Сколько уже сказано и сколько еще будет сказано о моряках, об их нелегком хлебе, о суровой судьбе тех, кто посвятил себя морю. Легенды ходят об их мужественных характерах, выносливости и так далее. Впрочем, добровольно лишающие себя нормальной, обычной человеческой жизни на земле и не могут быть иными. Честь и хвала морякам, но мы сегодня немножко поговорим не о них, а о тех, кто рядом с ними.

 

Кто говорил или писал о женах моряков? Кто воздал им должное? Трудно найти такие книги, даже если они и существуют.

 

Спросите у любой нормальной женщины, хочет ли она, чтобы муж ее уходил в море на пять – шесть месяцев, а потом возвращался и долго отходил, восстанавливался в нормальной, человеческой «ипостаси» мужа и отца, а едва восстановившись, сразу же начинал тосковать о море, куда вскоре и уходил… И так – всю жизнь, пока не уйдет моряк с моря на берег, но и это не все делают… Кто не хочет, а кто просто не успевает сделать это. Нет, ни одна женщина такого для себя не хочет, а если и бывают такие, то мы не о них сегодня говорим.

 

Какой должна быть женщина, связавшая свою жизнь с моряком? Кто знает это? Где это написано, где рассказывается, что она должна и что – нет? Где перечислено, что она получит и что потеряет при этом? Кто сказал, сколько будет в ее жизни праздников, а сколько душных ночей с мокрой от слез подушкой? Где объяснят молоденькой девочке, чем ей доведется пожертвовать, что придется вынести и как это сделать, не сломавшись при этом, не поддавшись искушениям и не потеряв себя?

 

Нет таких книг, пособий и памяток, нет и курсов. Каждая женщина, вступившая на этот путь, обречена на свои собственные радости, на свои Голгофы, соблазны и пропасти с тонкими дощечками вместо мостов. Далеко не все способны быть женой моряка, потому что не всем в этой жизни дано познать настоящую любовь. Им, настоящим женам моряков, это дано. Именно поэтому они – уникальные люди. Их способности на самоотверженные, порой даже безрассудные поступки ради любви поражают не только мужей и знакомых, но и их самих, когда приходит время и появляется желание оглянутся назад. О женах декабристов, добирающихся до мужей на каторге, все знают, а о женах моряков, добирающихся в чужие порты, куда заходили их мужья, кто-нибудь знает?

 

Лида

 

Все тогда совпало – и возможность взять отпуск, и за детьми нашлось, кому присмотреть, но главное – который уже месяц бороздящий мировой океан муж, молодой капитан судна под иностранным флагом, должен был зайти в порт Туапсе и там стоять несколько суток! Лида никогда не ездила и, тем более, не летала так далеко от родного Владивостока, но разве могла она упустить возможность побыть с ним эти несколько дней?

 

Кто самый вредный на этом свете народ? Конечно же, советчики! Именно такой советчик и посоветовал Лиде лететь через Минеральные Воды. «А там – рукой подать. Хоть на автобусе, хоть на такси доехать можно!». Была бы поопытнее - выяснила бы все, покупая билеты. Не случилось опыта на тот момент. Полетела строго по совету.

 

В новенькой, привезенной мужем из Канады, шубке, в беленькой меховой шапочке – последнем писке моды, не замечая ничего вокруг, Лида неслась вперед, думая только о встрече. Долгие девять часов в воздухе, посадка в Домодедово. Переезд во Внуково, а там – несколько часов ожидания в душном, неустроенном, переполненном зале. Тяготы аэропортов тех лет известны - ни присесть, ни поесть, ни попить, однако что она не смогла бы перенести тогда? Все это не имело для нее значения. Главное – вот еще чуточку, один перелет, и она увидит его!

 

Полет был коротким. Выйдя из самолета, с трудом донесла тяжелую сумку до аэровокзала.

- Куда вам? – неласковым голосом спросила кассирша в автобусной кассе.

- В Туапсе.

- Да? - удивилась кассирша.

- Да.

