*** Выдержанное вино чувств Всегда слегка горьковато. Не позабыть аромата Солнцем обветренных уст. Прошедшего времени хмель. В памяти свет аромата. Гляну на кромку заката – Мускатная канитель. Сладкой капели гроздь Кипит на кустах винограда. Все, что случилось когда-то, С чувствами нашими врозь. Бабьего лета патина; Дымка, лоза, паутина. ШТИЛЬ В тюлевой шторе, Рыбой в сетях… Утихшее море Иссякло в страстях: По жаркому лету, По теплому свету, По легкому следу, На влажном песке… Что снится поэту, Смотрящему в Лету, Висящему на волоске… Дитя Аполлона – Ты смотришь влюбленно, Твой взгляд, как вода, голубой Туманит сетчатку… Следов распечатку Целует прибой: Пять пальчиков, пятку Пять пальчиков, пятку… УСНУТЬ И ВСЁ ЗАБЫТЬ? Последние яблоки ловит пожухлая грядка. Последнее солнышко село на горький сучок. О, как переспелое яблочко сладко! Вкушает от плоти его золотой червячок. Ему зимовать в этом домике под снегопадом. И куколкой стать, и увидеть бессмертные сны, И выпорхнуть в небо, и пьяно кружиться над садом, И соки хмельные алкать из соцветий весны, И стать мотыльком под сиреневым парусом пара, Тычинки лаская спиральным своим хоботком, Всему удивляясь... Особенно вкусу нектара, Какой неизвестно с чего ему будет знаком. ОНИ И МЫ Опирается куст виноградный на прясло. Тычет сочные гроздья в окно. Я стаканами пью молодое вино И макаю свой хлеб в виноградное масло. Ничего нет приятней и слаще, Чем вот этот напиток и закусь к нему. И на их аромат подступают из чащи Звери добрые к логовищу моему. Мы поем с ними общие песни земные, Тихо молимся вместе, читаем псалмы. Кто сказал, что они не такие, как мы? Ерунда! Лишь по виду немного иные? Все они тоже были когда-то людьми. Может, ими когда-нибудь станем и мы?! ВСТРЕЧА Голоском и косточками тонок – Рыжий, рыжий, словно листопад, Маленький беспомощный котенок Приблудился в старый палисад. Там, где куст сирени не обрезан, Я котенка на ладонь беру. Он прильнул к ней – беззащитно резвый – Не пришелся, видно, ко двору. Милый, милый! Ты, как я, бездомен, – Не нужны мы больше никому. Мы с тобою – каждый обездолен. Прижимайся к сердцу моему. Повезло тебе с приемным папой. Ты отныне у меня в груди. Только ты мне душу не царапай, Прошлое мое не береди: Мы весной уйдем в свои пространства. Ты взлетишь на поиск светлых крыш, Я спущусь на поиск постоянства. Мы с тобою выживем, малыш! *** Винограда и моря коктейль Обещает мне мой Коктебель Я опять налетаю на мель! Коктебель, свой ли я тебе в доску?! Нарисую тебя, Коктебель, Подражая безумному Босху. Попрощается птица с гнездом, Раскричится над нами ненастно. Повторяясь за певчим дроздом, Голоса надорвем не напрасно. Мы сквозь лазерный блеск паутины Проберемся к началу путины. МАТУШКА Питаюсь медом. Жгу ночами воск И в кипяток пыльцу цветов бросая, По терниям стерни и гол, и бос Опять бегу. И ты – за мной босая. Спешу по остриям твоих стеблей, По колоскам неубранных полей. И зерна хлебные, прилипшие к плюсне, Словами пробуждаются во сне: Куда ты, милая?! Зачем бежишь за мной?! Я все равно к тебе вернусь, родная! Пчелой рабочей накануне мая Или другою сущностью земной… Вернусь, как только за огонь схвачу Моих стихов рассветную свечу. *** Послушай, что шепчет природа: Нет отдыха лучше ходьбы! Пока позволяет погода, Зовет меня друг по грибы. Открылась на зайца охота. И друг мой зовет на нее, Пока позволяет погода… А я не иду – не мое. Открылась морская путина И друг мой опять за свое. (Такой неуемный детина!) Но я не хочу – не мое. Кончается осень. Полгода Я новую книгу пишу, Пока позволяет погода, Пока я грешу и дышу… НОЧАМИ СОГРЕВАТЬ СТИХИ Исчадие степных кошар, Взращенный под крылом Стожар – Я сквозь ночную Феодосию Шел в Коктебель на джимболосию. Я шел сквозь тень её и сень В долину под горой Тепсень – Из ягод сорта каберне Вино