Как холодно и одиноко… На город медленно опускался сумрак, мелкий снежок падал на землю. В воздухе чувствовалось праздничное настроение.

Стало холодно, я поднял воротник у своего старого пальто и опустив лицо вниз, старался спрятаться от назойливых мокрых снежинок, пошел пробираясь сквозь толпу. Все прохожие куда-то спешили, у кого-то в руках были свертки, кто-то нес елку, но все мелькали так быстро, что невозможно было разобрать лица человека.

Шло время, а людей на улицах становилось все меньше и меньше. Все спешили в мир своих семей, к горячему камину, в котором мерно потрескивают дрова, а пламя, будто играя, то разгорается, то утихает, но каждый раз показывает новую картинку.

Как же это все было давно. Небольшой домик покрытый снежным куполом и маленький огонек от лампадки в окне. Такой нежный и любящий огонек, каждый день, встречающий и провожающий тебя, но который потух навсегда. В этом мире у меня не осталось того места, где бы меня кто-нибудь ждал.

Ночь опустилась на огромный мегаполис, люди исчезли с улиц. Пустынно и тихо. Вся улица залита холодным светом неоновых реклам. Рекламы были повсюду, они кричали, шептали, призывали куда-то пойти и что-то приобрести. Свет из огромных витрин магазинов манил к себе взгляды людей. Но этот свет был чужой, свет зовущий не людей, а только их кошельки, свет чужого мира. Этот свет освещал толпу, падал только на небольшую группу людей, а остальные были поглощены темнотой, в которой им предназначено остаться навсегда. Эта черная толпа жила, развивалась и росла с каждым часом. Огромный мегаполис жесток: он манит к себе, показывая приятную улыбку, а затем убирает с дороги тех, кто ему неугоден. Но все эти несчастные потерянные души бродят по городу и разъедают его изнутри, превращаясь в огромную язву. Некрасиво выступающую на ухоженном облике города.

Высокие небоскребы своими стеклянными глазами смотрят в небо и не видят, что делается внизу. Эти стекляшки растут с необычайной быстротой, заполняя собой, пространство и создается ощущение, будто они давят на тебя со всех сторон и ты уже не можешь вдохнуть, не можешь жить. Медленно с мучительной болью они вдавливают тебя в грязь, не давая оттуда подняться. Устремив взгляд к небу, ты увидишь только клочок синего пространства и возможно только одну звезду, сияющую оттуда. Но есть и другой мир, который живет там, наверху, на самом последнем этаже небоскреба. Этот мир совершенно другой. Перед ним внизу лежит все человечество, погрязшее в нищете, пороках, несчастьях и голоде. А сверху звездное небо опускается своим теплым одеялом и закрывает их глаза пеленой от мира настоящего. Но развивающаяся и растущая язва уже разъедает фундаменты их небоскребов, медленно пробираясь наверх. Когда-нибудь все эти здания рассыпятся, как карточные домики и тогда прекрасное, голубое небо предстанет взору каждого человека.

Я не торопясь бродил по ночным улицам предпраздничного города. Вот возле витрины магазины стоит Санта-Клаус, и весело качая головой, звенит своим золотым колокольчиком, призывая такие же золотые монеты перекочевать в его кошелек. Вслед летят слова: «Счастливого нового года!», а колокольчик все звенит и звенит.

Поднялся ветер, снег стал танцевать и кружиться в воздухе. Из соседнего мусорного бака вылетела смятая, грязная газета и покатилась по асфальту, остановившись у моих ног.

Я спустился к океану и взглянул вдаль. Ночь прошла. Наступил следующий год. Недолго постояв на набережной, человек повернулся и пошел вперед. Фонари погасли. Первые лучи солнца осторожно коснулись земли. Одинокая фигура человека в черном пальто медленно растворилась вдали, а следы, оставленные им на снегу тянулись за ним, пытаясь догнать своего хозяина. Но вот снег пошел сильнее и скоро все следы исчезли с земли вместе с одинокой фигурой.

Как холодно и одиноко…