- А билетов на Туапсе, - почему-то жеманно сказала кассирша, - у нас нет.

- Как нет? – с ужасом выдохнула Лида, - Почему нет?

- А кончились все.

- И что мне делать?

 

- Я не знаю, - сказала кассирша и неожиданно улыбнулась, - разве что, можно сходить к автобусу, пока он не ушел. Глядишь – найдет водитель местечко для вас.

Словно на крыльях, Лида подлетела к старенькому автобусу. Он был пуст. Рядом с открытой дверью курили трое мужчин.

- Вы водителя не видели?

- Я водитель. Что нужно? – сказал c заметным кавказским акцентом высокий худощавый мужчина лет пятидесяти.

- Мне в кассе сказали, что в автобусе мест нет, а…

- Послушай, кто в кассе билеты берет, а? Ты что, женщина, совсем не соображаешь, да? Откуда прилетела, такая нарядная и ничего не понимаешь?

- Из Владивостока, - чуть не плача, сказала Лида.

- Все трое громко заговорили на незнакомом ей языке.

- Ты в гости едешь, да? – снова обратился к ней водитель.

- К мужу, на судно.

- Он у тебя что, моряк?

- Да. Капитан. Мне срочно нужно, у него стоянка короткая.

- Срочно? А почему ты тогда сюда прилетела?!

- Как это, почему? А куда же мне было еще лететь?

- Ты знаешь, сколько тебе до Туапсе ехать?

- Сколько?

- Почти девять часов.

- Да?! А мне сказали…

- Кто тебе сказал, что через Минеральные Воды лететь должна? Через Сочи надо туда лететь, всего два часа до Туапсе!

 

Слезы покатились по щекам…

- Ладно, не плачь! Довезем, раз к мужу приехала, - сказал он и взглянул на часы, - через пятнадцать минут по расписанию выезд, однако тебе быстро надо. Сейчас выезжаем! Деньги есть?

- Есть.

 

В салоне большого «Икаруса» их было трое - Лида и двое мужчин в огромных кепках. Один из них сел рядом.

- Далеко ехать, без разговоров тебе совсем скучно будет. Я рядом посижу?

- Да, конечно, - ответила Лида и тут же мысленно усомнилась в правильности ответа.

 

Мужчина был разговорчив и уважителен. Постепенно Лида успокоилась и с удовольствием поддерживала разговор. Время летело незаметно. Изредка останавливались на остановках, где стояли люди. Они подсаживались и вскоре выходили. Все говорили на незнакомом Лиде языке. Лишь изредка проскакивали слова, сказанные на русском.

 

Незаметно наступила ночь. Разговаривать уже не хотелось. Дорожная усталость брала свое.

- Послушай, ты уже совсем спишь! – сказал попутчик, - Давай, голову клади на мое плечо, поспи.

 

Лида спала долго и спокойно. Настолько, насколько можно спокойно спать в автобусе на ходу. Проснулась, когда автобус остановился и открыл дверь.

- Все, Майкоп, - громко сказал водитель, - стоянка пятнадцать минут. Кто опоздает – ждать не буду.

- Вставай, идем! – сказал сосед, поднялся и взял свой большой портфель, стоявший в ногах.

- Куда? – сильно испугавшись, спросила Лида.

- Как куда? Тебе туалет не надо? Мы уже пять часов едем! Или одна пойдешь ночью?

- Да, конечно… - смутилась Лида, поднялась и взяла сумку.

- Давай мне сумку, - сказал попутчик в автовокзале, - я подержу, а ты иди.

 

Ни на секунду не задумавшись, Лида отдала ему сумку и пошла. Пока приводила себя в порядок, прошло не более пяти минут, как ей показалось. Вышла и…

 

Попутчика не было. Не было и автобуса. Отчаяние охватило Лиду. В сумке лежало все - документы, деньги, билеты на обратный путь, одежда… Что делать женщине в такой ситуации в чужом городе, глубокой ночью? Именно это она и сделала – заплакала.

- И чего ты теперь ревешь? - раздалось за спиной.

