Желание абсолютного отдыха привело к тому, что мы с мужем купили дом в небольшом посёлке, расположенном на берегу чистой, совсем недавно судоходной реки. Поселение со всех сторон окружено лесом, с изобилием ягод и грибов, а так же разной живности в виде бобров, кабанов и даже медведей, не говоря уж, о пернатой дичи. Воздух настолько чистый, что кажется сам, без усилий вливается в легкие, творя чудеса. Улучшается самочувствие, поднимается настроение, хочется творить, мечтать и писать.

 

Дачные кооперативы в пригородной зоне меня никогда не привлекали. На этих дачках не покидало чувство зверька в клетке. Не хватало широты и свободы передвижения. Семисоточное пространство не только сковывало физически, но и убивало морально. Напрочь пропадал всякий творческий энтузиазм и не появлялся до тех пор, пока я не покидала эту скудную зону отдыха друзей.

 

Купленному домику требовался основательный ремонт, но пока и так было хорошо. Я ходила вокруг него, заросшего бурьяном, разглядывая коричневые, потрескавшиеся от времени брёвна, и наслаждалась чувством собственности.

 

Осень выдалась хоть и тёплая, но дождливая. Большую часть суток, особенно в ненастье, я с удовольствием проводила в своём новом жилище, наводя порядок или просто сидя у окна, рассматривая пустынную мокрую улицу.

Не смотря на дожди и ненастье, деревья и кустарники не утратили своей красоты. В солнечную погоду радостно шелестели листвой, отливая серебром и золотом, а в ненастье, умытые дождем, понуро, с помощью ветра, стряхивали лишнюю влагу.

 

Однажды, глядя на пустынную улицу, начала придумывать себе занятие, когда перед окнами возник человек в капюшоне. Протерев запотевшее стекло, я с удивлением узнала бабу Маню. Видимо, не дождавшись, когда я приду, решила проведать меня сама.

Познакомились мы с ней ещё в добрые советские времена, когда, всвязи с работой, я часто посещала эти благодатные места. Однажды, собираясь в Суходолье, я, по просьбе соседки, отвезла маленькую собачку по имени Тишка, её двоюродной сестре, которой оказалась баба Маня. С тех пор, связь мы не теряли, встречались довольно часто, радуясь, друг другу. За обязательным чаепитием, она делится со мной местными новостями и рассказывает удивительные истории, в которые, зачастую, с трудом верится, но старушка заверяет, что всё происходило на самом деле, только в разное время.

 

Всякий раз, навещая старушку, я не устаю восхищаться её небольшим, аккуратным домиком, с красивыми резными наличниками, выкрашенными голубой краской, а летом, не остаюсь равнодушной к палисаднику, полному разных цветов. В доме всегда чисто, уютно и, кроме того, создаётся впечатление, будто баба Маня каждый день печёт пироги. Запахом пирогов, кажется, пропитаны стены этого дома и сама баба Маня.

Небольшого роста, худенькая с проницательным взглядом карих глаз и неторопливой рассудительной речью, а иногда и резкими суждениями, она не только захватывающий рассказчик, но интересна, как собеседник. Имеет обо всем свое мнение и не стесняется его высказать. Я не раз замечала, как после разговора с ней, улучшалось настроение, отступали печали, а проблемы переставали казаться неразрешимыми. Старушке давно перевалило за восьмой десяток, но она бодра и неугомонна. Добрая улыбка то и дело озаряет худощавое лицо, прибавляя лучистых морщинок вокруг усталых глаз, отчего оно становилось вдвойне приятным.

Многие местные мужики считают себя её должниками. В зимнюю стужу, она не раз подбирала их, пьяных, на дороге и отогревала у себя дома. Однажды даже самоубийство предотвратила. Сумела убедить бедолагу повременить с этим делом. А как-то летом вообще курьёзный случай произошёл.

Собирая в лесу грибы, неожиданно услышала то ли стон, то ли вскрик. Старушка прислушалась, и снова донеслись какие-то подозрительные звуки. Пройдя немного и раздвинув кусты, увидела девчонку. Та полулежала на лужайке под берёзой и изо всех сил тужилась. « Да она же рожает», - ахнула баба Маня и поспешила на помощь. Девчонка, увидев постороннего человека, заметалась, пытаясь встать, но старушка строго прикрикнула:

- Лежи! Чего уж теперь, голубушка, рожать будем. Давай-ка ложись ровнее, я ребёнка приму.

