Сюжет сей повести готов давно;

И замысел, как будто бы достойный,

Но, что-то вот мешается одно –

Над темой думать не могу спокойно.

Не подступиться к теме мне никак,

Вокруг да около, уже недели.

О состоянии, когда вот так -

Придется говорить потом отдельно.

Как будто кто-то над душой стоит;

"Не трогай тему эту"! - говорит.

 

Давно мне эту тему подарил

Один старик, попутчик мой случайный.

Не специально, просто говорил –

Тогда своей он поделился тайной.

Бывает так, что с близким, промолчишь,

А поделиться есть необходимость;

Все теребит, терпенья нет, глядишь….

Вот так и с этой тайной получилось.

Но я не сразу принял эту тему;

Ориентируемся плохо все мы…

 

Как поезд медленно идет в дороге –

Скучающий лишь знает пассажир.

И «убиваешь» время ты в итоге,

В другое время им бы дорожил.

Когда уже довольно долго едешь,

Попутчики уже – почти друзья!

Иного собеседника ты, встретишь –

Расскажешь все…, даже чего нельзя!

Мне ехать раз пришлось, почти неделю;

Всего порассказать тогда успели.

 

Вначале я молчал (я замкнут сам),

Листал газетку просто от безделья.

Нет вдумчивых статей, конечно, там –

Вся пошлостью, эротикой пестрела.

В другое время – не взглянул бы я,

А тут не знаешь, чем еще заняться.

Сидел, смотрел…, развлечь бы, чем себя;

Решать кроссворды, лень мне напрягаться.

Есть анекдоты – с «бородою» все;

Про инопланетян…, статьи еще.

 

Просматривал. Неинтересно все,

В окно смотреть, уж тоже надоело.

А поезд не спеша, бежит, трясет;

Дремота тут тихонько налетела.

- Позвольте мне газеты посмотреть, -

Это старик вдруг попросил, попутчик.

- Пожалуйста, хоть все! Вопросов нет,

«Пустышки» все, не смог купить получше….

Старик газетами слегка шуршал,

А я дремал, и он мне не мешал.…

 

- Неправда все! – старик швырнул газету, -

Ведь пишут же! Сплошная ерунда.

- Это про что? – Я посмотрел, - про это?

Тут правды не бывает никогда!

Статья; - что инопланетяне где-то

Кого-то продержали взаперти;

Кого-то посвящали в их секреты…,

Ну, в общем, чушь, что можно наплести.

Такие я статьи и не читаю,

И, впрочем, за «газеты» не считаю.

 

Мне говорит: - «Возьми-ка, посмотри,

Ну, все вранье! Уж я-то это знаю!»

- Там все вранье; там правду не найти,

Не сомневаюсь даже, - отвечаю. –

Но что Вас сильно возмутило так?

Газетка – вся для низменных инстинктов,

Ну…, выдумал, какой-то там, «контакт».

Есть чудаки в середе и журналистов.

Но я бы ввел, какую-то цензуру,

Чтоб исключить подобную халтуру.

 

- Я много раз бывал среди «пришельцев» -

Не «контактировал», работал я.

Конечно, может, трудно верится;

В контактах ведь прошла и жизнь моя!

«Здоров ли дед, - в мозгу зашевелилось, -

Час от часу не легче, говорят»…

- Недавно только с ними распростились,

Их голоса в ушах еще звучат…

Сомненья, любопытство, даже жалость –

Во мне теперь уж все перемешалось.

 

- Дед, расскажи, мне любопытно очень,

Признаюсь, верю и не верю я!

- Неудивительно. Привык я, впрочем;

Не верила вначале и семья.

И он мне рассказал. Рассказ был долгим,

Но времени не жаль, когда в пути.

Тут рассказать, я сам считаю долгом,

Детальнее, как слышал – привести.

В дальнейших строчках – я уже не я,

От имени героя речь моя.

 

* * *

Рассказ мой этот – суть событий странных,

Случившихся, негаданно со мной.

С тех пор о них все мысли беспрестанно,

К ним привязал я образ жизни свой.

Поверят ли, что стало вдруг со мною –

Я побывал в плену в чужом миру!

Лишь там я понял сам, чего я стою;

Да! Кто я, где я – понял лишь в плену.

И жизнь свою осмыслил там подробно –

Как всякий, в ситуации подобной…

 

То, что случилось – не было захватом,

Как будто сам я, добровольно шел.

Не пленником я был, не делегатом,

И не они виной, что к ним пришел.

Раз встретил я пещеру, и не понял -

Ведь о пещере раньше, не слыхал!

Пещер тут нет, известно мне искони,

И потому не понял, как попал.

Иду с опаской, любопытно очень;

Что безрассудно, понимаю, впрочем.

 

Темно и сыро было все у входа,

Корни кустов чуть прикрывали вход.

Но далее смотрю, светлее вроде,

Ровнее стены и ровнее свод.

Не звери, видно тут, живут в пещере –

Тут человек трудился, а не зверь.

Может, какой, помешанный на «вере»,

Коих нечасто встретишь уж теперь.

Иду тихонько, полон сам сомнений;

В душе борьбу ведут десяток мнений…

 

Как безрассудны, часто мы бываем!

Когда душою чувствуем – нельзя!

Дрожу, опасностью обуреваем,

Душа зажглась вот любопытством вся.

А любопытство с глупостью граничит -

Какой-то умный, правильно сказал

Случится что, никто и не отыщет;

Прекрасно это я осознавал.

Не просто роет кто-то, так пещеры,

Известны и недобрые примеры.