создать, чтоб в декабре Ночами согревать стихи В забытой Богом – той степи. *** Золотыми тоннелями лета Я лечу. Моя песенка спета. Неприятность суровая эта – Неприятна вдвойне для поэта. Этот возраст еще не обуза. Жизнь сладка, словно сердце арбуза. Под звучанье сверчкового блюза Я себя ощущаю Карузо. И пьянею от крепкого слова. Столбенею от взгляда шального. И влюбляюсь. И снова, и снова… .................................................. Золотыми тоннелями лета Пролетаю со скоростью света. Может быть, моя песенка спета. Может быть, заблуждение это. *** Сомлев от солнечного жара, Раскинулась Алупка-Сара. На гибких лозах сентября Мерцают изабеллы бра. Бесценней, чем китовый жир, Роняет аромат инжир. Вот-вот прибудет бабье лето. Уже слышна его карета. *** В окна льётся сентябрьский зной. Скоро горы окрасятся хной. В ароматно-осеннюю хну По грибы и орехи махну. Куст шиповника в рыжем огне, Словно волосы, мытые в хне. Недозрелый кизил цвета хны… Только мне это всё хоть бы хны. Над ручьём ветку вербы нагну. Муравьи пьют закатную хну. *** Паучок эту новость принес – Почтальон параллельного мира. Раскачался на пряди волос Наподобие балансира. Словно маятник спущен сюда – В разноцветный хаос листопада. Как летучая капелька пара, Он исчезнет сейчас без следа. Но останется этот намек. Он слезой виноградной намок. ОПЫТ Ты грушу эту не спеши вкушать – Рот вяжет твердый, терпкий бергамот. Чтоб ощутить и аромат, и мед, Дай этой жесткой груше полежать. Со временем дозреет стойкий плод И аромат медовый обретет. *** Деревьев бронзовые бра. Птиц перелетная игра. Листвы последняя пора. Прогорклый херес октября… *** Проснись под утро и перекрестись, Пока горит рассветная лампада. Послушай, снова начали скрестись Бесчисленные мыши листопада. Земли не видно от его орав… Дом обложили. Проникают в щели. Испуганные птицы, поорав, Куда-то постепенно улетели. Я знаю, как мышей боишься ты, И неотвязно думаю об этом Листву ты собираешь, как цветы, Лицо и сердце пряча за букетом. *** Смотрю на Ялту ночью с теплохода, Стоит на море тихая погода, Плывет, качаясь, в огоньках земля Иллюзией большого корабля. ПОГУЛЯЛИ! Сперва был херес дубняка, за ним Портвейн полудня и мускат заката, Росу ложбин, полынью пьяных в дым, Сок полнолуния, напиток для Сократа, Коньяк всех звезд по имени Ай-Петри И песню у костра. И камертон Ключа, который по камням, звеня, Опохмелил нас на рассвете дня… И воздавая матушке Деметре – Не Бахусу (он явится потом), Мы пили и на каждом километре Менялся аромат и дух напитков И наш поход нам не казался пыткой, Которую переживал Сизиф, Несущий камень на свою вершину… В сознанье, как навязчивый мотив, Присутствовал не только этот миф! Мы подбирали на тропе лещину, Миндаль... И этот горький наш ликер Уместен был и сладостен в коктейле, Снимаемых на цифру Крымских гор. Мы чувствовали, как гуляет в теле Прекрасная волна адреналина… Потом была Байдарская долина, А за Форосом – Голубой залив, Где мы глаза мадерою залив, Гипноса с Бахусом смешали ненароком И закусили придорожным дроком… НЕВЕДОМЫЙ ПИЛОТ Тихо. Только слышно еле-еле Дятлы рубят голые стволы. Дремлет осень в золотой постели – Грустно ей, хоть и деньки теплы. Ветра нет. И, как над свечкой пламя, Перышко по воздуху плывет. Может, это к нам на дельтаплане Залетел неведомый пилот? Тает в небе голубая дымка… Эту гладь, и эту благодать Подарил нам добрый невидимка, Чтоб хоть как-то с нами совладать. ШИПОВНИК И ВИНОГРАД Не в каждой осени есть знойный привкус лета. Настоянный на листьях бересклета – Ее напиток малость розоват. Он, словно бы раздавленный мускат – На Красном Камне век плодоносящий. Он выглядит непроходимой чащей: С кустарником шиповника сплетясь, Как бы его иная ипостась. Хорошая защита от мальчишек. Поскольку никаких дозорных вышек Оград высоких и