Осень. Что там первое на ум приходит? Чудесная пора, очей очарованье? Ха! Пушкин явно не бывал в наших краях в это время года. Грязь, разнесенная по тротуару машинами, чьи водители не признают правил дорожного движения. Дождь, которые считает своей прямой обязанностью эту грязь превратить в подобие болота. Дворники, которые нашли себе новое хобби – забастовку. И ямы, на наших дорогах, кропотливо собирающие дождевую воду. Это наша осень. Пусть, не поэтично, зато правдоподобно.

Парк. Вместо шелеста золотистой листвы под ногами, слышу как в одной кроссовке хлюпает вода. Снова подошва треснула. А листья пожухлые листья толстым слоем, то и дело, прилипают к ногам.

Лавочка. На ней никогда не увидишь влюбленных. Даже алкоголики и бомжи обходят ее стороной. На ней не то, что обниматься, банально бухать неудобно. Краска потрескалась, кое-где не хватает досок, а со спинки торчат железные арматуры. Я помнила эту лавочку наизусть. В любое время могла воссоздать ее изображение по памяти. Мимо нее прохожу несколько раз в день на протяжении двадцати лет.

Но именно сегодня эта лавочка заставила меня остановиться под проливным дождем и подойти к ней. Чудесным образом найдя равновесие на одной деревянных балок, лежал блокнот. Вся абсурдность его присутствия здесь и заставила меня остановиться.

Передернувшись от холода, я спрятала блокнот в сумку и поспешила домой.

Блокнот. Пришлось сушить его феном. Страницы промокли насквозь и слиплись в нераздираемый слой. Бумага осталась помятой и в разводах от влаги. На первой странице красивым почерком было написано «Записки Городской Сумасшедшей». Чернила немного потекли, но это придавало еще большего шарма тексту. Я некоторое время перелистывала блокнот, но так и не нашла больше никаких пометок.

Пожав плечами и взяв в руки ручку, я подумала: «А почему бы и нет?»