 

Однако, я иду, как тянет кто-то,

И вот, светлее стало – зал большой;

И двери, двери…, сразу после грота.

Одна закрылась быстренько за мной.

Я, ринулся назад, однако, поздно!

В тревоге сердце застучало вдруг;

Я понял – мне бороться бесполезно,

Стал озираться только лишь, вокруг.

Все тихо, но душа дрожит от страха;

Себя ругаю – «как же дал я маху»!

 

* * *

Я взаперти, и никому нет дел,

Вокруг меня лишь зал, довольно светлый.

Откуда свет идет, не разглядел,

Источники, не понял, есть ли, нет ли.…

Возможно, это отвлекло меня,

От страха мог бы умереть иначе.

Но, все-таки, я должен был понять,

Где я теперь и что все это значит.

И что мне нужно дальше предпринять,

Чтоб истуканом век не простоять.

 

Хотя бы сесть – устал уже стоять,

Я оглянулся, хоть присесть могу ли;

И вдруг, у стенок стали проступать

Удобные весьма диваны, стулья.

Ага! Я понял, не один я здесь,

Раз есть, кому здесь прочитать и мысли.

Не удивился я, готов уже был весь,

Не в сказке ж быть, раз не свихнулся если…

Я понял, кроется за этим нечто,

О коем слышал будто бы я где-то.

 

И почему таинственность такая,

Зачем таиться, если кто тут есть?

Я мысленно об этом намекаю, -

Я ж безоружный, неопасный здесь.

На мысли не дождался я ответа,

Никто другой не появился вдруг.

Присел на стул, спасибо хоть, за это;

Удобнее так прятать свой испуг.

Нет скатерти, увы, тут самобранки,

Коль, следовать бы по канонам сказки…

 

И долго ли, коротко ли прошло,

Но так сидеть мне тоже надоело.

Я встал и в двери стал стучать назло,

Без дела одному торчать – не дело.

И…, знаете, подействовало быстро,

Нашлись и те, кому был нужен я.

Ту дверь, что я стучал, покрыли искры,

И растворилась дверь внезапно вся!

Ну и дела! Короткий коридор,

А далее – и выход на простор!

 

* * *

Представить только! Выход на простор!

Тогда, зачем затеи все с пещерой?

Зачем вокруг все двери на запор?

Я не рванулся легкости поверив-

Не для того сюда я завлечен,

Чтоб взять, да выпустить потом отсюда…

Я мыслями такими увлечен,

Тут пропустил очередное чудо.

Простор, что видел я – не наш пейзаж;

К чему…, не понял я такой пассаж.

 

И нет пещеры никакой как будто,

Назад я оглянулся – все, как есть.

Так значит, не свихнулся я от чуда;

На встречу с кем-то, я имею честь.

И правда, вскоре появились люди,

Вполне обычные, по виду своему.

Засомневался, было, я и в чуде;

Смотрел, смотрел…, на них я посему.

Почти обычные, но только лишь почти;

Отличий много я сумел найти.

 

Описывать не стану их подробно,

Я просто понял, что не «наш» народ.

Разглядывать бывает неудобно,

Я опустил глаза…, а в сердце лед!

Хоть хорошо, не крупные верзилы;

И щуплые, в сравнении со мной.

- Мы никогда не применяем силы, -

На мысли сразу был ответ такой.

Ответили они не слишком громко,

Но, голосом – как знак надежды робкой.

 

Потом мне дали знак пройти за ними,

В какую-то каморку завели.

Конечно, я проследовал за ними –

Все лучше, чем бы «в окуляр пасли».

А там приборов разных – может сотни,

И за один мне предложили сесть.

- Покушать сел бы я сейчас охотней,

Не довелось сегодня мне поесть.

Подумали, наверное, чудак,

Я думаю, от нервов это так.

 

Не ожидал я сам подобной фразы,

И удивил тем инопланетян.

Они переглянулись странно сразу,

Спросил один: - «Ты трезвый, или пьян?»

Один прибор внезапно захихикал;

А тот погладил и прибор умолк.

- Прибор эмоций, - мне сказали тихо;

Порой с таким, выходит больше толк…

Что до еды – чуть подождать придется;

Анализ он, лишь натощак ведется.

 

* * *

Как будто я, в какой такой больнице,

И запахи, как бы знакомы здесь.

И процедуры…, или, мне так мнится;

Я как и там, лишенный воли весь.

И слышу я, как лекарей приказы –

Раздеться мне велели догола.

Я почему-то подчинился сразу,

Иль, может, атмосфера помогла…

Приборы все работают бесшумно;

Рассматриваю их почти бездумно.

 

Я сел на стул, куда мне приказали;

Десятки датчиков сидят на мне.

И музыка тихонько зазвучала,

И я забылся в легком полусне.

Я детство вспомнил. Вспомнилась и юность

Сам тоже я смотрю на монитор;

Такого видеть мне не приходилось –

Там память, что хранил я до сих пор!

- Нет, нет, - сказали, - дело не пойдет,

Пусть по порядку память выдает…

 

И снова все. Опять я в полусне….

И кадры вновь мелькают на экране.

То, что в мозгу хранилось в глубине,

Я понял, наяву теперь предстанет.

Запрыгали все эпизоды вновь –

Порядок соблюдать ведь не прикажешь!

Сам мозг к порядку, видно, не готов.

Повтор, повтор…, замучились уж даже.

Не выйдет сразу. Всем уж стало ясно;

И все теперь уже со мной согласны.

 

За временем следить я не умею,

Еще мешает ровный белый свет.