других преград Не признают. И никакой холеры, Не опасаясь, лезут на шпалеры: Обносят недозрелый виноград. В урочный час кустарник обкорнают, Чтоб не поранить кисти на шипах. И соками муската коронуют К вину иному царственный купаж. Ну а шиповник к середине лета Поднимется и снова зацветет. И тонким духом собственного цвета В мускатные войдет и кровь, и плод. БАБЬЕ ЛЕТО Дом поскрипывал старыми ставнями, Хрусталями звеня и слезя. Нервных пальцев своих суставами, Ты хрустела: «Но так ведь нельзя!» Ты касалась лицом растения, Что живет в этом доме давно. День рождения, день рождения; Одиночество и вино. Нежно пахнул, кололся иголками Белым цветом лимон расцветал. И, дыша золотыми наколками, Стыл шампанского жидкий кристалл. Ты глядела принцессой из терема. Ты бросала на скатерть кольцо. Осыпалось лимонное дерево И роняло плоды на крыльцо. ПОГОДА В КРЫМУ Днем будет солнечно, в ночи осадки… – На фоне фото родной природы Звучит на завтра прогноз погоды. Приятны глазу и сердцу сладки Твои картины, мой милый край. Видна мне Кафа с Горы-Палатки. А с Казантипа – Бахчисарай. На сердце солнышко, в душе осадки… Смеется чайка на Арабатке. Какую прячут в себе красу Долины Качи и Карасу! От Кизилташа до Ак-Каи Срастались корни, сплетались ветки… Вином и хлебом делились предки Роднились кровью и на крови. Такие фотки, Такие сводки. *** Не просто разглядеть, где паутина, Где растянулась нитью стая птиц. Октябрь уж наступил. На степь легла патина. Так ангел осени сады роняет ниц. Неприбранные во дворе дрова; Пора сложить их, но хозяин ленится. В деревню соберусь на Покрова – Попить вина; сложить дрова в поленницу. Пускай согреется зимою младший брат, Который и без этого мне рад. ТАШЛИЯР Здесь в море занимается пожар, Но это сотворяет не синица. Вода морская ночью фосфорится – Зеленым светом озаряет яр. И он зовется испокон Ташла, Что в переводе значит каменистый. Весной туманный. В межсезонье мглистый, А летом, как горячая зола. Я приезжаю в тихий Ташлияр, Когда он после дикого курорта Случайный дождик превращает в пар, Пульсируя, как вскрытая аорта. Кипит в ней кровь дремучая моя – Камней шлифует острые края, Чтоб мог косноязычный ветер Фен Их применить, как мудрый Демосфен. МОСТЫ Лето ушло, но остались приметы: Теплые ветры и волны воды, Полные солнца и соков плоды… Прочие милые сердцу предметы. Признаки прочие. Так, например, Толпы бредущих по небу химер. На горизонте озера мадеры, Прочие милые нам бельведеры. Гроздья, забытые в лесопосадке, Светят, как плоть, из прорех. Пальцы окрашены, словно во взятке, Нас уличает орех. Древо акации, полно стручков, Ночь в гипнотическом звоне сверчков. Море, горящее синим огнем, Неодинаковым ночью и днем. Хохот безумно рыдающих чаек, Новой зари остывающий чайник. Лето ушло, а на сердце тепло – Лето мосты за собою сожгло. ОЖИДАНИЕ Избегаю общенья. Мне хочется Листопада и одиночества. Тяжело мне среди людей. Хорошо мне среди дождей. Ничего мне от жизни не надо. Мне бы только сосредоточиться. Я повсюду ищу одиночества. С нетерпением жду листопада. Хорошо мне в лесу. Тут не надо Листья жечь и травить древоточца. …Чудны заросли одиночества В ожидании листопада. НОНИУС Словно античная смальта, Ночью мерцает Ялта. Хвойные капают смолы, Дремлют причалы и молы. Словно бы на берег пали Вечных созвездий эмали, Словно мозаика храма Ялты ночной панорама. Словно ибн Сины шкала – Нониус гор и ущелий. Под листопадом яйла Пахнет дождем мускателей. Кончилось лето. А море тепло. Строгое солнце его распекло. ТЕПЛАЯ ОСЕНЬ Мы делом заняты пустым – Колечками пускаем дым. И он плывет. И мы глядим… А можно и наоборот. Сидим, полощем пивом рот. И паутина, словно дым. По воздуху плывет. МИР ОПУТАН ПАУТИНОЙ 1. Тлеет небо на заре. Лес пылает на горе. И со страху молится Пряслами околица. Вертят пряжу солнца Сосен веретенца. В облаках оконца, Словно телескопы. Потянулись тропы В сторону Европы. Стали расторопны, Наши мизантропы. В чистом поле копны Золотой соломы. У моей кулемы Формы не стройны. И на огороде Много бузины. Говорят в народе: «Не было б войны!» 