Жила-была одна очень жадная девочка. Это мое, - говорила она всегда и тянула к себе и игрушки, и печенье, и сломанный зонтик, и даже чужую кошку. Жадина никому ничего никогда не давала. Но всегда, везде и все брала себе. В ее комнате громоздились Пиренеи игрушек, которыми она никогда не играла, Эвересты растрепанных книжек, которые она никогда не читала, горы и горы всякой всячины, названия которой она даже не знала. Она только брала и брала. Сломанный будильник, безносый Буратино, колесо от велосипеда, старый торшер и набор юного геолога лежали на ее кровати. Разбитый приемник, велосипед без колес, кочерга, рама без картины и треснутое зеркало прятались под столом. Сухой букет ромашек, отобранный ею у соседской девочки еще когда ромашки были свежими, нотная тетрадь, куча старых журналов, стопка исписанных блокнотов, ваза, засохший апельсин и спицы от зонтика расположились на столе. Лоскутки бархата, птичье перышко, болтик без гайки, грязная майка занимали сиденье стула, а на его спинке висели зеленое платье, кашемировый шарф, раскрытая книга, три мятых галстука и папин ремень, который он безрезультатно искал две недели. Мама девочки давно потеряла надежду навести порядок в ее комнате и разобрать завалы. Стоило заикнуться об уборке, как девочка впадала в истерику, ей была невыносима мысль расстаться со своими сокровищами. Поэтому родители оставили ее в покое и девочка могла и дальше собирать свои бесценные коллекции. Да, она в душе была коллекционером, но люди не понимали ее высокие порывы и называли ее жадиной.

- Смотри, какая жадная девочка, - говорила чья-нибудь мама своему ребенку, которого девочка отказалась угостить конфетой и даже более того, отобрала его шоколадку.

- Фу, жадина, как не стыдно! – говорила учительница, когда девочка одна съедала торт, принесенный мамой в школу, чтобы дети могли отпраздновать ее день рождения, и никого не угощала.

Жадина-говядина, - дразнили ее другие дети, когда она выходила во двор на поиски сокровищ, и убегали скорей, потому что она, увидев их игрушки и конфеты, гналась за ними три квартала.

С каждой прогулки девочка приносила то сухую ветку, то фантик, то баночки из-под йогурта, а то и самокат, если хозяин самоката не оказывался достаточно резв, чтобы вовремя, быстро и далеко убежать от нее. Как истинный коллекционер, она постоянно пополняла свою коллекцию, пока однажды не наступил один прекрасный день, когда ее комната заполнилась доверху и она осталась там погребенной под завалами из экземпляров своей коллекции. Говорят, она до сих пор там живет и время от времени сердитым голосом требует отдать ей то яблоко, то книжку, то велосипед.