Завтра с утра Президент норвежской фирмы ожидал от Петра Евгеньевича окончательный текст контракта между его фирмой и заводом Полифон. Он собирался подписать его прямо в Москве, и в тот же день, в субботу, вылететь для утверждения в Берген, на Совет Директоров. Давно Петя колотился с этим контрактом, уламывал директора, своего давнишнего приятеля, уговаривал норвежцев, подключал фирмы по качеству, добился стандартизации. Причем, все приходилось делать в обстановке предельной секретности. И вот, контракт готов. Директор, Николай Степанович, или, для Пети, попросту Коля, подписал все листы, поставил все печати. Вместе с приложениями и отзывами получился толстый набор документов. Их уложили в кейс, и осторожно отнесли в служебную квартиру, которую Коля выделил Петру на все время проживания. Была твердая уверенность, что о месте нахождения документов никто кроме них не знает. Предусмотрели также случайности при перевозке, для чего были куплены два билета в спальный вагон, так что Петя мог ехать без всяких соседей.

 

Впереди, до поезда, был длинный день, который директор давно уже распланировал. Они оставили кейс с документами в служебной квартире, заперли обе металлические двери, сели на Волгу, и рванули на берег реки Сережа, в пансионат завода, где все было приготовлено для качественного отдыха, включая баню, шашлыки, катание по озеру, и разные дополнительные увеселения.

 

Что касается предосторожностей с документами, на то были совершенно реальные основания. Особенно, контракт, стоимостью триста миллионов долларов, вызывал нездоровый интерес у отечественных производителей. Ох, как много бы они дали, чтобы только познакомиться с цифрами контракта. А держатели акций Полифона? Они давно ждали этого контракта, но не сильно в него верили. Они любые деньги готовы были отвалить за информацию о контракте. Это же означало, что акции Полифона взлетят стрелой, как только контракт будет обнародован. А сейчас? Сегодня они стоят гроши, и никто их давно не покупает. Но, если бы кто из крупных игроков на бирже узнал бы о контракте. Ого!

 

Но квартира, где были оставлены документы, являлась гордостью директора. Она находилась на первом этаже заводского общежития с отдельным входом с торца здания. С этой квартирой при прежнем директоре случались неприятности; то взломают и унесут телевизор, то влезут в окно, и заберут разные простыни и одеяла, да, к тому же, срежут телефонный аппарат. Коля, с самого начала своего директорства, понял, что служебная квартира должна быть твердыней. Настоящей неприступной крепостью. И вовсе не потому, что он там изредка развлекался, скрываясь от родной супруги. А главным образом потому, что его гости должны были чувствовать себя в полной безопасности, как в смысле производственных разговоров, так и в смысле сохранности документов. Поэтому новый директор поставил бронированные двери и решетки, снабдил квартиру контактными и акустическими датчиками и вывел их сигналы на пульт заводской проходной. Но, как мудрый змей, ключей никому не оставил. Ключи от обеих дверей находились лично у него, а вторые экземпляры хранились у директоров двух разных фирм, каждая из которых установила свою дверь. Теперь Коля не боялся оснастить квартиру по высшему разряду: он поставил там итальянскую мебель, выделил одну из комнат под видео театр, на который угрохал уйму денег. Нечего было и говорить про сантехнику и кухонное оборудование. Иностранцы, останавливающиеся в этой служебной квартире, только языками цокали. Действительно, где еще они могли видеть такое великолепие!

 

День в пансионате провели необычайно насыщенно. Было все, что запланировано, и даже немного сверх плана. Так что в семь вечера, заранее, чтобы не торопиться на поезд, уходящий в Москву около полуночи, водитель завел Волгу, и заботливо усадил в нее усталых и немного поддатых пассажиров. Те обнялись на прощание с массажистками, которые показали настоящий класс работы усталым бизнесменам, и тронулись в путь. Дорога в это время становилась свободнее, и по плану друзья должны были оказаться на служебной квартире немного ранее девяти вечера. Все бы так и произошло, если бы на середине пути какой-то самосвал, разгрузив кирпич для частного строительства коттеджа возле дороги, не выехал неожиданно задним ходом. Водитель Волги умудрился сделать невероятный финт, чтобы не врезаться в грузовик, машина полетела в кювет, перевернулась на крышу, затем проскользнула на крыше по траве, попала в еще одну ямку, и снова встала на колеса. Все произошло так быстро, что ни водитель, ни пассажиры даже не сумели испугаться. К Волге от стройки неслись взбудораженные происшествием строители. Они еще не успели добежать, как пассажиры оказались рядом с Волгой. Недоумению не было предела. В Волге все стекла были целы, вообще, было цело все, за исключением небольшой царапины на крыше. И только. Да, еще, во время переворота, у пассажиров вылетела из карманов всякая разная мелочь: деньги, сотовые телефоны, записки и прочее. Все это собрали по салону, и с помощью строителей выкатили машину на обочину шоссе. Пока все наперебой радовались такой удаче, водитель проверил машину, и предложил двигаться дальше. Но вот тут и произошла самая главная заминка в этой истории.

