Мы с Ленькой спорим давно, еще со студенческих времен, при каждой встрече. Почему так происходит, оба не знаем, но предмет для спора находится всегда. Вот и сейчас, выходя из заводской столовой, ответив, что на обед котлеты с макаронами, замечаю хитрый блеск в глазах друга.

- А ты знаешь, как правильно единственное число от слова “макароны”? – улыбаясь, провоцирует он.

- Конечно, “макарон”, то есть “он”, - отвечаю я.

- Ну, ты, брат, не прав, - с полуоборота заводится Ленька. “Она” - женщина, “макарона”!

- Ты, как всегда, ошибаешься. Макароны – самая флотская еда, калибр 7.62, при чем здесь женский род?

- Да моряки в автономке ни о чем, кроме баб, думать не могут, макарона!

Похоже на правду, мягкое, гибкое, теплое, скорее женское… Но чутье мне подсказывает, все-таки – он!

Спор затягивается и назревает переход на оскорбления личности.

- А давай, зайдем в библиотеку и посмотрим в словаре? – иногда находчивость Леонида удивляет.

Так, смотрим Толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова… Макароны - макарон, единственное число - нет (ит. maccheroni).

- Не может быть, чтобы не было!- не сдается Ленька, - Давай посмотрим другой словарь.

- Словари разные, но язык-то один, - глубокомысленно изрекаю я, втайне надеясь на отсутствие предмета спора.

- Что скажет нам Толковый словарь Ожегова С.И? Макароны, жен. Макаронина - одна трубочка макарон.

- Вот так! – торжествует Леонид. И подумав, великодушно предлагает: - Ничья? С меня пиво!

 

Вечером, в общаге, на Кирилло-Мефодиевской, закусывая пиво и водку макаронами по-флотски, мы задушевно цитировали друг другу:

- О великий, могучий, правдивый и свободный!

- Как не верить, чтобы такой язык!

 

Но макароны после этого, все-таки, недолюбливаю.

 

1976, 2010