...Осень уже вступила в свои права. Холод сковал землю, но снега еще не выпало столько, чтобы передвигаться на лыжах. Решили не брать их с собой, собрались, а собираться-то и не так долго было. Вечером все обговорили, запасы "дроби" всегда наготове, почистили перед выездом ружья , взяли из холодильника все, что увидели и все - мы готовы.

 

С утра запрыгнули в электричку, и через час мы на природе !!! Осенняя охота своеобразна и интересна: вроде уже зимой пахнет, и вроде еще лето не ушло до конца. Листва кое-где еще зеленая, и мороз застал ее врасплох. Снега еще мало, и серая трава перемежается с еще зеленой. Ягодой еще обвешаны и рябина, и калина, первые морозы сотворили свое дело и превратили ее в лакомство. Речки и ручьи уже вроде замерзли, но лед тонок и ломается, не пройти. Зайцы еще не поменяли шубу и на первом снежке кажутся серыми пятнами. А воздух !!!! Он холоден , еще напитан летними ароматами, но уже по-зимнему свеж.

 

День прошел незаметно, просто пролетел в загонах и засадах. Каждый из нас добыл по зайцу, настроение было отличное, хоть рюкзаки оттягивали и давили к земле. Патрон расстреляно было уйма, но еще оставили на утро и день... Не тащить же их обратно домой. Но эти выходные запомнились другим событием, предвестником которого стала встреча при переходе от колка в колок с группой "охотников".

 

Когда их увидели вблизи, я чуть не свалился от хохота, еле сдержался… Восемь человек из рассказов Джека Лондона! Один в один... Одежда, обувь, манеры, "начитанные лица", в которых за версту читалось очень высшее образование и не одно! Но, к моему удивлению, эти горе- охотники профессорской наружности не стали вести себя высокомерно, а наоборот , потупив взоры, обратились к нам с просьбой. Они, семь ученых из столицы и один наш, улучив свободные два дня, решили показать класс и отправились в лес, чтобы собрать дичь, которая должна была сама, как им казалось, падать к ногам. А как же иначе? Они, люди высокого полета, привыкли руководить и управлять процессом, а оказалось, что они просто наивные дети в сравнении с грубой действительностью. Дичь не выбегала и не вылетала, речка заставила вымокнуть, ветки колотили по щекам, мороз сковал льдинками усы. Прошагав километров пятьдесят, не встретив ни единой птички, не увидев ни одного зайца, кое-как покушав холодных бутербродов и запив их холодным кофе, горе-охотники устали, натерли ноги и замерзли. А находились мы всего-то в семидесяти километрах от города, не в тайге и не в далеком походе, а практически чуть отъехав от мегаполиса. И вот с таким настроением встретили нас, подтверждением чему были те взоры, о которых я уже сказал.

 

Учить, наставлять, поучать, советовать, к чему так привыкли, не было ни сил, ни желания, и это сразу было видно. В экстремальных ситуациях проявляются настоящие чувства, и здесь трудно обмануть окружающих и выдавать себя за "умника", да и не перед кем это делать. А сам себя не обманешь. Провели короткое совещание и решили "взять шефство" над погибающими, меня отрядили стать "вожаком" профессорского состава. Мы, это четыре обычных человека, которые от случая к случаю выезжают в лес, где не надо строить из себя руководителей, педагогов, мастеров и начальников цехов. А именно эти профессии были нашими и именно этим мы занимались по жизни: учитель физической культуры, начальник цеха, мастер производственного обучения и начальник склада металла того же завода, откуда был и начальник цеха. Все имели высшее образование, у одного за спиной была аспирантура, заслуженные в своем деле люди, но "по одежке" этого не было видно, да и никто не кичился своими заслугами и достижениями. И так нас стало двенадцать человек, двенадцать личностей, равных, как в бане, перед матушкой Природой. До сумерек было еще часа три, и мы приняли решение еще сделать одну засаду на зайцев. Для этого я увел с собой пополнение. Обошли место засады, встали на номера, а мои товарищи погнали все, что есть живое, на нас.

Шли загоном вдоль берегов небольшой речушки, которая протекала на дне лога и где прятались еще не побелевшие в зиму зайцы. Проведя инструктаж и, сказав, куда и когда стрелять, я был спокоен за то, что никто не подстрелит друг друга и тем более самих себя. На номерах стоять надо бесшумно и ждать, когда живность выскочит на расстояние выстрела. Зайцы обычно не мчатся, сломя голову, а потихоньку бегут чуть поодаль от тех, кто их гонит, поэтому вероятность подстрелить загонщиков очень велика. Эти тонкости данного способа охоты я тоже, как мог в виду отсутствия времени объяснил. Прогремели первые выстрелы, крики, возгласы радости...

Еще шесть зайцев легли в общую копилку охоты. Закон коллективной охоты гласит: вся добыча поровну. Успев еще раз провести вышеописанное мероприятие, направились на место ночлега. Летний загон для скота, куда сгоняют на кормление и дойку коров с фермерского хозяйства, домик и постройки, служат нам постоянным ночлегом во время зимней охоты в данном районе. Запас дров, печь, лежанки... много ли надо охотнику для ночлега? Главное, не разломать ничего и оставить после себя порядок. Усталые, мокрые, грязные, но довольные удачной охотой, дошли до домика, зажгли огонь, приготовили ужин из всего, что было в рюкзаках съестного. "Стол" получился царский, поужинали...

 

Пока были заняты трапезой, совсем стемнело. Вышли на улицу, воздух звенел от чистоты и тишины. Отошли чуть в поле, встали кругом, чтобы видеть одновременно всех, и молча подняли головы вверх, как по команде. На небе "горел" яркий месяц, как чуть прикрытый прожектор, и ярко освещал землю. Какими маленькими и никчемными мы смотрелись по сравнению с этим величием! Но как приятно было себя ощущать частью этого МИРА, а не случайным прохожим. И мы казались совершенно равными, несмотря на различия в возрасте, в одежде в заслугах и достижениях перед обществом и страной. Мы были как те - ДВЕНАДЦАТЬ, но не месяцев, а под месяцем. Но ощущение своей значимости и самодостаточности, как истинных хозяев свей жизни и строителей своей судьбы ощущали все, что было заметно по горящим, и не только от горячего чая, глазам. Все мы, стоящие под месяцем, были равны перед лицом этой завораживающей красоты! Не было учеников и учителей, не было мудрых и юнцов, не было жителей столицы и провинциалов.

Были только ДВЕНАДЦАТЬ ЖИТЕЛЕЙ ЗЕМЛИ.

 

Виктор Михайлов.