 

Петр увидел, как Коля вынимает из карманов брюк и пиджака, и снова укладывает обратно разные предметы. Он сделал это уже несколько раз, полез в машину, и стал шарить в салоне, чертыхаясь и бормоча «ключи». Единственной недостачей после этого фантастического кульбита оказалась пропажа связки из двух ключей от служебной квартиры.

 

Водитель и пассажиры снова обыскали весь салон. Затем прошли по пояс в траве вдоль трассы скольжения машины. Пытались на корточках нащупать хоть что-то в густой и пыльной придорожной траве. Заинтересованные строители, - а было их человек десять, - принялись им помогать. Час прошел в безуспешных поисках. Все понимали, что здесь надо бы скосить с полгектара травы, притащить металлоискатель, да и после этого надежда найти ключи была крайне мала.

 

Строители еще бродили бесцельно по траве, а Петя и Коля держали совет. Коля предложил дать телеграмму, а завтра, с утра, он раздобудет запасные ключи в двух фирмах. На что Петя печально заметил, что сегодня пятница. И ждать надо до понедельника, а Босс должен завтра вылететь на Совет Директоров. И если контракта не будет, то все становится абсолютно неопределенно, поскольку следующий Совет Директоров будет только осенью. Значит, рухнет запланированное финансирование. Все обстоятельства были понятны. Все было разрушено этим кретином, шофером самосвала.

 

Водитель Волги ходил вокруг, побаиваясь даже приблизиться. Он посматривал на часы, курил, бросал сочувственные взгляды на нервно беседующих приятелей. И вдруг, этот водитель издает звук, напоминающий имя и отчество директора, что-то вроде «айпаныч», и тычет пальцем куда-то вниз. Николай смотрит по направлению, куда указывает шофер, и ничего понять не может. Водитель убирает палец, и бросается на колени перед директором. На минуту и Пете и Коле показалось, что бедняга не выдержал напряжения, и теперь у них прибавится проблем еще и с водителем. Но никаких проблем не было, а, напротив, было всеобщее ликование. Шофер увидел блеснувший на башмаке директора один из ключей, и вытащил своими руками из ботинка всю связку.

 

Всю обратную дорогу пассажиры были в истерике. Значит, ключи все это время находились в башмаке директора, а они более часа просеивали траву. Время было в обрез, но хватило на остановку возле какого-то киоска, после чего оба приятеля пили из горлышка мерзкую водку местного разлива, и продолжали истерически хохотать.

 

Волга, шурша по гравию, подъехала прямо к освещенному входу в служебную квартиру. Пассажиры быстренько выбрались из машины, и направились к двери. Николай достал из кармана два связанных кольцом ключа и сунул первый в замочную скважину. Ключ не поворачивался. Он, без особых сомнений, сменил ключ. Тот же эффект. Николай вынул ключ и уставился на него. И этот, и другой ключи были от его директорского кабинета. Они были похожи, очень похожи, но двери служебной квартиры открыть они не могли. И тут приятели на себе убедились, как быстро, в мгновение, выделившийся в кровь адреналин нейтрализовал выпитую водку. Шофер где-то сзади разворачивал машину, а около двери молча стояли два монолитных истукана с вырезанными из камня лицами, на которых была записана вечность. Ни одного проблеска мысли на их лицах никто бы не заметил.

 

Наконец, один из истуканов, а это был Петя, чтобы хотя бы что-то сделать, взялся за массивную бронзовую ручку двери, и безнадежно подергал ее. Дверь открылась. Обалдевшие приятели бросились в тамбур. Вторая дверь была распахнута. Внутри квартиры все было перевернуто. Кейс отсутствовал, зато вся пачка документов валялась прямо в проходе, и по ней небрежно ходили, вынося оборудование и мебель. Неприступная квартира была безжалостно разграблена.

 

У водителя нашелся полиэтиленовый пакет, в который наспех запихали документы. Петр Евгеньевич успел на поезд. Президент фирмы остался доволен документами. Он подписал их и тут же вылетел в Норвегию, где и утвердил Контракт на Совете Директоров. А Николай Степанович, директор завода Полифон, убедился, что по виду двери можно найти фирму, потолковать с мужиками, сунуть бабки, и получить дубликат любого ключа, который вырезался за пару минут на станке с образца, оставленного у директора фирмы.

 

Эх, если бы мужики знали, по каким документам они ходили, вынося всю эту дребедень: телевизор, колонки, мебель! Но каждый выбирает работу по способностям.