1

 

Всем известна история поросенка по кличке Фунтик, который убежал от миллионерши Белладонны, примкнув к бродячим циркачам. И вместе с фокусником дядюшкой Мокусом, обезьянкой Бамбино и бегемотом по прозвищу Шоколад долго скрывались от погони, устроенной на них эксцентричной владелицей магазина «Слеза ребенка». И в одном из городков во время выступлении в цирке-шапито капкан захлопывается и поросеночек оказывается в ловушке, умело расставленной отрицательными героями. Но Фунтик в очередной раз ускользает, оставив с носом госпожу Белладонну, начальника полиции Фокстрота и лучших сыщиков: Добера и Пинчера, не забыв при этом прилюдно опозорить Белладонну, рассказав всем, что она заставляла его обманывать детишек и собирать деньги на домики для бедных поросят, а деньги в итоге присваивала себе. Вполне логичный конец для детской истории, в которой добро побеждает зло, присутствует мораль и каждый карапуз сделает вывод для себя, что обманывать нехорошо. Но, к сожалению, в жизни все намного прозаичнее, и в пример этому – история поросенка Фунтика продолжается.

 

2

 

Начальник полиции Фокстрот отправился в погоню вместе с лучшими сыщиками: Добером и Пинчером, а госпожа Белладонна и владелец гостиницы Дурилло отправились в родной город ждать вестей. Ровно через сутки Фокстрот позвонил ей и отчитался, что Добер и Пинчер догнали беглецов на ближайшей заправочной станции, и после недолгих торгов, всего за сто монет, дядюшка Мокус передал визжащего поросенка Фунтика, упакованного в коробку из-под свиной тушенки, в руки законных владельцев.

– Еще мои лучшие сыщики рассказали, что свинья обсыпала отборными проклятиями Бамбино, Шоколада и Мокуса, клялась отомстить и поквитаться, – отчеканил по телефону Фокстрот.

– Где мой поросеночек? Где мой ненаглядный? – с нарастающим нетерпением визжала в трубку Белладонна.

– Они в гостинице Дурилло, ждут дальнейших распоряжений.

– Выезжаем немедленно, жди меня там, болван, – Белладонна бросила трубку и помчалась в гостиницу, прихватив свой саквояж с миллионом.

Начальник полиции уже ждал у входа в гостиницу «Три дороги», когда миллионерша вышла из самоходной тележки.

– Где мой Фунтик, где мой ненаглядный? – взвизгнула Белладонна и перехватила саквояж поудобнее.

– Госпожа... тут... так получилось... они... как это вам сказать, – запинаясь бормотал Фокстрот, вытирая платком пот со лба.

– Что ты лопочешь, болван? Где они? – уже брызжа слюной, визжала Белладонна.

– Это тут, но... – начальник полиции открыл дверь и нерешительно вошел в гостиницу, все время озираясь и вытирая градины пота. Они прошли по коридору до небольшого вестибюля, выкрашенного бурой краской так неумело и неаккуратно, что госпожа наморщила носик и с презрением заметила:

– Что за болван тут красил, я бы на месте Дурилло ни одной монеты не заплатила за такую работу.

– Эт-т-т-то нннне краск-к-к-ка, госпожа Белладонна, эт-т-то к-к-к-кровь, – совсем уже побелев, выдавил Фокстрот.

Все стены, мебель, стойка для посетителей, пол и даже потолок были не просто забрызганы, они были залиты запекшейся кровью. Белладонна обвела все выпучиными глазами, икнула и упала в обморок.

Очнулась она от пощечин начальника полиции, который лупил ее по щекам, не жалея сил, и так вошел в раж, что пропустил удар по морде справа, отлетел в угол и затих. Белладонна встала и растерла свой кулачок размером с кувалду.

– Что здесь произошло, где твои болваны, где мой Фунтик?

Фокстрот вытер разбитый нос рукавом, встал и отряхнулся.

