Как обычно, в компании молодых людей случается - начали за здравие. Про упокой, ещё рано, да и не знали тогда, такой поговорки. Три друга детства, как много раз до сего дня и вечера, собрались вместе. Собственно говоря - собрались в баню к одному из нас. Частный дом выстроил отец Олега, ещё в пятидесятые, на заброшенном пустыре, которому после придумали название, вошедшее в обиходную речь и понимание последующих поколений. «Кулатский» посёлок или «Нахаловка», как кому больше нравилось. Позже, вокруг этого краеугольного камня вырос городской район, на территории которого и располагался посёлок. Получилось некое подобие оазиса в центре пустыни, где каждая песчинка, это житель. Участок частного сектора по среди крупного, индустриального, современного, городского образования. Здесь наша честная компания и находилась в момент, который я описывать пытаюсь.

 

Гордостью «усадьбы» была баня. Отдельно стоящее здание из бруса, обшитое, снаружи и изнутри, вагонкой. Сердцем и душой всего этого чуда гигиены, была печь. Три комнатушки внутри – раздевалка, мойка и парилка, соответственно, заканчивали банно-праздничный букет. Знали что, накануне, хозяин прочистил, выскоблил, отшелушил и выпотрошил всё мешающее отличному пару и жару. Первопроходцами, проверяющими, подопытными кроликами решил сделать нас – меня и Володю, третьего друга. Мы, особо и не брыкались. Давно собирались попариться, да всё, как-то было недосуг. Как говорят, у нас с собой, естественно, было и, неоднократно. Что за баня без пива, а что за пиво без водки. Молодость, безрассудство…благодать. Вернуть бы всё - близок локоток, а не укусить. И ладно. Начали готовиться.

 

Короче, дверь входную отворили, уже «готовые». Вошли, оббивая косяки, после подготовки, в раздевалку. Скинули портки, парилка позволяла принять нас всех вместе в свои объятия. Но до неё, впрочем, как и до мойки, дойти не "разрешил" страшенный жар. Растопленная печурка, на славу вычищенная, встретила нас не очень приветливо, мягко выражаясь. Резко присев на корточки, словно ошпаренные, выскочили обратно туда, где только что скинули с себя всё не нужное для принятия оздоровительного моциона.

 

Хозяин объявил, что, если вспомнить предыдущую генеральную приборку, у нас в запасе, примерно с час. По истечении чего, появится возможность войти и пропотеть, наконец – то. Какого чёрта мы тогда разделись до основания, спрашиваем провидца. Если это было известно ещё в избе. «А, вдруг!» Прозвучало в ответ. Юношеский максимализм, мать его. Простите. Самого молодого, то есть меня, послали до холодильника - не сидеть же всё это время на сухую. Перевернули вверх дном ведро, накинули газетку, накрошили огурчик, лучок, хлебушек, сало. Плеснули с устатку. Подготовка вступила в новую фазу.

 

Чтобы скоротать время, завели разговор. Тема возникла, как-то, сама собой. Может, помещение мрачное и мало освещённое подтолкнуло, может, подготовительный период несколько затянулся. Разговор полился сам собой. Глянул бы кто со стороны. Умора. Практически в центре города огромного, в избушке с открытыми дверьми, сидят три голых, здоровенных мужика с не оконченным ещё, высшим образованием, выпивают по «соточке» через определённое «разливателем», время и ведут беседу о том, что не понятно, не изучено, не проверено, не достоверно, но, при этом, каждый уверяет остальных, что сам видел, ощущал, трогал, щупал именно то, о чём идёт речь.

 

Домовой. Вот что или кто сейчас «волновал» всех больше всего. Кто он, где он, какой он и сколько. Какая учёба, какая баня, какие дискотеки, когда ТАКОЕ вокруг!!! Я столько «информации» получил за то время, пока ждали отстоя… парилки, чуть не сказал, пива, сколько ни до этого, ни после, не читал и не слышал. А нужно то, самую малость для «хорошего разговора». Собраться, раздеться, усесться в мрачном помещении, плеснуть по маленькой и душевно поговорить.

 

Рассказать, выслушать и, быть уверенным, что тебя услышат, ты услышишь, тебя не посмеют перебить или заподозрить во лжи и ты не совершишь то же самое.

 

Доверяйте друг другу, особенно, своим верным друзьям.

 

Виктор Михайлов.