Сколько я провалялся мёртвым, точно сказать не могу. Когда я снова смог шевелить мозгами и чуть-чуть конечностями, луна уже почти полностью скрылась за деревьями, а на западной стороне неба занималась красноватая заря.

Несколько минут я просто лежал на правом боку, слегка приоткрыв глаза, и пытался что-нибудь сообразить. Боли не было совершенно, но оставался какой-то дискомфорт. Как-то мне было очень удобно. Настолько удобно, что я не припомню, когда со мной такое вообще было. Я лежал на голой земле, но никакой самый удобный и мягкий диван не шёл с ней в сравнение. И ещё было такое ощущение, что я проспал пару десятков часов, хотя по положению луны на небе, прошло не более часа, ну полтора.

А может, я вовсе не на земле лежу? Меня ведь пристрелили, это я помнил точно. Может, я уже на том свете, или куда там после смерти попадают? Сейчас ко мне подойдёт какой-нибудь архангел и отведёт к вратам, за которыми мне чего-нибудь присудят, там ведь высший суд.

Смешно.

Ишь, куда меня понесло-то, после смерти.

Не надо меня никуда водить, у меня ещё на земле дела остались, так что хрен вам всем.

Я попытался встать. Не вышло. Ноги и руки гнулись, но как-то не так. У ног, по ощущениям, вообще было по два колена. От удивления я полностью открыл глаза и лишился всех мыслей напрочь. Первое что я увидел, был большой волчий нос, покрытый густой серой шерстью. И торчал этот нос из моего лица.

Многое со мной случилось за последние двое суток. Я встретил самую чудесную девушку, и мы полюбили друг друга. Нашёл целый чемодан денег. Стреляли в меня и гранаты рядом рвались. Пришлось даже убить несколько человек, но ведь и они меня убить пытались. Познакомился с настоящим оборотнем, и даже видел, как он превращается. У меня на глазах погибли два очень близких человека. И, в конце концов, меня пристрелили, но я, почему-то не умер. Впечатлений должно было хватить настолько, что уже нечему удивляться, но, то, что я сам стал волком, превзошло всё ранее перечисленное.

Да, я знал, что это когда-то должно случиться и считал, что внутренне подготовился, но, как оказалось все эти моральные подготовки полная туфта.

Перевернулся весь мир.

И перевернулся так, как ни один Архимед с его рычагами перевернуть не смог бы. Не с боку на бок и не с ног на голову. Вообще без направления и это было самое шокирующее.

Ноги, руки, голова, задница всё это было моё, и в то же время я не чувствовал себя хозяином своего тела. Единственное что осталось без изменений (очень на это надеюсь) были мозги. Через какое-то время, они снова заработали. Не скажу, что сразу выдали что-то умное, но всё-таки это было уже кое-что. Мысли были совершенно человеческие, вот только текли они, то есть неслись, как у бешеной обезьяны.

Я зажмурился и попытался успокоиться. Через довольно большой промежуток времени у меня это получилось.

Со второй попытки мне всё-таки удалось подняться на ноги. В смысле на лапы. Вообще-то это оказалось не так уж и сложно, просто надо было понять в какой последовательности двигать конечностями. Утвердившись более-менее удобно, я стал разглядывать себя нового. Ракурс был не привычен, а зеркала не было, но кое-что я всё-таки рассмотрел. На первый взгляд, весьма неопытный – я волков только в зоопарке видел (позапрошлая ночь не в счёт), зверюга получилась ничего себе, приличная. Грудь широкая, лапы мощные, живот немного впалый, зад поджарый, хвост длинный. Башку рассмотреть, как я уже сказал, было негде. Общий размер определить тоже не удалось, но по высоте где-то около метра – не плохо. Наверное.

Я по переступал всеми четырьмя лапами, покрутил башкой – всё, более-менее, похоже. Работают те же группы мышц. Повертел хвостом. А вот это меня рассмешило. Не то, как он крутился, а то, что при этом напрягается. Вам этого никогда не испытать, поэтому объяснять не стану, но очень смешно.

Только смеха у меня не получилось – негромкое довольное урчание, смахивающее на звук небольшого трактора.

Принюхался.

Обалдеть!

Запахи буквально наполнили всё моё существо. Разобраться до конца я в них не смог, видимо просто от недостатка опыта, но их было так много, и таких разных, что у меня закружилась голова.

Уши тоже были забиты звуками, самыми разнообразными. Я слышал, как за поворотом реки нехотя плесканулась рыба, как на той стороне острова в костре потрескивают дрова. На станции, которая была километрах в пяти, сонный женский голос проквакал, что по третьему пути пройдёт пассажирский в сторону Нижнего Тагила, а на том берегу в траве прошуршал какой-то мелкий зверёк, мышь, наверное.

Всё было необычно, но… здорово.

Мне нравилось.

Наслаждаясь новым состоянием, я прошёлся по берегу, попил, точнее, полакал речной водички, которая отдавала торфом и рыбой, но всё равно была вкусная, и повернулся, чтобы идти на другую сторону острова, к костру.

