***

 

Тёмные тучи исчезли, и их сменили облака – светлые и воздушные. Они казались такими легкими потому, что не плыли, а мчались гонимые ветром, исчезая за горизонтом. Река петляла проворной змейкой, то появляясь, то исчезая: скованная льдом, лишь она осталась единственной дорогой, ведущей к спасению. Скалы, возвышавшиеся по обеим сторонам заснеженного пути, мрачными великанами взирали на то, что творилось внизу. Холод сковал всё, жизнь замерла, застыла под белым щитом, отделившим землю от солнца и неба.

Что осталось от этого мира? Кто выжил?

Всё будто бы кричало, что пришёл конец, но…

Кое-где, посреди этого мрачного естества, всё ещё теплилась жизнь.

 

День первый

 

Мо шёл, проваливаясь в глубокий снег, покачиваясь и петляя. Голова кружилась, веки опускались сами собой. То, что силы уже на исходе, он понимал, но годами выработанная привычка бороться до конца, толкала его вперёд. Мо знал, что если остановится и упадёт, то уже не встанет, а умирать в одиночку посреди этой холодной пустыни ему совсем не хотелось. Он огляделся, на ходу втянул ноздрями воздух и выпустил пар.

Кто не испытывал мук, причиняемых голодом, тот никогда бы не смог понять страданий несчастного Мо. Несмотря на то, что желудок Мо оставался пустым, временами его подташнивало, беднягу продирал озноб, который мог в одночасье прекратиться, и тогда всё тело обдавало жаром. «Сколько я уже не ел? Дня три? Четыре? Неделю? – мысли путались, дышать становилось труднее. – Может, если буду идти всю ночь, выйду на равнину? Уж там-то я смогу хоть что-нибудь отыскать». И он шёл, побеждая немощь и страх.

Солнце поползло вниз, зарево окрасило горизонт, ночь приближалась.

 

День второй

 

Чёрные точки показались вдали, они увеличивались и росли по мере приближения. Сначала звери двигались гуськом, один за другим, но потом рассыпались по обе стороны и охватили Мо плотным полукольцом. «Волки! Не меньше дюжины! – Мо почувствовал, что его дыхание участилось. – Нападут, или нет?». Обессиленный, сможет ли он за себя постоять? Мо застыл, склонил голову, и...

Он приготовился к бою, но хищники так и не решились подойти. Они выжидали. «Значит, они не так голодны, как я, – решил Мо. – Только бы не упасть, иначе конец». Разинутые пасти, высунутые языки, с которых капала слюна, нерешительность врагов добавила сил. Мо расправил плечи и двинулся вперёд.

Хищники побежали следом.

 

День третий

 

Он буквально уткнулся в припорошенный холм и остановился. Ещё не догадываясь, что перед ним, Мо начал разгребать снег. «Тело, – Мо отшатнулся, поняв, что раскопал труп своего сородича. – Сколько он уже тут? Не угадаешь, весь закоченел. Судя по всему, он был гораздо моложе меня, – прикинул Мо. – И вот он мёртв, лежит бездыханный, а я… Я-то всё ещё жив!». Из-под опущенных век Мо рассматривал на серых зверей. Волки подошли совсем близко. Они негромко поскуливали в предвкушении долгожданной пирушки. «Пора уходить, а то набросятся». Это шанс, его шанс – судьба снова дарила ему надежду. Мо не успел сделать и десятка шагов, как услышал визг и рычание. Он посмотрел через плечо: голодная стая рвала на куски заледеневшее тело. «А всё-таки они голодны не меньше, чем я. Но, теперь-то я смогу уйти далеко. Где же эта равнина?».

 

День четвёртый

 

Погода ухудшилась. Ветер свистел в ушах, забивал ноздри кусочками снега и льда, глаза от острых уколов слезились. Мириады белых мух хаотично кружили, закрывая собою солнце. Мо с трудом различал дорогу. «А вдруг я кружу на месте?». Он уже не ощущал страха. Не сворачивая, Мо шёл, шёл вперёд и вперёд.

 

Вдруг что-то произошло: ветер как будто утих, насупила тишина, и пелена, столько дней застилавшая глаза, точно упала. Заснеженные скалы остались позади, яркий свет резал глаза, перед ним расстилалась равнина: среди снежных заносов виднелись бурые проталины, деревья, кусты, пожухлые травы… «А может это мираж? – Мо постарался отогнать подобные мысли. – Нет! Не может быть! Я спасён!». Лёгкий ветерок обдувал тело, в голове, словно, что-то играло и пело. Дышать стало легче, даже чувство голода куда-то исчезло. «Всё-таки я дошёл! Я спасён!» – Мо собрал в себе последние силы и побежал.

Это и погубило его.

Когда он проваливался в пустоту, в голове всё ещё звучала волшебная песня. Ему казалось, что он не падает, а летит вверх: к солнцу, к свету. Падение было быстрым, потом удар... Боль, которую он испытал, показалась невыносимой. Толстые колья впились в живую плоть, и их остро оточенные концы окрасились в алый цвет. Мо заревел так, что всё живое вокруг содрогнулось. Он рванулся, что было сил, и… потерял сознание. Так он пролежал до утра.

 

День пятый

(последний)

 

Он очнулся, услышав голоса. Беседовали двое. Звуки показались резкими, а голоса гнусавыми и грубыми. Мо открыл глаза. Сквозь пелену тумана, он увидел, что лежит на дне ямы. Маленькое существо, завёрнутое в звериную шкуру, приближалось с опаской. Яркий свет слепил, и Мо удалось рассмотреть лишь очертания врага. Если бы он мог встать, то легко бы раздавил этого чужака, как муху. Но Мо лежал, а незнакомец взирал на него свысока. «Стать добычей этого гнусного карлика? – от подобной мысли на глазах великана выступили слёзы. – Какой позор. Я – великий Мо, гроза всего живого на планете! От звука моего голоса разбегаются самые свирепые хищники! Завидев меня, даже самые смелые уступают дорогу!».

Незнакомец подошёл ближе, Мо попробовал подать голос, но вместо гулкого баса из его уст вылетел жалкий хрип. «Это конец! Побеждают не сильные, побеждают хитрые и умелые! Таков закон жизни!». Незнакомец замахнулся, Мо закрыл глаза. Нет, он не почувствовал боли. Сам тому не веря, Мо испытал облегчение. Последний день Мо закончился, наступило забвение.

 

***

 

Стоя над поверженным врагом, поросшее рыжими волосами двуногое существо что-то кричало. Оно размахивало шестом, к концу которого был привязан заострённый камень, гримасы на лице, сменяли одна другую: губы двигались, ноздри раздувались. Когда второй охотник приблизился к Мо, первый замолчал. Подошедший как две капли воды походил на сородича: низколобый, губастый, волосатый. Ткнув пальцем в сторону мёртвого гиганта, он прохрипел:

– Мо-о-о!

– Старый Мо, жёсткий! – покачал головой первый охотник.

– Надолго хватит, – подытожил второй.

Оба оскалились, обнажив кривые зубы. Они и сами не понимали, что улыбаются друг другу. Первый охотник засунул руку под одежды и почесал живот. Двое, две высших особи, два лучших представителя этого мира стояли над поверженным врагом. Тело животного ещё подрагивало, от вывалившихся на снег внутренностей валил пар. Охотники достали заострённые каменные пластины и принялись свежевать тушу мамонта. Когда солнце опустится за горизонт, и снова взойдёт, для этих двоих настанет новый день, и этот день не будет для них последним, ведь теперь они победители и новые хозяева жизни!