- Ой, вы здесь! А я думала, что…

- Что в автобусе уехал и оставил тебя здесь одну? И сумку твою забрал, да? Я что, не мужчина? Ты так думала?

- А что же мне было еще думать?! Почему автобус ушел раньше?

- Раньше?! Он ушел через двадцать минут, а не через пятнадцать!

- Это я так долго приводила себя в порядок?!

- Конечно. Но я же не мог оставить тебя здесь одну, в этой красивой шубке! Потому и остался.

- Как мне благодарить вас?

- Потом в щечку поцелуешь, когда приедем.

- На чем?

- На такси, конечно. Уже договорился.

 

Через три с половиной часа они были в Туапсе. Попутчик наотрез отказался выходить у своего дома, пока не довезет ее до места.

- В приключение попадешь, а я за тебя уже отвечаю.

 

В порту с проходной позвонили на судно, и вскоре пришел Александр. Долго прощались и благодарили попутчика. Уезжая, он пригласил к себе в гости на следующий день.

 

И они пошли в гости, познакомились с его семьей, прекрасно отдохнули. Выяснилось, что сын этих людей хочет стать моряком и думает, куда ему поступать через год, по окончании школы. Естественно, Александр с Лидой предложили Дальневосточное Высшее Морское училище, а также - свои услуги. Предложение приняли.

 

Через год мальчик приехал во Владивосток и жил у них, пока сдавал экзамены, поступил и переселился в курсантское общежитие. Через шесть лет он закончил училище и пошел работать в море, штурманом.

 

Рита

 

Что такое долететь из Владивостока до Петропавловска-на-Камчатке? Да всего ничего – три с половиной часа. Именно так и прикидывала Рита, выезжая из дома в аэропорт.

 

Налегке, с небольшой сумкой, в которой довольно значительную часть занимали горячие еще пирожки. А как же!

Она же к мужу летела. Он работал капитаном на пассажирской линии, обслуживающей западное побережье Камчатки с его поселками, рыбозаводами и прочими малыми точками захода, где с помощью катеров и несамоходных барж-плашкоутов как высаживали, так и брали на борт пассажиров. Линия серьезная, скучать некогда. Единственный заход, когда появлялась возможность отоспаться – Петропавловск. Именно к такому заходу Рита и летела. Утром он должен был подойти, а к обеду и она прилетит.

 

В аэропорту - не протолкнуться. Многие рейсы задерживались. Зима, всюду непогоды. С ужасом она увидела на табло, что ее рейс тоже задерживается. В справочном окошке сказали, что по метеоусловиям Камчатки…

 

Что делать? Рита прекрасно понимала, что никто ей не скажет, когда эти метеоусловия там наладятся. Поехать домой и позванивать – это верный способ пропустить рейс, потому что, как только там утихнет, самолет тут же и вылетит. Решила ждать здесь.

 

«Все могут, значит и я смогу!» - решила она, устраиваясь на освободившееся место в зале ожидания. Душно, шумно, неприятно, но надежно

 

На следующее утро Рита поняла, что пирожки в Петропавловск не доедут. Нужно было что-то с ними делать. Решение пришло само собой. Рядом с ней расположилась стайка молоденьких матросиков – дембелей, судя по тем блестяшкам, аксельбантам и белым шнуркам, которыми они были разукрашены свыше всякой меры. Рита достала пирожки и предложила их ребятам. Упрашивать не пришлось. Было очень приятно смотреть на их довольные физиономии. Завязалась беседа. Как выяснилось, они тоже летели в Петропавловск.

 

Циклон свирепствовал над Камчаткой. Лида не знала, что делать. Сегодня, когда у каждого ребенка есть мобильный телефон, вопрос решился бы автоматически - поговорили и решили. Тогда звонить было не с чего, дпа и некуда…

 

«Раз такая непогода, шторм, то и они стоят где-нибудь, прячутся, а как только шторм пройдет - зайдут в порт", - рассуждала она так, как сделала бы это любая женщина на ее месте. Решение было ясным и понятным – ждать, а с первой же возможностью лететь. Возможность эта появилась только через трое суток.

