Но мы, увы, несовершенны,

Нам жизнь свою не изменить,

И лишь одно то в нашей власти:

Её по-божески прожить.

 

Глава 1

 

Жаркий августовский день 1941 года. Кизлярский железно-дорожный вокзал, забитый перепуганными, ещё ничего непонимающими людьми, зорко охраняющими свои сумки, так как на этот момент, это было всё их состояние, которое они смогли взять с собой за данное им на сборы двадцать четыре часа. Всё это были люди немецкой национальности, которые по приказу правительства, из-за начала войны с Германией, должны были покинуть свои обжитые места и насильственно отправлены в Казахстанские земли. Прожив в этих местах всю свою жизнь и считая Россию своей родиной, эти люди просто не понимали недоверия страны, чувствуя себя оскорблёнными и несправедливо обиженными.

Чувство обиды переполняло и молодую худенькую женщину с маленьким ребёнком на руках, стоявшую среди этой толпы и с ужасом смотревшую по сторонам. Она просто не могла поверить, что всё это происходит с ней. Ведь ещё пару недель назад она, Келлер Лидия Рудольфовна, была уважаемой учительницей, преподавая детям не только книжные знания, но и стараясь воспитать в них честность и добропорядочность. Как только до них донеслась страшная весть о начале войны, она стала проводить с детьми беседы о преданности Родине, героизме и отваге, укрепляя в них веру в непременную победу. Как же больно было ей узнать о том, что она тоже причислена к врагам России, и теперь ей не только запрещено работать в школе, но она ещё и должна покинуть свои родные места, где родилась, выросла, и которые очень любила. «Почему? За что?» - спрашивала она сама себя и не находила ответа. Было ужасно горько и больно. Для неё это было просто предательством. И это было вторым предательством в её жизни. Сначала её предал бывший муж Александр, которого она искренне любила и которому была хорошей и верной женой. Да и он относился к ней с уважением. Жалел её, подарки дарил, хоть и маленькие, но для неё самым главным было внимание. В общем, она чувствовала себя с ним счастливой, отягощаясь только неприязнью свекрови, которая, считая Лидию неподходящей партией для своего красавца-сына, пыталась вставить ей «палки в колёса» там, где только могла. Но вскоре Александру, человеку весёлому и любвеобильному, наскучила семейная жизнь, и он стал искать развлечений на стороне. Лидия старалась не опускаться до ревности и разборок, терпеливо снося измены мужа. К тому же, у них тогда уже было трое детей. Всё усугубляли нападки свекрови, которая насмехалась над невесткой, называя её «гордячкой с голым задом». И кто знает, на сколько бы ещё у Лидии хватило терпения, если бы не постигшее их несчастье. Все три её девочки заболели корью, и она попросила свекровь присмотреть за детьми, так как самой нужно было срочно выйти на работу. Та согласилась. Прекрасно зная, что при такой болезни категорически противопоказано купание, свекровь всё-таки искупала детей, да ещё и на открытом воздухе. Болезнь осложнилась воспалением и девочек пришлось срочно везти в больницу, которая оказалась переполненной, поэтому приняли только двух младших. Старшую, Эмму, она забрала домой и делала всё, что было в её силах, благодаря чему девочка пошла на поправку. Младших же спасти не удалось. Одна умерла прямо в больнице. Вторая, Мария, умирала уже дома. Девочка совсем уже было ослабла, дыхание было тяжёлым, и она слабеньким голосом обратилась к маме: « А где папа? Позови папу. Я хочу увидеть папу.» Сердце Лидии разрывалось от боли, глаза застилали слёзы. Из-за подкатившегося к горлу кому, она только и смогла выдавить: «Сейчас, доченька», - и пулей выскочила из дома. Лидия знала, что у мужа был роман с очередной пассией, и что он имел обычность иногда приводить их в дом своей матери, которая жила почти рядом с ними. Поэтому она сразу кинулась к дому свекрови, громко постучалась в окно её спальни и стала нетерпеливо ждать. Вскоре занавесь отодвинулась и она увидела недовольное лицо свекрови. Нехотя открыв форточку, та процедила сквозь зубы:

- Чего тебе? Что людям по ночам спать не даёшь?

- Мария умирает. Она Сашу спрашивает. Вы ведь знаете где он. Позовите его, - Лидия задыхалась от душивших её слёз.

Свекровь с насмешкой отмахнулась:

- Иди отсюда. Никого я не буду звать. Я ведь знаю, что он не ребёнку нужен, а тебе. Сама не можешь мужа удержать, так прикрываешься ребёнком.

- Но вы ведь знаете, как она болеет...

