морской волной. И сразу столпившиеся вокруг друзья и подруги отдалились, растаяли в блаженном тумане, окутавшем меня с ног до головы. Остались лишь двое: я и Ленка, Елена, Алена — как вам больше нравится. Для меня же ее имя в любой интерпретации звучало музыкой. Сказать о ней «красивая» означало примерно то же, что сказать о розе, что это колючий цветок такого-то цвета. Да, она была красивой со своей маленькой точеной фигуркой, огромными глазами и милым, чуть вздернутым носиком. Но еще для меня она была теплой, живой, моей Ленкой... да не буду я вам объяснять, в конце - концов сами поймете, когда влюбитесь. Сейчас она теребила меня за рукав джемпера. — Где ты шлялся, колокольня чертова? — Алена имела надо мной власть и знала это.— Я его жду-жду, в фойе пол кроссовками отшлифовала не хуже полотера, а он позвонил, договорился о походе в кино и испарился, как... как... нашатырный спирт, — нашлась наконец она (почему именно нашатырный , я так и не врубился). Гошка Сват, фотограф собственного кооператива «Цимус», подмигнув мне, еще подзавел ее: — Дай, дай ему, Лен, по башке, против тебя он никаких своих спецназовских штучек не посмеет применить! Мы его тоже ждем, а он, как манекенщица, появляется в последнюю минуту... Кстати, не забыл штрафные санкции? Неписаный закон нашей компании — опоздавший ведет остальных в ресторан за свой счет, Я начал было «вилять»: — Ну, ребята, каюсь, опоздал немного- «Ладка» подвела,— кивнул на машину.— Что-то катушка забарахлила. Но я молодой, исправлюсь, да и ресторан скоро закроют. Тут уже все загалдели возмущенно. — Ну, хорошо, —я сдался.— Вы идите в ресторан, а я с Аленкой покатаюсь на свежем воздухе. — А платит кто? — Вполне резонный Гошкин вопрос. С наиграно - тяжелым вздохом я вынул бумажник и выудил из большого отделения сотенную баксовую бумажку. — Мало-о-о! — Хор молодых голосов спугнул стайку голубей, заснувших на карнизе. Я добавил еще одну такую же. — Мало-о-о!!! — Теперь зазвенели стеклянные двери входа, — Обжоры чертовы, Гаргантюа, кровопийцы! — возопил уже я.— Тогда иду и беру с черного хода на вынос. Это обойдется дешевле. — Все, ребята, ша, — деньги из моих пальцев после легкого движения Гошкиной руки улетели, как голубки с карниза. — Значит так, вас с Ленкой ждать или как? — уже деловито спросил он, словно фокусник, показывая пустые ладони. — Или как, — засмеялся я, таща Алену за руку к своей машине. Остальная компания с кровожадными воплями ринулась к Гошкиным «Жигулям». — Восемь человек — не многовато ли? — усомнилась Лена, наблюдая, как влетевшие в салон первыми вываливаются в противоположные дверцы под нажимом очередных желающих. — В крайнем случае, пригодится багажник,— успокоил я ее. В салоне Лена сразу же прижалась ко мне. — Генчик, а ты помнишь нашу первую встречу? — тихо и счастливо засмеялась она. Еще бы не помнить! Да я эту встречу и последовавшие за ней события до гробовой доски не забуду. Именно они, эти майские события, оставили несколько седых волос в моей шевелюре. Это в двадцать два то года. Они преследовали меня вплоть до сегодняшнего вечера. И лично я, собственными руками, поставил, наконец, последнюю точку во всей этой истории, очень смахивающей на настоящий американский триллер, с той лишь разницей, что я, Лена и некоторые мои друзья были не зрителями ее, но самыми непосредственными участниками... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