Уже и пальцы у меня немеют –

Конца и края процедурам нет.

Я думаю, совсем так доконают,

Все вертится в мозгу: - «Вот это, влип»!

Забыл, что мысли здесь мои читают;

Опять прибор тот издает свой «всхлип».

- Нет, нет, - сказали,- на сегодня хватит;

Тебе еда и отдых, будут кстати…

 

Одним нажатием какой-то кнопки

Вдруг обстановка поменялась вся.

Приборы, утварь, даже книжки в стопках…-

Ушли сквозь стены, верить-то нельзя!

Мы оказались в комнате другой,

Диван тут, стол; а на столе накрыто.

Все, все что надо – все тут под рукой;

От запаха, как будто я уж сытый…

И я, скажу вам, от души поел;

Я ел и ел, и все еще хотел.

 

Признаться, тут одно меня смущало –

Со мной никто из них за стол не сел.

- И здесь теперь проверка для начала? –

Я мысленно спросил тут, не стерпел.

- Нет, нет, - ответил тут один мне сразу, -

Проверок на сегодня хватит, все.

Наш, с вами распорядок жизни разный,

И пища разная…, узнаешь ты еще.

Пока я ел, разошлись по станции;

Мне в собеседники, один остался.

 

- Зиал, - сказал он, - ну а ты Владимир,

Ты нам знаком достаточно давно.

«Ну, странности»! – в мозгу, - встречался с ними?

Не может быть! Тем более давно»…

- Нельзя ль узнать мне, как давно встречались;

Не помню встреч я с вами, вообще!

- Встречались, но тебе не представлялись,

Нам рано было на контакт еще.

Но вспомнишь ты отдельные моменты –

Два раза мы спасли тебя от смерти…

 

- От смерти даже! Я не помню что-то,

Даже, угроз не вспомню я никак!

- Вот, конюхом в колхозе ты работал;

Конька ты вспомни, был такой – «моряк».

- Ну, как не вспомнить, мой любимчик самый,

И до сих пор перед глазами он!

Он мог соперничать и с рысаками,

В деревне нашей, был он чемпион!

- Но согласись, он часто спотыкался;

Однажды ты под ним и оказался…

 

* * *

Я смутно что-то вспомнил про паденье,

Ну, а при чем могли быть тут они?

- Тогда попал ты в наше поле зренья,

А мог бы завершить земные дни.

Так-то, не в праве мы в дела вмешаться,

Но на тебя там просто, выбор пал.

Прошло полвека, поздно разбираться,

Но ты объектом наблюдений стал.

- Полвека, значит, вы меня «вели»!

Так я, быть может, тоже пуп земли!

 

Но, почему-то, не был понят юмор,

Всерьез ответил он, что все не так.

Что я излишнее себе придумал,

На месте, тут мог очутиться всяк.

Я слышал про контакты с «внеземными»

Но, никогда всерьез не принимал.

А «контактеров» я считал тупыми,

Или лжецами – тех хоть, понимал…

- Кроме тебя, у нас еще есть люди,-

Добавил он; еще с десяток, будет.

 

- Послушай-ка, Зиал, а кто тут повар,

Так вкусно я давно уже не ел?

- Скажу, тут мастерства нет никакого,

Рецепт, программа…, и всего-то дел.

- А сам не ел ты, ну хотя б, на пробу?

- Не наша пища это, не для нас.

- Инфекция пугает вас – микробы?

Что ли боитесь вы земных зараз?

- Нет, нет, не так; увидишь, поживешь –

Скажу сейчас, а ты не так поймешь….

 

-Ну, бог с ней, пищей. А вот, воздух наш;

Не вредно ли для вас тогда дышать им?

- Фильтруем мы. Вот, целый патронташ –

Забьется чуть, и сразу же заменим.

В составе воздуха здесь есть азот,

А он нам просто противопоказан.

Весь остальной состав для нас идет;

Компактный фильтр – фильтр безотказный.

- Ну, а микробы? Мир ведь полон ими;

Спасаться как, соприкасаясь с ними?

 

- Особо не стараемся касаться;

А где, того не можем избежать,

Те ж препараты могут назначаться,

Что есть для вас, мы можем применять.

А я вот, по себе, была б возможность,

Очистил мир, всех, уничтожив их ….

- Напрасно. Слава богу – есть тут сложность,

Спасает мир от страшных мер таких.

Микробы для Земли – для вас, учти ты,

И корм и пища; главное – защита!

 

- А слушай-ка, мы говорим с тобою;

Откуда знаешь ты у нас язык?

- Ну…, скажем так, с наукою такою,

Не занимался лично сам впритык.

Две сотни лет живу я на земле;

А языки мне в память заложили.

- Ты сотни лет! А сколько ж тебе лет?

- Две сотни лет лишь на земле мы жили;

На Родине, еще примерно столько….

Нам возраст этот – юношеский только.

 

- Но выглядишь ты, скажем, лет на тридцать;

Расцвет полнейший. Так, или не так?

- Возможно; только счет ваш не годится,

Хотя и внешний вид – хороший знак.

- А как вы с женщинами? (я замялся),

Вас пятеро, и все-то, мужики?

- Проблемы эти могут появляться,

Но мы к решению, уже близки.

Наш организм это все, учел;

А если надо, мы меняем пол.

 

- Меняем пол! Вы значит, трансвеститы!

Невероятный, я сказал бы, факт.

- Совсем не так. Лишь способ для защиты,

Не нужен он нам, половой контакт.