– Они все мертвы, все: Добер, Пинчер и ваш чертов поросенок. Пойдемте госпожа, я вам покажу, – начальник полиции взял под руку Белладонну, и они спустились в темный, сырой подвал, туда, куда вели эти жуткие бурые мазки неизвестного художника. На верхних ступеньках в пятне темно-бурой краски лежала нижняя часть туловища человека. А из места, где должен быть живот, тянулись вниз по лестнице серые кишки. На последней ступеньке, неестественно вывернув руки и скаля жуткую пасть, покоилась вторая половина Добера-младшего – лучшего сыщика без диплома. Белладонну стошнило прямо на лестнице. Опираясь на Фокстрота, она отдышалась и перебралась через труп, спустившись в сам подвал.

На каменном полу в темной жиже плавала разодранная свиная туша. Передние и задние конечности держались только на жилах, кости были перебиты, кожа и мышцы изодраны в клочья, рыло было обезображено до неузнаваемости, уши отсутствовали напрочь. Тут же плавали белая панамка и салатовый бантик. Теперь не выдержал желудок начальника полиции, обед и ужин отправились рыком в жижу, прямиком на белую панамку, когда-то белую. Белладонна отскочила в сторону рефлекторно и, споткнувшись обо что-то, упала на спину и распласталась. В полумраке ее рука нащупала этот злосчастный предмет – это было что-то круглое и твердое, как... Это была голова Пинчера-старшего – лучшего сыщика с дипломом, глаза его были выпучены, рот открыт, из горла свисали клочья мяса, а гримаса ужаса холодила до костей. Белладонна завизжала, поползла на спине прочь, брыкаясь и мотая головой, пока не уперлась в стену и затихла.

Фокстрот, шатаясь от слабости и тошноты, подошел к ней и помог встать.

– Госпожа Белладонна, пойдемте наверх, здесь слишком жутко, а им уже ничем не помочь.

– Кто это сделал? Кто это сделал с моим Фунтиком?

– Я не знаю, у меня нет версий.

– Болван, у тебя никогда нет версий, – Белладонна уже почти пришла в себя.

Они выбрались из подвала и прошли на кухню. Начальник полиции усадил миллионершу за стол, а сам стал рыться в поисках аптечки в этих бесконечных ящичках и шкафчиках с самой разнообразной утварью.

В дальнем углу за ящиками с овощами зашуршало. Фокстрот выхватил саблю, присел и осторожно стал подкрадываться. Миллионерша затаилась и наблюдала не дыша, побелев от ужаса. Начальник полиции размахнулся саблей и заглянул за ящики, но безвольно опустил руку и встал в полный рост.

– Что там? – прошептала госпожа, уже синея от напряжения.

– Тут Дурилло, но он... – Фокстрот нагнулся, на мгновение пропав из вида, и встал уже поднимая белого как мел Дурилло. Хозяин гостиницы «Три дороги» был седой, как известь, пустые глаза безумца смотрели куда-то мимо, обескровленные посиневшие губы что-то беспрерывно шептали: «Подайте на домики для бедных, маленьких поросят, подайте на домики для бедных...» В руках он сжимал два поросячьих ушка.

 

3

 

– Бамбино, где тебя носило этой ночью? Мы с Шоколадом уже начали волноваться, – Мокус крутанул стартер, и желтый грузовичок с надписью «Фокус Мокус» заурчал. Обезьянка включила передачу, и автомобильчик покатился по пыльной дороге, плавно качаясь на ухабах.

– Мне не спалось, я гулял под луной и сочинял стихи. Дядюшка Мокус, зачем мы отдали Фунтика этой обманщице Белладонне?

– Понимаешь, Бамбино, так было нужно. Они все равно бы не успокоились, пока нас не догнали. Фунтика бы увезли, а нас троих посадили бы в тюрьму. Да и сто монет на дороге не валяются. Но мы его спасем, обещаю.

– Честно-честно? – Бамбино повернул мордочку и посмотрел на голубоволосого старого фокусника.

Мокус неожиданно дал подзатыльник обезьяне, синий колпак слетел с головы и покатился в придорожный кювет.