 

Общительная по своей натуре, Рита быстро познакомилась со всеми ребятами – дембелями, и вскоре уже знала, кто куда едет и кто что собирается делать после службы. Тот из них, что сидел в самолете рядом, рассказал Рите, что дома его ждет невеста. Она живет уже вместе с его мамой, и они собираются вскоре пожениться.

 

Заснеженный аэропорт в Елизове разделил перезнакомившихся уже пассажиров. В такси Рита ехала вдвоем с тем матросиком, который собирался жениться. Он настоял, что сначала они подъедут к морскому вокзалу, и только потом он поедет домой.

 

У морского вокзала было пусто. Судна не было. Рита все поняла. Она знала расписание, и выходило, что теперь судно вернется в Петропавловск только через неделю.

- Все, ты езжай домой, там тебя очень ждут. Я пойду в гостиницу. Здесь недалеко, прогуляюсь.

- Вот еще… Рита, мы сейчас поедем ко мне домой. Знаете, какая у меня мама? Она точно такие же пирожки печет! Да и Ленка моя тоже хорошая. И что я рассказываю? Сами все увидите. Едем!

 

Минут через пятнадцать они стояли перед аккуратно обитой коричневым дермантином дверью. Почти одновременно со звонком, она распахнулась. На пороге стояли две женщины. Одна – мама, другая - невеста. Рита представляла себе их именно так по рассказам в пути.

 

- Юрочка! Прилетел, наконец! Заждались мы уже, - воскликнула старшая, и сын бросился в мамины объятья, а затем чмокнул невесту.

- Мама, Лена, знакомьтесь - это Рита! - широко улыбаясь, сказал Юра и указал на гостью.

 

Можно себе представить, сколько мыслей и версий пронеслось в головах этих милых женщин, с удивлением и тревогой глядевших на не очень молодую, хорошо одетую женщину с дорожной сумкой, которую привел в дом сын и жених.

Конечно же, все объяснилось, и они долго смеялись над той, напоминавшей сцену из «Ревизора», ситуацией. До прихода мужа, Рита жила у этих славных, гостеприимных людей.

 

Люда

 

«Лучше с голода помру, чем пойду на «Бухару». Именно так и говорили моряки в Дальневосточном пароходстве. Не все уже и помнили, почему сложилось такое отношение к судну по имени «Бухара». А тянулось это еще с тех времен, когда был в компании пароход «Бухара», работавший на угле. Котлы у него были настолько прожорливы, что кочегары просто выбивались из сил за вахту. Вот и прослыл он за самый тяжелый пароход. По наследству, эта поговорка перешла к красавцу – лесовозу, носившему то же название на борту. На нем и пошел в Арктику, в свой первый капитанский рейс Виктор, ее муж.

 

Так получилось, что рейс выдался совсем не простым. Много чего было за те четыре месяца, в том числе и ледяные повреждения, и списание на берег полностью потерявшего контроль над собой матроса с криминальным прошлым, и серьезные проблемы со старпомом. Однако речь не о том.

 

Муж слал короткие радиограммы вроде «Все хорошо зпт люблю целую», но он не знал, что Люда, жена его, работавшая в управлении пароходства, читала и другую его переписку, служебную. Серьезную, а порой и тревожную, аварийную, что велась между судном и руководством пароходства.

 

- Люда, не переживай! Все хорошо, он скоро будет дома! – успокаивал ее самый «интересный» человек из руководителей - диспетчеров по этой группе судов, некто К. Она еще не знала тогда, что не всем его словам можно доверять. За четверо суток судно переадресовывалось четыре раза. Япония, Сахалин, Находка – всюду «побывало» судно. Пришло же оно в Петропавловск-на-Камчатке, где погрузило уголь на Японию. А после Японии пошло судно… никто не знал, куда. Просто шло в сторону западного побережья Японского моря.

 

Каждые несколько часов все менялось. Все в экипаже очень нервничали, не зная, что сообщать родным. Сказывались и тяжелые, тревожные четыре месяца рейса.