Другие есть пути для размножения,

Я не хотел бы, говорить сейчас;

Для полного, где самовыраженья,

Потребность есть, конечно, и у нас.

Но тот вопрос над нами не довлеет,

С инстинктами неплохо все владеют.

 

* * *

Проговорили долго с ним, а там,

Не помню, как заснул я на диване.

Позавтракал - опять к приборам нам,

И те же процедуры, что и ранее.

Я кое-что уж начал понимать –

Вновь оживляли память на экране.

Обед, прогулка, отдых…, и опять

Мы на приборы все свое внимание.

Так потянулось время – дни за днями;

Я стал там жить по заданной программе.

 

Я перестал воспринимать реальность –

Поел, поспал; опять к приборам тем…

Все это продолжалось, продолжалось –

И сам я надоел, мне думается всем.

И познакомился я близко уж со всеми,

Ребята все приличные вполне;

Их пятеро всего на данной теме,

Подопытным вот стать – досталось мне.

Поймал себя в оплошности своей –

Не вспомнил даже о своей семье!

 

По части, анатомии смотреть,

Нет для меня секретов в медицине….

Как можно, память о семье стереть!

Вполне, быть может, дело все в вакцине.

Я попросил, чтоб дали в этом ясность,

Что там с семьей, с женой моей, с детьми….

«Прости,- сказали, - тут осталось малость, -

Пока,- сказали, - почитай, возьми…»

В газете объявление на розыск,

Вот это да! Полгода я в наркозе!

 

Как мне, когда вернусь, все объяснить?

Уж, что там пережили за полгода!

К сотрудничеству оборвалась нить –

Уже не будет доброго исхода!

- Убейте лучше, - я сказал, - не будет

Подопытного кролика у вас.

Поймете скоро, это – не причуда,

Другим я стал уже на этот раз.

Схватил прибор один, и грохнул оземь,

Готов был все поразбивать в психозе.

 

А те, кто мысли «просто так» читали,

В растерянности отошли скорей.

- Вы этого еще про нас не знали!

Ну, подходите же, давай, смелей!

Но вдруг на сердце навалилась слабость;

Не помню, как – но быстро очень сник.

Куда-то делась и моя вся храбрость;

Мной овладел какой-то нервный тик…

Очнулся после, я уже в постели;

Мучители возле меня сидели….

 

Сочувственно все на меня смотрели,

Как чувствовали глубину вины.

Словно пиявки, датчики на теле;

- Не тронь, - сказали мне, - они нужны.

И отрывать мне б не хватило силы,

Такая слабость! Мышц, как будто нет…

- Эх, вот как вы теперь меня скрутили

- Молчи, молчи, - последовал ответ, -

Нельзя пока, ты был на грани смерти,

Тебя ведь ждут еще жена и дети…

 

Уж лучше бы, не вспомнить бы мне это –

Мне плохо снова, обморок опять…

Очнулся вновь – в воде я, в ванной где-то,

Возле меня они…, опять все пять.

И улыбаются. Подумать это только!

Считай, сказали, ты родился вновь…

Я искренне поверил им, поскольку,

Почувствовал правдивость этих слов.

А в ванной хорошо, тепло, легко;

Как будто и проблемы далеко…

 

- Домой захочешь если, мы поможем;

На время, ты устроишься в приют.

Там амнезию объяснить несложно,

И справки нужные там выдают…

К приюту мы тебя доставим сами,

И родственникам весть доставим в срок.

Пока побыть тебе придется с нами;

Свободен будешь – мы даем зарок.

Пока ты должен укрепить здоровье….

Спасибо им на этом добром слове.

 

И отношения возобновились,

Как будто член команды, стал я там.

Теперь они меня не сторонились,

И дружба свойственна как будто нам.

Была лишь имитацией пещера,

Да, впрочем, не было ее совсем.

Испытывал я полное доверие,

Здоровье подкрепилось между тем.

И вскоре подошла пора расстаться,

Проститься на века нам, может статься…

 

И правда. Побывал чуток в приюте;

Родные быстренько меня «нашли».

Игру же всю, не провалил там чуть я,

Вниманием там, к счастью, обошли.

Актер я был, конечно, никудышный -

Конечно же, я помнил все и вся…

Легенда наша «путаницей» вышла,

Мне было стыдно очень за себя.

Но жалко было мне родных своих,

На все готов был я пойти за них.

 

На все, про все – прошло еще полгода,

Так значит, я отсутствовал весь год!

Я врал и врал все…, обретя свободу,

Пытаясь объяснить на этот счет.

В конце концов, запутался, признаюсь,

Все больше на больного походил.

Вначале все меня жалеть пытались,

Позднее – за шута уже сходил…

И что мне делать? «Инвалидность» дали,

Уже, об опекунстве хлопотали…

 

И я решил – так дело не пойдет,

Отправился я снова в ту же рощу.

Кто ищет, говорят, всегда найдет;

Друзей своих найти – чего бы проще…

Нашел то место, где была пещера,

Нетрудно было мне при свете дня.

Нашел их – рад был я, кажись, без меры;

Вернее, сами там нашли меня.

Все разрешилось, как само собой –

Они следили за моей судьбой.

 

Их база – всякой оптикой покрыта,

Скрывающей от посторонних глаз;

Пока ты не упрешься – все закрыто,

Их не заметишь, хоть пройди сто раз…

Мне не пришлось искать их слишком долго,

Примерно знал и мысленно их звал.

Я, оказалось, был у самого порога,

И в помещение легко попал.

Приветливая состоялась встреча –

Дальнейшим приключениям предтеча…

 

Помочь мне как-то, попросил я их,

Мне трудно стало в жизнь свою вписаться.

