Жил да был – зарос щетиной - На отшибе вурдалак. Сапоги тачал с овчины И выращивал бурак. Жил светло, ветхобылинно В славном граде Китеже`. Кровь пил токмо комарину. Ел на Пасху бланманже. Недалече жил к погосту, Так - подальше от людей. Словом, жил он очень просто - Без навязчивых идей. Но не ведал и не знал он, Что в посаде да окрест Нарекали маргиналом И - грозою этих мест. В эту пору мимоходом Ехал я, себя клеймя: Вот почто, не зная броду, Вечно сунусь в полымя? Ох, судьба моя – короста! Прям, не жисть – сплошной накал!.. Так, доехав до погоста, Я совсем позаплутал. И выходит мне навстречу – Шапку мнёт – седой старик. И – главою мне на плечи, И к груди моей приник. Разлетелись в небе тучи Без руля и без ветрил. И, смахнув слезу горючу, Калугер заговорил: Выручай-ка нас, Добрыня, Ведь у нас тут - так-разтак! – Поселился, и отныне Обитает вурдалак. Дети малые боятся – Не выходят за плетень. Буйны аспиды змеятся Почитай-ка кажный день. Злаки сохнут во долине И зачах пошти базар. Погуби врага, Добрыня! Будет наш табе PR. К старику я вскинул очи И открыл уж рот сказать, Что, мол, ехал - между прочим, Ни на сечу, ни на рать. Что я к войску крестоносну Приобщить себя хотел, Что судьба моя несносна И - без радости удел. Что и в самый знойный полдень Хлад в груди неодолим, Что ищу я гроб Господень По пути в Ерусалим. Но старик глядел с мольбою. В общем, сделай – хоть умри! И я молвил: «Бог с тобою! Где тут ваши упыри?» «Слава, слава монстролову!»- Возопил тут мой старик. Что ж… Вот так – за будь здорово Мой промчит transit`ный sic. И пошёл я к околотку - Во сырой и гиблый мрак, Где в пещере – в осерёдке - Обретался вукдалак. Так…Иду… Внутри всё гложет… Glori… Мundi… Эх, вперёд! Коль не я, то кто же сможет Постоять за наш народ?! Сторона моя родная, Небо - в ризах образа… Ветер по полю гуляет, Надвигается гроза... Хитрым Улиссом во Трою Влез… А выйдет - с кондачка?.. Ладно… Щас табе устрою Просветленье мозжечка! Но, пройдя во тьму подвала, Я подумал при свечах, Что опять-таки, пожалуй, Встрял куда-то вгорячах. «Ты спускайся вниз, служивый»,- Услыхал я хриплый бас. «Здесь не сведаешь поживы, Но могу заехать в глаз. Ну, а хошь, вали отседа, Будто б тут ты и не был. А, коль - честно, так по средам Сердце жмёт - что нету сил! Не желаешь на дорожку Выпить чарку без причин? За прекрасных дам – немножко? И по чуть – за нас – мужчин?..» Мы гуляли до упада. Песни пели средь полей. И теперь он мне – за брата. Мы с ним нынче – не разлей. А крамольна мысль закралась! - Не Господь ли - старец тот? Испытать решил Он малость: Стану ль грудью за народ? Аль сбегу, сверкая пяткой, Так, что с пяток – вон душа?.. Мыслил, впрочем, для порядку – Не придумал ни шиша… Вот такое дело, братцы, В Китеже` теперь, как встарь Вурдалака не страшатся. Он же тоже – Божья тварь… Ну, и двинулся я дале После пира – в третий день. Там мне дали две медали: Вот – в кармане – трень да брень. Сивка мой стремится к югу. Буцефал – ни дать, ни взять! Что-то, вот, скрыпит подпруга, Но, а в целом – благодать. Так я ехал – чист и волен - Через горы и луга. Был мой путь давно намолен В предвкушении врага. Солнце красное катилось Из-за гор, да по пятам, С-под