Кн. В. А. Сумбатов

 

Поэт князь Василий Александрович Сумбатов скончался в Ливорно 6 июля 1977 г.

Родившийся в Петербурге, в 1893 г. кн. Сумбатов начал свое образование в Пажеском корпусе. После смерти отца, он покинул корпус, переехал в Москву к тетке и продолжил ученье в Дворянском пансионе.

Как только началась война, кн. Сумбатов пошел добровольцем на фронт. Был ранен и отправлен в госпиталь в Царском Селе. По выздоровлении, был командирован в свой родной Пажеский корпус для прохождения офицерских курсов.

Окончив курс, Сумбатов возвратился на фронт в Елизаветградский полк. Снова был ранен тяжело, и долго лежал в клинике в Киеве. В Москву вернулся в самый разгар революции, никого из своих там не нашел. Вскоре женился на дочери директора 4-ой мужской гимназии, Елене.

 

В 1919 г. Сумбатовы попали в Рим, где прожили 40 лет, позже переехав в Больцано, а затем в Ливорно. В Риме Сумбатов работал, как миниатюрист в Ватикане. Также был консультантом по военным формам, когда ставились фильмы из русской жизни, и рисовал костюмы для театра и кино.

К несчастью, стал терять зрение - разрыв сетчатки в глазах и последние 13 лет прожил слепым. Это краткая биография человека.

Поэт Сумбатов выпустил всего два маленьких сборника, первый, "Стихотворения", издан в Милане в 1957 г. В 1969 г. в Ливорно вышел второй сборник "Прозрачная тьма", который автор диктовал жене уже будучи слепым.

Князь В.А. Сумбатов, русский поэт, сохранил в душе любовь к родине: "Ты со мной неотступно всегда и везде"... И дальше:

В струях Тибра мне видятся волны Невы,

Петербургских дворцов отраженья,

В дальних звонах я благовест слышу Москвы,

Переливы церковного пенья...

 

* * * * *

 

В ПОХОД (Барабанный марш)

Длинною колонной

шли войска и пели,

эхо хохотало

им в ответ,

полные народом

улицы гудели,

флагами был город

разодет.

Дробью рассыпаясь,

били барабаны,

солнце клало блики

на штыки, —

в дальние чужие,

вражеские страны

с песней развеселой

шли полки.

В песне бушевали

молодость и силы,

звали к пляске, смеху, —

не к войне,

будто и не ждали

братские могилы

жертв на чужедальней

стороне!

Будто не прощались

с воинами жены,

плача у любимых

на груди,

 

будто не звучали

жалобы и стоны

в битвах беспощадных

впереди...

Город распрощался

с войском у заставы,

матери рыдали вслед полкам,

дальше провожали

лишь кусты, да травы,

да склонялись ивы

по бокам.

Отблески заката

в небе доцветали,

мягко золотились

облака,

войско уходило

в розовые дали,

песня разливалась,

как река.

Волнами шумели

песни перекаты,

удаль в ней бурлила, —

не вражда,

с песней разудалой

в даль ушли солдаты,

чтобы не вернуться

никогда.

 

* * * * *

 

СРАВНЕНИЯ.

 

Оттенкам счета нет в садовой панораме.

Средь зелени, где солнца луч залег,

Чуть движет черно-желтыми крылами

Над белым крестоцветом мотылек.

 

И вдруг встает в лучах воспоминаний —

Сравнения неоскудевший дар —

Георгиевский крест на доломане

Зеленых гродненских гусар.

1958

 

* * * * *

 

ПАМЯТИ ПОЭТА

 

Вынесли гроб отпетого,

Зароют в землю потом...

Жил-был поэт - и нет его,

И вянут цветы под крестом..

 

Книжка стихов останется

И долго еще будет жить, -

К ней от могилы тянется

Бессмертия хрупкая нить.

 

* * * * *

 

АНГЕЛ

 

Трудно жить человеку без зренья, –

Вместо красок и форм видеть мрак,

Жить на ощупь, не знать направленья,

Натыкаться на каждый косяк…

Не своими глазами читаю

И пишу не своею рукой, –

У тебя, милый друг, отнимаю

Краткий отдых и редкий покой.

Ты полна доброты и терпенья,

Ты меня понимаешь без слов,

Ты – надежда моя на прозренье,

Ты – защита моя и покров.

И под благостным этим покровом

Дух мой новым познаньем расцвел, –

Я таинственным зрением новым

Вижу ангельский твой ореол.