И кажется теперь уже – я «псих»

Боюсь таким и вправду оказаться.

Единственный мне выход представлялся,

Всю правду рассказать своей родне.

Терпенье их к пределу приближался;

Но, чтоб поверили – поддержку б мне…

Задумались тут инопланетяне…

Не думали, что в «омут» так затянет.

 

В обратный путь пошел я веселее,

Надежда есть, опять «нормальным» стать!

Не вызвать чтобы, лишних обсуждений,

Грибов мне добрых помогли собрать.

Решили мы, жену я посвящаю,

С согласия ж, и сына…, может быть.

Найду момент, друзья нас навещают -

Мне предстоит ей таинство открыть.

В том, что жена поддержит, я уверен,

Немедленно открыться был намерен.

 

Жена была удивлена грибами –

Уж слишком мало стало их сейчас.

Одобрила не общими словами,

Набором из давно «избитых» фраз.

Хороший признак к теме разговора,

Который, и не знал я, как начать;

Чтоб он не стал причиной для раздора, –

Открыться ей, чтоб дальше не молчать.

Но, лишь одно сумел сказать ей я –

«Сегодня к нам придут мои друзья»…

 

- Сегодня? Кто? Ты ж растерял друзей,

И как сумел ты с ними сговориться?

Быть может, из приюта ждать гостей,

Что, с ними не сумел ты распроститься?

- С иного мира будут гости к нам,

С которыми я год провел прошедший…

Я встретился сегодня, в роще там,

Я ж, из-за них, считаюсь сумасшедшим…

Я не боюсь, что будешь знать ты все –

Мне врать страшнее продолжать еще…

 

А встреча, ни к чему нас не обяжет,

Другое дело – как нам быть с детьми…

Вдруг новость тут тяжелым грузом ляжет,

Случайностей не нужно для семьи.

Жена моя не сразу согласилась,

Тревожно ей, она не знает их.

И все ж, на встречу, женушка решилась:

- Только, коснется пусть, лишь нас двоих!

Оговоренный нами час настал,

Подал друзьям я мысленный сигнал.

 

* * *

Все чин по чину, в двери постучали,

И я открыл им церемонно дверь.

Мы никого так робко не встречали,

Почти подобострастно, как теперь…

Увидев инопланетян в квартире,

Вдруг оробела и моя жена.

Принять гостей – людей с иного мира,

Конечно ж, не приучена она…

Подходу же, гостей учить не надо –

Прошло чуть-чуть, она уже и рада.

 

Я не скажу про наше угощение;

Обычное – что принято у нас….

Вино и мясо, да еще - печеное,

Сгодится ли все здесь, на этот раз?

Нет, не сгодилось. Есть, и пить не стали,

И раньше я не видел – что едят.

Но, так устроили, что этим не смущали,

Показывая, что законы чтят.

Мы долго, долго за столом сидели,

Много вопросов обсудить успели.

 

Сюрприз нам приготовили чудесный –

Видеозапись памяти моей.

Была та запись очень интересной –

Все как в кино – рассказ о жизни всей.

Но, в жизни есть интимные моменты,

Скрываемые, тщательно от всех.

Я опасался – выплывет все это;

У всех ведь, в жизни есть какой-то грех.…

Но, как ни странно – ничего не всплыло;

Как будто камера сама все скрыла.

 

Спросил я у гостей про те моменты;

- Не выдаст мозг, - последовал ответ, -

Моменты, если совесть где задета,

Секретный код, и доступа там нет.

Еще одно. Не все в мозгу хранится,

Мозг сохраняет далеко не все.

Где все стабильно – в нем не отразится,

Зато детально там, где стресс несет.

Та запись жизни – что со мной творилось,

В пятичасовый диск все уложилась.

 

Да, удивительно! Но, рад я очень,

Смотрю, довольна и моя жена.

Проговорили и о нас, и прочих,

Растаяла меж нами и стена.

Потом уже заторопились гости,

Я проводил их с радостью в душе.

Так разрешились все вопросы просто,

Перед женой оправдан я уже!

Как жить нам дальше – нам ясней не стало,

Но прежней жизнью жить мы перестали.

 

Придя, домой, заметят наши дети

Приподнятый настрой теперь у нас.

А мы решаем, показать ли, нет ли

Ту запись…, или, только не сейчас?

Еще самим осмыслить много надо –

Такое может жизнь перевернуть.

Не сможем жить по старому укладу –

Нам бы самим понять событий суть…

Одно меня немного утешает –

Ничто понять друг друга не мешает.

 

Воспользовавшись тем, что нет детей,

Мы снова запись памяти включили.

Из юности мы набрались вестей,

Коих давно из жизни исключили.

Увидела там юную себя –

Но там, кажись, совсем и не похожа!

Я изменил черты ее любя;

Ведь память точность соблюдать не может.

Мы многое с ней пережили вновь,

И поняли, что не ушла любовь.

 

Мы не заметили, вернулись дети,

Так, значит, слишком сильно увлеклись.

Мы опоздали спрятать диски эти;

Для них теперь уж, снова завелись…

Мы в эту ночь и спать-то не ложились,

Добро хоть, был тогда воскресный день.

С детьми теперь уж честно объяснились,

Чтобы сомнений не возникла тень.

Так посвященной стала вся семья;

Зато, для них – вновь полноценный я!

 

Я буду контактировать один,

Так мы решили, обсудив все вместе.

Решили, тайну строго сохраним –

Не за себя лишь мы теперь в ответе.