 

Родилась здоровенькая девочка. Баба Маня завернула её в свои головной платок и кофту. Посмотрев на несовершеннолетнюю роженицу, пожалела:

- Глупая ты, глупая. Детям надо радоваться, а ты, что надумала? Грех на душу хотела взять? - Помолчав немного, поинтересовалась: - Отец-то кто?

 

Девчонка, отвернувшись, молчала. Баба Маня, прижав к себе новорожденную, грустно проговорила.

 

- Многие женщины всё бы отдали, чтобы родить вот такое чудо природы, а ты даже на руки взять не хочешь. Поднимайся, лежать на земле нельзя, застудишься, в деревню пойдём.

 

- Я не пойду, - прошептала девчонка. Меня с ней домой не пустят.

 

- Ладно, пойдём ко мне. Отлежишься, а там посмотрим.

 

Молодая мамаша с малышкой около недели жили у старушки. Баба Маня выступила в роли адвоката, дипломатично убедив родителей, что ничего страшного не произошло. Самое главное, на свет появилась их внучка, а зять дело наживное. Бог даст и он появится.

 

О себе говорить она не любит. Каждый раз заверяет:

- Не слушай, Лапушка, что про меня рассказывают. Больше придумывают, чем есть на самом деле.

 

- Но, говорят-то хорошее…, - возражаю я.

 

Она тихонько смеётся.

- Какая разница, хорошее или плохое, всё равно врут. Не такая уж я и пушистая, нецензурным словцом могу запустить.

 

Я тогда подумала, что конечно не пушистая, возможно, что даже колючая, но честная и справедливая.

 

- Дочь мне говорит: - « Отдыхай, мама, не делай ничего». Как это ничего не делать? Она что, моей смерти желает? - смеётся баба Маня. - Это они в городе привыкли отдыхать, устают сильно. А я, пока двигаюсь, шебаршусь, до тех пор и жива.

 

И, правда. Её можно встретить, где угодно, только не сидящую дома на печи. На недуги, которые нередко дают о себе знать, она машет рукой. Говорит, что только дай им волю, они тут же начнут атаку и, чего доброго, победят. Поэтому летом она пропадает в лесу, собирая грибы, ягоды и разные травки, а зимой ездит по гостям.

 

***

 

Как-то в сумерках, уставшая от дневных хлопот, старая женщина тихонько шла по улице, когда около одного из домов, почувствовала запах гари. Посмотрев на строение, увидела вырывающиеся языки пламени. Оглянувшись по сторонам, и, не увидев никого, не теряя времени и не раздумывая, она бросилась к раскрытой двери. Задыхаясь и кашляя в кромешном дыму, старушка по памяти пробралась в комнату, где обычно спали дети. Одного малыша нашла спящего в кроватке, а двоих постарше вытащила из-под кровати. Она спасла их, пострадав, сама. Обошлось без ожогов, но угорела сильно, надышавшись дыма. Родители объявились, когда дом догорал. В последствии, показывая медаль, которой её наградили за спасённых малышей, баба Маня поделилась:

- Понаехали, Лапушка, журналисты прямо ко мне в больничную палату. Расспрашивают, как это я решилась в горящий дом войти и не побоялась? А чего бояться? Я пожила, слава богу, смерти не боюсь, а вот дети только жить начинают, о них надо заботиться, их защищать. - И тут же с горечью спросила: - Слышала, небось, на днях за рекой в посёлке, трое детишек сгорело, а родители в это время пьянствовали у друзей…

 

Ненавидеть пьянство, у бабы Мани были личные мотивы.

По молодости лет, в разгар сенокоса, она попросила соседку, присмотреть за своей трехлетней дочкой. Уложив своего малыша спать и остограмившись, женщина, напрочь, забыла про соседского ребёнка. Вспомнила, когда к её дому прибежали деревенские мальчишки и сообщили, что из речки вытащили утонувшую девочку. Баба Маня чуть с ума не сошла от горя. Только рождение второго ребёнка притупило душевную боль, но место жительства пришлось сменить.