– Следи за дорогой, мартышка! – рявкнул он и ласковым тоном добавил: – А так честно-честно.

– Как мы это сделаем? – пробасил бегемот Шоколад из будки грузовичка.

– Для начала нам надо поговорить с начальником полиции Фокстротом. Если нам удастся его подкупить, мы узнаем, где сейчас Фунтик. И тогда сможем придумать, как спасти поросенка, – Мокус переключил передачу с пассажирского сиденья, и мотор грузовичка надсадно заревел.

Воздушный шар, он же штаб, показался над лесом, когда солнце уже коснулось горизонта и вечер окрасил все в пастельные тона.

– Давайте заночуем на опушке, а утром поговорим с начальником полиции, – Бамбино свернул с дороги и остановил грузовичок на полянке, там, где воздушный шар был привязан веревкой к огромному вязу. Шоколад поставил палатку, приготовил нехитрую похлебку из бобов, покормил дядюшку Мокуса и Бамбино. Все вместе они долго грелись у костра, травили байки и уснули уже глубоко за полночь.

 

4

 

Фокстрот точил свою саблю, когда на дороге мелькнули фары. Автомобиль свернул с дороги и остановился. Начальник полиции взял подзорную трубу и навел резкость.

– Ах, это же шайка Мокуса. Интересно, что они задумали? Нужно предупредить Белладонну, – Фокстрот оторвался от трубы и схватился за телефон. В трубке тишина. Начальник полиции потеребил рычаги, тишина. Он перегнулся и посмотрел вниз – шнур был на месте.

– Проклятие, наверное, его перекусили внизу.

Стемнело. На поляне внизу разожгли костер. Фокстрот сломал все глаза, пытаясь рассмотреть фигуры у костра в подзорную трубу, но было уже слишком темно. Огонь погас, и фигуры улеглись спать. Начальник полиции перевел дух и убрал подзорную трубу, взял и послушал телефонную трубку, но бесполезно. Корзина воздушного шара слегка качнулась как будто кто-то в нее сел. Натянулась веревка, скрипнула, ослабла, опять натянулась и начала методично, едва слышно, поскрипывать. Кто-то лез к нему наверх. Он перегнулся через борт и потянул саблю из ножен. Веревка спускалась вниз на метр и пропадала в кромешной темноте. Фокстрот смотрел во все глаза, правую руку с саблей поднял вверх для удара, и тут поскрипывание веревки прекратилось. В ушах зашумела кровь, дыхание участилось. Секунды ожидания в полной тишине – и на другой стороне корзины еле звякнул телефон.

– Проклятие, телефонный шнур, – он резко оглянулся и замер. На краю корзины на фоне ночного неба различался смутный силуэт маленького сгорбленного создания с конусом на голове. Сверкнули красные глаза, и создание прыгнуло на начальника полиции. Фокстрот рубанул саблей наотмашь, промахнулся, лишь лопнули два стропа, удерживающие корзину под шаром. Фигурка справа на бортике – ВЖИ-И-И-И-ИК, сабля пролетела по диагонали, но лишь рассекла воздух и еще один строп. Корзина накренилась набок, Фокстрот не удержался и повалился на пол. Падая, он крутанулся с саблей в руке, пытаясь достать наподавшего сзади. ПЫН, ПЫН, ПЫН – последние стропы разлетелись, разрезанные острием лезвия, и корзина с содержимым полетела вниз.

 

5

 

Дядюшка Мокус проснулся от истошного крика, вскочил и огляделся. Место, куда они вечером поставили грузовичок, пустовало. Как сваркой сдуло, лишь примятая трава да лужица машинного масла. Бегемот Шоколад бегал вокруг кострища и истошно кричал. Фокусник задрал голову и посмотрел вверх, где вчера висел в небе воздушный шар, он же полицейский пост Фокстрота. Лишь голубое небо да пушистые белые облака, никакого воздушного шара там не было.

– Что случилось? – все еще глядя на небо, спросил Мокус.

– Они его угнали, они его угнали! – не унимался бегемот.

– Да прекрати ты истерику! Где Бамбино?