Касаясь же меня – я одержим,

Видать, есть в психике моей изъяны.

Установился у меня режим –

Теперь контактов, я сторонник рьяный.

Я здесь, сейчас, спокойно говорю,

Ну, а тогда я чувствовал – горю!

 

Могу назвать теперь их имена –

Эол, Зиал, Фиал, Орел и Пал.

Смысл их имен интриговал меня;

Разочарован был, когда узнал.

Как оказалось – это, просто цифры,

- Вы роботы, - тогда спросил я их, -

Иль имена такие ради шифра?

У них, и вправду, нет имен других…

- Мы люди, мы обычные, сказали, -

Значенья именам не придавали.

 

Так было принято с далеких пор,

Причину же они не знают сами.

У нас же имена – не им в укор;

У нас гордиться можно именами.

- А что же это вам дает? – спросили…

- Как что? Как что…,»на самом деле что»?

Шесть миллиардов, мир заполонили -

Как без имен поймешь тут, кто есть кто?

Как с цифрами обходятся они –

Мне толком объяснить и не смогли.

 

И объяснить мне так же не смогли,

В чем смысл изучения планеты;

Нельзя им вмешиваться в жизнь Земли –

Тогда, зачем исследованья эти?

Ведь ими столько вложено трудов;

В чужом миру столетия прожили!

Ответ у них стандартный – он таков:

«что здесь лишь мониторинг проводили»…

Но для чего; но, для чего все то –

Увы, ответить мне не смог никто.

 

Что двигает людьми в науке, знаю –

Здесь, на земле понять не трудно их.

Стремление к прогрессу увлекает

(И сам одним считался из таких).

Стремление, не просто лишь стремленье,

Оно и гены разжигает в нас;

Подталкивает жизнь всю к измененьям,

Оно – и смысл жизни, нам подчас…

«Надежды к лучшему» тому порукой,

Все, в большинстве, увлечены наукой.

 

Но, им-то – людям из чужого мира

Статистами прожить, по стольку лет!

Лишь нюхать запахи с чужого пира –

И без вмешательства в его «букет»…

Мне не понять, как ограничить можно

Простой фиксацией «всего и вся».

Не выдержав, вмешался б осторожно,

Так заточить на столько лет себя!..

Они пробирку мне суют с хлореллой –

Жизнь каждой – миг; живет же вид он в «целом».

 

- Жизнь у людей здесь – меньше сотни лет,

Жизнь коротка у вас по всяким меркам.

Рождение, развитие и смерть –

У поколений видим здесь нередко.

Хотя, обидно это прозвучит,

Важнее нам развитие, как «вида»,

И в этом мониторинг состоит;

Но, все ж понятна нам твоя обида.

А вы, успешны! В этот краткий срок,

Здесь достижений всех, высок порог!

 

Что до вмешательства…, вон, мотылек,

Живет он мало – только день, всего-то.

Ты от вмешательства в их жизнь далек,

Они как смотрят на твою работу?

Восхищены прогрессом на Земле,

Примеров, мы подобных и не знаем.

А мы везде…. Земля лишь – «в том числе»,

Не только на Земле мы наблюдаем.

А что – до скуки – это ведь, работа;

Мы трудимся здесь, «как кому охота».

 

* * *

Теперь уже встречался с ними часто,

Как бы, шестым работником там стал.

В делах их даже принимал участие –

В «командировках» даже побывал!

Я говорил про двери в круглом зале,

Одну, две…, двери знал, куда ведут.

Тогда мне про другие не сказали;

Их назначенье понял только тут.

Другие двери – связь с какой-то базой;

Войдешь – и связь у них готова сразу.

 

Здесь у пришельцев было восемь баз,

И через двери сообщались с ними.

А связи – непривычные для нас;

Нам жить да жить, чтоб завестись такими…

Зайдешь в ту дверь, садишься в мягком кресле;

Похожее на руль там, колесо.

Нажал слегка – ты в вышине небесной;

Обзорность – чудо! Сам ты, невесом.

Не чувствуешь полета ровным счетом;

Я поражен был первый раз, полетом.

 

Но колесо – не руль, мне объяснили,

Достаточен лишь мысленный сигнал.

Как в аппарат меня там усадили –

Так здорово и в мыслях не летал!

Не просто так. Позволили развлечься –

Подумал…, тут же совершил кульбит!

На старости, поверьте, впал я в детство –

Душа от счастья чуть ли не кипит!

Потом уж, позже до меня дошло,

Быть может, кто-то видел «НЛО».

 

* * *

Я в сельве, в Амазонии неделю,

Как, оказалось, есть и мне дела.

Что не они, лишь люди могут делать;

Меня сюда судьба вот привела.

Я думал, что команда здесь другая –

Все те же парни, что в моей стране.

Как оказалось, сеть их баз такая;

Команда с ней справляется вполне.

Устроило, что встреч не будет новых,

Кроме племен…, сотрудничать готовых.

 

Зачем я здесь? - спросил я как-то Пала, -

Здесь местные вам могут услужить;

-Тут, с местными, у нас проблема стала –

Им невозможно что-то объяснить.

Задержка в уровне развития, такая,

Как будто, пару тысяч лет назад.

Причиною – не драма тут людская,

В отсутствии, причины тут лежат.

Потом, реакция различных рас

Как факторы, весьма важны для нас…

 

Здесь у племен прекрасно мир устроен,

Все, что для жизни надо – все тут есть.

Ни холода не знают здесь, ни зноя;

Что до еды – буквально, все тут есть!