копыт тропа пылилась, Но душой я был уж там, Где купина непалима, Где следы троих волхвов, Где - найду в Ерусалиме Искупление грехов. Но, видать, моя судьбина Вновь была предрешена… Как добраться до купины, Коль повсюду белена?! Ехал сутки я четвёрты - Подустал, хотя, и дюж. Вот уж буквы полустёрты; «Добро пож…в Дорогобуж», Но бегут ко мне вприпрыжку - Перепачканы зело – Бабка, внучка, кошка, мышка, И кивают за село: - Ох, Добрыня, помоги нам! Отложи свой срочен путь. Там – не дело, а рутина! Даже в ус не надо дуть! Где сбирали мы морошку Во трясине круглый год - Там застрял теперь малёшко Здоровенный бармаглот. Эта штука будет круче, Чем Конфуций и Гомер. Мы навалимся всей кучей, Ну а ты подашь пример!.. Вот оказия какая!.. Ну, никак мне без затей! Так, селянам потакая, Я опять сошёл с путей. И схвативши бармаглота, За рога да за усы, Мы его - да из болота – Грязны руки да носы. Дедка, бабка, жучка, внучка И покорный Ваш слуга, Как целковый до получки, Тянем зверя за рога. Кошка с мышкой осмелели – Подбежали да впряглись. Тянем, тянем… Всё! Сумели! – Бармаглот взлетает ввысь. Воспарил, что в небо – птица. Ни «спасибо», ни «adios». Мне пойти бы - да умыться, Утереть чумазый нос, Но свербят меня вопросы: Ну, на кой мне бармаглот? Что-то вертится про косы, Но в уму сплошной цейтнот. И хоть сам я и не местный, Да в пути который год, Вспомнил! День-то Благовестный! И не можно брить бород! Пусть растут власа вольготно Из задумчивых голов. Лучше вытащу болотну Жабу с рваных сапогов… И за праздник православный Мы пустили чашу вкруг. День закончили заздравно. Но не сразу… И не вдруг… И опять-таки по миру Конь помчал меня стрелой, Объезжая все трактиры Самой дальней стороной. И вела мечта по свету, Что войду я в светлый храм, Где - в тиши анахореты Охраняют Иордан, И – что диких сарацинов Поборю я люту рать, А потом уж у камина Можно будет помирать… Еду. Тихо… Слышны звоны Двух медалек в кунтуше. Дуют бодро аквилоны, Я почти что - во Вщиже… Но – увы! - беспечны парки! Или вышел им отгул. А, быть может, кто – в запарке Мне сансару перегнул, Но всё сызнова да снова, И навстречу мне опять, Аки пард на зверолова, Вновь бегут, да вновь вопят! Пригляделся: дед да баба, Колобок – поодаль чуть. Между ними - Кура Ряба… - Ох… Гуторьте, в чём там суть? Что у вас за злое лихо? Что у вас за чехарда? Не поспела облепиха? Али в поле – лебеда? Аль морозы вас кукожат? – Охрани Пречиста Мать!.. Вот!.. Опять!.. Но кто же сможет За Рассею постоять?.. - Говорите уж скорее, Что за дело до меня? Вспомогу, коль я сумею… Вот… И снова - в полымя!.. И вскричали дед, да баба, Да горластый Колобок, И – опять же – Кура Ряба: - Тут такой вот экивок: Тут – у нас – во тьме печальной Не от века, но – теперь Появился многожальный И вельми свирепый зверь! Монстра!.. Обла и озорна! Издаёт стозёвный рык! Ланцелот пришёл Озёрный, Да и тот чавой-то сник. А в евойном ареале – Топи, чащи – не пролезть! Жуть и мрак, и полный vale, А клыков, поди, не счесть! Одолей его, Добрыня! Ты ж на то - большой мастак! Мы нашли про то в Дэ Дзине И в одной из Трипитак. И не надо – шуры-муры Или на уши - лапшу! Всем известно, что ты – гуру Шамаханского у-шу. Не оставь