Когда Петрову было отроду всего лишь только три месяца, в их дом зашла фея-крестная. Она притащила с собой бутыль прозрачной и крепкой жидкости, трехлитровую банку малосольных огурцов и волшебную палочку. Водку и огурцы фея употребила в дружеской беседе с папой Петрова. А волшебную палочку хотела было подарить маме, но в последний момент протрезвела и передумала. Зато она очень сильно долбанула этой палочкой Петрова по голове и одарила его волшебным свойством, чтобы каждый день с ним происходило какое-нибудь чудо. Параметры грядущих чудес фея по причине глубокого лирического настроения точно сформулировать не смогла, поэтому дальнейшая жизнь Петрова стала непредсказуемо интересной.

 

Ну, ладно собака там с Петровым заговорит или пьяный дракон из-за угла вывернет. Что мы, собак говорящих в мультиках не видели? А дворник наш Тимофей Евграфович опосля получки пострашнее любого дракона будет, даже огнедышащего. В общем, чуды, как чуды, ничего из ряда вон.

 

Хуже было, когда чудеса происходили непосредственно с самим Петровым. Особенно, когда он вырос уже. Встал вот однажды Петров с утра, умылся, зарядку сделал, перекусил, звезды посмотрел, руки после этого вымыл и на службу отправился. И тут его в автобусе, как прижало-прижало. Выскочил Петров – еле-еле успел до дому доскакать. Только вышел из дому, снова в автобус сел, и опять как ему живот скрутило-скрутило. И так несколько раз подряд, пока не догадался Петров в автобус не садиться, а на банальном трамвае ехать. С тех пор Петров ездит исключительно на трамваях, а в автобус его и на аркане не затащишь.

 

Или вот еще: собрался Петров жениться. А его невеста раз(!) и за его лучшего друга вышла. Петров погоревал-погоревал, да делать нечего. Стал жениться на другой. А другая взяла и за другого друга вышла. Того самого, что стал самым лучшим, после того, как первый сдулся. В общем, целую неделю Петров женился - всех невест и всех друзей растерял. Беда одна с чудесами этими.

 

И вот бредет однажды Петров по улице и ждет: какая гадость с ним сегодня приключится? На автобусы не садится, на девушек не засматривается, сразу видно, что человек во всех смыслах положительный. И вдруг ему навстречу самый главный президент страны топает. Ну не чудо ли?

- Привет, Петров – говорит президент, - как жизнь? Не узнаешь что ли?

- Узнаю, - говорит Петров, - вы президент наш самый главный. Я ж за вас несколько раз этой весной голосовал.

- А вот так узнаешь? - спрашивает президент, - а потом как размахнется портфелем, да как даст Петрову по голове.

- Вовка, ты что ли? - спрашивает ошарашенный Петров.

- Ага, - хохочет самый главный Президент и еще раз Петрова по голове: ннна!

А Петров обрадовался, что это Вовка. Ну, они ж за одной партой еще сидели. И в женскую баню ходили подглядывать, только ничего у них не получилось, потому что в тот день баня закрыта была, а на следующий день ее вообще снесли, а на том месте церковь построили.

 

В общем, обрадовался Петров и тоже, как даст Вовке по голове. Чем было. А была у него в руке - монтировка. Потому что шел Петров из гаража. Он специально в гараж за монтировкой ходил. Она ему еще от деда досталась. Вместе с гаражом, конечно. А тут на днях сказали, что прямо через гараж будет проходить федеральная трасса Казбек-Сочи, по которой снег для олимпиады будут возить. Петров туда-сюда, мол, гараж дедовский, пожалейте. А ему: «извините, ничего не можем поделать, природа, субтропики, снега не хватает. Сами понимаете, лучше уж в зад снегом, чем в грязь лицом». Ну и куда, скажите, деваться? Рванул Петров в гараж: хоть монтировку дедовскую забрать. Взял ее и домой. А тут Вовка. Ну, то есть, самый главный президент. Петров его и не сильно-то стукнул, но охрана все равно набежала, руки Петрову скрутила и в темницу бросила.

 

Сидит Петров в темнице, горюет. Вовка ему передачки носит и утешает:

- Не кручинься Петров, потерпи. Скоро суд будет, а там и до амнистии недалеко.

- Выпусти ты меня, - просит Петров, - по дружбе старой.

- Выпустил бы, - вздыхает Вовка, - да не могу. Именно по дружбе и не могу. Газеты сразу же ведь шум поднимут: «Что это за беззаконие!"

- Понимаю, - говорит Петров, а самому плакать хочется, аж до слез.

 

И вот сидит он так, сидит. А между тем чудеса с ним и в камере продолжают происходить. То, значит, вместо баланды сухарей обгорелых ему принесут. То на допрос вызовут, а бить не станут. Радуется Петров, конечно, но и огорчается тоже. Потому что он человек и ничто человеческое ему не чуждо.

 

Но тут фея-крестная про Петрова узнала и на свидание к нему примчалась.

- Бедный ты мой крестник, - говорит, - хочешь на волю?

- Конечно, хочу, - отвечает Петров.

- Ну, тогда, слушай сюды: в хлебе, что я тебе сегодня принесла - лобзик спрятан. Ты им решетки перепили и тикай. А если, кто останавливать будет, то ты его этим же лобзиком - с размаху, не раздумывая...

 

И только тут Петров догадался, что это вовсе не фея-крестная, а самая натуральная крестная ведьма. И вовсе не чудеса с ним каждый день происходят, а проклятия сбываются. Взял тогда Петров хлеб, вытащил лобзик и заколол им ведьму проклятую. Туда ей и дорога. И за это все Петрова наградили. Только секретно, чтобы население не побежало охоту на ведьм устраивать. А потом расстреляли. Потому что, если все начнут, куда ни попадя лобзиком тыкать, это уже не страна, а черт те знает что получится.

 

Зато самый главный президент попросил самого главного скульптора и тот Петрову такой памятник отгрохал, что все просто ахнули от удивления. Идут теперь иностранцы по кладбищу, смотрят:

- Что за чудо такое?

- А это памятник Петрову - им экскурсовод отвечает.

- А чем этот Петров знаменит? - интересуются иностранцы.

- Да, собственно, ничем, - отвечает экскурсовод, - обычный гражданин, не знаю про него ничего.

 

И изумленные иностранцы удаляются, шепча про себя: "Да что же это за страна такая, где даже обычному гражданину возводят такой памятник? И никто ничего про него не знает!"

 

Вот. А вы говорите, чудес не бывает.