В нескольких метрах от меня стоял Вениамин Андреевич, в нормальном, то есть, человеческом облике, и чуть улыбаясь, смотрел на меня.

Увидев его, я невольно зарычал, потому что моё отношение к нему никак не изменилось, и мне по-прежнему хотелось его разорвать на клочки, на кусочки, на тряпочки.

Оборотень ещё шире улыбнулся, присел на корточки и протянул мне правую руку.

Я не сдвинулся с места, только зарычал чуть погромче.

Вениамин Андреевич улыбаться не перестал, но руку всё-таки опустил. И то верно. А то нашёл себе собачку. Мне руки протягивать категорически не рекомендуется – откушу.

А что если прямо сейчас на него броситься? Как человек он намного слабее меня, а для того, чтобы превратиться ему потребуется какое-то время. Может, успею горло ему вырвать?

Я даже непроизвольно напряг задние лапы и чуть припал на передние, чтобы удобнее было отталкиваться.

- Не стоит,- видя мои приготовления, спокойно сказал Вениамин Андреевич, но улыбку погасил.

И снова я сдержался. Наверное, я был из той категории, которой более свойственно человеческое поведение, а, следовательно, и мышление тоже. Очень мне хотелось прыгнуть и вцепиться ему, если уж не в горло, то куда попаду, но разумом я понимал, что эта сволочь мне ещё пригодится. И разум победил инстинкт.

Я перестал рычать и сел на землю.

Вениамин Андреевич кивнул и, мне показалось, облегчённо вздохнул. Это хорошо, пусть вздыхает. Вздыхает, значит, боится, что и требовалось доказать. Доказательств пока было не очень много, но на первое время достаточно, чтобы ещё больше утвердиться в правильности моей догадки, о том, как убить оборотня.

Да даже если бы вообще никаких доказательств не было, я всё равно попытался бы. Но потом, попозже, когда наши интересы разбегутся в разные стороны.

- Извините, что пришлось стрелять в вас, но для первого раза нужно было умереть,- Вениамин Андреевич снова поднялся во весь рост.- Нет, это вовсе не обязательно, но так просто быстрее. Ждать естественного превращения было бы слишком долго в сложившейся ситуации, а нам, согласитесь, надо поторопиться,- он посмотрел на светлеющую часть неба.- Уже светает, и если мы хотим закончить всё сегодня, то придётся поспешить,- оборотень снова перевёл взгляд на меня.- Вы согласны?

Я подумал, и кивнул своей новой башкой.

- Хорошо. Тогда подождите меня здесь.

Он быстро развернулся и скрылся за деревьями, но не в той стороне, где горел костёр, а немного левее.

Что он там собирается делать, было понятно, только зачем уходить-то? Стесняется что ли? В лодке что-то не стеснялся, а тут надо же скромность обуяла. Ну да ладно, мы не гордые, мы злые, а злость очень хорошо воспитывает терпение, так что потерпим, в смысле подождём, когда он тоже звериный облик примет. Одно меня смущает: как мы с ним общаться тогда будем? Или у волков свой язык есть? Ничего, разберёмся по ходу дела.

Пока он там стеснялся за кустиками, я ещё раз попил воды и попытался встать на задние лапы. Получиться-то получилось, только долго в таком положении я оставаться не мог, равновесие держать было очень тяжело. Видимо, волчьи задние лапы не предназначены для таких замысловатых телодвижений. Эх, мне бы ещё пару часиков, чтобы попривыкнуть, да потренироваться и понять, что я могу в этом обличии, а что нет. Но, как говорится, не судьба. Ну что ж будем обучаться в процессе.

Оборотень вышел на берег совершенно бесшумно, но я его всё-таки заметил и сразу развернулся в его сторону. На первый взгляд он был повыше, чем я, но более худой. И мышцы у него были поменьше моих. А может мне просто так показалось. Он тоже пристально осмотрел меня.

Так, не дай бог сейчас обнюхиваться станет. Этого я уже точно стерпеть не смогу, наброшусь.

Обнюхиваться он не стал. Прошёл мимо меня, мотнул головой, чтобы я следовал за ним и, перепрыгивая с кочки на кочку начал переправляться на тот берег. Очень ловко и главное быстро у него получалось. Я же несколько раз прыгал мимо и вылез на берег, изрядно запыхавшись и промокнув по самые яй… до половины короче.

Оборотень сидел и ждал меня. В его взгляде читалась ирония при виде мокрой, неуклюжей собаки. Ну, ничего, потом посмотрим, когда я чуть подучусь, а учусь я быстро.

Он ещё подождал, неизвестно чего, потом встал, повернулся мордой в сторону леса и не спеша, наверное, чтобы я не отстал, потрусил от реки.

Я обернулся, подумал, что мы просто так, в лесу, оставляем Машу. Значит надо как можно быстрее сделать все дела, как бы неприятны они не были, и вернуться. А для этого сперва мне надо не потерять из виду моего нового «друга», который приведёт меня туда, где эти дела и закончатся.

Так что вперёд и с песней.