 

На новом месте леспромхоз выделил им хороший дом, обзавелись хозяйством, родилась вторая дочка, но несчастья не оставили эту семью. Опять же, из-за пьяной бабы, случился пожар, в результате которого сгорело восемь домов со всем скарбом. Выгорел целый порядок улицы, среди которых и дом бабы Мани. Пожар случился днём, люди были на работе и все остались только с тем, что было на них. Правда, коровы, которые гуляли в поле, остались живы, а два больших поросёнка, во дворе, сгорели. Снова, семейству пришлось начинать жизнь, можно сказать, с чистого листа. Администрация леспромхоза не оставила погорельцев в беде. Помогла купить в соседней деревне дом. Только начали обустраиваться, как через месяц в своей квартире заживо сгорела младшая сестра бабы Мани, оставив пятилетнюю дочку. Не успели отойти от этого горя, как в одночасье умер муж, и осталась женщина с тремя девочками на руках – две своих и дочь сестры.

 

Анализируя свою жизнь, баба Маня, нередко, задавалась вопросом, за что ей такие испытания? Не гуляла, не пьянствовала, чужого не брала, людям старалась не досаждать, всю жизнь работала...

 

Родилась на брянщине, в многодетной семье. Война застала её молоденькой девчонкой. Отец, двое старших братьев и сестра ушли на фронт, а она и ещё двое детей остались с матерью. Отец весь израненный и больной вернулся, а братья и сестра так и остались на войне. Старушка с содроганием вспоминает ужасы оккупации, холод и голод. На её глазах немцы застрелили десятилетнего брата, решив, что он партизанский связной, сожгли их дом. Мать и она с младшей сестрёнкой прятались у родных и знакомых, а вскоре, и матери не стало. Её выследил полицай и сдал немцам. Старушка не любит вспоминать то страшное прошлое, не хочет бередить старые затянувшиеся раны, поэтому я тактично обхожу эту тему.

 

***

 

Как-то при разговоре баба Маня заявила:

- Большинство наших бед, Лапушка, от лени. Человек ленив от природы, но кто понимает это, тот борется с ленью. Заставляет себя учиться и зарабатывать на жизнь. Трудоголиков, которые бы дневали и ночевали на работе, на самом деле мало. А вот лодырей хоть пруд пруди.

 

Я согласно кивнула, а она возмущенно продолжала:

- Ты посмотри, вон, на мою соседку Таньку. Дома в грязи по уши сидит, а пол помыть или бельё постирать ни за что не заставишь. Лень и все тут. И не работает, ведь, нигде.

Я поинтересовалась:

- А на что же она живёт? Пить, есть, наверное, хочет?

 

- Пьёт, да ещё как, - откликнулась старушка. - За счёт своего мужика – Петьки, живёт. Он калымит. То дрова кому-нибудь расколет, то огород летом вскопает, то еще где-нибудь ему с работой подфартит. А Танька сидит рядом и ждёт, когда заплатят. До неё Петька так не пил, а какой сильный был…. Я уже без мужа жила и позвала его помочь с сенокосом, так он большущую копну целиком на вилах поднял и мне на воз кинул. Я кричу, Петька, ты что, пупок надорвёшь, по частям сено кидай, а ему хоть бы что. Жаль, что спился, а всё Танька виновата.

 

Я не согласилась.

- Не захотел бы сам, никто бы не заставил.

 

Баба Маня посмотрела на меня удивлённо, и пояснила, как неразумной:

- От женщины, Лапушка, особенно в семье, многое зависит. Она может сделать мужа королём, а может опустить ниже некуда. Не зря в прежнее время к женитьбе относились очень серьёзно. Жену выбирали по роду племени и мужа так же. Любовь – то любовью, а про жизнь думали, потому и семьи были крепкие и жены мужей почитали.

 

Я слегка возразила:

- Война внесла свою лепту, поломала стереотипы. Мужики погибли на фронте. Тут уж не до роду – племени. Хоть бы, какого мужичишка в дом, хромого, кривого, безрукого….

На моё такое замечание, баба Маня смеется.

- Да уж, конечно. Я ещё на родине жила, когда пришел с войны солдат без руки и ноги. В первый же год его жена двойню родила, а потом ребятишки посыпались, как из худого решета, прости меня господи.

Вспоминая, как молоденькой девчонкой, познакомилась со своим мужем на лесозаготовках, куда завербовалась сразу после войны, она шутит:

- Вот, если бы сама Гришку не зацепила, то кто знает, как бы моя жизнь сложилась. Могла и в старых девах остаться.

 

Малоразговорчивый и стеснительный парень не решался подойти к бойкой, шустрой девчонке. Наблюдал за ней издали, каждый раз нервничая, если кто-то из парней провожал ее до женского барака. Заметив переживания нерешительного ухажера, Маняша сама к нему подошла. С того момента они всегда были вместе. Григорий, как тень, следовал за ней повсюду.