Бегемот наконец-то остановился и обвел взглядом поляну:

– Его нет! Они его похитили! – он опять начал нарезать круги вокруг кострища, причитая и охая.

– Тут что-то не так: Бамбино пропал, угнали грузовичок, воздушный шар исчез. Веревка все еще привязана к дереву и тянется в лес. Пойдем посмотрим, что на ее конце?

Бегемот прекратил бегать по кругу и поплелся за фокусником, опустив голову. Веревка тянулась от вяза в чащу. Метров через сто веревка заканчивалась кучей переломанных веток и обрывков строп, это, наверное, бывшая корзина. Сейчас она больше походила на кучу хлама. Бегемот подошел к куче и поднял остов. Под обломками лежал труп начальника полиции Фокстрота. Тело было изувечено от падения с большой высоты. Горло от уха до уха было перерезано, может, даже после падения.

– Фу, какая гадость, – бегемот отпрянул и бросил остатки корзины.

– Шоколад, это не несчастный случай, его кто-то убил, – Мокус почесал свою голубую шевелюру. – Нам надо в город, там узнаем, что к чему.

 

6

 

На месте вывески «Три дороги» красовалась новая, криво выведенная свежей краской: «Продается», а на порожке сидела маленькая сморщенная старушка лет ста.

– Здравствуй, бабушка. А почему продается гостиница? – спросил запыхавшийся от долгой пешей прогулки фокусник.

– Сам ты бабушка, я еще о-го-го, черт синеволосый! – рявкнула бабуля. – Шоб вы сдохли – ты, патлатый клоун, и твой негро-бегемот.

– Извините нас за бестактность, прекрасная дама, мы много прошли пешком, что здесь случилось? – Мокус выпрямился и сдержал обиду.

– Ладно, синекудрый, расскажу. Тут кто-то бойню устроил. Распотрошил свинью и двух сыщиков, – бабуля зашамкала беззубым ртом и начала что-то бубнить себе под нос.

– Наш Фунтик? – взбеленился Шоколад, подавшись вперед.

Дядюшка удержал его и продолжил:

– А что с хозяином гостиницы Дурилло?

– А шут его знает. Говорят, ролики за шарики заехали, и тю-тю. В лечебнице он, для тю-тю, – бабка опять зашамкала и ушла в себя.

– Где наш Фунтик, старая карга? – не унимался бегемот, вырываясь из рук фокусника.

– Шоколад, пойдем. Она нам ничего больше не расскажет. Нужно найти Дурилло, – Мокус потянул бегемота от бывшей гостиницы, и они направились по дороге в сторону города. Старушка, словно услышав их, погрозила клюкой и плюнула им вслед.

 

7

 

Дурилло лежал на койке и смотрел на прямоугольник света, отбрасываемый луной на потолок. Ночь давила своей тишиной и безветренной прохладой. В голове бывшего хозяина гостиницы была пустота, хотя раньше, вот этой головой он обирал сотни постояльцев, в ней крутились тысячи легальных схем обретения богатства. А сейчас пусто.

Он так лежал и смотрел на пятно света часы напролет, уютно затянутый в смирительную рубашку и нежно укрытый одеялом. Но прямоугольник стал медленно меняться, с нижней стороны показался маленький треугольник и потянулся вверх. Когда треугольник дополз до средней решетки, под ним стал расти круг с размытыми краями, по бокам еще какие-то тени... и свет исчез. Дурилло обмочился и завизжал.

 

8

 

Фокусник и бегемот добрались до психиатрической лечебницы только наутро следующего дня. Еле волоча ноги от усталости и шаркая ботинками, они поднялись по мраморным ступеням заведения и постучали в дубовую дверь. Через двадцать минут непрерывного стука за дверью послышался заспанный голос.

– Кого там черти принесли? – зевая, раздалось за дверью.

– Нам нужно повидать господина Дурилло, хозяина гостиницы «Три дороги», – прокричал в замочную скважину дядюшка Мокус.