 

* * * * *

 

РОДНОЕ

 

Серо-жемчужное небо,

Речки блестящая сталь,

Золото в полосах хлеба,

Сине-туманная даль;

В даль убегает дорога,

Прячась за сломанный тын,

Где покосился убого

Дымом одетый овин;

Вдоль по дороге, за нивой,

В глади зеленых лугов

Чуть шевелятся лениво

Пестрые пятна коров;

Каркают в роще вороны,

Поздний кричит коростель,

Льются откуда-то звоны,

Хрипло скрипит журавель;

Балки, пригорки, низины,

В балках – орешника тень,

К речке сбегают осины

И бесконечный плетень;

Мельницы крылья лениво

Машут за речкой вдали;

В рощах деревья красиво

Золото в зелень вплели;

Церковки тусклые главы,

Кладбища ветхий забор,

Желтые в речке купавы,

Желтый ромашек ковер;

Избы под серой соломой,

Избы под тесом гнилым, –

Как это сердцу знакомо,

Как это веет родным!

 

* * * * *

 

СФИНКС

 

В степях, в лесах, в морозах и в тепле,

От Соловецких льдов до знойного Ирана,

С Амурских берегов до Вислы и Немана

Гигантский сфинкс простерся на земле.

Безмолвно он лежит века во мгле

С загадкой на устах среди людского стана,

И людям дум его под саваном тумана

Не разгадать на царственном челе.

Уж тысячи людей в разгадке ошибались,

Платилися за то и в пропасть низвергались,

Эдипа нет загадку разгадать!

И тщетно силятся газетные витии

Грядущий путь отчизны предсказать! –

Загадка сфинкса мы, грядущее России!

 

* * * * *

 

ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ

 

Я мало жил, но много видел,

Мечтал, надеялся и ждал,

Страдал, любил и ненавидел,

Молился, верил и желал.

Казалось, осушил до дна я

Бокал, мне налитый судьбой,

Но отчего ж душа больная

Чего-то ждет с такой тоской?..

Мечты? но что мне в ярких красках

Воздушных замков и дворцов,

В невероятных снах и сказках

И без начал и без концов?..

Надежды? сколько сил уходит,

Чтоб их огонь в душе не гас?..

А время мчится, жизнь проходит,

За мигом миг, за часом час!

Страдать? страданий тайных жало

Ни мук, ни радостей уму

Не подарит уж, как бывало;

Я к ним привык, как ко всему!

Любить? кому ж любовь поэта

В наш век практический нужна?

Ей не найти ни в ком ответа,

Темна, скучна для всех она!

Отдаться ненависти к миру

И к людям? мирному певцу

Пятнать свою святую лиру

Проклятий желчью – не к лицу!

Молиться, верить? утешенья

Душе молитва не дарит,

Сжигает душу яд сомненья,

Который в ум мой горем влит…

Чего ж душа еще желает?..

И, содрогаясь, слышу я,

Как кто-то в сердце отвечает:

«Ей нужен мир небытия…»

 

* * * * *

ОСЕННЕЕ

 

Тучи угрюмые – осени вестницы

Льют бесконечные слезы тоскливые,

Вдруг превращая в потоки бурливые

Горного города улицы-лестницы.

Цепью незримою с осенью связаны,

В душу закрались мне думы тяжелые;

Летние песни все спеты веселые,

Сказки весенние все порассказаны.

Холода зимнего, мрака томящего

Сердце боится и полно смятения…

Эх! кабы сон мне, без грез и волнения

Сон до весеннего солнца живящего.

 

* * * * *

 

НАД МОРЕМ

 

Резкий, хлесткий, блесткий плеск,

Брызг резвящихся каскады,

И луны немые взгляды,

И звезды вечерней блеск,

Шелестящих сосен сень,

Тени синие утесов…

Ни волненья, ни вопросов,

Мир в душе, и свет, и лень…

Сколько в прошлом было слез,

Муки, злобы, лжи и горя, –

Легковейный ветер с моря

Всё развеял, всё унес…

 

* * * * *

 

ОСЕНЬЮ

 

Вечерняя лазурь, как блюдо из эмали,

Упала в гладь реки, уснувшей меж берез,

Что, скорбно наклонясь, в безмолвии печали

Роняют медь листов в прозрачно-синий плес.

Склоняяся челом над звонкою осокой,

Лазурную эмаль из речки пьет луна,

А из лесу во мгле, как в мантии широкой,

Слепую Ночь ведет седая Тишина.

Природа вся больна осенней тяжкой хворью, –

Заржавела трава, прозрачна сеть кустов,

И, как скелетов ряд, торчат по мелкогорью

Угрюмые стволы безлиственных дерёв.

Осенняя болезнь души моей коснулась,

И ночи красота мне больше не мила,

И спавшая в душе тоска опять проснулась

И думы и мечты как крепом обвила…

 

* * * * *

 

РАННЯЯ ВЕСНА

 

Набухли почки. Страстей Неделя.

Вчера в лесочке грачи шумели.

Уж ветер стонет в тоске нездешней, –

Зиму хоронит в истоме вешней.

В лесу валежник стряхает иней,

Расцвел подснежник лукаво-синий.

Лед снялся с речки. Все люди в храмах,

Мерцают свечки в открытых рамах,

Сзывает грешных гул колоколен.

В окрасках нежных закат раздолен.

В закатном свете зов покаянья

Вплетает ветер в свои рыданья.

 

* * * * *