***Наверняка, в детстве у вас были ссадины и ранки. Дуешь на ранку, а она горит огнем в ответ на ваше дыхание...Я – кусок мяса. Мои ноги превратились в отбивные после удара током. Они горят огнем и день и ночь, сводя меня с ума. ***Утро. Я только проснулся, еще в трусах, сижу на кухне. Мать накрывает завтрак и в спешке проливает на мои голые ноги горячий чай. Я кричу от боли... *** Проснулся от собственного крика во сне. В панике смотрю на ноги. Мда...Мумия отдыхает. Черт, мать разбудил криком. Или не спала она опять...Больно, мама, мне так больно! *** Убейте меня кто-нибудь! Так лучше, чем гнить в больнице. Еще пару месяцев и у меня не останется ни куска здоровой кожи на пересадку, тогда конец! Но как продержаться это время? Благословенный укол и...нирвана забытья. ***Василий-каскадер пришел. Его скоро выписывают. Руки у него в гипсе – сломал, когда трюк выполнял. Тогда же и спина обгорела. Теперь спина заживает и чешется, а руки в гипсе, так он все косяки обтер...Говорит про одного...с мотоцикла свалился. Протащило его говорит метров двести. Представляю, какая там картина! Ну ничего, оклемается. Еще говорит новеньких студентов сгоняют на практику. Ну-ну, вот и развлечение Василию. Он в перевязочной их пугает. Молчит, молчит, а потом как вскрикнет! Те, у кого нервы покрепче, не боятся, а те, кто послабее, да понежнее, - в слезы. А этот ржет, как жеребец...Не смешно. ***На потолке две трещины. Они проходят почти паралельно над кроватью, скрещиваясь возле лампы. Между ними видны следы затирок, старых и новых, с осевшей на них пылью. Меня, как и его, «ремонтируют», закрывая кусками здоровой кожи обгоревшие участки. Перевожу взгляд на ноги: ух, видок еще тот! Худые, с намотанными бинтами и салфетками, мои ноги не похожи на настоящие. Хочется представить, что не мои, если бы не боль. Все время... Постоянно... День и ночь... Выматывающая, пробирающая до самой глубины затылка... Убежать бы... Умереть бы... ***Мать пришла, завтрак принесла. Притворился, что сплю. Тошнит от еды. Если не есть месяц, то можно умереть. А вот если не пить, то можно умереть за несколько дней. Но здесь не дадут умереть. Капельница день и ночь торчит возле кровати. Я даже перестал замечать, когда бутылки меняют... ***Фуф, слава Богу, есть не заставили. Лежу, слушаю. В коридоре Василий к раздатчице пристает. Та стучит половником по алюминиевой кастрюле и смеется. Василий требует плов...Ну да, в нашем-то заведении тебе дадут плов, а мне умереть спокойно... ***Проснулся от странного шуршания под кроватью. Мать под кроватью что-ли ищет. Открыл глаза. Ба! Да это же ангел! В белом халате и колпачке, вся такая чистенькая и светлая, она шуршит у меня под кроватью. Привет! – говорю ей. А она испугалась. Швабру к груди прижала и смотрит на меня, как овечка: Ой, говорит, я не хотела вас разбудить! Да ничего,- говорю, - вы не разбудили, я не спал...Светлый ангел в человеческом обличьи...Конопушки на носу, коса до пояса... Откуда ты такая взялась? -Вы еще придете? – спрашиваю. - Да, приду и дежурить буду – говорит. Ушла, а в палате светло стало... ***На потолке отражается вода из фонтана за окном. Интересно, а это и раньше было или только сейчас появилось? Если было раньше, то почему я не видел его? Свет красиво переливается, вызывая ощущение нереальности и сказки. Сказки про ангела по имени Камола... *** Сегодня время «Ч» - мне снимают повязки. Страшно, но не боли боюсь. Боюсь увидеть размазанный кусок кожи на снятой повязке. Раньше было все равно, а сейчас хочется видеть блики от фонтана, солнце, веселые конопушки ангела...Я смогу, я выдержу...Все приживется, просто надо верить, как верит в меня мой милый Ангел... ***Пришла сама – мой ангел, моя конопушка! Рука холодная, в глаза не смотрит – волнуется...- Я в тебя верю,- говорит, а у самой глаза черные стали, из-под колпачка смотрят, словно буравят. - Хочешь,- говорит – я с тобой пойду в перевязочную? Ну да, пойдет она! И так я лежу здесь в палате перед ней в чем мать родила, ни прикрыться, ни укрыться. А там и вовсе разденут...А ну, кричать буду от боли? - Ни за что – говорю я ей твердо. - Пусть другие меня перевязывают. А ты не волнуйся, -беру ее за руку и прижимаю к щеке. Так бы и зарылся в эту руку носом, зацеловал бы каждый пальчик. Чувствую, тянет к себе руку. Отпускаю и смотрю ей в глаза: - Ради тебя, милый мой ангел! Она растерянно улыбается и убегает. ..Испугал ее, вот кретин! Калека, бревно горелое...плачу... ***Перевязку не помню...Не смог терпеть. Только развернули одну повязку и я завыл – до самого нутра мне эта боль прошла, по старым струнам отозвалась эхом. Врач даже не взгянул на меня, просто кивнул медсестре. Та и вкатила мне укол, от которого я только что проснулся. Какой сейчас час, какой день? Что произошло в перевязочной? Ничего не помню, в голове туман...Смотрю на ноги – на них новая повязка, чистая, белая...Не могу больше терпеть, забери меня, ангел, на небо... *** Я все еще живой, если можно назвать это жизнью. Смотрю на потолок: трещины вращаются, как лопасти вентилятора. Дверь открывается и в палату осторожно заглядывает мать, увидела меня, улыбается. Значит, прижилось...Прижилось!! Сердце начинает бешено колотиться, в висках стучит от радости. - Павлуша! – это мама – все хорошо, мальчик мой, ты скоро поправишься. ***Ангел мой, где ты? Радостью хочу поделиться с учителем своим. Заходит в дверь, радостная, даже веснушки на лице и те улыбаются. - Павел, ты молодец! – кричит с порога. – А я ни минуты не сомневалась! Садится рядом, на постель, такая близкая, родная, и такая далекая, нереальная. Кажется, протянешь руку и исчезнет мой ангел- хранитель. Исчезнет навсегда, выполнив свою миссию. Ангел, научивший меня жить этим летом...Я молчу. Она задумчиво смотрит в окно, словно увидела кого-то, такого же калеку, как я, которому надо отдать кусочек своей души. Лети, мой ангел, лети. Я не смогу тебя удержать, ведь я теперь живой... |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