– Нет его, помер, на шнурке удавился, хотя странно. Он ведь в смирительной рубашке был. Ну да ладно. Нет его, – за дверью зевнули, и послышались удаляющиеся шаркающие шаги.

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? – сказал медленно бегемот.

– Я сам не понимаю, – разгибаясь и отходя от двери, пробормотал Мокус, – все мрут как мухи, Бамбино исчез. Может, Белладонна прояснит ситуацию, если она еще жива.

 

9

 

Но они опоздали. В газете, которую они купили у мальчика на площади, первую полосу украшало фото госпожи Белладонны и заголовок: «Загадочные убийства продолжают пугать жителей нашего городка своей жестокостью!»

На развороте газеты была статья: «Вслед за кровавой бойней в гостинице “Три дороги”, где зверски расправились с двумя сыщиками и поросенком, произошел несчастный случай с начальником полиции Фокстротом. Стропы, удерживавшие корзину под воздушным шаром, неожиданно оборвались, и глава полиции скончался от полученных при падении травм. И вот опять громкое убийство, которое по своей жестокости может затмить предыдущие. Сегодня утром в своем кабинете был найден труп госпожи Белладонны, владелицы магазина “Слеза ребенка”. Желудок, пищевод, дыхательные пути и ротовая полость были забиты золотыми монетами из саквояжа. Их насчитали ровно миллион. Смерть наступила от удушья. Поиски убийц ведутся».

– Вот это да! – дядюшка Мокус закрыл газету и присвистнул.

Бегемот снял свою соломенную шляпу и вытер платком лоб:

– Кому понадобилось всех убивать? И где наш грузовичок и Бамбино?

– Не знаю, Шоколад. Ничего не понимаю. И что теперь делать?

– Отсюда надо уходить, нас может искать полиция, – бегемот надел шляпу и огляделся по сторонам.

 

10

 

Они были на полпути к другому городку, когда их настигла ночь. Попутки их не брали, а ночевать в лесу не хотелось. Так что, охая и ахая, им пришлось идти дальше. Позади показались фары, бегемот плюхнулся на обочину, а Мокус развернулся и вытянул руку большим пальцем вверх. Фары приблизились, Фокусник закрыл лицо свободной рукой от яркого света. Машина вильнула в сторону, удар, и Мокус пропал под бампером, звук треснувшей тыквы, визг тормозов, тишина.

Шоколад вышел из минутного оцепенения и медленно, как во сне, встал и сделал шаг в сторону автомобиля, но остановился. Фокусник дядюшка Мокус лежал распластавшись на дороге, вдоль тела тянулся кровавый след протектора. Живот и грудь стали впалыми, костюм клоуна с белыми помпонами превратился в бурый. Голова лопнула под колесом, серая масса образовала лужу вперемешку с кровью и частями лица. Венчали эту лужу слипшиеся синие волосы. К горлу бегемота подступила рвота, но он удержался и поднял взгляд выше. Кровавый след тянулся дальше по дороге и упирался в желтый грузовичок с надписью: «Фокус Мокус», а рядом стояла обезьянка с конусом на голове, освещенная светом фар. Лица было не разглядеть, фары били из-за нее, но контур – уши, колпак! Это был Бамбино.

– Бамбино, что ты наделал? – бегемот сделал шаг. Раздался выстрел. И Шоколад рухнул вперед. Голова с чавкающим звуком ударилась о дорогу, и из выбитого глаза потекла струйка крови.

 

11

 

Грузовичок тарахтел и чихал, мотор грелся, но тянул по пыльной дороге. Из разбитого радиатора валил густой пар. За рулем обезьянка сняла розовой ручкой голубой колпак с разноцветными кружочками и выкинула в сторону. Затем ручка подцепила коричневую кожу под подбородком и потянула вверх. Лицо обезьянки стало меняться на поросячье. Показались рот, пятачок, глаза и огрызки, вместо ушей. Маска из головы Бамбино отправилась вслед за колпаком. А Фунтик запел хриплым, сорвавшимся голосом:

 

…всех доверчивей и строже

В этом мире ДОБРОТА...

 

Конец.