Работая в леспромхозе, супруги приобрели уникальную для теперешнего времени профессию вздымщика. В лесу отводились делянки и вздымщики, обычно мужчины, специальным инструментом, что-то вроде ножа, занимались подсочкой леса. Делали насечки на зрелой сосне, по которым вытекала смола – живица в специальные ёмкости, которые тоже приделывались к дереву специальным образом. Этой живицей затаривали бочки и отправляли по назначению. Вспоминая то время, баба Маня откровенничала:

- Ты не думай, Лапушка, что я была смирной овечкой. Я была отчаянной, за словом в карман не лезла. За себя всегда могла постоять. Работать с мужиками, в лесу, не каждая женщина сможет, а я одно время у них бригадиром была.

 

В то время, жизнь на лесозаводе и в поселке била ключом. Сюда, как добровольно, так и принудительно, съезжалось множество разного люда, особенно мужчин. Для того чтобы народ здесь осел, строили дома барачного типа на одну и две семьи. Поселок разрастался, становился многоуличным, жизнь протекала шумно, весело и нередко агрессивно. Женщин не хватало, и драки среди мужской части населения были обычным делом. Редкий день проходил мирно, без крика, слез и рукоприкладства. Люди ничего зазорного не видели в том, что женщина, немного пожив с одним мужиком, собрав свои пожитки в узел, переходила к другому. В основном это и было причиной драк да разборок, но все же, кровниками мужиков не делало. Разбив физиономии, они, чуть ли не на другой день, как ни в чем не бывало, продолжали мирно общаться. Вместе пили пиво и водку, при случае опять дрались, а затем снова мирились.

 

Вспоминая те времена, баба Маня вздыхает.

- Весело жили, бесхитростно. А что мужики дрались, так они всегда дерутся, характер показывают… - Подумав, философски замечает: - Мужик должен завоевывать женщину, а не так, как теперь… - старушка безнадежно машет рукой. - Теперь женщины из-за мужиков дерутся. Нравы поменялись сильно. - Она задумалась. - Недавно была у дочери в городе, гуляла по улице. Девчонки и парни, все на одно лицо: стриженые, в брюках, с серьгами в носу и пупки торчат. А беременные-то как ходят..., живот почти голый и весь на виду. Редкая женщина носит широкое платье или сарафан, чтобы скрыть своё положение. Наоборот, так и выпячивают свою беременность, будто напоказ. Зачем? От радости, что забеременела или что?

С грустинкой во взгляде баба Маня смотрит на меня. Я пожимаю плечами, не зная, что ответить. А она, подождав, грустно вспоминает:

- Раньше люди скромнее были. Беременность старались не показывать, скрывали долго, боялись сглаза. Может, поэтому и болели меньше. Ведь всё начинается с утробы матери, а недобрые и завидущие всегда были.

 

Я люблю её слушать. Особенно о старине, про интересных людей, о необыкновенных историях, в которые верится с трудом. Вот и на этот раз, я вскипятила чайник, и мы сели пить чай с ее любимым малиновым вареньем, тихо рассуждая о жизни. Старушка сетовала, что мало осталось в поселке коренных жителей, зимой совсем безлюдно.

- Старики дома сидят, холода боятся. А и то сказать, что с нас взять? Старость не в радость, - заключила она, помешивая ложечкой в чашке. – Вон Анна, моя соседка, моложе меня будет лет на семь, а как не приду к ней, все смерть себе начинает просить. Зачем, спрашиваю, ты смерть зовешь? Время придет, проси отсрочить, все равно заберет, а пока живи, не баламуться. Но куда там, запричитает, как ей плохо. Я тебе, Лапушка, вот что скажу, редко кто доволен своей жизнью. Человек такое существо, что ему всегда чего-то не хватает.

 

- А ты довольна? - не утерпела я.

 

Не задумываясь, она ответила:

- Довольна. Спасибо, господу, что дает мне время еще пожить. Не хочется уходить от этой земной красоты. Кто его знает, как там будет, в загробном мире, а здесь хорошо. Я думаю, что земная жизнь, это и есть рай. Сумел правильно понять суть бытия, рассчитал верно, свои силы, создашь себе рай на земле, а нет, так придется еще при жизни гореть в аду…

 

- Ты, пожалуй, как всегда, права. - Искренне поддержала я старушку. - Тоже считаю, что лучше жизни на земле, ничего не будет. Именно здесь и рай и ад.