Неяркие холодные цвета. Зима. Блокада. Голод. Артобстрелы. Глаза глядят с поверхности холста. Глаза глядят решительно и смело! Блокада. Кисти падают из рук. Стучит в висках молитва: «Хлеба! Хлеба!» Но на картине возникает вдруг Прозрачный свет в непокоренном небе! Бомбёжка. До убежища дойти Не хватит сил. Один остался дома. Себя уже, конечно, не спасти… Вокруг лишь тени бьются невесомо… Трепещет огонёк. В углу мольберт. Стихи звучат по радио негромко. И с каждым днём всё ближе, ближе смерть. Но сила духа перейдёт к потомкам! Блокада. Сорок первый. Холода. Художники творили, выживая, И видели победу сквозь года, Последним вздохом краски согревая. Дневной паёк на порции дробя, Удары сердца вкладывать в картины, Людьми всё время чувствовать себя! Прекрасное и грозное едино. Нева. Блокада. Прорубь. За водой Идут, как тени – тихо, молчаливо. Сияет снег звенящей немотой, И тучи поднимаются с залива. Такой сюжет. И это тоже жизнь. Боец кусает высохшие губы. Да, это бой. И кисть в руках дрожит, И на холсты опять ложатся судьбы. Эскиз. Рисунок. Сломан карандаш. Немеют пальцы. Плюнуть бы, погреться… Но, зная цену смерти, жизнь отдашь! За Ленинград на холст положишь сердце! Блокада. Истощение. Нет сил. Подняться и идти – не держат ноги. Но воля непреклонна. Город жил, Забывшись под воздушные тревоги. Кто лёг – тому не встать. Не превозмочь Суровую блокадную стихию. В глазах темнеет. Подступает ночь. Но сердце бьётся, бьётся за Россию! Портреты. Непреклонен Ленинград. Дозоры на постах… Горят руины… Плакаты… Краснофлотец и солдат… И очередь за хлебом… на картине… Наброски: город-крепость, город-фронт… Глядят с картины люди… лица… лики… Свободен дух, хоть город окружён. Вся жизнь – как подвиг – страшный и великий! Картины – как застывшее кино В бесчеловечном пламени эпохи. И мужество сойдёт на полотно, Застывшее в груди на полувздохе. Не каждому дано идти на фронт, Но каждый будет биться без пощады! Творцы искусства знали наперёд О вечной славе подвига блокады! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