Живут здесь люди мало почему-то,

И мало кто живет до сорока…

На первый взгляд, причин-то нет как будто,

Тому, чтоб жизнь была так коротка.

Я думал про себя – а Пал внимал;

Что мысли слышат тут, я забывал.

 

- Причин здесь множество остерегаться –

Относится то так же и к тебе.

И перед тем, чтобы за дело браться,

Ты позаботиться обязан о себе.

Закон ваш – инструктаж перед работой,

Во всей вселенной силу сохранит.

Как нашей ни храни тебя заботой –

Тебя хранит надежней твой инстинкт.

А так, причин перечислять не буду,

Не меньше знаешь сам, как гибнут люди.

 

Позднее, побывал я на Алтае;

И в Океании, на островах…

Я был и сам, как инопланетянин,

То не опишешь просто так, в словах.

Там тоже. Смотришь, остров в «изумруде»,

Вот, - думаешь, - где рай! Туда б попасть!

Вблизи же, грязь и заросли, запруды,

В корнях так, крабы, змеи…, просто страсть!

Везде вначале, вроде, видишь рай;

Коснешься - так не слишком славный край…

 

* * *

Не знаю, сколько б это продолжалось –

Дела прервались вдруг в конце весны.

Сотрудничество наше оборвалось

Не по вине какой-то стороны.

Понравился им видно, я и вправду,

Мне предложили перебраться к ним.

Не понял я проблемы той Громаду,

Не сразу принял я умом своим.

Их мир – иной нам мир…, а наш оставить;

Не говорю уж, что со мною станет…

 

Теперь порой, я днюю и ночую –

На базе старой, у друзей своих.

Им помогаю – вяжем и пакуем,

Я будто числился работником у них.

Работником, конечно ж, добровольным,

И платы, никогда бы с них не взял.

Как быть без них…. Ведь вольно иль невольно

Я как бы, членом их команды стал.

Мне хочется в иной – их мир забраться;

Мне хочется в миру своем остаться.

 

У них командировка завершилась –

Другая экспедиция придет.

Обыденно, казалось бы, свершилось;

Коль разница миров была б не в счет.

Звучит-то просто как! Командировка –

Они назвали так, чтоб понял я.

За нею все - стыковка-нестыковка;

Пространство, риск, безвестность бытия

Обыденность в процессе я отметил,

Никто не волновался - не заметил.

 

Другая экспедиция придет…

И полномочия у них другие.

Однажды, я спросил на этот счет;

С чего бы вдруг, и кто они такие.

Обман ребятам этим не знаком,

Хитрить как люди – в принципе, не могут.

Ответили – догадки лишь о том,

И им сообщено, видать, немного.

Из смены, никого они не знают;

И не встречают – раньше улетают.

 

Волнуясь я причины бы искал,

«Перед начальством, может, провинился»…

Значенья тут никто и не придал,

Один лишь я немного подивился.

Спокойно собираются «домой»,

Ни радости не видно, ни тревоги.

А повод их замены был такой –

Год сорок пятый и его итоги.

Тогда взорвалась атомная бомба

И мир живых себя приблизил к гробу…

 

* * *

А ведь, такой громадный переход –

Уйдет лет двести, чтоб пробить пространство,

Коль взять земной, для единицы, год.

Не хватит жизни для подобных странствий:

- А как же я? Ведь вы меня зовете,

Мне жить-то, может лишь, десяток лет;

И то, едва ли – жизнь на излете!

Вы ж видите, по меркам всем я – дед…

- Ты будешь спать, процессы остановят,

А как прибудем, там уж восстановят.

 

Родным как я объясню свое отбытие?

Не только им, но и знакомым всем.

- Мы инсценируем с тобой событье –

А это – смерть. Вопросы снимем с тем.

Звучит-то как! Мне резануло сердце,

Со всеми мне расстаться навсегда!

- Родным ты объяснишь. Те будут в курсе,

А посторонним это – не беда.

Нет, нет! Нельзя так, должен я подумать,

Назад сюда уж я не попаду ведь…

 

- Но смерть, ведь смерть. Сама уже тот свет

Не в ваш ли свет я попаду отсюда?

Ответили, - не станет светом смерть –

Мы смертные, не верим в это чудо.

- Но, Бог ведь есть! Он направляет всех;

У грешных, души в ад, а в рай – безгрешных…

- Но мы не знаем, Что такое грех,

Хоть смысл, вроде, нам известен здешний.

И грех и святость у живущих здесь,

Лишь свод морали – в этом смысл весь.

 

Неделя – срок, что я продумать должен,

Потом самим им отбывать пора.

Растерянности я. Ах, помоги тут Боже,

Я должен разорваться в двух мирах.

Вопросов тут! У них-то есть ответы,

Но выбор, либо-либо - мне решать.

- А как мне жить там, в этом вашем свете,

Я же старик! Там буду лишь мешать.

- Об этом ли тебе переживать?

Ты любопытен, будешь ли скучать?

 

- Я же старик! Мне жить-то ведь, всего-то.…

И изумлен услышав их ответ:

«Сколько прожил, - еще три раза столько»

Выходит, жить почти что, двести лет!

- Условия там созданы такие,

Что старость вынуждена уступить.

Природные условия, стихия –

Помогут там здоровье укрепить.

- Выходит, в рай я попаду бесплатно?

Не за заслуги и грехи, по «блату»….

 

И что мне делать там за столько лет?

- О, мир богат наш, столько там увидишь!

Он так велик – конца и края нет!

Там любознательность свою насытишь.

- А толк какой? С кем поделюсь потом?