 

Нервничала и она. Добиться сколько-нибудь достоверной информации о том, куда идет судно, было невозможно, однако взяв выходные, Люда твердо решила ехать, плыть или лететь в любой порт, куда бы судно ни зашло.

 

В последний день трижды промелькнуло название «Рудная Пристань». Где это? Что это? Выяснила, что это – поселок на берегу Японского моря, где на рейде грузят руду.

 

Решение приняла сразу. Выяснив, как туда добираются, помчалась в аэропорт. Уже из аэропорта вновь позвонила в пароходство. Никто так и не сказал, что судно точно, находится там, в Рудной Пристани, будет стоять и не уйдет в ближайшие часы.

 

Натужно гудящий «кукурузник» немилосердно швыряло на воздушных ямах. В салоне было очень холодно. Пассажиров летело немного. Оказалось, что она не одна летела на «Бухару». Худая, о каких говорят «в чем только душа держится», молоденькая студентка летела к своему любимому, работавшему матросом. Они собирались вскоре пожениться. Она со слезами на глазах поделилась, что совсем не знает, как там найти судно, но главное – кто ее на него пустит, ведь у нее нет никаких документов кроме паспорта и студенческого билета.

 

- Не переживай! Держись за меня. Решим проблему, но давай сначала долетим, а уж на судно-то попадешь. Я тебе гарантирую это, – успокоила ее Люда.

 

Долетели, досыта натерпевшись на этом стареньком самолетике. До порта доехали на грузовой попутке. Что не вытряслось в самолете, дотряслось в машине. Молчаливый, довольно подозрительного вида, водитель безжалостно мчался по вдребезги разбитой грунтовке.

 

Собственно, портом оказался один деревянный причал на высоких деревянных же сваях, к которому подходили катера, да теплушка – контора рядом. Неподалеку, метрах в ста от воды, на небольшом песчаном холме лежала большая самоходная баржа.

- Цунами выбросило пару лет назад, - мрачно сообщил водитель грузовика, не добавив оптимизма женщинам, готовым уже впасть в истерику от нервного перенапряжения.

 

Судно стояло на якоре, выгружая груз с барж-плашкоутов, которые подводились к нему небольшим катерком.

 

Дождались, когда очередную баржу у пирса загрузили и, договорившись с диспетчером, пошли на катер. Спускаться с деревянной эстакады пирса на болтающийся внизу катерок было совсем немалым стрессом, но ничто уже не могло помешать им. Предварительно попросили диспетчера не сообщать о них на судно, чтобы сделать сюрприз.

 

Так и получилось. Муж не подозревал, что на этом катере идет она. Он выглянул из иллюминатора, когда катер подошел к борту и увидел жену. Радости не было предела!

Выходя к трапу, он услыхал слова старпома, который был на вахте и потому встречал катер.

- К вам вопросов нет, капитан сейчас спустится, я ему позвоню. А тебя, Иванов, я с вахты не отпускаю. Мало ли, у кого какие невесты по портам заведутся! И что, всех подменять? А кто работать будет? Все, разговор закончен. Иди на мостик!

 

- Идите к себе в каюту, я сейчас зайду к вам, - резко сказал старпому вышедший к трапу капитан и повернулся к жене.

 

Через два дня судно закончило погрузку и пошло в Находку, до которой от дома ехать всего-то было три часа на автобусе. Это доставило немало радости женщинам, поскольку освобождало их от необходимости повторять перелет на «кукурузнике». Там судно простояло еще трое суток.

 

Старпом, учитывая предыдущие его «заслуги» в рейсе, был списан с судна и, как выяснилось позже, уволен из пароходства.

 

А потом была жизнь. Обычная жизнь моряков и такая же, обычная, жизнь их жен. И та, и другая были очень непросты, полны своими радостями и своими горестями, дарами и потерями. И был тяжелый труд с огромными усилиями с обеих сторон, чтобы соединять эти две трудные и столь непохожие жизни в одну, под названием Любовь. А как же, иначе нельзя.