- Ничего... до утра он и сам вернётся. Подождёте, - рявкнула свекровь, и быстро закрыв форточку, задёрнула занавеску.

Когда Александр вернулся, Мария уже было умерла. Он сильно плакал и проклинал мать. Ведь он очень любил дочь и не мог простить себе, что его не было рядом, когда он так был ей нужен. Не смогла простить ему этого и Лидия. « Уходи!» - застывшим голосом бросила она ему. И он ушёл. Молча... без объяснений, без просьб о прощение. Он просто ушёл.

За несколько дней она потеряла три очень дорогих ей человека, две своих малышки и мужа, которого, несмотря ни на что, очень сильно любила. Лидия держалась из последних сил, и кто знает, что бы она с собой сделала, если бы не Эмма, так как подсознательно понимала, что нужна той, что без неё девочка погибнет, что нужно крепиться... Но сердце не слушалось. Душевная боль затмевала разум, и ей казалось, что она сходит с ума.

Тогда Лидия стала на колени и начала отчаянно молиться:

- Господи! Я потеряла сразу двоих детей. От меня ушёл муж. Я осталась одна без поддержки. Но, Господи, не забирай у меня разума. Ведь у меня есть ещё один ребёнок. Помоги, Господи!..

Она не знала, сколько она так простояла на голом полу, сколько времени проплакала, моля Бога о помощи, время просто застыло для неё, и всё вокруг потеряло всякий смысл. Но когда она вдруг очнулась от того, что к ней кто-то прикоснулся, когда она застланными от слёз глазами посмотрела на маленькое худенькое существо, обратившееся к ней слабым голоском: «Мама», она вдруг почувствовала, как какая-то жизненная волна прошла по её телу, и она, крепко прижав к себе дочь, прошептала с уверенностью, удивившую её саму:

- Всё будет хорошо, Эмма. Всё будет хорошо...

Тогда прошло много времени, пока она оправилась и снова с надеждой взглянула на жизнь. И вот теперь новые испытания. Впереди снова темнота...

Лидия крепче прижала к себе худенькое тельце спящей дочери и с ужасом взглянула на две небольшие сумки, стоявшие у её ног:

- Это всё, что у нас есть. Как же мы будем жить?.. – безжизненно произнесла она, почувствовав ужасную усталость.

Она хотела было присесть на сумки, так как ноги совсем было онемели, как вдруг толпа окружавших её людей зашевелилась и ринулась вперёд. Её толкали со всех сторон и она еле удерживалась на месте, прижимая ногами сумки. Эмма, проснувшаяся от поднявшегося шума, захныкала, испуганно оглядываясь по сторонам.

- Не плачь, доченька, - засуетилась Лидия, - давай, перебирайся мне на спину и держись крепко-крепко.

Девочка проворно выполнила указание матери, цепко обхватив её за шею маленькими ручонками.

- Только держись крепко, смотри, сейчас никак нельзя теряться, - строго наказала Лидия, и схватив весьма тяжелые сумки, пошла за потоком людей.

Вскоре она оказалась у одного из вагонов товарняка.

- Давай залезай, - скомандовал какой-то мужчина, грубым недоброжелательным голосом, закинув её сумки в вагон.

Убедившись, что Эмма держится крепко, Лидия с подозрением взглянула на три ржавых ступеньки. Первая была расположена высоковато, и ей снова понадобилась помощь недоброжелательного мужчины, который видно был «надзирателем». Затем она вступила на вторую, третью... ещё один шаг и она окажется в вагоне. Но ей вдруг стало страшно. Ведь это был шаг в неизвестность. Стоя здесь, на этой ступеньке, она чувствовала себя ещё свободной. Она могла видеть перрон знакомого ей города, она могла любоваться до боли знакомым ей небом, которое в этот день было на удивление ясным, она могла улыбнуться ласковому дагестанскому солнцу... Она была дома. А этот старый железный вагон казался ей клеткой, которая навсегда лишит её свободы. «Куда их повезут? Что их там ждёт? Где они будут жить? Чем она будет кормить дочь?» - вопрос за вопросом мелькали в голове Лидии, наводя на неё ужас.

- Ну что стала? Давай проходи! Ты же не одна, - услышала она знакомый грубый голос.

Лидия панически огляделась по сторонам. Сама не зная к кому обращается, она, глубоко вдохнув горячего воздуха и кинув взволнованный взгляд своих карих, казавшихся огромными из-за худощавости круглого лица, глаз в небо, отчаянно прошептала: «Прощайте! Может быть я ещё вернусь! С Богом!» - и неуверенно сделала шаг...