Ведь смысл впечатлений – поделиться!

Не поделился – «сдвинешься» умом!

Нет, мало будет просто так «дивиться»….

Нет, нет! Не нужен мне подобный рай –

От впечатлений, ляг и помирай…

 

- Ты часто пользуешься словом «Рай»,

А как себе ты рай свой представляешь?

Вопрос возник он, как бы, невзначай,

Как отвечать – теряться начинаешь…

Такой вопрос застал врасплох, признаюсь,

«ну, климат там…, ну, птички там поют….

Что там еще…, ответом затрудняюсь,

Поляна, травка там…. Ну, чтоб уют.

Да, речка там, чтоб рядом протекала;

И рыбка там…, конечно же, играла…»

 

- А комары? Должны быть там они?

- Должны же рыбки чем-то там питаться…

- Противны же, не комары одни –

И змеи могут там же оказаться;

Тогда, какой же это будет рай?

- Вот змей до рая я не допустил бы.

- Ну ладно, живность сам и выбирай;

- Но, экология тут – либо-либо!

- А как же крабы, жабы, крокодилы,

Что видел ты тогда, в притоках Нила…

 

- Запутался я с вами, признаюсь,

Тогда мой рай – мой край, где я родился;

Местечко, именуемое Русь,

Период летний, чтобы вечно длился.

В краю у нас тех крокодилов нет,

Нет ядовитых пауков, пираний….

Еще хочу сказать, я не аскет –

Учитывать бы надо все заранее.

Мне рай не рай, без множества вещей,

Мне рай не рай, без верных мне друзей…

 

Сам осознал я, отвечая им,

У каждого, свой рай, свой персональный.

Кто угодит желаниям моим,

Лишь для меня стараться специально?

Но, без того мне рай, уже не рай,

Душа моя не примет имитаций;

Сказал себе – иллюзий не питай,

Подольше бы на свете продержаться…

Умрешь – на рай надеяться нельзя;

Те мысли разделили и друзья.

 

К финалу экспедиция пришла,

Уже пришельцы все собрали «шмотки».

Уйдут ребята, завершив дела –

Отчеты для дальнейшей обработки.

- А как же базы? Базы-то куда?

- Они все – модули одной системы.

Их на орбите соберем, когда

Вне тяготенья будем там уж все мы.

Летел бы сам – увидел бы все сам,

Мы сложностей не ожидаем там.

 

Неделя на Решенье - лишь одна,

Да схожая, с шагреневою кожей.

От размышлений уж лишился сна;

С ума и вправду я схожу, похоже…

Жене - молчу, ведь не поймет она,

Она не скажет тут ни «за», ни «против».

Нет, я останусь, не расстанусь с ней –

Я не предам совместной жизни всей!

 

Нет, я останусь, думаю… затем,

Понять пытаюсь, что же я теряю.

Увидеть есть возможность мне «эдем» -

Не рай, но все же, очень близкий к раю.

Там я б прошил еще под двести лет,

А тут, дай бог, прожить еще с десяток…

Там я – как есть – условностей там нет,

Установить могу там свой порядок.

А сколько «нового» увижу там!

То и не грезилось, не снилось нам.

 

Представил я себя в чужом миру;

Моим друзьям, там до меня ли будет.

Дурная голова ведет игру –

Для местных там я буду просто «чудик».

Что толку, долго проживу я так;

А с кем и как там я общаться буду?

Там с памятью не справиться никак –

Там Землю я когда-нибудь забуду?

И буду двести лет себя корить…

Какой уж рай там – не захочешь жить!

 

Вот, если бы побыть там, и назад;

Но кто со мной захочет там возиться?

И если и случится, так сказать –

Тот переход ведь, сотни лет продлится!

Отрезок времени – и он нам дом,

Сюда прибудешь – все уж тут чужое!

Кого найдешь на родине потом,

Пункт времени имеет все живое.

В растерянности я ходил неделю;

Друзья на то сочувственно глядели.

 

И даже, все, решил! Я остаюсь –

Сомнения на сердце все давили.

Даже, когда уж поздно – я борюсь,

Сомненья мысли не освободили…

Ах, как хотелось с ними улететь,

Того и описать-то невозможно!

Но, милый Белый свет свой не иметь –

Привыкнуть там, ведь тоже очень сложно.

В своем миру, будь хоть несчастье век –

«Своим несчастьем» счастлив человек…..

 

Я отказался. Это – выбор мой,

Пришельцами был принят с одобрением.

Но, так решилось не само собой,

Я долго подвергал себя сомнениям.

Менять миры, еще не время нам,

Дом – это храм… Господний ли он, нет ли –

Обозначаешь для себя ты сам;

Сам пострадаешь, предал дом свой, если….

Распорядился я судьбой своей,

А на прощанье мы пришли с семьей.

 

Растрогало прощание нас всех,

До старта, «посидели на дорогу»;

Обычай наш – и для пришельцев тех

Настроил, как бы, обратиться к Богу.

Эмоции играли и у них,

Увидел это я у них впервые.

Прибор эмоций в папках и затих;

Эмоции я видел тут живые….

Потом был старт – лишь легкое жужжанье,

И голубое яркое сиянье.

 

Так завершился у меня контакт,

И я с тоской остался неземною.

А встреча – никому ненужный факт,

Со мной осталась и уйдет со мною…

Единственно, о чем жалею я –

Хоть весточку бы! Хоть бы на секунду!

Увы, чего нельзя – того нельзя:

Представить можно, согласиться трудно.

Прошло три месяца, забыть пора;

А кажется, что было все – вчера….