ты нас позорно! Нешто ты не нефелим? Вызволяй! И явят норны Путь табе в Ерусалим. Снова, братцы, незадача!.. Вродь – тузы! – да все не те! Но – в седле моя удача! Или – может – на щите?.. Где моя не пропадала? Впрочем, мож, не пропадать?.. Натянул на нос забралу… Нет, не гоже отступать! И вошёл под своды леса – Как и прежде сердцем смел, Но - терзаем интересом: Что ж за каверзный удел? Почему всё так не в жилу? И повсюду всё не так? И почто всю нашу силу Побеждает кавардак? Отчего пути тернисты? И куда ни кинь – кабак? И с чего б во поле чистом – Не пшано, а сплошь сорняк?.. Но не время быть в печали. Не к лицу слезу ронять!.. В кунтуше бренчать медали; Да пущай себе бренчать… Монстра тихая сидела, На высоких на ветвях. И мечталось ей, что смело, В росных утренних лучах, Распустив лазурны крылья, В дальний стронется полёт, И взовьётся степь ковылья, И волшебный час придёт. И, метнув свой взор зелёный На меня из-за дерев, Мне сказала изумлённо Да немного нараспев: - Я с утра жую улиток, А ночую в шалаше. Невелик с меня прибыток. Нынче суть моя – в душе. Вот, скажи-ка, благородный, Ты на что пришёл ко мне? Сбросить чары оборотны? Или кость моя в цене? Или я тебе по нраву? Ну, ответь-ка, Ланселот… Хоть, по виду я – не пава, Но всё грезится полёт!.. И изрёк я, глядя хмуро Да к челу подвинув бровь: - Ты не пой-ка трубадуром - Мне оно уже не вновь. Ланселотовы аллюры Мне ни грамма не указ. Ты слезай-ка с верхотуры! Да давай-ка без проказ! И спустилась страхопета (Я – за меч; святых молю), С головы до пят одета В золотую чешую. Гребень яхонтами блещет, Когти – чисто, как серпы. Ноздри в воздухе трепещут. Нет, не сдастся без борьбы! Но в болоте уж не топко… И… Какого же рожна?.. Вот! - и очи смотрят робко, Враз видать: душа нежна! Пролетела птичья стайка, Вышло Солнце из полать… - Ладно, хоть ты и не чайка, Но чего б не полетать?.. Мудры, мантры, чёт да нечет… Клювом в темя долбит рок - Иль до смерти покалечит, Или будет нам урок… Всколыхнулось сердце часто! Эх, не ведал, а пропал! И, склоняясь, - во пасть зубасту Я её поцеловал. Обратилась сразу девой - Так пригожа и мила! То ль – царевна-королева? То ли ангел – два крыла?! И взлетели мы над миром Как бар…этот, что надысь… И посыпались сапфиры С ясна неба прямо вниз. И отныне чупакабра Всем несёт благую весть. Отлетели напрочь жабры, Ей не нужно пить да есть. Что готовит день грядущий Никому не угадать, Но пока – из чащ - да в кущи Можно чуть, да - полетать… Скрозь волнистые туманы Пробираюсь я, шутя. В неизведанные страны Вновь ведут меня путя. Еду снова средь долины, Как из песен паладин. Но – уже не в Палестину, И – теперь уж не один. Сивка – прыткою стрелою… Звёзды блещут, ночь нежна. И летит по-надо мною Раскрасавица жена. Ох, Настасья! Друг мой милый! Заколдована Ягой - Долго муку ты носила, Не растратив свет благой… Но теперь уже иначе Всё пойдёт у нас с тобой. Будет – всё. Ну и, тем паче, Детки – целою гурбой… А покуда мы - в Египет – Погулять у пирамид. Лунный дождик с неба сыпет Да стезю мою тропит… Ну, а дальше - люди, кони, Соли пуд и суп с котом, Дети… Схватки и погони… Но об энтом я – потом… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