2. Паучки порвали сети, Отправляясь зимовать. Как легки обрывки эти, Душам праведным под стать! Мир опутан паутиной Некогда коварных пут, Что плели над Украиной Много лет и там, и тут. Холода пройдут и снова Паучки и там, и тут На путях всего живого Сети новые сплетут. А пока и тут, и там, Пробивая темень светом Между Светом тем и этим, Льется радуги фонтан. ПАДАЛИЦА Благоуханны хлеб и сусло, Смолы сосновой фимиам И сад, роняющий огрузло Кладь изобильную к ногам… Душистой кожицей блестя, Сочится в мир благоуханье. Оно – покой, оно – дыханье Новорожденного дитя. Так чувствуешь с годами пуще, Восторгом страха обуян; Гадаешь на кофейной гуще, Тщетою горькой осиян. …Так падалица пахнет гуще, Как будто знает свой изъян. *** Хрустально светится роса на паутинке. Качается корзинка на тростинке, Похожая на брошенную люстрицу; Я пью вино, живьем съедаю устрицу. Она слегка напоминает мидию… И, подражая древнему Овидию, Пытаюсь сочинять метаморфозы. Воруя у Декарта и Спинозы, Смешаю атеизм и дуализм. Со временем поверю в коммунизм, И прочитаю сочиненья Маркса; Потом побуду в эпигонах Маркеса. Затем, пройдя хитросплетенья эти, Я навсегда останусь в интернете. *** Как странно, как чудно давнишнее помнится крепко! А то, что вчера было, будто и не было вовсе. Я божью коровку не раз находил на покосе; Я с ней говорил: ты опять улетаешь на небко? А я остаюсь – твоя детка, твоя полукровка – Телец твой бескрылый, крылатая божья коровка. Какой-то пустяк – а на памяти держится цепко. А то, что случилось вчера, ты не помнишь сегодня. Какая-то есть в этом тайна, быть может, господня? Зачем же Ты, Боженька, вновь улетаешь на небко – А я остаюсь – твоя детка, твоя полукровка – Теленок бескрылый, крылатая божья коровка? Меж мной и Тобой существует, конечно же, скрепка – Я, красная капля крапленая, к солнышку лезу неловко. Я – здесь остаюсь, Боже Мой, я – Твоя полукровка… А Ты, Боже мой, улетаешь на небко; А Ты, Боже мой, Улетаешь домой. КРЫМСКИЕ КАНУНЫ Листопад ковровый. Рухнул клен дворовый: Изжелта - бордовый, Бело - золотой. Двор наш – всем дворам – Был, как божий храм, А теперь пустой. Пуганы листвой, Птицы не поют. Рядом под церквушкой, Словно нищий с кружкой, Дремлет старый пруд. Ходики с кукушкой Годики куют. ЖУРАВЛИ Вот они улетают опять, Клином клин вышибая небесный. И своей несказанною песней Заставляют меня вспоминать: Те года, где в просторах полей, Наблюдая их брачные танцы, Сочинял я сонеты и стансы, Воспевая любовь журавлей; Как, над степью летя, журавли, В струях ветреных парусили, Словно парусные корабли... Журавли непокорные силе Притяженья земли. Журавли. *** По городу, легко одето, Как беспризорное дитя, Разгуливает бабье лето, Листвой последней шелестя. В лучах пронзительного света Глаза, в которых – хоть бы хны. Ребенок старого поэта И вечно молодой весны. Сверкают солнечные спицы, Не ощутимые на вес, И трепетно всплывают птицы Из горькой глубины небес; Им кажется, вернулось лето, И что не нужно улетать. Нам сладко заблужденье это – И мы рыдаем им под стать. *** При ясном свете и когда темно, Вращается небес веретено. Дорога, что взлетела над горой, Как нитка между небом и землёй. Но что же пряжа снова расплелась? Летит, летает, растянувшись длинно – Осенняя, седая паутина – Непрочная и призрачная связь. БАБЬЕ ЛЕТО Словно в море, в дни путины, Всюду сети паутины. Но бесхитростней чем эти, – Нет сетей на целом свете. Всё отжившее отбрось, Стань мудрее хоть на йоту. Время года началось – Время пятое по счёту. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
